Дионис

Глава 15.

Анна решила сделать еще одну попытку навестить сына.  Евгений продолжал не подавать о себе информации. И она понимала, что это и есть его послание к родителям, таким образом, он давал понять, что отныне и навсегда намерен жить только по собственному усмотрению. Еще совсем недавно и такая позиция и образ жизни вызывали в ней огромную по мощности волну возмущения. Но сейчас что-то изменилось в ней, ее преследовало ощущение, что внутри нее лопнула какая-то струна. Даже увиденная сцена откровенного разврата не вызывала былого отторжения, более того, она стала находить ей оправдание. Нет, не оправдание, мысленно поправляла она себя, а понимание. В конце концов, ничего уж такого страшного и не происходило. Ну, бегало несколько парней и девушек по квартире, в чем мать родила, на виду у всех занимались любовью. Но кому от этого стало хуже? Да, если трезво обо всем рассудить, то никому. По сравнению с ворами, насильниками, бандитами, которых столько она перевидала за время своей работы в прокуратуре, это можно считать  вполне невинным занятием. Да, с  ее точки зрения так вести себя недопустимо, но насколько верна и оправдана ее  точка зрения? Еще совсем недавно она не сомневалась в абсолютной верности своей позиции. Но теперь кое-что в ней сместилось,  на какие-то вещи она стала смотреть нет, не по иному, а более примирительно, менее осуждающе.  

Минутами Анна себя ненавидела; она оправдывает разврат! Да это невозможно себе было представить. Она прекрасно знает, что в прокуратуре  славится своей непреклонностью в следование твердым моральным устоям.   Был период, когда немало ее коллег–мужчин пытались завязать с ней роман. Были случае, когда откровенно предлагали стать чей-то любовницей. И даже сулили за это быстрое продвижение по служебной лестнице.  Но всякий раз она неизменно отвечала резким отказом. И постепенно такие попытки сошли на нет. И уже давно никто не делал таких попыток. Все понимали, что это дело совершенно безнадежное. И Анна втайне гордилась такой репутацией.

Но вот сейчас она не находила  в ней ничего хорошего для себя. Наоборот, ее не оставляло ощущение, что она сама себя загнала в угол. И не знает, как из него выйти.

Анна вошла в дом, где теперь проживал сын. Позвонила в квартиру. Дверь почти сразу же отворилась. И из нее выглянула голова Марины.

Появление Анны вызвало у нее почти что шок.

- Это вы? – изумленно протянула  она. И уж не только голова, но и все остальное появилось перед Анной.

К облегчению Анна Марина не была голой, а одета вполне цивильно: в кофточку  и джинсы. Правда,  и то и другое было сильно грязным, но Анна благоразумно решила не обращать внимания на такие мелочи. Хорошо бы, если бы и сын был бы в нормальном наряде.

- Я могу войти? – поинтересовалась Анна, так как Марина явно не испытывала по отношению к ней чувство гостеприимства.  

- Входите.

Анна вошла в квартиру, оценивающе смотря вокруг. Да, ужасно, кругом мусор, полы не мылись целую историческую эпоху. Но могло бы быть и хуже, ей довелось в немалом количестве видеть такие квартиры, такие притоны, по сравнению с которыми здешняя обстановка выглядела  вполне пристойно.

Из комнаты выскочил сын. Он тоже не был голый, в джинсах и в футболке.

- Мама! – Ее появление явно застало его врасплох, и, судя по выражению лица, не очень обрадовало.

- Вот зашла посмотреть, как ты живешь. Я не помешала.   

- Да мы ничего и не делали, - откровенно сказал сын. – Вернее, Маринка пытались сварганить ужин, но, кажется, у нее ничего не получилось. Да. Маринка?

- Котлеты сгорели. Вы не знаете, почему? – спросила Анну девушка.

- Возможно несколько причин. Забыли положить масло, забыли котлеты переворачивать, забыли убавить огонь.

- Мне кажется, я сделала все эти ошибки сразу, - призналась Марина.

- Так вы здесь вообще что-нибудь не едите? – поинтересовалась Анна.

- Да нет, мы обычно куда-нибудь ходим, - ответил сын. -  А сегодня решили поэкспериментировать с домашней пищей.

- Эксперимент прошел неудачно, - констатировала Анна.  

- Не без этого, - согласился Женя.  

- Может быть, я тоже поэкспериментирую и пожарю котлеты.

Так как возражений не последовало, Анна направилась на кухню. Лежащие на плите котлеты  напоминали ангидрид, и она выкинула их в ведро. Еще оставалось мясо, она быстро слепила из него котлеты и бросила на сковородку. Марина стояла за ее спиной и молча наблюдала за ней.

Анна же думала, какой тон взять в разговоре с девушкой. Кто она ей? Если бы они с сыном были бы официально женаты, Марина являлась бы снохой. И тогда, по крайней мере, хоть что-то было бы понятно. А так сожительница сына - весьма неопределенный статус. К тому же сегодня сожительница, а завтра вообще никто. Вот и найди тут правильную интонацию.

- Как у вас здорово получается, - одобрила Марина ее действия.

- Неужели вы никогда ничего не готовили, Марина?

- Кроме чая и бутербродов – ничего.

- Но сейчас вы живете с мужчиной. А мужчины, да будет вам известно, весьма прожорливые создания. Их надо кормить и очень часто.

- Я  это уже заметила.

- И как собираетесь поступать? Одного чая и бутербродов мало.

- Не знаю, но ходить в забегаловке опротивело. Там так противно кормят.

- Да,  забегаловки созданы не для регулярного семейного питания. А у вас все же что-то вроде временной семьи. Или я ошибаюсь?  

- Терпеть не могу слово «семья», такой скучищей попахивает. Но что-то вроде действительно есть.

- Вот видите. Значит, все же кто-то должен готовить.

- Должен, - вздохнула Марина. – Но Женя не желает даже  на кухню заходить. Говорит, что от вида плиты ему становится противно.

- Но не от вида еды,  я так понимаю.  – Анна обернулась к девушке. – А может вам дать несколько уроков приготовления пищи.

- Вы в серьез? – недоверчиво проговорила Марина.

- Совершенно в серьез. Иначе вы умрете от голода посреди продуктового изобилия.

- Я согласна, - сказала девушка.

- И я согласна.

- О чем вы согласились? – спросил Женя, входя на кухню.

- Твоя мама согласилась поучить меня готовить, - объявила Марина.

- Это правда?

- Да, Женя, правда. А что делать. Кстати, котлеты готовы, можно садиться есть.

Ужин прошел достаточно напряженно. Анна видела, что ее присутствие нервирует молодых, они не знают, как себя вести. Да и ей самой было неудобно. Но что же делать, забыть, пусть даже на время, что у нее есть сын? На это она не способна. 

Анна ковыряла вилкой котлету и думала о том, как вести себя в этой не простой ситуации. У нее все отчетливей вызревало решение, что она должна поступить не традиционно. Женя ждет от нее привычных слов негодования, он даже удивлен, что они еще не произнесены. Она несколько раз ловила на себе его недоумевающие взгляды. И если она оправдает его ожидания, то тем самым еще больше отдалит его от себя. А он и так ушел дальше почти некуда. Еще несколько шагов и, как говорят в авиации, будет пройдена точка возврата.  Он уже никогда не вернется  к ней.  

- А почему мы не пьем вина? За встречу. Или у вас нет вина? Не поверю.

- Ты предлагаешь выпить вина? – недоверчиво спросил Женя.

- Да, предлагаю. А что тут такого? Бокал хорошего вина поднимает настроение. Так у вас есть вино?

Выпитое вино, в самом деле, подтопило немного лед, сковавший было кухню. Женя был заинтригован поведением матери. Именно этого она и  добивалась.

- Вы наелись? – спросила Анна.

- Да. Спасибо вам. Вы сделали очень вкусные котлеты, - отдала  должное ее кулинарным талантам Марина. – Я так никогда не сумею.

- Сумеешь, - заверила ее Анна. – Это совсем не сложно. Пойдемте в комнату.

Мать  и сын селя рядом друг  с другом. Марина осталась на кухне то ли из деликатности, то ли по делам. В любом случае Анна была ей благодарна. Она хотела поговорить с Женей наедине.     

- Знаешь, что я думаю, Женя, мы с отцом сделали ошибку. Надо было тебя еще раньше отделить от нас. В твоем возрасте это совершено естественно жить отдельно.

От изумления сын едва не свалился со стула.

- Ты это говоришь серьезно?

- Ты же знаешь меня, я всегда говорю то, что думаю.

- Но раньше ты думала совсем по-другому.

- Я не учитывала всех обстоятельств.

- И каких, можно узнать.

- Ну, конечно, можно. Ты молод, у тебя кипит кровь, а с нами ты не можешь вести такую жизнь, какую тебе хочется. И это тебя угнетает.

- Мама, ты ли это говоришь? Не вселился ли в тебя добрый  волшебник.

- Добрый  волшебник, к сожалению, не вселился. Иначе бы я попросила у него для тебя квартиру. Но я переосмыслила некоторые свои позиции. Против природы не пойдешь.

- А мне всегда казалось, что ты как раз этим и занимаешься. И хотела бы, чтобы я пошел по тому же пути.

- В чем-то ты, наверное, прав. Но, идя на поводу у природы, совсем не обязательно при этом проявлять разнузданность. Ты меня понимаешь?

На лице сына появилось странное выражение. Анна встревожилась, что протянувшаяся между ними тоненькая ниточка может сейчас оборваться.

- Впрочем, я уверенна, ты способен самостоятельно во всем разобраться. Но иногда человеку, чтобы это сделать, надо пройти через разные стадии. Ведь правда? - с надеждой спросила она.

Женя посмотрел на мать и кивнул головой. Впрочем, не совсем уверенно.

Анна решила, что будет лучше всего, если она закончит беседу. Для первого раза достаточно. Иначе в какой-то момент он может перестать ей верить, и станет думать, что она все это говорит с одной целью – вернуть его доверие. А сама мыслит совсем не так.

- Приходите с Мариной в гости.  Мы же не чужие,  – пригласила она.

- Придем, - пообещал сын. Однако в его голосе прозвучало сомнение.  

- Ну, тогда я пойду. Рада, что у тебя все в порядке.

Она двинулась к выходу. Перед тем, как уйти, Анна поцеловала сына. Она шла по улице, чувствуя, как ей стало немножечко легче.