Папина любовница

Пролог. Проститутка

Женева

Швейцария

Наши дни

Настоящая любовь не обязана начинаться с первого взгляда, иногда, она начинается с секса.

Девичьи раздвинутые ноги беспомощно болтались на мужских напряженных бедрах. Его достоинство, уже вплотную врезалось в молнию брюк, но при этом отдавало жаром упираясь в женский живот. Ткань, казалось, совершенно не мешала этому зверю.

Лея не могла отнести такой тип мужчин к обычным людям. Её глаза были плотно закрыты черной повязкой, но это никак не мешало вдыхать аромат горячего пота смешанного с дорогими духами. Незнакомый мужчина пах, как Дьявол. Как самый развратный ребенок Сатаны, что словил в свои лапы падшего ангела.

Лея была падшей женщиной. Не зря она сейчас находилась среди ног клиента, что купил её на эту ночь.

Лея Голсберг — проститутка.

Девушка не была с идеальной фигурой. Слегка лишний вес на животике, припухлая грудь и никакой накаченной задницы. Однако, её запах истинной невинности, даже в диком порыве секса, возбуждал любого.

С каждым его прикосновением, она задыхалась от горячих рук, которые терлись о внутреннюю часть бедра и дразня касались трусиков. Лея так мечтала, что его пальцы наконец-то войдут в неё, что даже забывала о второй руке. Её грудь сжималась, а соски оттягивались, попадая в мужской рот. Его шершавый язык проводил по соскам, как по кончикам льдинки. Казалось, он не пробовал ничего вкуснее, ничего слаще и желаннее.

За многие года работы проституткой, из-за нужды в деньгах, сиротской жизни, Голсберг отвыкла от ответного желания в сторону клиентов. Однако сейчас, что-то изнутри неё вело жаром. Жар желания приказывал обвить мужчину ногами и заставить прислонится к ней вплотную. И все же такая инициатива пугала, ведь еще больше будоражила мысль о том, что клиент отодвинется от неё. Эти горячие пальцы, влажный язык, аромат цитрусов.

— Господи! — Простонала Лея, выгибаясь вместе с тем, как в её лоне оказалось два пальца. — Ай!

— Бога здесь нет, — мужчина укусил девушку за мочку уха, наказывая.

— Я готова продать вам душу, если вы продолжите, — не в силах замолчать, умоляла девушка.

Мужчина рассмеялся, сладко, даже приторно. Его язык словно был обсыпан сахаром. От мыслей об языке, соски на груди затвердели. Не было никаких сомнений, что клиент над ней, красивый. Такой голос и руки, не бывают у других.

Клиент опустился ниже, схватившись обеими руками за её талию, фиксируя. Это был явный запрет на побег от него.

Его теплое дыхание коснулось тонкого нижнего белья. Какое-то непонятное смущение, что не должно было появляться, томило. Его дыхание обжигало между ног, но еще хуже стало, когда язык прошелся по белью. Он очертил линии по бокам, прежде чем углубить пальцы в лоно. Издеваясь, занимаясь с ней сексом одними пальцами и целуя через трусики. Вся ткань белья была мокрой, не столь от его слюны, сколь от женского вожделения. Лея текла, как сучка, если можно так выражаться в интимных истязаниях.

Он будто насмехался над ней, принося при этом удовольствие.

Когда белье, наконец, было сорвано с её оголенного тела, раздался вскрик. У мужчины были дикие губы, что покусывали набухший к****р, целовали, втягивал в рот и облизывал внутри рта языком. Он играл её телом.

Лея впервые ощущала себя настолько желанной, красивой. Чувствовала себя сладким кусочком для мужчины.

Стоны разносились по комнате, будто заученная молитва.

— Этот стон. Разве можно быть такой?

Мужское лицо было прямо над её. Одна его рука поднялась повыше, касаясь шеи. Он не душил её, но дышать стало нечем. Лея почувствовала, как большой палец отодвинул нижнюю губу, пока язык облизнул верхнюю. Не желая прерывать контакт, девушка провела языком по пальцу, а затем по своей же губе. Она дразнила его, желала поцелуя. Совсем забывая о том, что это табу. И к своей радости или несчастью, клиент не продолжил.

— Мы занимаемся сексом, а не любовью, — оповестил он.

Его лицо полностью покинуло её, переходя с языком на шею.

Если секс был бы искусством, этот мужчина был бы его предводителем. Его член был не большим, а величественным. Головка члена уже упиралось в её лоно, заставляя растягиваться мокрую упругую плоть. Он вошел в неё быстро, достигая самой матки. Как бы крепкие руки не держали талию, позвоночник выгнулся, а девушка затряслась под ним, как осенний красный лист.

Это был мгновенный оргазм.

Неприличные звуки, что разносились от толчков, глушили стоны. Лея краснела, смущалась, но вместе с тем наслаждалась. Хлюпанье истекания из лона, вожделение лилось по ногам и ягодицам. Вся простынь кровати стала мокрой настолько, что аромат похоти окутывал ноздри.

Чертов презерватив на мужском члене мешал, хотелось выкинуть его к чертям, несмотря на последствия.

— Прости, — прохрипел мужчина сквозь рык, прежде чем его губы на мгновенье коснулись её уст.

Это была секунда. Краткий эпизод, который закончился криком. Лея закричала в мужские губы, пока все тело содрогалось в истоме.

Они достигли пика одновременно. Хотелось плакать, какая-та непонятная обида закрылась в груди. Боль, что мужчина доставлял такие ласки и наслаждение каждой девушке. Еще больнее стало тогда, когда вместо горячего тела на себе, Голсберг ощутила холод.

Девушка встала следом с кровати, придерживаясь руками за мокрую простынь. Ноги дрожали, чувствовались ватными. Глаза все же были закрыты, а сознание и так затуманилось в край. Хотелось поскорее уйти, но как на зло тело не слушалось. Лея чуть не упала, однако тепло вернулось к ней. Мужские руки обхватили её сзади, придерживая.

— Не оглядывайся назад, — приказал сладкий голос.

Повязка упала с глаз, предоставляя свободу действиям. Желание повернуться назад, посмотреть на него, было таким диким и сродни животному инстинкту. И все же, девушка не посмела. Она прошла дальше, и дальше, пока следом за ней не закрылась дверь в ванную комнату. Когда она выйдет из комнаты, больше никогда не встретит этого хищника.

Последний клиент, последние эмоции от работы.

Лея увольняется. Ей больше не нужно отрабатывать свою жизнь, еду, квартиру. Она отныне студентка на бюджете, что будет посвящать всю себя учебе. Светлому будущему, что никогда больше не вернет её к началу темного пути в жизни.

Голсберг было всего восемнадцать лет. Её работы проституткой длилась год и имела десять постоянных клиентов. Большинство из них были старыми, проверенными врачами на здоровый орган, но пропахшие лекарствами. От них прям воняло лекарством от сердца, от желудка и дешевым никотином. Каждый раз Лея молилась, чтобы секс поскорее закончился. Чтобы с неё слезли. Это было отвращение к самой себе, к мужчинам.

Однако. Любая работа хороша, когда нужны деньги.

Плавно открыв дверь из ванной комнаты, внутри уже никого не было. Только сложенный мужской платок, внутри которого лежали деньги. Своего рода чаевые, что были излишне щедрыми.

— Какой красивый, — Лея отложила деньги в сторону, как мусор, взяв в ладони платок.