Запах страсти

Глава 4

Я отхлебнула из кружки и злобно поставила ее на стол.

– Валера, прекрати так со мной разговаривать! Я пишу тексты, музыку, я ищу возможности для выступлений, договариваюсь с пиарщиками. Я даже подгоняю вас и объединяю постоянно. Не тебе мне такое говорить!

– Ага, какая ты ответственная, капец… – с издевкой в голосе произнес он, – только пиздеть можешь, а потом лажаешь на выступлениях.

Я едва не взорвалась от возмущения.

– Закрой свой рот, ублюдок! Я с гитарой провела больше двадцати пяти лет своей жизни! И эта, как ты говоришь, “лажа”, не моя вина… Это произошло только потому, что ты, придурок, не предупредил Игоря о том, что в песне “Померкший свет” мы меняем твой диез, обратно на “ре”... Поэтому вы с Игорем сыграли до–диез, а я в это время, как положено, обыгрывала ноту ре!

– Да не нужна там твоя ре. Это лажа.

– Дебил, какая нахрен лажа. Лажа с твоим диезом, а ре там вполне уместна! Диеза там и не должно быть. И не было изначально... Это ты Игоря на репетиции взбаламутил, чтобы он интервал поменял... Лично, я не утверждала диез в этом месте.

– Она лучше звучит, Даша! Это же очевидно!

– Да что с твоим слухом, придурок. Это же дисгармония. Ты вообще помнишь какая это тональность? Откуда ты до–диез там взял…

– У меня все отлично со слухом. И не смей больше называть меня придурком.

– Так ты и есть самый настоящий придурок… Все, иди на хуй! – я резко встала и пошла в спальню, одеваться.

– Что ты сказала? – Валера пошел за мной.

Я остановилась возле кровати и лицом повернулась к приближающейся "опасности". Мой горе–любовник, как обычно, крепко схватил меня за запястье.

– Пусти, козел! Больно! – я звонко ударила его по лицу, и получила такую ответную пощечину, что с меня едва не слетели очки.

– Никогда не смей называть меня придурком и посылать.

– Да пошел ты! – выкрикнула я, пытаясь освободить свои руки.

Но Валера крепко и больно держал мои запястья.

– Заткнись, сука! – страстно прошипел он.

Мой гнев закипал все сильнее и сильнее. Я по–прежнему безвольно пыталась освободить свои запястья из цепкой мужской хватки.

– Пусти меня, ублюдок! Ненавижу тебя! – злобно скулила я.

Валера резко отпустил мои руки и чуть оттолкнул меня от себя. В следующую секунду я почувствовала резкую, но не сильную пощечину и крепкую хватку на своей шее.

– Не трогай меня! – сдавленно пробормотала я.

Чувствуя, как мои артерии тщательно массируются сильными пальцами, я непроизвольно вцепилась в мужскую руку.

– Заткнись, я тебе сказал! А то задушу, нахуй… – ответно прошипел Валера.

Он снова резко оттолкнул меня. Моя злоба и страсть закипели с невероятной силой. Я болезненно потерла шею и с жестоким оскалом выдохнула. Валера подошел ко мне вплотную и грубо прижал к себе. Он властно схватил мои короткие волосы, насколько позволяла их незначительная длина и чуть потянул вниз. Моя голова слегка задралась.

– Отвали от меня, я ненавижу тебя… – страстно прошипела я.

Валера взял меня за подбородок, мои губы чуть приоткрылись. Он тут же прикоснулся к ним своими жаркими губами. Мы начали страстно целоваться. Валера отпустил мой подбородок, и не прекращая яростного поцелуя, крепко меня обнял. Его руки нахально легли мне на жопу, я возбужденно обхватила его шею. Наши губы сладко скользили, звонко чмокая своей бесконечной влажностью.

– Сволочь, мразь, ненавижу... – шептала я, периодически отрываясь от сладкого поцелуя.

Разумеется, это были лишь слова. Валера всегда был очень дорог мне. Он никогда не бросал меня в трудную минуту… Он мог сорваться и приехать ко мне в два часа ночи, если я попрошу его об этом. Даже если ничего страшного не случилось.

Однажды, он приехал ко мне из другого города, в который был откомандирован на три дня, по работе. (Валера главный менеджер в небольшой, но стремительно процветающей фирме, по продаже бытовой техники)

В ту ночь он приехал ко мне во втором часу, угробив хуеву тучу бабла на такси из другого города… А я всего–то сказала ему, что мне грустно, одиноко и хочется плакать...

Ему всегда было плевать на мои слова о ненависти. Он понимал, что это моя особенность. Моя нетрадиционная, нестандартная страстность. Мой, так сказать, формат возбуждения… Мы оба заводились от ярости... Хотя, стоит отметить, что мы заводились только от реальной ссоры, а не наигранной. Мы часто ругались по пустякам, а потом трахались, как в последний раз.

По–своему я очень ценила Валеру. Он мог быть грубым, но как бы он не был зол, никогда не бил меня… Да, он мог дать мне пощечину, мог больно хватать за руки, за шею и даже выпороть, но все это делалось крайне сдержанно и не травматично. В эти моменты я понимала, почему я с ним…

Наш поцелуй продолжался не более минуты. Вскоре Валера поставил меня на край кровати, на четвереньки, а сам остался стоять на полу. Он больно шлепнул меня по жопе и жестко засунул в меня свой крупный член. Мои ноги были широко расставлены, я оперлась на локти, и чуть задрав голову, резко вскрикнула.

Валера почти сразу же начал драть меня изо всех сил, которые только были в его безудержном темпераменте. Мне было больно и приятно, одновременно. Сложно описать эти ощущения. Мне вообще, кажется, что испытывать страсть от боли, может только женщина… Это неописуемое ощущение.

Я чувствовала, как цепкие пальцы вцепились мне в ягодицы. Мои стоны снова заполнили весь зал и кажется, сотрясали стены. Бешеные, громкие телесные шлепки возбуждали меня все сильнее и сильнее.

Валера никогда не терял своего мощного, боевого ритма в такой позиции. Он трахал меня так бурно, что в какой–то момент, я начала кричать от восторга и переполняющей меня страсти.

Это продолжалось не менее десяти минут, после чего Валера резко развернул меня к себе. Я по привычке, послушно подставила свой ротик под его член. Но не успела: первая струя улетела куда–то через меня, отдельными капельками, забрызгав мне очки.

Я быстро взяла губами возбужденную горячую головку. Мои руки жадно обхватили мужские бедра. Я судорожно мяла напряженные, словно орех ягодицы. Валера плотно прижал мою голову к своему лобку, дрожащий мужской орган глубоко вошел мне в глотку.

Валера резко вздрагивал, его тело дергалось, а член сильно пульсировал, выбрасывая мне в горло бесконечные струи жаркой, немного солоноватой жидкости. Едва не захлебываясь, я глотала обильные потоки мужского семени.

Вскоре Валера вытащил из меня свой мощный орган. Задыхаясь от приступа кашля, я жадно обхватила рукой качающийся передо мной член и стала контрольно облизывать его головку. Валера хмыкнул и нежно погладил мои черные как ночь, волосы.

В течение следующих тридцати минут мы снова пили кофе. Я уже была одета в свои темно–синие джинсы и черную тонкую маечку.

– В следующие выходные у меня будем трахаться! – делая глубокий глоток кофе, вдруг сказала я, – понятное дело, что тебе хочется дома, но мне не с кем так часто оставлять дочку… Ты изначально знал, что у меня ребенок.

– Ага… опять тихориться под одеялом и без света...

– Что ты за ерунду выдумываешь… А кто, на прошлой неделе, драл меня так громко, что порно актеры бы позавидовали? Ты же знаешь, что у Киры в комнате теперь изоляция звука стоит… она не слышит нас, забыл?

– Да, точно… – с улыбкой ответил он, звучно отхлебывая кофе.

Валера вызвал мне такси. Машина была подана буквально, через пять минут.

– Все, я пошла, Валер. Пора мне... – я встала и направилась в прихожую.

– Давай, приводи себя в порядок, ты нам со здоровой головой нужна… – ухмыльнулся он.

– Позвонишь мне вечером? – спросила я, заправляя ноги в обувь.

– Конечно, – он обнял меня и нежно чмокнул в губы, – ладно, все, топай, а то, малая соскучилась.

Я усмехнулась и открыла дверь.

– Пока, мой сладкий… – кокетливо улыбнулась я, – не забывай дрочить на мои фотки, мне будет очень приятно.

– Вот, сучка… – ухмыльнулся Валера.

Мы весело засмеялись. Когда я вышла из подъезда, улица встретила меня свежим весенним воздухом. Я с наслаждением вдохнула его и подошла к машине, что стояла перед подъездом.

– Здравствуйте, на Архангельскую 32?

– Да, – ответил таксист.

Всю дорогу я слушала скучного водителя и думала о Валере. Честно, он лишь раздразнил меня. Я не знала, чего конкретно я хочу в сексе… Точнее, знала, но не до конца осознавала это...

Кто бы меня не трахал, я постоянно оставалась неудовлетворенной. Мне хотелось все больше и больше. Валера приезжал ко мне лишь раз в неделю, а Амели с Андреем и вовсе, приглашали меня в гости, не чаще одного раза в месяц.

Но они тоже едва могли удовлетворить меня. Андрей неплохой ебарь, с крупным и хорошо стоячим членом. Правда, он несколько полноват, но двигается очень активно и страстно. Как говориться, попотеть с таким вполне можно, не уснешь... Но мне и этого было чертовски мало...

Что же касается Амели– это моя сладкая сказка. Я просто влюблена в ее страстные поцелуи. Мы можем делать это часами. Я всегда, с вожделением слушала, как она возбуждается, как часто и страстно она дышит, когда я жадно облизываю ее губы и сосу язычок...

Во время поцелуя она всегда гладила мое лицо, волосы, шею, грудь. В ее движениях всегда было столько желания, что я порой забывала об Андрее… Нет, я никогда не думала о каких–то серьезных связях с женщиной, но в качестве эксперимента, меня очень заводили однополые радости.

Амели – 23 летняя, стройная девушка с милым, ангельским голоском, очень корявым русским языком и слабым, легко управляемым характером. Она приехала к нам из Америки шесть лет назад, чтобы проходить у нас интернатуру.

На своем рабочем месте она познакомилась с Андреем и влюбилась в него как кошка. Они вместе уже около четырех лет. Оба они, молодые врачи–интерны, только она педиатр, а он– хирург.

Конечно, эксперименты с Амели тоже не особо удовлетворяли меня, но они дарили мне глоток чего–то нового и необычного. Разумеется, она не могла трахнуть меня, но она дарила мне разнообразие, в виде нежности, ласки и трепета.

От мужчин я никогда не ждала этого. Мужчина всегда был для меня страстью и огнем. Мужчина для меня– это самец, который, безудержной силой подавляет любое сопротивление, берет женщину всю… целиком...

Я вышла из такси и направилась в сторону дома. Когда я открыла дверь в подъезд, Амели позвонила мне и предложила провести вместе ночь, с вином, общением и безумными поцелуями до рассвета.

Она часто приезжала ко мне одна. Андрей был не против. Мы пили вино, болтали и ночами напролет сосались, как два безумных, влюбленных подростка. Мы действительно, целовались и гладили друг друга, до настоящего безумия.

Наши поцелуи каждый раз достигали такого пика возбуждения, что нам приходилось применять пальчики и игрушки, которые Амели, иногда привозила с собой.

Правда, на этом все заканчивалось… Нет, мы не брезговали друг другом, но почему–то не решались на оральные контакты… Амели пару раз пыталась склонить меня к совместной кунилингусной радости, но я не позволяла ей делать этого.

Я с радостью приняла предложение моей сладкой девочки и положила трубку. Когда двери лифта открылись на седьмом этаже, я устало вывалилась из него и направилась к своей двери, на ходу доставая из сумочки ключи.

– Мама! – весело закричала Кира, когда я закрыла за собой дверь.

Я чуть напрягла нос и почувствовала стоящего неподалеку отца.

– Ну, как у вас тут дела? – улыбнулась я, скидывая свои весенние сапожки.

– Да хорошо, как же по–другому, – спокойно ответил отец, – ты как отдохнула? Как там Валерка то? Готов завтра, к утренней рыбалке?

– Ой, па! Не знаю, я не спрашивала. Сам позвони. Меня ваша рыбалка, как–то мало интересует... мне от Валерки немного другое нужно… – хмыкнула я, обнимаю свою маленькую бандитку.

– Ну это понятное дело, – с улыбкой ответил отец, – ладно, позвоню.

Я присела перед дочкой на корточки и нежно чмокнула ее в носик.

– Ну, как ты себя вела, засранка моя?

– Я хорошо себя вела, правда–правда, мам! Мне деда даже торт купил. Я тебе целых два кусочка оставила. Знаешь, какой вкусный?

Я умиленно усмехнулась.

– Целых два кусочка? Ну наливайте тогда чаю маме, попробуем ваш тортик, – я поднялась на ноги и направилась в ванную.

Скинув с себя свою черную майку и джинсы, я быстро накинула белый домашний халат, и лениво завязывая пояс, вышла из ванной. Мы расселись за столом. Кира подала мне чашку горячего чая, предварительно налитого дедушкой.

Я взяла себе кусочек торта, второй вернула дочке. Когда довольная Кира напилась и наелась, я почувствовала на себе серьезный взгляд отца.

– Кира, девочка моя, – вдруг сказал он, – беги в зал, поиграй, мне надо с твоей мамой серьезно поговорить.

Кира вздохнула и убежала в зал. Я повернула голову в сторону отца.

– Пап, что–то случилось? – напряженно спросила я, пытаясь уловить его запах, по которому я обычно, определяю спокойствие или взволнованность собеседника.

Отец был, определенно не спокоен…

– Да, случилось, Дашенька, случилось... – тихонько вздохнув, ответил он.