Три карты

3-6

Москва. 1934 год.

В дом культуры на празднование Дня солидарности всех трудящихся Мария Ордынцева пришла со своим молодым человеком Николаем Астаховым. Войдя в здание дома культуры, девушка растерялась. Первый раз в жизни она видела  одновременно столько красиво и нарядно одетых людей. Ей  мгновенно стало стыдно за свое старенькое платье, которое ей досталось после старшей сестры.

-Как вам  здесь, Мария? Нравится? – шепнул ей на ухо Николай.

- Очень! Как хорошо, что вы пригласили меня  в это замечательное место, – беззаботно ответила Мария. Она решила ни за что не показывать своего смущения.

- А вы не хотели идти. Помните? – улыбнулся Астахов.

- Да. Но, это потому что я здесь никого не знаю.

- Ну и что, что не знаете. Я быстро  вас познакомлю  со своими товарищами по работе. - Астахов озабоченно стал оглядываться вокруг, выискивая  среди разношерстной толпы знакомые лица.

- А может быть не надо, - вдруг испугалась Мария. - Они у вас все такие серьезные.

- Что вы! – воскликнул Николай. - Это они с виду такие. А на самом деле они все очень добрые люди.

- А вон тот тоже добрый? – Мария кивнула куда-то в центр зала.

- Кто? – не понял Астахов.

- Вон, стоит у колонны, - почему-то шепотом заговорила Мария. -  Вид у него такой неприступный. К такому даже подойти страшно.

- Так это же Анри де Винтер! – обрадовался Николай. -  Пойдемте Мария, я вас познакомлю. Он  потянул Марию за руку, но она не сделала за ним ни шага и осталась на месте.

-Подождите. Как вы сказали его зовут? Имя какое-то чудное. Я никогда не слышала таких имен.

- Да он  француз! Граф! – рассмеялся Астахов, видя, что она перетрусила.

- Вы меня разыгрываете?

-Да. Нет же, Мария. Это самый настоящий граф.

- Как это? - озадачено спросила Мария, явно не понимая в чем тут дело.  - Ведь графы, это ж враги  народа.

- Он совсем другой, - увлеченно заговорил Астахов. – Этот граф за нас.  Отрекся от своей семьи и приехал в Россию по глубокому внутреннему убеждению. Он проклятых империалистов ненавидит всей душей. Он хочет строить новый мир, как и мы с вами.

-Вот это да! – недоверчиво изумилась Мария.

- Пойдемте, Мария, к нему, - Николай подтолкнул девушку  к центру зала.

- Боязно. У меня отец с матерью крестьяне были. А тут граф, - продолжала упираться Мария.

- Мария, вы комсомолка? – строго спросил Николай.

- Да, - растерялась Мария, не понимая при чем тут это.

- Тогда вы меня удивляете. Мы все сословия и различия между людьми уничтожили в семнадцатом году, как факт вопиющей человеческой несправедливости. Пойдемте.

Николай потянул девушку за собой. На этот раз она подчинилась и неуверенно последовала за Николаем.

- Анри, почему вы один? – спросил Астахов, приблизившись к де Винтеру.

- Я привык быть один. А  вы, Николай, с такой замечательной девушкой. - Винтер улыбнулся, и Мария увидела, какая добрая у него улыбка. Она сразу осмелела и вышла из-за спины Астахова, за которой до сих пор неловко пыталась спрятаться.

-Познакомьтесь, Анри, это Мария, моя подруга, - представил Николай Марию де Винтеру.

- Очень приятно! - Винтер протянул руку и сжал в своей ладони пальцы девушки. Ей понравилось осторожное и нежное прикосновение его нежной, совсем не пролетарской  руки.

Мария осмелела настолько, что смогла даже задать вопрос этому странному графу, отрекшемуся от своей семьи:

- Вы так хорошо говорите по-русски. Совсем без акцента, - заметила она.

-У меня какое-то время гувернер был русский. Мой отец их менял, чтобы я мог с каждым говорить на его родном языке.  И потом, я в России почти десять лет живу. Было бы просто стыдно за такое время не овладеть языком.

- А вы, наверное, еще другие языки знаете? – спросила Мария и снова удивилась своей смелости. Разве она могла представить, что когда-нибудь будет разговаривать с настоящим графом.

-Да, свободно говорю на английском, немецком, итальянском, испанском, - перечислил Винтер.

 Мария еще раз внимательно посмотрела на него. Как же все таки он не просто хорошо, а красиво говорит на русском, поразилась она его правильному произношению. Ее знакомые соотечественники так говорить не умеют. Такое чувство, что у них и слова-то хоть и похожи, но  какие-то другие.  Если бы Николай не предупредил ее, что он француз, она ни за что бы не догадалась.

-А я кроме русского ничего больше не знаю, - с завистью пробормотала Мария.

- Зачем тебе языки на твоей кондитерской фабрике, - высокомерно бросил Николай.

- Интересно, зачем мы тогда уничтожили неравенство между людьми. Я понимаю, для того, чтобы простой народ мог  учиться всему чему захочет. А не только одни проклятые империалисты... - Мария прикусила язык и виновато посмотрела  на Винтера. - Ой, простите, я не вас имела в виду.

- Ничего страшного, Мария. Я со своим прошлым давно распрощался. А хотите, я вас научу какому-нибудь языку? – запросто предложил он.

-Неужели это возможно? – ахнула Мария. И что-то внутри нее вдруг затрепетало в каком-то сладком предчувствии абсолютно невозможного и не реального, как полет на луну. 

-А почему и нет. Выбирайте, какой  язык вы бы хотели выучить.

- А английский  можно? – с недоверием спросила она. Английский ее интересовал не больше, чем китайский.

 - Конечно можно.

- И когда мы можем начать заниматься? – набравшись наглости, поинтересовалась Мария, все еще не веря в реальность его предложения.

- Да, хоть завтра. А сейчас я хотел бы пригласить вас на танец. Вы не возражаете, Николай?

-Не возражаю, - оторопел от неожиданности Астахов.  Почему-то эта сцена ему не понравилась.   

Анри де Винтер подхватил Марию под руку и повел ее в гущу танцующих пар. Пока они кружились в танце, Николай не сводил с них тревожного взгляда. Успокоился он только после того, как де Винтер привел Марию назад и вручил Николаю. И все же, провожая девушку домой, он не уставал сожалеть, что познакомил ее с этим бывшим графом. Вполне можно было бы без этого и обойтись.