Любовь-не выход.

Глава 3.

Елена, не обращая внимания на отдаленный шум непонятного происхождения, находилась в царстве Морфея. Ее ресницы беспокойно подрагивали, а из груди то и дело вырывался беспокойный стон. Сегодня ей опять снился странный зверек, который в последнее время стал постоянным спутником ее снов. Впервые он пришел к ней в ее первый день в новой школе. Он принес с собой волнение и испуг, а еще предчувствие того, что должно случиться что-то важное. И ведь оно случилось. Тогда она впервые встретилась с Сальваторе. И, возможно, то знакомство нельзя было назвать очень уж приятным, но оно действительно оказало сильное влияние на жизнь девушки.

Может быть, в ту ночь зверек пытался предупредить ее о том, что все изменится. И что эти перемены не всегда будут приятными. Но тогда она не обратила внимания на его волнение, а сейчас, смотря, как он беспокойно мечется по поляне, она не знала, что и думать.

Елена вздрогнула, когда зверек впервые подбежал к ней очень близко, и проснулась, сразу же застонав от ноющей боли во всем теле. И откуда она взялась? Девушка нерешительно повела плечами, в надежде размять спину, и подняла веки. Яркое солнце за окном тут же ударило в глаза, поэтому она не сразу разобрала, где находится. И лишь через несколько секунд, привыкнув к свету, Гилберт поняла, что уснула в каком-то школьном кабинете за партой.

Так, Елена, спокойно. Надо только понять, как ты оказалась здесь.

Вроде бы она сидела на алгебре, размышляя над смыслом своего бренного существования, потом их с Сальваторе вызвал директор, у них состоялся разговор. Ну да, а после она не захотела возвращаться на урок и решила скоротать время здесь, и видимо, в какой-то момент уснула.

Надо же такому случиться. Девушка взглянула на часы, и с удивлением обнаружила, что проспала все свои уроки. Сейчас занятия у всех уже полчаса как закончились, что и объясняло тот странный шум, который она слышала сквозь сон.

Стоп! Когда закончились занятия?

Елена тут же вскочила со своего места, и выбежала в коридор, направляясь в актовый зал, где она должна была появиться сразу после уроков.

Девушка ввалилась в зал в самом комичном виде: волосы взлохмачены, глаза красные после сна, да еще и на лице полнейшее безумие.

— Все в порядке, Елена? — к ней подошла дочка друзей ее родителей Бонни Беннет, которая была младше ее на один год. С Бонни у Елены отношения не сложились с самого детства, девушка была слишком правильной и ответственной, часто жаловалась маме на проделки подруги. Зато вот с Кэр они были лучшими подругами, что часто злило Елену.

— А почему не должно? — пожала плечами она, намереваясь пройти мимо Беннет.

— Подожди, — девушка остановила ее, взяв за руку, — Ты в чем-то испачкалась.

— Что?

— У тебя на лбу черный маркер. Кажется, написано… Ленивец? — объяснила Бонни и полезла в сумку за салфеткой, чтобы помочь подруге избавится от надписи. Но вот, когда она подняла взгляд, Елены поблизости уже не было. Девушка стремительным шагом подходила к Сальваторе, который красил какую-то декорацию.

— Я не ленивец! — с этими словами девушка остановилась около него, скрещивая руки на груди. Деймон, усмехнувшись, поднялся на ноги и чуть склонил голову, насмешливо наблюдая за ее реакцией.

— Уверена? — уточнил он, — Сама посуди, ленивец — это животное, которое ничего не делает, кроме как спит и ест. Ну совсем как ты.

— Думаешь, самый остроумный, Сальваторе? — фыркнула Елена.

— Причем, тут остроумие? Я констатирую факт.

— А ты тогда — скунс! — тут же выпалила девушка и на мгновение замерла. Скунс. Именно это зверек приходил к ней по ночам. И если раньше его образ был слегка размытым, и Елена точно не могла понять, кем именно он является, то сейчас картинка стала четкой, и зверек обрел форму скунса.

— Повторяешься, Гилберт, — на губах парня появилась ухмылка, и он вальяжно облокотился на подоконник. Елена удивленно смотрела на него, кажется, не замечая его изучающий взгляд. Как Сальваторе связан с ее ночным визитером. Никак. Тут просто не могло быть связи. Это простое совпадение, не более. И точка. Даже думать об этом не стоит. И вообще, с каких пор она стала верить глупым снам?

— Что? — раздраженно спросила девушка, заметив, как Сальваторе смотрит на нее.

— Не знаю. Это ты пришла ко мне с разборками, а теперь глазеешь, — произнес он, и Елена на миг растерялась, сообразив, что уже несколько минут разглядывает его.

— Было бы на что глазеть, — закатила глаза Гилберт и, гордо развернувшись, подошла к профессору Шейну, который подзывал к себе студентов.

Интересно, есть ли предел самолюбия у человека. Глядя на Сальваторе, казалось, что нет. И с чего он решил, что все вокруг должны ему преклоняться. Подумаешь, парень. Который, между прочим, ничего особенного из себя не представлял. Ведь не представлял?

Девушка, не удержавшись, обернулась назад и тут же встретилась взглядом с Сальваторе. Он, растянув губы в улыбке, игриво поднял брови, на что она лишь качнула головой и также быстро развернулась обратно, смотря на профессора Шейн, который уже что-то рассказывал.

— И как вы понимаете, нам нужно выбрать актеров, — слова мужчины были встречены оживленным гулом голосов, — Мне кажется, на роль Джульетты прекрасно подойдет мисс Гилберт.

— Что? — удивленно воскликнула Елена. Джульетта? Из Шекспира? Не собиралась она выходить на сцену, и уж тем более играть главную роль, — Я не хочу, профессор Шейн.

— Но вы очень подходите на эту роль…

— У меня не получится.

— Что вы, Елена, конечно же, получится, — попытался убедить ее профессор, — К тому же на время репетиций вы будете освобождены от уроков.

Елена слабо заныла, надув губки и откинув голову назад. Не хотелось ей участвовать в этом школьной самодеятельности. Было бы еще что-нибудь интересное, а они выбрали самую банальную пьесу — «Ромео и Джульетта». Кто-то здесь явно был обделен фантазией.

И вообще, почему Сальваторе поручили помогать с декорациями, а ей придется учить текст, проводить дни и ночи на репетициях, а потом еще и позориться на сцене. Ну уж нет, так дело не пойдет.

— А почему Сальваторе будет всего лишь помогать по мелочам, а я должна участвовать в вашей… постановке, — вовремя рассудив, что сказать «самодеятельности» будет чересчур, произнесла Елена.

— Вы правы, мисс Гилберт, это будет нечестно- согласился профессор Шейн под довольную улыбку своей ученицы, — Наказали Вас вместе, значит и наказание должно быть одинаковым. Поэтому мистер Сальваторе будет у нас Ромео.

***

— Вот скажи, Гилберт, кто тебя за язык тянул? — в сотый раз возмущался Деймон, когда они с Еленой шли по школьным коридорам в направлении актового зала. Вслед им иногда оборачивались студенты, удивляясь, как эти двое могут ходить вместе, при этом вполне нормально разговаривая. Но большинство просто не обращали на них свое внимания, привыкнув к подобным сценам.

И ведь действительно в последнее время Деймона и Елену стали часто видеть вместе. То они шли вместе на отработку наказания, то репетировали какие-то отрывки из спектакля, то возвращались от профессоров, которые все равно были не довольны поведением этих студентов. Так что все это стало совершенно неожиданным для многих, в том числе и для самих Сальваторе и Гилберт. Хотя, если уж быть предельно честным, то они по-прежнему часто ссорились, препирались и доводили друг друга, только сейчас в этом стало скользить меньше ненависти, и больше…

Нет, даже забудь об этом. Никакой дружбы нет и быть не может. Вы просто двое несчастных, которым пришлось работать вместе, но которые по-прежнему ненавидят.

С этими мыслями Сальваторе снова обратился к своей спутнице:

— Всегда ты все портишь, — вздохнул он под насмешливый смех девушки.

— Я? — подняла бровки она, — Это ты, между прочим, виноват. Нечего было обзываться и злить меня, тогда бы я, может быть, и не вспомнила про тебя, а ты бы и дальше работал маляром.

— В том то и проблема, Гилберт, ты не можешь не думать обо мне. Я прочно основался в твоих мыслях, признай это.

— У тебя мания величия, Сальваторе, — с неподдельным сожалением в голосе проговорила Елена, — Я буду думать о тебе, только когда рак на горе свистнет.

— Или ленивцы перестанут спать, — усмехнулся Деймон, останавливаясь около входа в актовый зал.

— Или скунсы перестанут вонять, — весело вздернув бровки, проговорила девушка, подобно Сальваторе скрещивая руки на груди.

— Нарываешься, Гилберт, — качнул головой он.

— Да что ты мне сделаешь, Скунс?

— Лучше тебе не знать, Ленивец.

— Что здесь происходит? — двери зала неожиданно открылись, и в коридоре появился профессор Шейн. Он подозрительно обвел взглядом Деймона и Елену, и, заметив напряжение между ними, проговорил, — Проходите. Мы только Вас и ждем.

Ребята, обменявшись быстрыми взглядами, прошли в зал. Елена сразу же отправилась к Уэсли, а Деймон занял свое любимое место на подоконнике, откуда любил наблюдать за происходящим. К его великому счастью здесь у него не было знакомых, а то еще не хватало, чтобы пошли шуточки про его актерский талант. Хотя друзья, конечно, знали, где именно Сальваторе отбывает наказание, но вот, чем именно он занимает, да еще и с кем, оставалось для них секретом. И парень не желал этого менять, хватит и того, что его здесь видят просто одноклассники.

Вот взять хотя бы Стефана. Он часто ловил на себе его странный, изучающий взгляд. Хотя чаще всего Уэсли наблюдал за ним, когда рядом с Деймоном была Елена. Но это все равно бесило. С чего он взял, что имеет право так смотреть на него? Хотя Сальваторе смутно и догадывался, что это из-за девушки, но это раздражения не убавляло. И вообще, с каких пор Уэсли с Гилберт стали друзьями? Что у них общего может быть? Зная Елену — а он, к своему ужасу, знал ее — она больше пяти минут не смогла бы выдержать занудства одноклассника. Тогда в чем же дело? Неужели у них любовь?

Сальваторе чуть скривился, бросив презрительный взгляд на парочку. Его это вообще не должно касаться. Он ведь…

— Ну и что это за взгляд? — склонив голову на бок, неожиданно спросила Елена, все еще стоя со Стефаном в десятке метров от него.

— Елена, не лезь к нему, — попросил ее парень, положив ладонь на ее предплечье.

— Да, Гилберт, не лезь ко мне, — усмехнулся Деймон, видя, каким недобрым взглядом наградила друга девушка, и тут же вновь посмотрела на него.

— Я не лезу, просто интересуюсь, какого черта, ты разглядываешь нас, — пожала плечиками Елена.

— Думаю, с каких пор…

— Мистер Сальваторе, мисс Гилберт, на сцену, — скомандовал профессор Шейн, не давая Деймону возможности закончить свое предложение. Парень дернул уголком губ, когда Гилберт, вздернув подбородок, быстрым шагом прошла мимо него, и, лениво встав со своего места, отправился за ней.

— Сегодня я хочу прорепетировать с Вами одну из самых сложных действий. Это сцена в склепе, когда Ромео умер, и Джульетта, увидев его труп, хочет отправиться вслед за ним. Вот Ваши слова, — Шейн протянул Елене сценарий и быстро спустился со сцены, — Начали.

Деймон, глубоко вздохнув, лег на пол, понимая, что хоть сегодня ему не надо особо стараться. Уж мертвеца он точно сможет сыграть. Елена тем временем, пробегая глазами по сценарию, опустилась на колени около парня и начала читать свои слова:

— Что вижу я! В руке Ромео склянка! Так яд принес безвременную смерть, — с чувством начала читать девушка, а Деймон невольно замер, чувствуя, как по телу пробегают мурашки от голоса Елены, и от ее легкого прикосновения к его руке.

— О жадный! Выпил все и не оставил ни капли милосердной мне на помощь! Тебя я прямо в губы поцелую… — не задумываясь, прочла Елена, но закончив фразу, резко остановилась, подняв голову и убрав ладонь с тела парня.

— Ну же, Елена, дальше, — поторопил девушку профессор, пришедший в восторг от проникновенного монолога ученицы. Но Гилберт, сморщившись, будто ей предлагали поцеловать не Сальваторе, а слизняка, встала на ноги сложила руки на груди.

— Я не буду его целовать, — проговорила Елена тоном, который не требовал возражений. Деймон, привстал на локтях, ожидая продолжения.

— Сальваторе, не ухмыляйся! — тут же услышал он в свой адрес слова Гилберт и вдруг понял, что действительно улыбается. С чего бы это вдруг? Уж не из-за нежелания же девушки его целовать? Да он бы сам никогда бы не поцеловал ее добровольно. Просто ее реакция была очень милой и забавной, вот и все.

Милой и забавной? Сальваторе, это вообще ты? С каких пор в твоем лексиконе появились такие слова?

— Хватит строить из себя недотрогу, Гилберт, — поднимаясь на ноги, проговорил Деймон, — Просто признай, что ты хотела это.

— Сальваторе, я никогда и не за что не поцелую тебя, — прошептала прямо ему в лицо Елена, — И уж тем более не полюблю.

— А кто здесь говорит о любви? — усмехнулся парень, — Всего лишь о… — он многозначительно повел бровью, и тут же получил пощечину маленькой ладошкой. Деймон чуть склонил голову и прикрыл глаза, понимая, что теперь на щеке будет красный след, но уже спустя мгновение, когда Елена зачем-то снова занесла руку для удара, он схватил ее за кисти и впечатал в стену.

— Мистер Сальваторе, — возмущенно проговорил Шейн и поспешил к студентам, которые, казалось, хотели у***ь друг друга взглядом.

— Отпусти меня, — попытавшись выдернуть свои руки из его, проговорила Елена.

— Послушай меня, Гилберт, ты больше никогда не ударишь меня, — медленно и почти спокойно проговорил Сальваторе. Почти. Но ведь Гилберт знала, что сейчас творится в его душе. Видела это по его глазам, которые одновременно были ужасно ледяными и горели ярким огнем. Поэтому не стала ничего отвечать, лишь еще раз дернулась все телом, и, к своему удивлению, почувствовала, что Деймон ее отпускает и делает шаг назад.

— Что Вы себе позволяете? — к ним наконец-то подбежал профессор Шейн.

— Все в порядке, — зачем-то произнес Сальваторе, делая еще несколько шагов назад.

— Нет, не в порядке. Вы позволяете устраивать конфликт в разгар репетиции, отнимаете мое время и время остальных студентов, да и к тому же так неуважительно относитесь к друг другу, — строго проговорил мужчина, переводя взгляд с Елены на Деймона, — Не желаю больше видеть Вас здесь.

Елена, бросив ненавистный взгляд на Сальваторе, выбежала из зала. Чувства внутри нее бушевали. Как она могла начать думать, что он не такой уж противный? А ведь в последнее время, когда их общение переросло во что-то странное, именно такие мысли стали посещать девушку. Но сейчас она всеми тайными уголками своей души понимала, какой это ужасный, мерзкий и отвратительный человек.

И дело было даже не в том, что он сказал, а в том, как он это сделал. Как он посмел пускать в ее сторону такие гадкие намеки, да и к тому же, какое право он имеет прикасаться к ней?

— Знаешь что, — девушка резко обернулась, когда дверь зала открылась и в коридоре появился Сальваторе, — Я ненавижу тебя.

— Взаимно, Гилберт, — проговорил парень, и в каждой нотке его голоса, в каждом движении читалось раздражение.

Они оба уже устали от этой войны. Ненависть ненавистью, но постоянно портить друг другу жизнь уже надоело. Да и смысла в этом они больше не видели. Если раньше они что-то пытались доказать друг другу, то сейчас все аргументы закончились. И стало просто все равно. В душе осталось лишь тихое чувство презрения, которое не хотелось выплескивать друг на друга. С ним просто нужно было жить, не стараясь задеть, уколоть, обидеть. Это все для заклятых врагов, а они друг другу были просто никем.

И, наверное, это был конец.