Кот у дерева

Я никому не расскажу, Как мы любили до предела, Как отзывалось мое тело, Как радовались мы дождю. Внезапно мир исчез, потух. Ты – мой – не мой… Я твой?.. Не знаю. Но мне придется поутру Искать того, о ком мечтаю…     Яков Рюмин   Какая сука разбудила меня раньше времени? Рассвет едва показался над верхушками деревьев, обведя их розово-золотым венцом. Осмотрелся – снова проснулся среди леса. И какого рожна последнее время, а точнее, пару декад, носит спать под одно и тоже толстенное дерево, не оставляя надежды поваляться в теплой постельке? Но это всегда происходит во сне.   Дерево, под которым постоянно просыпаюсь, когда-то посадил отец в память о моей матери, отдавшей свою жизнь при моем рождении. Я ее не помню, не знаю и никогда не узнаю. Мне снится один и тот же сон: куда-то лечу и всегда приземляюсь у этого дерева, которому уже двадцать девять лет. Как и мне.     - Рюмин! – ох, какой знакомый голос окликнул меня.   Медленно разворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Ирочкой  - секретуткой нашего босса Ник Никыча Томилина. - Тебя босс требует! – она показательно надувает губки, словно я из-за этой дурацкой мимики должен покорно за ней отправиться. - Чего хочет? – безучастно спрашиваю, мне абсолютно наплевать. - А кто ж его знает? – она стреляет по мне глазами. - Ир? – пытаюсь быть настойчивым. - У него скоро какие-то важные гости приезжают. Так вот он хочет, чтобы ты сделал им какой-то проект.   С одной стороны, стало грустно, меня, как шлюху, продают. Хотя, о чем разговор? Мы ведь компания, что делает всем рекламу, потому продаемся сами и с удовольствием. С другой, интересно, что мне желают предложить?   За неприятными разговорами доходим до кабинета Ник Никыча. Ирочка с удовлетворенной улыбкой открывает двери, пропуская меня вперед, сама же входить не стала. - Яша, здравствуй, - елейным голосом произносит Никыч, любит босс нас ласково и фамильярно называть. – Скоро приедут итальянцы, у них в нашем городе дочерняя компания. Так им нужна реклама. Доверяю только тебе. И прошу, никаких романов. Я тебя знаю, - даже постарался ласково пожурить. - Ник Никыч! – мне остается только постараться защитить достоинство, обиженно взревев. - Я про твои шашни со шведом наслышан! Он голым на всю палубу прогулочного корабля орал, что влюблен в тебя, - Томилин, отмахнулся. – Вобщем, Яша, я прошу – постарайся не… извлекать пользы для своего стояка из наших партнеров. - Если только они не захотят стать… моими партнерами, - едва не слезно заверил начальство.   Ник Никыч еще хотел что-то сказать, но слова застряли в его глотке, он только махнул мне в сторону двери и я быстренько смылся.  Ирочка уже нацепила любопытство на свою смазливую мордашку, мне оставалось только заговорщицки подмигнуть ей и уйти в наш уютный кабинет - Чё хотел хозяин? – Толик оторвал на меня взгляд от компьютера. - Итальянцы приезжают и им надо сделать проект, - я устроился на своем кресле и откинулся на подголовник. – Просил не усердствовать, как со шведом. - Ну-у! Тогда вы зажгли не по-детски! – едва не заржал в голос Толик, вспоминая, как огромный голый швед выскочил из каюты на верхнюю палубу в разгар вечеринки, бухнулся в бассейн с криком, что такого любовника у него еще не было.   Чуть больше сотни отдыхающих очень впечатлились зрелищем. А что я? После этой встречи на работе меня атаковали с единственным вопросом: кто под кем был? Мне совершенно все равно в этом вопросе, лишь бы всем было приятно, но в данном случае мне приходилось работать сверху, как папе Карло. Мало ли у меня было любовников? Но только в этом случае все узнали, что я совсем чуть-чуть отличаюсь от остальных.    Не могу сказать, что реакция был однозначной, многие на время перестали здороваться, даже подавать руку, словно после женщины у них руки чище. Мне на это было наплевать. Главное, Ник Никыч ласково пожурил, потому как мой проект приняли шведы на «ура!» и отбыли довольными.    Бьёрн еще несколько недель писал мне на электронную почту, что готов принять меня у себя дома, даже жениться предлагал. Я же ответил, что не готов пока связать себя подобными обязательствами.    Да и вообще, какая кому разница, с кем я сплю или с кем просыпаюсь? Отец случайно узнал про моего первого любовника на втором курсе института и сразу выпер меня из квартиры. И я ушел, прихватив спортивную сумку с одеждой. Как-то случайно устроился системным администратором в эту рекламную компанию. Жить негде, а чтобы снимать жилье надо за него платить. Денег до аванса тоже было немного – тетка, сестра матери, сунула немного, наскоро чмокнув в щеку, закрыла за мной дверь навсегда. Мне было девятнадцать. Больше они не вызывали у меня обильного слюноотделения при крайне редких случайных встречах в городе, домой к ним я никогда не приходил, двоюродного брата так же не видел.   Итальянцы приехали в количестве четырех человек. Высокие, смуглые, со стрижками от лучших мастеров, в дорогих светлых костюмах. И только один выделялся из общей компании – Марко Вакелли. Как вспомню, так тепло по телу: при моих ста восьмидесяти, выше сантиметров на пять, поплечистей, с волнистыми смоляными волосами по лопатки. Откуда такое чудо с фигурой Аполлона?    Такие экземпляры постоянно мешают работать. Заказчики рассказывали про предприятия, про то, что хотят видеть в рекламе, на чем заострить внимание, а чего совсем не показывать. Мне не повезло. Как последний дурак, старался понять их проблему, вникнуть в суть проекта, но кто бы знал, насколько плохо у меня получалось. Вот она любовь с первого взгляда, только я на фиг ему не нужен. Завыть что ли? Распугать к едреней Фене всех. Главное, чтоб предмет обожания не свалил вместе со всеми.   Ой, я дура-ак! - Яша, надеюсь ты принял во внимание все пожелания наших дорогих заказчиков? – такое впечатление, что Ник Никыч снова просканировал мои мозги, понимая глупость моего состояния. -Да… да, конечно, - стараясь быть умным и серьезным, покачал головой. – А сроки? - У тебя три недели. - Хорошо. Могу идти? Так хотелось выскочить из кабинета шефа поскорее, раз нельзя напрямую пялиться на итальянца. Марко… Имя так шло ему, что у меня внутри все свернулось. - Иди, Яша, - елейным голосом разрешил босс.   Вот что называется «кол проглотил», а мой еще и едва штаны не порвал. С достоинством вышел из кабинета, причем в полном смысле слова, прикрывая его папкой. - Яш, ты чего такой напряженный? – сочувственно спросила Ирочка. - Помоги мне сбросить это самое напряжение. А?   Ирочка едва не задохнулась от моей наглости, я же быстро пролетел в кабинет и спрятался за столом на стуле. Толик заинтересованно на меня глянул, но не собирался распространяться о собственном состоянии.    2 Ночью снова приснилось надоевшее дерево. Что ему от меня надо? Это уже становится неприличным сниться каждую ночь. Я снова валялся под ним, прислонившись к стволу плечами. Так и хотелось спросить: «Чего ты ко мне пристало?» Кто-то лизнул в щеку, словно наждачкой прошелся. Шершавый, влажный, теплый язык. Оглянулся через плечо, и так тоскливо стало в мою последнюю секунду – передо мной стоял котяра с лошадь высотой. Огромная черная пантера несколько мгновений с интересом рассматривала меня, потом зевнула, показав клыки и фамильярно улеглась рядом, положив башку мне на колени.    Сижу под деревом - шевельнуться боюсь, а котяра поглядывает на меня из-под бровей. Ноги под тяжеленной башкой затекли, а шевельнуться боязно.  «Интересно, это кот или кошка?» - подумалось невовремя. «Кот», - уточнил в голове приятный голос и замурчал. «Кот – это моя тема, только вроде я пока не зоофил». «Могу и человеком стать», - хмыкнул кот. «Это как?» - мои глаза на лоб поползли. «Не сейчас, Якоб. Придет время, покажусь», - и глаза, гад, прикрыл.     Открываю утром глаза и оказываюсь под влажной простыней. Нет, не стоит думать обо мне ничего такого, просто пот прошиб. Хотя… потрогал под собой матрас – даже странно, что сухой. И что? Этот кошак будет теперь приходить ко мне каждую ночь, не позволяя нормально выспаться? Тогда, это форменное свинство!   На работу шел злой, не выспавшийся, со слипающимися веками. В мозгу колотилось единственное желание, заныкаться где-нибудь и выспаться, но никто не пообещает, что кот не появится снова. Что ж мне теперь не спать?!   Сел за любимый компьютер включил и… едва не отключился сам, уставившись в одну точку. - Что, ночь бурная была? – подколол Толик. С трудом сфокусировав глаза на друге, лениво ответил: - Даже не представляешь, насколько, - зевнул, показывая гланды. - Завидую, - прерывисто вздохнул коллега. – Где ты только их находишь? - Они сами меня находят, - пробурчал в ответ, запуская программу. – Тебе найти? - Э-э… не стоит напрягаться в мою сторону, - тут же замахал руками парень. – Я больше по девочкам. - Фи, - скорчил гримасу.    Втянувшись в проект, не заметил, как подошло время обеда. Толик позвал меня в кафе, но я отрываться не стал. Очень хотелось поскорее закончить, пока мысль не потерял, не замечая ничего вокруг. Толик, вернувшись в кабинет, постоял возле меня, что-то высматривая, пожал плечами, уселся в свое кресло. - Ты не выходил из кабинета? - Нет, - ответил, не отрывая глаз от экрана. - Там итальянец приходил, на тебя долго смотрел через дверь.   Двери в кабинетах стеклянные. Чего шефу в голову взбрело, не понятно, но ему нравилось за нами наблюдать. - Какой итальянец? – меня как жаром обдало. - Патлатый. А ты почему покраснел? А-а-а! Ты на него тоже запал? – захихикал Толик. - Не мешай работать, - отмахнулся от него, вновь уставившись в экран.   Рабочий настрой напрочь сбился, от этого накатывала бессильная злость. Толик, чтоб его черти с потрохами сожрали, не мог промолчать, а мне теперь хоть вой. Догадливая память подкинула портрет Марко с его медовыми глазами, теплой смуглой кожей. В паху, согласно мыслям, возникло достоинство, подрывая «молнию» на ширинке. Твою мать! Какая же ты, Толик, скотина! Упав лбом на столешницу, едва не завыл. Сейчас бы под холодный душ сбить напряжение. Так. Все. Успокаиваемся, Яков Кимович. Перестаем думать о несбыточном. Дышим размеренно.    Аутотренинг немного помог, снова постарался втянуться в работу и до шести часов вечера не поднимал головы. Толик принес кофе, молча поставив стакан на мой стол, но я не удостоил его взглядом, едва кивнув.   Домой на машине добирался по пробкам полтора часа, по-быстрому сотворив пельмени, сел за компьютер – мой друг на долгие года. Нашел какую-то комедию, но не смог нормально посмотреть, всюду мерещились глаза итальянца. Странные, оттенка темного янтаря. Таких никогда не видел. Кино не смотрелось, выключил и пошел спать.     Опять чертово дерево, а я, как придурок, сижу жду кошака. Все пытался понять, что меня так к нему притягивает? Развалился на травке, руки под голову положил, прикрыл веки, вроде как отдыхаю, а все внутри в напряжении. Чего жду? Сам не знаю.  «Решил пораньше уснуть или мечтал о встрече?» - мурлыкнул кот, толкнув лобастой головой. «Решил пораньше уснуть», - не говорить же, что ждал хвостатого. -«Зачем ты ко мне в сон приходишь? Скучно?» «Наблюдаю». «За мной?» «Угу». «И много высмотрел?» «Ты мне нравишься. Такого ответственного раздолбая никогда не встречал!» - хихикнул кот, лизнув меня в щеку. «Перестань лизаться», - я недовольно потер только что облизанную часть лица. «Брезгуешь?» - обиделся кот. «У тебя язык, как наждачка», - быстро оправдался. «Понятно». «Ты сказал, что можешь стать человеком, значит, ты оборотень?» - кот посмотрел на меня улыбающимся взглядом янтарных глаз. «Откуда такие познания?! – видимо, мне удалось его удивить. «Люблю фэнтези», - не стал вдаваться в подробности, что сейчас на каждом шагу книги и кинематограф пропитан разными расами.   Сейчас я не мог вспомнить, но на долю секунды мне показалось, что где-то уже видел эти глаза. Черная голова подлезла ко мне под мышку, разрешая себя погладить, что сделал незамедлительно. Шерсть мягкая, но не как у домашних кошек, гуще, длиннее. Так приятно запускать в нее пальцы. Кот заурчал и мне захотелось заурчать вместе с ним. Эх, ты, кошак-кошак, не понять тебе моих желаний. «Угадал! Возьми с полки пирожок!» - утробно рассмеялся кот. «А имя у тебя есть?» «Конечно. Как без него?» «И сейчас ты мне его не скажешь?» «Рано». «То есть, можно надеяться?» «Угу. Мне пора», - он потерся башкой о мое плечо, скрываясь куда-то за дерево.   Я не стал оглядываться. Снова устроился на траве, положив руки под голову и… заснул.     Проснулся на редкость бодрым, словно не был под деревом и не вел удивительные беседы с кошаком. Ближе к обеду на электронную почту пришло письмо от Бьёрна, которое с радостью объявляло, что он прибывает через два дня и ждет встречи со мной. Вот напасть! Я думать уже про него забыл, а он… Уфф! Уйти на больничный, что ли и разрабатывать проект дома? А с чем? У меня ничего не болит, кроме родного достоинства, мучавшегося почти постоянным стояком при воспоминании о Марко. 3 Марко Вакелли     - Ты долго собираешься наблюдать за парнем? – Миккеле пригубил красного вина из бокала, удобно устроившись в глубоком кресле. - Не хочу его напугать, - налил себе в бокал вина и тоже отпил глоток.   Жидкость приятным теплом одарила внутренности, вышел на террасу, вглядываясь куда-то в даль. - По-моему, его не так-то просто напугать, - усмехнулся Миккеле. – Он сам кого угодно напугает. - Занятный парень, – снова пригубил вино, слегка улыбаясь.  - Мне птичка на хвосте принесла, что послезавтра приезжает тот швед, с которым мальчик развлекался на корабле.   Я ничего не ответил, не повернулся к другу, только залпом выпил коллекционное вино и, покрутив бокал на длинной тонкой ножке, поставил на  широкое ограждение террасы. - Занятные у тебя птички. - Делаю все, что могу, - Миккеле не двинулся с кресла, положив ногу на ногу. – Думаю, тебе не о чем волноваться, мальчик сегодня срочно заболел и взял работу над рекламой домой. Томилин не стал противиться – Якоб лучший работник, потому он идет у него на поводу, прощая многое. - Значит, швед ему не нужен. - Больше чем уверен, - Миккеле поставил бокал на столик и подошел к другу, положил ладонь на плечо. – Не стоит беспокоиться, даже, если он узнает адрес Якоба, наши парни его не пропустят. - Спасибо, Микки, - ушло напряжение, плечи опали. – Я так устал быть один. - Не думаю, что ему сладко пришлось, потому в свои двадцать девять он ни с кем постоянно не живет, не общается с родными, не близок с коллегами, кроме одного. Думаешь, все  на пустом месте? - Думал… много думал. Даже во сне возле дерева он грустил.   На вдохе воздух застыл в легких до боли, а выдохнуть не получалось, пока Миккеле не хлопнул ладонью ему между лопатками. Уткнулся в плечо друга лбом. Микки ничего не говорил, молча поглаживая по плечам, спине, успокаивая. - Когда ты собираешься открыться Якобу? – тревога проскользнула в голосе. - После окончания проекта. - Осталось чуть меньше трех недель. Выдержишь? - Постараюсь, - пожал пальцы Микки и, не оглядываясь поднялся к себе в комнату.   Да, они другие. Да, они отличаются от остальных людей, потому что у них другие предпочтения для близости. Да, их травят на каждом углу, изгоняя ото всюду, но они такие, какие есть. Они так же хотят любви и быть любимыми, не оставаясь в одиночестве долгими ночами в холодной постели, не отличаясь от традиционных пар.  И открыться тому, кого выбрали ты и твой зверь, пока нельзя. Хорошо, что можно поваляться возле него, нежась под его пальцами во сне.     Яков    Дома работается почему-то гораздо продуктивнее. Включил подходящую подборку треков и твори! Собственно, меня и на работе мало интересовали взгляды некоторых индивидуумов, каждому свое, кому котлеты, кому мухи в компоте. Я люблю котлеты.    Негромко и чувственно пели неведомые певцы, имена которых даже не собирался запоминать, Работа спорилась, три недели даже делать нечего, дома дней за десять можно сварганить отменную рекламу на полторы минуты.    Брякнуло уведомление о новом письме, открыл его… бля… Бьёрн сообщает о своем приезде и где остановился. «Я заболел. У меня грипп. Температура, сопли и кашель», - стараюсь отделаться, как могу. «Привезу любые лекарства. Говори адрес», - настаивает швед. «Заражу!» «Я так соскучился, что наплевать на твою простуду!» «Ты только о себе думаешь? А я полуобморочном состоянии не могу никого удовлетворять!» - пытаюсь сыграть на совести. «Якоб, мне осталось только скулить под твоей дверью…»   Единственное, о чем могла думать моя голова, так это как отделаться от Бьёрна. Может быть местами я настоящая свинья, но сейчас мне точно не до него. Хорошо, что он не знает, где находится моя дверь, иначе точно бы вместо коврика лежал. Нет. Дорогой, ты интересное прошлое, а эти страницы переворачиваю без сожаления. Больше сообщений не приходило, я снова углубился в работу.    У обеду пожарил яичницу с колбасой, залил ее кофе и принялся кропать проект, который с каждым часом представлялся такой ерундой. На кой фиг им нужна реклама в заштатном городе, в тысячах километрах от столицы? Работает их заводик, пусть бы и дальше работал, приносил посильный доход. Больше-то все равно не принесет. Эти окна по стране кто только не делает! У них же была какая-то реклама? Порылся в интернете. Точно! Вот она, вполне нормальная, не думаю, что могу лучше сделать.   Запиликала трубка домофона. Кого это принесло на мою голову? Снял трубку, а в нее, как дурной вопил Толик: - Открой, а то меня пустят на сосиски! - Кто?  - Твой швед за мной увязался! – пришлось впустить. «Твою мать! Какого хрена он притащил Бьёрна? Он не увязался. Это ты сам притащил его ко мне, а он, скорее всего, нашел тебя в офисе. По-другому быть не может, но если это так, то живым тебе от меня не уйти!» - так с унылой злостью размышлял, пока искал свитер.    Замотался в теплый шарф, натер в носу соком чеснока, чтоб был красный, сопливый и злой. Раз болею, значит, будем делать вид, что это так. В открытую входную дверь ворвался смерчем швед, плюхнулся на пол возле дивана, на котором я едва не стонал, но не от температуры, а от негодования на обоих мудаков. Рядом с нами стоял весь из себя виноватый Толик.    Пока Бьёрн что-то мурлыкал мне о нежностях, я изредка прожигал взглядом коллегу, давая понять – ничего хорошего ему не грозит. Так хотелось прибить их обоих и прикопать где-нибудь в непроходимом месте, но приходилось жалко улыбаться викингу, имитируя радость.  - Я ведь точно болен. Заражу тебя и будешь с соплями ходить, - пытался напугать снова. - Зато вместе будем лечиться, - не выпускал моих рук швед, поглаживая.   Вот счастье-то привалило! Кому б подарить? Посмотрел на Толика, он отлично понял, и отчаянно замотал головой, делая мне страшные глаза. Пожалел дурака, а как хотелось отомстить, сказав, что тот давно мечтал о встрече с Бьёрном.  - Не делай так больше, - побелевшими губами прошептал Толик.   Так ведь еще ничего не сделал. Пока швед облизывал мне пальцы, я пытался угробить взглядом коллегу, будь он неладен. Хотя… очень даже ладен. Толик поняв мои мысли снова замотал головой. Какой умный!  «А с этим что делать?» - глядя на викинга, прерывисто вздохнул. - Тебе хуже? – испугался швед, дождался утвердительного кивка. – Надо срочно в аптеку! – подхватился. - Толик знает, где аптека, - мой взгляд снова был правильно истолкован, то есть: «Забирай его и вали отсюда!» - Бьёрн, не стоит утомлять Яшу. Пойдем в аптеку, купим ему лекарства, - уговаривая, поднимал с колен великана.  - Мы скоро придем, Якоб, - ласкающим взглядом обдал меня в последний раз швед и скрылся за входной дверью, ведомый Толиком. - Уфф! – я упал на диван, в блаженстве одиночества прикрыв веки.    Как хорошо-то! Однако, аптека недалеко, а повторного визита мне уже не выдержать. Стараясь очень быстро соображать, покидал в сумку трико, пару футболок, трусы, носки, прибив сверху  ноутбуком с проводами, в спешном порядке покинул квартиру. По дороге позвонил Толику. - Сделай вид, что не со мной разговариваешь! - Ага, - тут же согласился ошарашенный коллега. - Я уехал, а Бьёрну скажешь, что мне стало хуже и меня на «скорой» увезли в больницу. И… пусть не ищет. Толик, - угрожающе зашипел в трубку, – если ты еще раз приведешь его ко мне, придется сознаться, что ты гей. - Ты так не посту… - Запросто! – рявкнул в ответ. – Вобщем, мы поняли друг друга. - Поняли, - поникшим голосом согласился с моими доводами парень.   Перепрыгивая через ступеньку, вылетел из подъезда, добежал до машины, кинул сумку на заднее сиденье и рванул со двора.   4 Бьорн Линд   Наконец-то выбил себе командировку на неделю! Прекрасно понимая, что на партнеров по бизнесу у меня останется минимум времени, сразу же сообщил Якобу о своем приезде. Душа пела, в голове собирались стайками совсем неприличные мысли, однако Якоб написал, что заболел. Надо было мне сразу поверить ему, но на всякий случай заехал к нему в офис. Там сидел его коллега. Битый час выпрашивал у него адрес. Приводя такие доводы, которые ставили нас обоих в тупик. В конце концов, парень сдался и отвез меня к дому, где жила моя мечта. Вход в подъезд нам перекрыли два мордоворота. Как они посмели не пустить меня к нему?! В считанные мгновенья я раскидал их в разные стороны, в это время Нат кричал куда-то в дверь, что я от него не отстану. Тогда нас впустили.   Якоб болел на самом деле! Что со мной стало, не рассказать в двух словах. Хотелось пригреть его в своих объятиях, долго рассказывая, как он мне дорог. Такой хрупкий, такой славный и такой сильный. Все внутри переворачивается. И наплевать, что там всего-то простуда, сам не раз болел. Это неприятно, хочется закутаться в одеяло и спать, пока не выздоровеешь. Сам могу преодолеть все, что угодно, сейчас речь шла об Якобе.   Влетев в малюсенькую квартирку, я едва не заплакал: в теплом свитере, шарфе, с красным носом, он работал над проектом, с затуманенными глазами. Как можно так издеваться над ним?! А ему как можно так издеваться над собой?! В таком состоянии еще и что-то соображать? Я держал его ледяные пальцы, согревая в своих ладонях, и блаженствовал, а он, заботясь обо мне, не позволял ухаживать за ним. Оказывается, у него даже нормальных лекарств нет! О, Боже! Мы с Натом тут же отправились в аптеку. Через полчаса нам позвонил Якоб и сказал, что его забрали в госпиталь.     Толик   Чтоб я еще связался с этими голубками! Черт бы их побрал! Сначала один мне намотал на кулак все нервы, вымогая адрес этого засранца, потом какие-то два гориллы едва не укокошили нас у самого подъезда, но к моему ужасу, швед не понял, как разобрал их на запчасти и, пока они не очухались, быстро проскочили в подъезд.    Яшка, конечно на меня был зол не без основания, но что я мог? Швед ковриком валялся у его дивана, пока не вытащили его за лекарствами а аптеку, где мы узнали, что нашего товарища забрала «скорая». Растерянный швед бросился было разыскивать его по больницам, но я предупредил, что там карантин и его все равно не пустят. Как он рыдал, сидя на скамейке в сквере, даже у меня сердце кровью облилось. Это ж надо было так влюбиться в такого мудака?!    Куда свалил этот… слов нет на него, понятия не имею, но не покажется долго. И что мне со шведом делать? Я не по этой части. Бьёрн все никак не мог успокоиться. Ему было жаль Яшку, себя, меня, потерянного без Яшки времени. У меня уже полностью созрело единственное желание – прикопать любимого друга, по совместительству коллегу, и напиться по этому поводу.    Мы напились. Сначала зарулили в небольшой бар, после продолжили у меня дома… проснулся в обнимку со шведом в одной кровати. Глядя на весь этот бедлам, мои волосы, причем на всем теле, принимали вертикальное положение. Я понимал, что точно не мог… уф… что-то обдало сначала жаром, а потом заморозило. Яшка, сука! Ты не мог так со мной поступить! Только не это. Пощупал трусы – на месте, у шведа  - тоже.  «Может, ничего и не было?» - заскулило мое самолюбие. – «Честь, вроде, не затронута, иначе задница бы болела. Я его тоже… не помню…» - от моего скулежа проснулся Бьёрн. - Нат, что случилось? – да так заботливо на меня смотрит. - Бьёрн, у нас…э-э-э… ничего… - Нет! Что ты, Нат! Просто у тебя всего одна кровать. Потому ты и пригласил меня, – оправдывался швед. – Я Якоба люблю, - он снова чуть не заплакал, но вовремя вспомнил о больной голове и заскулил не хуже меня, только теперь уже по другому поводу.   Ох, ты ж! Мать твою! Так тут все серьезно? Только у меня времени нет его успокаивать и возиться целыми днями. Позвонил Ник Никычу, обрисовал ситуацию, он дал мне еще два дня на успокоение шведа, спросил, куда удрал Яшка, но мне это неизвестно, и отключил трубку. Посмотрел на брошенного собутыльника, встретился с ним взглядами, кажется мы прочитали друг у друга про полную безнадегу. Я плюхнулся спиной на свое место на кровати, швед развалился рядом. Мы молчали, думая о своем.     Марко Когда к дому подъехала машина парней, что должны были охранять Якоба, из нее буквально вывалились два избитых оборотня. У Миккеле глаза на лоб полезли. Он обошел их по кругу, с изумленным любопытством рассматривая помятые костюмы и физиономии с живописными синяками. - Рассказывай, - еле слышно потребовал у одного из них. - А нечего рассказывать, мы шведа решили не пустить, так он нас, как котят раскидал и прорвался. - Вас?! – Миккеле едва не задохнулся. - Так он такой разъяренный был, – оправдывался второй. - А пацан удрал на своей машине, – добавил первый. - Вот это чувства! – он поднял вверх указательный палец. – Можете идти, - посмотрев на друга, заметил: - Пока ты думаешь, он у тебя уведет пацана! - Не уведет, - мягко, но уверенно ответил Марко. – Иначе уже давно бы с ним кувыркался, а не сбегал в неизвестном направлении. - Не боишься, что он совсем исчезнет? - Нет. Мы практически связаны. - Только он об про связь ничего не подозревает, - Миккеле прерывисто вздохнул, грустно посмотрел в глаза Марко. – Не так часто встречаются пары. - Микки, пожалуйста, - голос Марко был еле слышен, но друг уловив ней боль на грани слез. - Прости, но я должен знать. - Да.   Марко не стал ужинать, он заперся в своей комнате, свернулся под одеялом, согреваясь, и уснул.     Кот не стал подходить к Якобу, лежащему у дерева по привычке, откинувшись на ствол спиной, он улегся, скрытый высокой травой, наблюдая за парнем. Оказывается, ему совершенно не скучно одному, а может, он привык быть один? Скорее всего. Вот он поднялся, оглянулся, словно кого-то ждет. Кот знает, что точно его, но пока не выйдет из укрытия.    Якоб прогулялся по полянке вокруг дерева, сорвал травинку, запихал один конец в рот, пожевал, выплюнул нажеванное, но травинка так и осталась торчать изо рта. Полянка-то не такая чтоб большая, можно охватить одним взглядом, только глаза с прищуром все время останавливались в той стороне, где залегла пантера.  «Неужели есть тяга?» - удивлялся кот.   Яков же сегодня оказался расстроен. За несколько ночей он привык встречать хвостатого на полянке, отбиваться от его шершавого языка, а сегодня его нет. Он выбросил травинку на землю, подошел к дереву, несколько раз подтянулся на толстой ветке.    Если раньше во всех снах был сумрак. То сегодня греет летнее солнышко, по небу еле плывут облака. Преображаясь в причудливые формы.  «Блохастый кошак! И не появился», - он с досадой ударил ладонью по стволу. – «Откуда ему знать, что я его жду, как последний лох? Надо просыпаться, а то скоро сам сбрендю мозгами. Нахера сюда потащился сегодня? Зоофил грёбаный!»    Он никак не понимал своего состояния. Ему не хватало общения с пантерой, которая с ее слов, может становиться человеком, но человек этот пока не желает открываться ему. Логично. Так какого хрена рвет все внутри? Яша снова посмотрел с тоской в ту сторону, где спрятался кот и проснулся.