Хайшенвей*** Haishenwai Ученик Портовой школы

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ.ИСПОРЧЕННОЕ СОЧИНЕНИЕ

ИСПОРЧЕННОЕ СОЧИНЕНИЕ. ПОДЗЕМНЫЙ ГОРОД БОХАЙЦЕВ И ЧЖУРЖЕНЕЙ

Пока Коля искал вход в сарай, да бродил по окраинам Владивостока, он напрочь забыл про сочинение, и только сейчас, открыв сумку для тетрадей и книг, вспомнил. Высочайшее повеление шло до Владивостока долго. Сроки отправления сочинения подходили к концу. Чтобы написать работу, за которую будет не стыдно, Коле нужно было как минимум две недели, а то и три, а сейчас у него было только два дня. Хорошо, что завтрашний день был учебный.

Ратынский распорядился выделить Коле кабинет в конце первого этажа. Однако Коля понимал, что времени ничтожно мало. Ночь прошла, а Коля этого и не заметил. Он писал сочинение. Когда настало время идти в школу, Коля со вздохом оглядел сарай. Он так хотел узнать все тайны этого сарая, но у него не хватало времени. Перед уходом Коля подпер дверь сломанной табуреткой, которую нашел во дворе перед сараем. Он надеялся, что попадет на этот раз в сарай вечером без проблем.

Время в школе летело незаметно. Вскоре остальные мальчики покинули школу и разошлись по домам, а Коля все писал. Очнулся он в сумерках от прикосновения руки учителя. Надо было уже уходить из школы.

Однако, как вы, наверное, уже догадались, дверь сарая была закрыта. Табурет валялся рядом с дверью. Глубоко вздохнув, Коля сел на землю около табурета и задумался. У него было два варианта. Он мог пойти в свою комнату под крышей, однако там хозяйка не даст ему писать. Другим вариантом было опять отправиться на Каторжанку. Однако пойдя туда, он потратит драгоценное время. Можно, конечно, остаться и писать прямо здесь, у двери сарая, но темнело очень быстро, было ветрено, и ветер сразу же задул бы свечу, а спичек у мальчика было мало. Прикинув так и, сяк мальчик вздохнул.

Ничего не попишешь, надо идти в Каторжную слободу.

«Мало какой околоточный, не говоря уж о простых горожанах, рисковал вечером появляться в районе Каторжанки… В прошлом веке чертой, за которой заканчивался город, была улица Последняя. За ней размещались кладбища разных конфессий. Далее уже начиналась дикая тайга, любимое место владивостокских охотников и местных преступников…»

Геннадий Турмов, Амир Хисамутдинов «Владивосток. Полтора века на карте России»

Удача отвернулась от мальчика сразу, он поскользнулся и упал в грязь. Был снова дождь, потом мороз, а потом опять пригрело, дорог как вы помните, как таковых в городе тогда не было. Отряхиваясь и отряхивая тряпичную сумку, Коля с ужасом подумал, что намочил сочинение. Так и есть! Оно был мокрым.

Модест Станиславович уговаривал Колю оставить сочинение в школе, на столе, но Коля не смог с ним расстаться. Он хотел дописать сочинение вечером. И вот теперь листы промокли, а чернила расплылись. Коля был сдержанным мальчиком, но сейчас расплакался. Он не знал, что теперь делать. Возвращаться было поздно. Мальчик уже почти дошел до слободы. Трактир миновать было нельзя, и на этот раз мальчику не удалось уклониться от встречи с отчимом. Отчим был трезв и хмур. Он загородил дорогу и спросил Колю

— К девке идешь?

— Нет, — Коля попытался обойти отчима

— Тогда зачем?

— Дорогу хочу срезать

— Смотрю, уже срезал! — отчим засмеялся, показывая на одежду Коли, — пойдем со мной в трактир, обогрею. Да не бойся, не обижу. Даже чарку поднесу!

— Нет, мне нужно в другую сторону. Я… Тороплюсь!

— Гнушаешься?!

Коля знал, что последует за словами отчима и рванулся в сторону пытаясь обойти щуплого мужчину. Однако отчим вдруг вцепился в сумку мальчика и потянул к себе. Холщовый ремешок лопнул. Коля дернул сумку, что-то внутри хрустнуло. У отчима остался ремешок, у Коли сумка.

Прижав к себе сумку, мальчик бросился бежать. Он слышал, как отчим орет и бранится и знал, что вскоре за ним опять будет погоня. Луна сегодня не светила, но, слава богу, Коля бежал в нужном направлении и разлом в стене больше никто не додумался замазать.

Однако юркнув в щель, Коля услышал за собой шлепок, кто-то последовал за ним. Тяжёлое дыхание преследователя вскоре отдалилось, но Коля все равно бежал не останавливаясь, на приделе сил.

Вскоре он был в нижней комнате сарая. И увидел открытую на улицу входную дверь. Однако радости от уединения он сегодня не испытал. Коля никак не мог решиться заглянуть в сумку. Было тихо. Даже ветер стих и перестал хлопать дверью.

Наконец Николай вздохнул и открыл сумку. То, что он увидел, его не обрадовало. Сочинение, как я уже говорила, было мокрым, мятым и надорванным, а одна страница была вообще разорвана почти напополам.

Это была катастрофа! Николай понимал, что того времени, которое у него осталось, не хватит, чтобы восстановить испорченное или написать новое. Не зная как выразить своё горе и гнев, Николай начал бить кулаком об пол. Мальчик понимал, что судьба дала ему шанс, но вероятнее всего этим шансом Николай не сможет воспользоваться.

Мальчик представил как придёт завтра в школу и что будет говорить своему учителю по словесности и заведующему школы. Вся эта картина представилась Коле настолько ярко, что мальчик застонал. Время шло, вернее, оно шло на часах у Коли, а в холодной комнате, в странном сарае время остановилось.

Мальчику даже показалось, что будь у него сейчас нож, он смог бы нарезать остановившееся время на кусочки. Николай метался как тигр в клетке, наконец, он подошёл к стене сарая и, не осознавая того, что делает, стал биться головой о стену. Вскоре голова начала болеть. Но мальчик не остановился, а стал колотить головой о стену ещё сильнее.

Внезапно раздался скрип и стук. Люки, которые были в стенах, вдруг все одновременно открылись. Николай настолько растерялся, что даже перестал биться головой. Потирая разболевшуюся голову и крепко сжимая лист, на котором было сочинение, мальчик осторожно просунул голову в один из люков, но ничего увидеть не смог.

Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что напротив его люка есть ещё один люк. Всё также, не отдавая себе отчета в том, что делает, мальчик юркнул в люк. Пройдя несколько шагов, он остановился перед противоположным люком.

Ему было боязно, но преодолев свой страх он перешагнул через люк и оказался в сарае, который был как две капли воды похож на тот сарай, где осталась сейчас его рваная матерчатая сумка. Сходство ещё усиливал тот факт, что как только Коля перешагнул через люк, входная дверь второго сарая моментальное распахнулась.

Да, хочу добавить ещё один факт. Этот факт касается люков в стене. Как только Коля остановился на середине второго сарая, с громким стуком в стене открылся новый люк. Когда мальчик нырнул в этот люк, то страха у него уже не было. Я не буду подробно описывать его путешествия из сарая в сарай. Скажу только, что как только Коля оказывался в новом сарае, то происходило одно и то же. Открывалась входная дверь и откидывалась дверца очередного люка. Сараев было девять. Когда Коля дошел до последнего, девятого сарая, то люка в стене не увидел. Вместо люка в стене была дверь. Мальчик засомневался, он не хотел идти дальше. Вернувшись назад тем же путем, он сел на пол своего сарая и задумался. Однако ни одна мысль, ни одна новая мысль не хотела прорастать в его уставшей голове.

Наконец Коля перевёл взгляд на руку, которая отчаянно сжимала то, что осталось от листа с сочинением. Отчаянье в который раз за этот вечер захлестнуло мальчика. Собрав все свои немудреные вещи в разорванную сумку, он обернулся, а потом опять перешагнул через проем люка. Через пять минут Коля уже стоял около двери в стене. Дверь открылась сразу же, стоило лишь мальчику повернуть ручку.

Это было единственной приятной новостью за эту ночь. Больше приятных новостей не предвиделось, потому что, перешагнув через порог, Коля попал в непроницаемую темень. Вернувшись назад в сарай, Коля достал из сумки спички и свечу.

Спички промокли и отсырели, но всё же Коля надеялся, что хоть одна спичка, но осталась сухой. Мальчик проверял спичку за спичкой и нервно бросал их тут же на пол сарая. Коробок опустел уже на четверть, когда наконец-то нашлась одна сухая спичка. Коля зажег свечу и снова переступил порог двери.

Шёл он долго, в какой-то момент в его голову закралась мысль, что эта дорога никогда не кончится, и он, Коля, будет идти по ней всю жизнь. Однако, как мы с вами знаем, таких дорог не бывает. Всякая дорога имеет своё завершение, чтобы когда-то начать отсчет шагов снова. Пространство вокруг Коли расширилось, и он понял, что идёт уже не по темному коридору, а находится в месте, ширину которого даже невозможно было охватить взглядом сразу. Сделав ещё шаг, Коля отдернул ногу.

Перед ним была вода. Когда Коля направил свет свечи, то увидел, что перед ним небольшое озеро. Вода была холодной и прозрачной.

Вглядываясь в глубины озера, Коля быстро понял, что озеро неглубокое. И только тогда он решился и, сняв ботинки, погрузил ноги в хрустальные глубины озера. Озеро было не только не глубоким, но также не широким. Не прошло и десяти минут как Коля оказался на другой стороне.

Часы показывали 7 часов утра. Обычно в это время Коля уже выходил из дома, чтобы попасть вовремя в школу или в порт. Однако сегодня Коля был в таком настроении, что даже не хотел думать о том, что произойдет, когда учитель словесности и господин Ратынский обнаружат что, Коля не пришёл в школу. Попытавшись отогнать от себя эти мысли, мальчик обратил внимание на то, как посветлело вокруг. Он поднял голову и увидел над собой свод. Отверстия в своде пропускали свет, вероятно, поэтому вокруг становилось все светлее и светлее.

На улице был ноябрь, светлело поздно, но, однако свет, который просачивался сквозь отверстия свода уже достаточно хорошо освещал всё, что было вокруг. Коля устал, но как только он решил сесть на землю, со стороны озера раздался гул. Испугавшись, Коля подскочил на месте. Ему даже показалось что оттуда, откуда он пришел, донесся чей-то отчаянный крик. Впрочем, крик, отзвучав, больше не повторился.

Вокруг снова повисла тишина. Отдохнув, мальчик снова поднял с земли свою несчастную сумку и зашагал вперёд. Впереди, на большом расстоянии что-то было. Подойдя ближе, Коля увидел перед собой ворота. Ворота показались мальчику новыми и только что поставленными. Однако подойдя вплотную, Коля обнаружил что ошибся. Ворота новыми не были, но влага, стекавшая по створкам огромных ворот, заставляла думать, что ворота только что окрашены. Над воротами находилась табличка. На табличке была вязь иероглифов. Однако сморгнув, Коля вдруг обнаружил что ошибся.

Писано было по-русски, хотя наклон букв был не тот, каким пишут обычно на вывесках над домами, магазинами и трактирами. Вот что было написано на табличке: «Путник, ты входишь в славный город Чжень»

Коля приостановился. Ему пришло в голову, что сейчас, как в старых книжках, которые читала ему няня японка, из ворот выбежит стража и скрутит его в бараний рог.

Но вокруг было тихо. Похоже, что ворота никто не охранял. В воротах была калитка. Вот через нее Коля в город и вошел. Впрочем, города Коля вначале не увидел. Город находился за тройными воротами и был обнесен тремя стенами. Стены были крепкими, а ворота были притворены. Однако никто не препятствовал Коле идти дальше, и вскоре мальчик вступил, наконец, в город.

Как только это произошло, улицы города осветились. Над головой у Коли открылись заслонки. Серый ноябрьский свет, проникая через дутые стекла, кидал разноцветные блики на улицы и дома города. После того как заслонки открылись, на их место с мягким шумом встали прозрачные стекла. В стеклах были светофильтры. Летом стекла затенялись, чтобы солнце не слепило горожанам глаза, осенью и зимой становились прозрачными и разноцветными.

Это было сделано для того, чтобы жители города как можно меньше страдали от темноты и серости осенних и зимних месяцев.

Впрочем, Коля никого не увидел на улице. То, что город огромен, он убедился часом позже, когда залез на самый верх искусственного холма, где был расположен храм. Как только заслонки открылись и в город хлынул свет, деревья покрылись листвой, искусственные водоемы наполнились водой, заработали фонтаны. Город приветствовал своего гостя.

Коля мог зайти в любой дом, но отчаянно стеснялся. Ему пришла в голову мысль, что жители домов отдыхают, а Коля никогда не был не вежливым и просто не мог войти без приглашения в чужой дом. Бесцельно двигаясь по широкой улице, которая вероятно была в этом городе главной, так как вела к большому дворцу, Коля думал о том, что ему нравится тот сон, который он видит.

В какой-то момент Коля убедил себя, что спит. Пробуждение будет, и он окажется на жесткой кровати без тюфяка, в комнате под крышей. Вдруг мальчик почувствовал, что очень хочет пить. Вокруг было много воды, но Коля стеснялся. Он знал, что пить из фонтана не прилично. Так бы он и шел, если бы вдруг не услышал свист воздуха.

Колю позвал дом. Дом стоял у дороги. Дверь, которая вдруг открылась, издала странный звук. Дверь открылась и замерла, а звук все еще длился. Звук был похож на свист чайника, который уже готов закипеть. Когда Коля сделал вид, что звук открывшейся двери не имеет к нему отношения, звук поднялся на октаву выше. Стало больно ушам. Звук стал очень пронзительным. Коля вернулся. Звук стал тише. С опаской заглянув в окно, Коля убедился, что дом пуст.

Дома были похожи на юрты. Они были круглыми и треугольными. В домах были маленькие окна, расположенные по кругу. В доме была одна комната. Не было ни перегородок, ни ширм. Посреди комнаты стоял столик из хрусталя. Ножка столика была сделана в виде ноги грифона. Хрустальные чешуйки наслаивались друг на друга. Коля потрогал ножку стола. Она была холодной, но гладкой.

Другое дело стол. Несмотря на то, что на вид он казался тоже сделанным из хрусталя, сверху стеклянную поверхность обтягивал прозрачный материал. Этот материал был теплым на ощупь. На столе лежала большая книга. Она занимала все пространство стола.

Когда Коля подошел к столу, снова раздался тот же звук, который он слышал недавно, когда дверь дома открылась. Коля с опаской отошел. Звук вгрызался в голову, голова опять заболела. Коля потрогал шишку, которую набил себе, когда бился об стену и застонал. Мальчик понял, то, что происходит с ним-не сон. Чтобы звук наконец умолк, Коля в один прыжок достиг стола и открыл книгу.

Стало тихо. Так тихо, что у Коли зазвенело в ушах. Книга открылась не с первой страницы, а прямо посредине. Коля попытался ее перелистнуть к началу, но книга этого не хотела. Листы не двигались. Тогда мальчик наконец вгляделся в то, что открылось перед ним. Так же, как и табличка на воротах, листы книги вначале показались мальчику исчерканы иероглифами, однако вглядевшись, Коля увидел, что страница исписана русскими буквами. Книга была рукописной. Буквы были не печатными, а рукописными. Подивившись этому, Коля наклонился над книгой и стал читать.

Читал он долго. Он бы и дальше читал, если бы не почувствовал невыносимую жажду. По левую руку от мальчика была не большая, тоже хрустальная бочка. Когда мальчик отложил книгу и подошел к бочке, то обнаружил, что бочка полна чистой водой. Вода прибывала и вскоре бочка была наполнена до краев. Не найдя никакой посуды, мальчик неловко перегнулся и стал пить прямо из бочки. После этого у Коли появилось желание отведать какой-либо еды. Но это желание никто не спешил выполнять.

В комнате был только стол, бочка и странное ложе, толи ванная, толи кровать. Однако спать Коля еще не хотел и вернулся к чтению книги. По мере того, как Коля читал, один текст стирался и на его месте появлялся другой.

Очнулся Коля, когда вечер и туман раскинул свои щупальца над верхним городом, над Владивостоком. Стало темнеть и в городе Чжень. Над каждым фонтаном, над каждым домом вспыхнули овальные шары. Шары поднимались в воздух и наливались светом.

Город стал уютным и не таким огромным и холодным, как показалось Коле раньше. Книга показала Коле план города, и Коля решил, что хватит ему читать и отправился на искусственный холм, где стоял храм. Во Владивостоке того времени были уже азиатские храмы. Что китайские, что японские, что корейские храмы-Коле все они казались на одно лицо. То, что увидел Коля на холме, было похоже на огромный-преогромный терем и все же в этом здании угадывались мотивы китайских и иных азиатских храмов.

Храм был один. Рядом с ним не было никаких подсобных строений. В храм Коля не попал. Двери были закрыты. Коля толкал их и дергал за ручку, но попасть внутрь не смог. Вздохнув, Коля повернулся лицом к городу и задохнулся от изумления. Город был очень большим, намного больше верхнего города — Владивостока.

Спустившись вниз, Коля загрустил. Ему было невыразимо горько. Он вспомнил доброго учителя по словесности и ощутил острую тоску. Коля понимал, что в двери Кадровой школы он больше не войдет. Он подвел людей, которые так поверили в него!

Небо над головой стало совсем темным. Во Владивосток пришла ночь. Здесь же в пустом городе было светло от светящихся шаров, как днем. Коле стало даже неуютно. Ему не хотелось думать, что все это великолепие только для него. Сверху, с искусственного холма Коля увидел огромный дворец. Рядом с дворцом стояли огромные… весы. Да-да, Коля еще раз пристально вгляделся. Это странное сооружение выглядело как весы. Однако посещение дворца Коля решил оставить на завтра. Он устал, и ему хотелось спать.

Вернувшись в дом, который его позвал, Коля подошел к странному сооружению, напоминающему кровать. Больше всего, конечно, это сооружение напоминало ванну. Такая ванна была у него дома, в Японии. Каждый вечер японская кормилица мыла маленького Колю в этой ванной и играла с ним, пуская резиновую уточку по волнам, которые смеясь делал Коля, ударяя ладошкой по воде. Когда Коля подошел, борта кровати откинулись. Как только юноша лег в кровать-ванную, вокруг него началось шевеление.

Коля приподнялся. Кровать не была монолитной, в ней были дырочки, которые Коля сразу не увидел. Сквозь эти дырочки в ванну просачивалось странное вещество, которое, поднявшись как пена, застывало, создав для Коли подушку и что-то похожее на матрас. Коле было удобно, но он не мог заснуть.

Тогда кровать стала чуть-чуть качаться, и раздался тонкий женский голос, напевающий песню на неизвестном языке. Песня звучала, а Коля засыпал.

Утром, как только Коля вышел на улицу, фонари стали гаснуть. Вскоре город стал таким, каким мальчик его увидел в первый раз. Николай хотел увидеть дворец, который разглядел с того холма, где стоял храм. Коля еще никогда не видел настоящих дворцов. Шёл он долго, около сорока минут. Так как все улицы в городе были прямыми, то создавалось ложное впечатление о близости зданий, которые Коля увидел с храмового холма. Однако на самом деле то, что показалось близким-было далеко!

Возле каждого дома были мостики, искусно вырезанные фигуры из деревьев, а также беседки. Такая беседка была и возле дворца. Коля всем своим существом стремился побыстрей попасть во дворец и вначале не обратил внимание на новый звук, который рос и ширился по мере того, как Коля отходил от беседки. Коля вернулся к беседке и вошел внутрь.

Стол внутри беседки был попроще, чем стол в его доме, он был сделан из яшмы, и книга была другой. Эта книга была уже написана и буквы в ней исчезать и появляться не собирались. У юноши не было желания снова начинать чтение, но стоило ему только подняться и отойти от стола, как снова раздался свист. Делать было нечего, надо было попробовать сосредоточиться на чтении. Вскоре Коля забыл о том, где находится.

Книга рассказывала историю города Чжень и была написана в увлекательной форме. Из книги Николай узнал, что в тайный город, в котором он сейчас находится, может попасть не всякий человек, а лишь потомок Чжурженей. Коля ничего не знал об этом народе. Все его познания базировались на истории России, книге, которую подарил мальчику Василий Иванович и которая сгорела при пожаре.

Книга об истории Приморского края и народах, населявших ее, будет конечно когда-то написана, Коля в этом не сомневался, но пока что такой книги ни в одной библиотеке ему не встречалось. Это было неудивительно, потому что Владивосток был городом очень молодым, ему было всего двадцать с лишним лет.

Читал Коля долго, до вечера. Он отложил книгу лишь в тот момент, когда улицы города озарились светом дивных шаров. В верхнем городе снова настал вечер.