Герман проснулся с головной болью. Вечером, возвратясь в свою комнату, он достал из бара бутылку коньяка и хорошо к ней приложился. Он чувствовал, что находится на грани нервного срыва, и чтобы хоть как-то немного успокоиться ему срочно потребовалось сильнодействующее лекарство. Его не отпускала мысль о том, что для него будет лучше всего, если он как можно скорее уберется прочь из этого странного места, где творится невесть что. И черт с этим великим Марком Шнейдером, жил он без знакомства с ним всю жизнь, обойдется без него и в оставшиеся ему годы. Разве не ясно, что и он и все, кто находятся здесь, сумасшедшие. Достаточно вспомнить об Иванове, чтобы не оставалось больше никаких сомнений о том, каков истинный диагноз этих людей. Иначе, как они могут переносит
