Сумеречная медицина: лучше смерть, чем бесчестие

2

Сейчас я точно понимаю, что той женщиной была действительно я. Но я чувствую себя по иному, совершенно другим человеком. Тело бьет, дрожь на глазах слёзы, мокрый пот растекается  по всему телу, от лица по шее и к спине.

Руки дрожат, не могут остановить их дрожь.

— Как будто я стала той женщины из  сна, — хватаю себя за лицо дрожащими руками, — Тридцать лет жизни в одном сне… чудовищном кошмарном сне, — шепчу от усталости, не смотря на то, что во сне принято отдыхать, а не наоборот, — Неужели это было на самом деле? Я же не могла вырасти за одну ночь и превратиться из школьницы в сорокалетнюю женщину? — протираю мокрые от слез глаза. Мне нужно что-то сделать, что вернёт меня в реальность и выпустит из пучин страшного сна.

Вокруг никого, только тишина и комната, утопающая в лучах утреннего солнца. Рядом с кроватью тумбочка, на ней какие-то баночки, море книжек, коробочки. Поодаль стоит широкий шкаф с нарисованными на нем мишкамм, дальше стол и стул, заваленные учебниками, тетрадями, другими школьными принадлежностями и весьма несвежей одеждой. Типичная комната подростка-девочки.

— Это же моя комната, — все ещё не верю я, — Как такое возможно? Это безумие..

— Амина Гафур, — разворачиваюсь на  тихий голос справа и вздрагиваю, — Дочка, сколько же можно спать? — продолжает самый родной и самый любимый голос.

Я быстро встаю и бегу на голос. Глазам моим предстает мама, как в старые и добрые времена собирающая меня в школу. 

— Иди кушать, а то на учебу опоздаешь, — приветствует она.

Не может быть! Это же моя мама, только помолодевшая на тридцать лет!

Я стою в шоке, глаза на мокром месте, сопли текут, губы вздрагивают.  

— Мам...

И только потом я замечаю отца, который по моим последним воспоминаниям умер, когда я ещё училась в третьем классе старшей школы. И тут в голове моей будто огонек вспыхивает. 

— Мама, папа…

— Что такое? — одновременно спрашивают они. Папа даже от газеты отвлёкся, что не свойственно для него.

И, не знаю, то ли от радости, то ли от горести, кричу на всю квартиру:

— Я люблю вас! 

Теперь уже очередь родителей вздрагивать. Я вижу, как на их лицах застыл немой вопрос.

— Ты что заболела? — спрашивает папа, не выдерживая и убирая свою любимую газету, которую он включал как заключительный этап приема пищи, будь то завтрак, обед или ужин.

— Нет, я пойду в школу! — бегло отвечаю ему я и тут же пулей направляюсь в свою комнату собираться в школу.

Форма старшей школы.. Не могу поверить! — думаю про себя. Мы учились по каким-то странным стандартам, где шло деление на школы. Хоть жили мы и в Вирджинии, но не подчинялись обычным европейским стандартам, где ты учишься с первого по одиннадцатый класс без деления на среднюю и старшую школу.

— Форма средней школы... этой тупой школы, в которой я тогда училась, — шепчу уже вслух. 

Так странно было стоять в своей детской комнате и трогать свою форму. Воспоминания снова застилают взгляд, но я обрываю их. Сжимаю в кулак эту чёртову форму. Настолько не терпится вернуться в школу и показать, на что я теперь способна. Рядом стоящие ученики смотрят меня как на дуру, но им не понять, что я пережила в той, другой жизни.

— С сегодняшнего дня я начну новую жизнь. Я больше не буду неудачницей, не могу упустить второй шанс, —  довольно улыбаюсь своему отражению в маленьком зеркальце девичьего туалетного столика.

                              *

Вы ведь все хорошо подготовились, верно? — спрашивает нас классный руководитель, —  Уберите свои вещи со стола, быстро! —  указывает он. 

Я сижу, улыбаясь, уверенная что, чтобы там ни было дальше, смогу изменить и предотвратить. Это новое приятное чувство, будто ты победил всех страшных чудовищ, что раньше докучали тебе своим существованием. 

— Амина, ты все выучила? — еле слышно спрашивает меня мой сосед, с которым я порвала все отношения в той, другой взрослой жизни.

— Выучила! Погоди, что выучила?

— Сегодня же квартальный экзамен.

Улыбка на моем лице меркнет, в этот момент я осознаю, что сегодня тот самый день — день школьных экзаменов.

— Черт… — произношу несмело в слух, а про себя продолжаю, — Как я могла так попасть?!

Но мысли мы прерывают слова учителя, который почти что навис надо мной.

— Вы все знаете, что произойдёт, если ваша успеваемость упадёт. Напишите этот тест так хорошо, насколько сможете. В особенности это касается тебя, Амина, — буравит злобным взглядом учитель. 

— Простите? — задаю я ему вопрос,  явно не понимая, что он имеет в виду. 

— Если снова займёшь последнее место, будешь исключена, — довольная улыбка озоряет его неказистое лицо. Мое и так прерывистое дыхание сбивается, а лицо заливает смущение и стыд, — Ладно, можете приступать к тесту.

Я смотрю на все эти экзаменационные билеты, что лежат передо мной, и никак не могу сосредоточиться. История — мой самый ненавистный предмет. И вряд-ли и в той и в этой жизни что-то изменится по этому поводу.

Система отчётности судьи, — произношу про себя, — Как это? Мы же в школе… — но в голове тут же возникает ответ на этот вопрос теста, — Неужели я все помню? Неужели я это знаю?..

Я долго готовилась к вступительным экзаменам в колледж, это я помню. Но  за последние двадцать лет я ничего даже близко к подобному не учила. 

Может с литературой, английским и математикой будет лучше, зачем мне эта история? Каким образом я должна все это вспомнить? — задаюсь я вопросами, — Что мне делать? Как только я решила начать жизнь заново, мне достался тест по истории. Неужели удача опять отвернулась на меня? Это сведет меня с ума...

Я трясу голову, пытаюсь вспомнить все, что только возможно откопать в своих познаниях по истории. Но вот звонит звонок, сообщающий об окончании экзамена. Все разом поднимаются из-за своих парт и спешат покинуть кабинет, будто крысы с тонущего корабля.

Я не хочу отставать от одноклассников, поэтому вырываюсь из кабинета и спешу прочь. На сегодня занятия окончены, есть куча времени, которую я не хочу терять даром.

— Амина! — окликает меня мой сосед и, поравнявшись, продолжает, — Как прошёл тест? Пойдем играть в автоматы?

— Прости, у меня срочные дела.

— Что-о? — только лишь и успевает отреагировать он, в то время как я срываюсь с места и спешу покинуть двери этой невыносимой школы, — Даже не знаю, что и сказать… — слышу уже в спину.

— Ладно, дайте-ка подумать, — произношу я, сидя на своей кровати с  закрытыми глазами, — Как мне теперь жить? — это, пожалуй, единственный вопрос, который интересовал меня вот уже три часа подряд, — Если я просто буду применять уже имеющиеся знания,  начнёт ли мне везти? Я же всё-таки пришла из будущего, —  тихо хмыкаю, — Но как я смогу это сделать, ведь все мои знания базируется вокруг  медицины, — замолкаю и плюхаюсь на кровать.

Так странно. Кажется, что если ты знаешь, что будет там, в будущем, то можешь с лёгкостью изменить любые события, которые тебя в нем не устраивают. Но вот беда, ты же не знаешь, к чему приведут тебя эти изменения. Вдруг станет ещё хуже?

Погодите-ка, моя успеваемость, как врача, выросла ещё больше, а это значит, что, может быть, стоит поступить в более престижную медицинскую школу вместо этой? Так я смогу снова стать ангелом-хирургом! — не унимается мое естество.

Нет, пора это менять, — в ту же минуту меняю я решение, — Я стану дерматологом с хорошим доходом! Заработаю вагон денег, первоклассные апартаменты с видом на море, здоровущую иномарку и даже начну инвестировать в строительство в том богатом районе, что, как я помню, вырастет лет через десять! У меня будет всё как лучшего врача! Плюс престижная клинике под моим именем!

— Амина, девочка, сделай всё возможное и невозможное для этого! — кричу, подорвавшись и подпрыгивая на кровати. Спрыгиваю с кровати, хватаю учебник по биологии, и тут до меня доходит, — Погодите-ка, такими темпами, мне придется снова пройти не только четыре года подготовки к колледжу, десять лет учёбы, годы  работы в больнице как интерна, но и обязательную вакцинацию, которая вызовет осложнения в моем организме и спровоцирует появление рака…

В этот момент за окном раздается мое имя, оповещая, что за мной пришли друзья. Но в голове ещё стоит ступор и непонимание, что делать дальше.

— Проклятье! — хватаю себя за волосы от бессилия, — Ай! — понимаю, что это было лишним, — Как мне пережить эти дни снова? — от злости сжимаю зубы, но желание добиться большего берет вверх над горечью, и я снова чувствую прилив уверенности, —  Черт возьми! Я добьюсь успеха любой ценой, чего бы мне это не стоило! И я буду гонять на новеньком Porsche! — в этот момент я замечаю шокированное лицо мамы, которая пришла сообщить о приходе моих друзей.

                              *

Дни шли один за другим. Весь май я просидела за учебниками. Наступил июнь, и пока другие школьники воображали, как круто проведут лето, я же все также корпела над учебниками.

— О, боже, Амина, — каждый раз вздыхала мама, войдя в мою комнату за порцией грязного белья для стирки, — Я не думала, что твое желание учиться окажется таким сильным. Я думала, твоего запала хватит как обычно, на один день, но ты уже несколько недель не выходишь из комнаты и засиживаешься допоздна! — пауза, снова вздох, — Амина, дочка, может тебе стоит уже лечь спать? А завтра выбраться на прогулку с друзьями? — взволнованным голосом заканчивает мама.

— Мама, всё хорошо, я ещё не выполнила ежедневную норму, — поворачиваюсь к ней, — мне совсем немного осталось, и я пойду спать, — успокаиваю ее.

— Ты это точно? Все действительно в  порядке или тебя хотят исключить? — смотрит она пристально мне в глаза, и не увидев в них и толику страха, продолжает, — Не понимаю твой запал, ведь экзаменационный период ещё не наступил! 

— Нет, мама, я так плотно занимаюсь сейчас, чтобы в будущем вам, мама и папа, жилось гораздо лучше, — уверенным, но ласковым голосом произношу я, подъезжая на стуле к ней и обхватывая ее руками, — И с  завтрашнего дня я буду помогать папе в ресторане.

                               *

Ресторан Баяга Гафур достаточно известное в городе заведение, но в последнее время испытывающее некоторые трудности в связи с мировым кризисом. Так приятно вновь смотреть на это небольшое здание с широкими  стеклянными дверьми, внутри которых тебя ждёт папа.

— Папа, я здесь! — вхожу под звон колокольчиков.

— Зачем, ты пришла? — строго встречает отец, не отрываясь от мытья полов, дела, которое он оставил за собой, когда очередная уборщица взбунтовалась из-за низкой оплаты, —  Амина, твой отец мечтает лишь о том, чтобы его дочь волновала только учеба. Не стоит беспокоиться по поводу ресторана, — я даже рта раскрыть не успела, как он вымолвил вот это и затем спокойно побрел домывать свой пол в другой части заведения.  

— Я в порядке, папа, — вернуть себе самообладание, начала я, —  просто постоянная учеба очень выматывает. И я решила отвлечься от нее таким способом, — пытаюсь нагнать его, но он снова увиливает. Не выдерживаю, решаю слегка перегнуть палку, — Неужели ты хочешь сказать, что тебе не нужна рука помощи время от времени? Я могла бы приходить помогать тебе иногда, — говорю с улыбкой, чтобы он не заметил моего отчаяния. Но он даже не оборачивается! 

— Я уже говорил твоей маме, мне не надо, чтобы ты приходила сюда и помогала мне, — замолкает, очередной раз окуная швабру в ведро, — Мне не нужна твоя помощь, поэтому идти домой дочка.

— Папа, я просто хочу помочь… — но он молчит. Но я же упертая, сначала с секунду колеблюсь, а потом беру вторую швабру, становлюсь чуть  поодаль от отца и начинаю мыть пол.

Отец замирает, его настороженный взгляд сменяется нежностью. Это странно и непривычно для меня, но я решительно намерена изменить не только свою, но и их с мамой жизни тоже. 

— Спасибо тебе, дочь, — говорит он мне и тут же подходит ближе. Его рука касается моей макушки, поглаживая волосы, слегка их распушив, — Но не нагружай себя слишком сильно, ладно? — уже чуть строго напутствует отец, когда я только хотела ответить.

На глаза наворачиваются непрощённый  слёзы. Я всхлипываю как маленькая девочка, когда все же набираюсь храбрости сказать "хорошо".

Впервые за последние несколько десятилетий я стою в ресторане своего отца и чувствую его тёплое прикосновение. Как же сильно хочется, чтобы этот миг никогда не кончился.

 - - - - - - - - - - -  -

Книга будет редактироваться. Выкладываю, чтобы телефон опять не стер пол книги. Прошу вашего понимания. И у вас прощения.  Подождите еще немного. Эта книга стоит её прочитать. Мне очень жаль, но я действительно стараюсь написать для вас хороший рассказ и удовлетворить ваши потребности.