Любовь-не выход.

Глава 11.

Девушка видела, как тяжело было маме со всеми ними. Не считая сложного характера мужа, ей приходилось бороться еще и со старшей дочерью и сыном, которые унаследовали упрямство отца. Они часто ненароком выводили маму из себя, из-за чего Джереми потом весь день ходил за ней хвостиком, не зная, как попросить прощения. А Елена, всю ночь не закрывая глаз и борясь со своей гордостью, на следующей день подходила к ней и на ушко шептала, как сильно любит.

С одной лишь Кэролайн никогда не было никаких проблем. Девочка всегда помогала родителям и никогда не спорила с ними. Хотя и она в последнее время стала меняться и превращаться в девушку, которая формировалась под влиянием старшей сестры. И Елена очень боялась, что именно она станет виновницей того, что Кэр перестанет излучать свой внутренний свет.

— Да что ты знаешь о трудной жизни? — вырвал ее из размышлений Сальваторе, который с вызовом смотрел на нее. И на мгновение девушке даже стало стыдно, ведь действительно, какое право она имеет жаловаться на жизнь? Уж она-то должна благодарить небеса, что родилась в такой любящей семье, которая, несмотря на все трудности, всегда держалась друг за друга.

А вот Сальваторе такого и представить не мог. Все, что он знал с самого детства, было то, что отцу не особо важно, каким человеком он станет, главное то, каким он будет выглядеть в глазах общественности. Он же никогда не знал, что такое искренняя гордость и любовь родителей, ведь Джузеппе не считал нужным испытывать такие чувства, а его мама просто боялась проявлять их на глазах у мужа.

— А что ты знаешь о моей? — тихо спросила Елена, решив, что жалости он сейчас ждет меньше всего.

— Слава Богу, ничего, мне и тебя хватает по самое горло, — усмехнулся Сальваторе, прогоняя напряжение, возникшее в комнате. И вдруг девушка улыбнулась. Просто так послала ему улыбку, будто бы понимая все, что сейчас было в его душе.

— У вас все хорошо? — мисс Фелл, только что зашедшая в домик, перевела удивленный взгляд с Деймон на Елену, которая продолжала сидеть на его кровати.

— Да, — парень встал с кровати, поправляя на себе футболку и искоса продолжая наблюдать за Гилберт, которая, как ни в чем не бывало, расположилась на его месте.

— Отлично, — улыбнулась женщина, — Деймон, к тебе отец приехал.

— Что? — почти одновременно спросили ребята, но если в голосе Елены было просто удивление, то в интонации Сальваторе сквозил страх, который девушка моментально почувствовала и даже поняла его причину. Она бы тоже испугалась, если бы папа без предупреждения приехал бы к ней. Ее бы тут же накрыла волна переживания за родных, и она сначала бы подумала о самом плохом, а уже потом начала бы себя успокаивать.

Но вот только что-то подсказывало Гилберт, что Деймон боится не за свою семью и даже не за себя. Скорее он беспокоился о ситуации в целом, ведь не каждый день Джузеппе Сальваторе прерывает все свои дела и прилетает к единственному сыну в другую страну.

— Он здесь? — осторожно спросил парень, напряженно смотря на врача.

— Нет, он сейчас у Дина, но скоро должен подойти сюда, — с этими словами женщина вышла из домика, оставив своих пациентов одних.

— Зачем он приехал?

— Не знаю, — тихо ответила Елена, и на лбу Сальваторе образовалась морщинка, видимо он и не заметил, что сказал это вслух, — Мне уйти?

— Нет, — наверное, слишком быстро ответил он, и тут же добавил, — В смысле, как хочешь.

— Ладно, тогда я буду тихо сидеть за своей ширмой, — девушка чуть улыбнулась ему и скрылась в конце комнаты за перегородкой. А Деймон усмехнулся своим мыслям. С каких пор Гилберт так улыбается ему? И почему он, черт возьми, не гонит ее отсюда, а наоборот хочет, чтобы она осталась? Видимо, на матче ему повредили не только руку, но и голову задели. Но вот плохо это, или хорошо, он пока не понял.

Что-то невозвратимо менялось в нем, и он это чувствовал. Он вообще стал чувствовать слишком много. Раньше все его эмоции были у него под контролем, он держал их туго стянутыми в глубине своей души. Но сейчас они все чаще стали просачиваться наружу, и у него просто не получалось сдерживать их. Да и не хотелось. Было так приятно спустя столько лет чувствовать то, что он хотел чувствовать, и не бояться этого.

— Здравствуй, сын.

— Отец, — медленно оборачиваясь к вошедшему в домик Джузеппе, проговорил Сальваторе и с удивлением понял, что в душе будто бы щелкнул какой-то переключатель, и никаких чувств снова не было. Ну или он уже научился прятать их так хорошо, что и сам порой забывал о них.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил мужчина, бросив взгляд на перебинтованную руку сына.

— Жить буду, — усмехнулся он, — Ты приехал в такую даль, чтоб узнать о моем самочувствие?

— В каком тоне ты со мной разговариваешь? — Джузеппе уверенно подошел к парню, грозно смотря на него. Вот только этот взгляд больше не действовал на Деймона, и он, все так же холодно смотря на отца, чуть дернул уголком губ.

— Зачем ты приехал?

— Мне надо, чтобы ты подписал кое-какие документы, — ответил

Джузеппе, протягивая сыну папку бумаг.

— Что за бумаги? — ни капли не удивляясь, спросил парень, нахмурив брови. И что все-таки не так с его семьей? Почему родителям совсем нет до него дела? Гилберт звонят по десять раз в день, и она просто беснуется от такой заботы и опеки, а Деймон ей даже немного завидует. В мире нет ни одного человека, который бы действительно переживал за него, и он был бы рад получить хоть сотую долю от той любви, которой была окружена Гилберт.

— Наследство дедушки, — холодно проговорил Джузеппе, отводя взгляд от сына.

— Я не буду это подписывать, — просмотрев документы, заявил Деймон, чем тут же вызвал негодование со стороны отца.

— Почему? — кажется, глаза старшего Сальваторе метнули молнии в парня, но из-за этого он лишний раз убедился в том, что не стоит сейчас ничего подписывать. Вот вернется он из лагеря, изучит все досконально и тогда, может быть, оставит свой автограф, где потребует Джузеппе. Ведь там, наверняка, было что-то очень важное, раз отец притащился в такую даль. Он, скорее всего, надеялся, что голова сына сейчас забита чем-нибудь другим, и он, не глядя, подпишет бумаги. Вот только Деймон никогда не делал ничего, сто раз это не обдумав, и, пожалуй, Джузеппе слишком плохо знал его, раз думал, что сможет провести.

— Не хочу, — просто пожал плечами парень.

— Что значит, не хочешь?

— То и значит, — пожал плечами Деймон, — Я не буду сейчас ничего подписывать.

— Чего ты добиваешься, мальчишка? — Джузеппе смотрел на сына как на самое противное существо в этом мире. Парень буквально чувствовал его презрение и разочарование. Наверное, будь его воля, он бы прямо сейчас отрекся от него, чтобы больше никогда не видеть этот наглый оттенок в голубых глазах, так похожих на его собственные.

— Ничего, отец.

— Я прилетел к тебе в другую страну, а ты отказываешься выполнить мою просьбу?

Последние несколько дней Елену на каждом шагу преследовали косые взгляды и шепот за спиной. И это уже начинало изрядно раздражать. Она совершенно не понимала, откуда брали свои истоки сплетни о ней и Сальваторе, но об этом сейчас говорили почти все.

Прошло всего два дня с тех пор, как парня «отпустили на свободу», а ей разрешили уйти только сегодня, и никто еще не мог заметить, как сильно поменялось их общение. Они проводили вместе почти все время, пока были соседями по несчастью, а когда Сальваторе выписали, он постоянно заходил к ней, несмотря на протесты врача. Они общались, как ни в чем не бывало. И это было так странно и ново, но, тем не менее, очень просто.

Не сговариваясь, они забыли обо всем, что было до этого, и стали кем-то вроде друзей. И Елена еще до конца не осознавала это, ведь у нее никогда не было близких людей, кроме родных.

Единственной подругой, и то с большой натяжкой, можно было назвать только Бонни, которая, по сути, общалась не столько с ней, сколько с Кэролайн, а Елена шла просто в комплекте с младшей сестрой. С одноклассниками ей никогда не удавалось найти общий язык, исключением, пожалуй, стал только Стефан.

Но ни с ним, ни с Бонни она никогда не была так близка, как за каких-то пару дней стала близка с Сальваторе.

Они с каждым днем узнавали друг друга все лучше и лучше. И в какой-то момент Елена даже смогла понять все, что он когда-то делал. Сама бы она так никогда не поступила, но вот его действия приняла и больше не осуждала, потому что пообещала быть на его стороне. И она видела, как сильно ему нужна была чья-то поддержка, чтобы вырваться из тех цепей, которыми он был скован.

Изменился ли Сальваторе? Нет, и вряд ли когда-нибудь он изменится и позволит людям видеть что-то хорошее в себе, но Елене было достаточно и того, что он открылся и доверился ей.

Девушка, впервые за последнюю неделю, наконец-то зашла в столовую и сразу же удивилась царившему здесь шуму, от которого она уже успела отвыкнуть. В конце длинного стола их отряда сидели Бонни, Ви и Аннет. Подруги, что-то очень бурно обсуждали, размахивая руками, но, как только к ним подошла Елена, они замолчали, пристально смотря на нее. Гилберт, решив не замечать их странного поведения, села на свободное место и с жадностью наложила себе двойную порцию обеда.

— Вас в больнице не кормили? — пытаясь улыбнуться, спросила Бонни.

— Кормили, только Сальваторе все съедал, и мне не оставалось, — хмыкнула Елена, поглощая еду за обе щеки.

— Так это правда? — вырвалось у Ви. Гилберт заметила строгий взгляд, который Бонни послала Вирджинии, но никак не прокомментировала его, возвращая свое внимание тарелке.

— Ну ладно, немного он мне оставлял, — улыбнулась Елена, не собираясь обсуждать с соседками свои отношения с Сальваторе.

— Она не про это, — приглушенно сказала Аннет, заметив, что дети, сидевшие рядом, притихли и внимательно слушали их разговор, — Говорят, что вы с Сальваторе теперь…

— Ну же, Анни, скажи это слово, — девушка дерзко взглянула на замолчавшую подругу, откладывая столовые приборы в сторону. Она, правда, не хотела разговаривать об этом, тем более, здесь, на глазах почти у всего лагеря. Ну раз уж они сами захотели раздуть из этого трагедию, она молчать не собиралась.

— Друзья?

— Да ладно, Елена, вы просто не можете дружить с Сальваторе, — перебив Аннет, воскликнула Бонни, привлекая этим внимания сидевших поблизости людей.

— Кто сказал?

— Ты говорила. Много раз и во всех возможных формах.

— Значит, я передумала, — пожала плечами Елена, не понимая, почему Бонни так переживает об этом. Она же не с серийным убийцей начала общаться, а всего лишь с Сальваторе. Хотя, наверняка, подруга еще готова поспорить, что из этого хуже.

— Передумала? — совсем не весело усмехнулась Беннет, — Да вы же ненавидите друг друга.

— Нет.

— Ваши отцы ненавидят друг друга.

— Какое нам дело до наших отцов? — удивилась Елена, — Мы — не они.

— Ты же Гилберт, а он Сальваторе, — недоуменно произнесла Бонни, совершенно не понимая, что случилось с ее подругой.

— И что? Это всего лишь фамилии, они ничего не значат, — уже тише ответила девушка, краем глаза замечая направленные на них любопытные взгляды.

— Я тебя не узнаю. Ты же так гордилась, что ты дочь Грейсона Гилберта.

— Я смогу гордиться этим, дружа с Сальваторе, — произнесла Елена, вставая со своего места.

— Но это же просто невозможно.

— Именно потому, что это невозможно, я и буду с ним дружить, назло вам всем.

Елена, упрямо вздернув подбородок, прошла мимо всех притихших ребят и вышла на улицу, где смогла вдохнуть свежий морской воздух.

Она не могла понять, почему Бонни так резко отреагировала на новость о ней и Сальваторе. Девушке казалось, что подруга наоборот должна обрадоваться, что все их ссоры и выяснение отношений останутся в прошлом, потому что чаще всего это заканчивалось не очень хорошо. Беннет же сама столько раз говорила ей, что надо прекратить эту вражду между Гилбертами и Сальваторе, которая их совершенно не касалась. Так почему же, когда они наконец перестали переносить ненависть своих отцов друг на друга, всех это так сильно взволновало?

— Эй, Гилберт! Это было очень впечатляюще.

Елена развернулась с легкой улыбкой на лице, ожидая пока ее догонит Сальваторе, вышедшей из столовой вслед за ней.

— Ты все слышал? — немного обескуражено спросила Елена, повторяя усмешку парня.

— Покажи мне человека, который не слышал, — отчего-то Сальваторе выглядел чрезвычайно довольным, что было очень необычным. Девушка еще до конца не привыкла видеть все его эмоции как на ладони, и порой она замирала, чуть озадаченно смотря на его улыбку, злость, презрение и многие другие чувства, которых у него оказалось так много.

— Чего застыла?

— Тебе же все равно, что подумают твои родители? — Елена в упор смотрела на парня, но он не отводил взгляда, — Потому что мне все равно.

— Мне тоже.

— А друзья?

— Какие друзья? — усмехнулся парень, чуть поднимая бровь.

— Пирс, Майклсон, — девушка неопределенно махнула рукой куда-то в сторону.

— Даже в голову не бери их, — успокоил ее Сальваторе, — Кстати, насчет Пирс. Чем тебе угрожал Кристиан?

— Ничем, — пожалуй, слишком быстро ответила Елена, избегая пронзительного взгляда парня, — Пойдем на поле. Спорим, ты не забьешь мне ни одного гола?

— Это мы еще посмотрим.

***

Деймон сидел на пирсе, обдумывая все недавние события. Прошло уже несколько дней, а у него до сих пор не было времени проанализировать все, ведь он почти никогда не был один, теперь рядом всегда была Гилберт. И ему это определенно нравилось.

Она как-то очень быстро вписалась в его жизнь, и он порой ловил себя на мысли, что ему совершенно не кажется, что они нормально общаются всего пару дней. Казалось, что так было всегда, и он даже удивлялся, когда вспоминал, что еще месяц назад они буквально ненавидели друг друга.

Сальваторе запустил руку в волосы, наблюдая, как волны разбиваются о деревянный пирс и брызги едва долетают до его ног. Подумать только, всего неделю назад он сидел здесь и думал о том, что ему никогда не доведется увидеть другой жизни. А потом вдруг Гилберт протянула ему руку, и в одно мгновение изменилось все, во что он верил. С него как будто бы сняли черные очки, и он увидел мир в другом свете.

Гилберт никогда не сидела на месте, у нее в голове были тысячи идей, как занять себя, и она охотно делилась этими мыслями с ним. Она никогда не прятала свои чувства: могла искренне смеяться над чем-нибудь, а уже в следующую секунду разозлиться из-за абсолютной мелочи, а потом весь день ныть ему об этом.

Как ни старался, Сальваторе больше не видел в этой девушке того ленивца, которого он презирал и недолюбливал, чьи эмоции считал чересчур поверхностными и открытыми. Сейчас ему нравилось видеть тот свет, который она излучала, и ему даже казалось, что и он может стать его частью.

Деймон краем глаза заметил, что к нему приближается Крис. Вожатый остановился в шаге от него, грозно сложив руки на груди, а Сальваторе устало вздохнул. Он уже знал, зачем старый друг пришел сюда и был почти уверен в том, что он сейчас ему скажет, вот только Пирс, кажется, и не собирался говорить.

— Чем обязан? — лениво спросил Деймон, оборачиваясь и поднимая взгляд на вожатого.

— Что у вас с Гилберт?

— А что у нас с Гилберт? — усмехнулся Сальваторе. Он совершенно не был настроен обсуждать с кем-либо свои отношения с Ленивцем. Он и сам-то пока до конца не понял, что с ними случилось, так что говорить об этом был пока не готов.

— Это ты мне скажи.

— Крис, тебе заняться больше нечем? — скучающе поинтересовался Деймон, вставая на ноги, чтобы не смотреть на друга снизу вверх.

— Что у вас с этой девчонкой? — продолжал гнуть свою линию парень.

— Тебе-то какое дело?

— Да ладно тебе, Деймон, я же твой друг.

— У меня нет друзей, — усмехнулся Сальваторе, чуть сузив глаза.

— А как же Гилберт?

— Не пройдет и недели, как она поймет, кто я на самом деле, и я опять буду один, — без капли жалости к самому себе ответил Деймон.

Думал ли он так на самом деле? До того, как произнес это вслух, нет, но сейчас вдруг понял, что это действительно так. Гилберт почему-то решила, что в нем есть что-то хорошее, что он достоин ее дружбы, но вот только она ошибалась. Он не изменится, никогда не сможет быть таким, как она. И скоро она это поймет, и все вернется на круги своя.

— Я так не думаю, — качнул головой Крис, а Деймон в который раз удивился, как в одном человеке могут уживаться такие разные люди — расчетливый аристократ и хороший друг, — Ты ведь знаешь, что я хотел воздействовать на нее перед матчем?

— Воздействовать? Ты угрожал ей, Пирс.

— Пусть так, — легко согласился парень, — Но ты знаешь, чем?

— Нет, — все внутри Сальваторе сжалось в тугой узел. Они с Гилберт больше не возвращались к этой теме. Девушка, казалось, вообще старалась об этом не думать, а Деймон понимал, что расспрашивать ее об этом не имеет права. Так что сам для себя он решил, что Крис пообещал что-нибудь сделать с Беннет или с теми девчонкам, соседками Елены, и благополучно забыл об этом, ожидая случая поговорить с другом, чтобы тот больше никогда не смел угрожать Гилберт.

— Тобой.

— Мной? Крис, ты совсем рехнулся?

— Я решил, что только это подействует на нее.

— Почему ты думал, что ей не все равно на меня? — чуть тише спросил Деймон.

«Ты не боишься за себя» — не так давно сказал он Гилберт, подразумевая, что переживает она лишь за своих близких. Но ведь они тогда еще не прекратили свою глупую войну, и ей не было смысла защищать его.

Но ведь она и не защищала.

В конце концов, она, скорее всего, пришла бы на игру, если бы не заболела. Так что это всего лишь воля случая, что она выполнила условие Криса.

— Ты можешь думать все, что угодно, — видимо, догадавшись о его мыслях, произнес Пирс, — Но в ту секунду, когда я сказал ей про тебя, я увидел, что выиграл.

Крис чуть усмехнулся, глядя на растерянного друга, развернулся и ушел прочь. Деймон еще минуту смотрел на его удаляющуюся спину, а потом вернулся в прежнее положение, сев на пирс и свесив ноги вниз.

Не мог он поверить в то, что Гилберт действительно пропустила матч из-за него. Что же ей такого мог наговорить Пирс, что она испугалась выходить на поле, да еще и всю ночь бродила по пляжу, не понятно о чем думая?

Сальваторе устало прикрыл глаза, подставляя лицо солнечным лучам. Поначалу казалось, что все будет так просто, но с каждым днем появлялись все новые-новые сомнения. И это они еще не вернулись домой, где родители и старые знакомые будут утверждать, что они с Гилберт просто не могут быть друзьями. Но именно это почему-то заставляло его показать всем, что они ошибаются. Пусть это и было глупое упрямство, но он не готов был сдаться. Только не в этот раз.

— Что еще? — вздохнул Деймон, когда чья-то фигура нависла над ним. Парень лениво открыл глаза, чтобы взглянуть на надоедливого друга. Но перед ним, весело улыбаясь, стояла Гилберт, — Я думал, это Крис.

— Почему это должен быть Крис?

— Он только что приходил, — пожал плечами Сальваторе, — Сядь, а то ты мне солнце загораживаешь.

— А я думала, скунсы не загорают, — занимая место рядом с парнем, произнесла Гилберт.

— А я думал, ленивцы не думают, — усмехнулся Деймон, наблюдая, как девушка корчит смешную рожицу и отворачивается от него.

— Что Пирс хотел? — осторожно спросила она.

— Узнавал, что я хочу сделать с тобой.

— И что ты ответил?

— Что с тобой уже сделали все, что возможно, без моей помощи, — проговорил Сальваторе, за что тут же был награжден легким ударом в плечо.

— Бонни при каждом удобном случае напоминает мне, что я Гилберт, а ты Сальваторе, — нахмурилась девушка, — Как будто это имеет значение.

— Для других имеет, — передернул плечами Деймон, ловя какой-то странный взгляд Гилберт.

— Скунс, если ты передумал…

— Я не передумал, Ленивец. Просто говорю, что другим не понять нас.

— А мне и не надо, чтобы кто-нибудь понимал меня, — улыбнулась девушка, — Только ты.

— Пойдем отсюда? — предложил Сальваторе, вставая на ноги и подавая руку Гилберт. Елена, взмахнув длинными волосами, быстро поднялась и весело взглянула на парня, — Что?

— Да вот думаю, — произнесла она, закусив губу, чтобы спрятать свою улыбку.

— О чем? — подозрительно спросил Деймон. Гилберт думает? Ой, не к добру эту.

— Что будет, если я сделаю так, — девушка выдержала драматическую паузу, а потом резко толкнула парня, чтобы он упал с пирса прямо в море. Но вот только с координацией у Сальваторе было все в порядке, поэтому он легко удержался на ногах и с угрозой посмотрел на Елену, которая медленно отходила от него.

— Скунс, не надо, — предупреждающе произнесла она, выставляя руки вперед.

— Ты сама начала, Ленивец, — качнул головой Деймон и кинулся вперед. Гилберт, заразительно рассмеявшись, развернулась и побежала прочь от него, постоянно оборачиваясь и ловя его улыбку, которую он не смог сдержать.

Они просто бежали по пляжу, вдоль моря, смеясь и что-то крича друг другу, а на них с удивлением смотрели другие дети, видимо, до конца не понимая, что происходит. Но Деймон поймал себя на мысли, что ему абсолютно все равно. Пусть бы даже тут был его отец, он бы все равно продолжал бежать за Гилберт, совершенно не обращая внимания на весь остальной мир.

— Стой, — Елена резко остановилась, когда они уже были очень далеко от главной части пляжа, и повернулась к нему, сгибаясь от смеха, — Я устала.

— Сама виновата, — прыснул Сальваторе, опираясь на свои колена в попытке восстановить дыхание, — Никогда больше так не делай.

— Иначе что?

— Ничего.

— Вот именно, — наклонив голову, произнесла девушка, — Что там?

Елена, развернувшись, направила свой пальчик в сторону огромных глыб камней, которые она заметила, пока бежала от парня.

— Не знаю, — пожал плечами Деймон, и Гилберт тут же сорвалась с места и направилась к камням, — Ленивец!

— Догоняй, — не останавливаясь, крикнула она, махнув ему рукой. Но он не побежал, а пошел за ней медленным шагов, наблюдая, как девушка добегает до цели, оборачивается, весело улыбаясь, и ее улыбка медленно тает. А он с легкой ухмылкой подходит к ней с самым скучающим выражением лица.

— Ну ты чего? — складывая руки на груди, спросила она.

— Сальваторе не исполняют приказы.

— Это был не приказ, — закатила глаза Гилберт, — И хватит уже следовать этим дурацким правилам. У вас, что, есть свод законов, что нельзя делать?

— Ага, — усмехнулся Сальваторе, — Что следует делать, чтобы не стать полусумасшедшим ленивцем.

— А что нужно сделать, чтобы перестать быть высокомерным скунсом, там не написано? — поинтересовалась Елена, а парень даже не подумал обидеться, ведь почти сразу она задорно рассмеялась, не сводя с него глаз.

— Детский сад, — фыркнул он, — Так что ты тут увидела?

— Пещеру, — все еще улыбаясь, проговорила Елена и перелезла через несколько небольших камней, оказавшись возле расщелины. Девушка уже собиралась зайти туда, но Сальваторе зачем-то остановил ее.

— Гилберт, тебе родители не говорили, что нельзя лазить в подозрительные места.

— Не знала, что ты трус.

— Я не трус, просто там может быть опасно.

— Тогда иди первый, — весело пожала плечами Гилберт, пропуская парня вперед. И он, к ее удивлению, даже не стал спорить, а быстро обогнул ее и пролез в щель, оказавшись в небольшой пещере. Солнечный свет проходил сквозь небольшое отверстие в виде полукруга, выходившее прямо к морю. Волны доставали почти до середины, из-за чего песок был влажным, а воздух прохладным.

— Ну что тут? — Елена просунула голову в щель, и широкая улыбка появилась на ее лице. Через несколько дней в этой пещере оказались одеяла, подушки и небольшие запасы еды. Ребята сделали здесь свое укромное убежище, про которое не знала ни единая душа, кроме них.

***

— Через пять минут на нашем месте, — шепнул Деймон Гилберт, когда она разговаривала со своими одноотрядцами, которые тут же, демонстративно отвернувшись, ушли прочь. Елена, закатив глаза на их действия, обернулась к парню, с непониманием смотря на него.

— Зачем? — спросила она, чувствуя, что Сальваторе что-то задумал.

— Хочу тебе кое-что… Ты чего? — поднял одну бровь Деймон, когда девушка, глядя куда-то за его спину, с глупой улыбкой на лице убрала свисающую прядь волос за ухо. Он медленно повернулся и тут же заметил объект внимания Гилберт.

— Серьезно? Дин?

— Что?

— Тебе нравится Дин? — усмехаясь, спросил Деймон, за что получил удар маленьким кулачком в грудь.

— Тихо ты! — шикнула Елена, потому начальник лагеря проходил рядом с ними.

— Привет, — широко улыбнулся Дин.

— Привет, — ответил на приветствие Деймон и покосился на девушку, которая замерла, не в состояние сказать ни слова. Сальваторе покачал головой, поняв, что придется восполнять пропуски в знаниях Ленивца относительно парней.

— Гилберт! — он щелкнул пальцами около лица Елены, когда Дин отошел от них. Она встряхнула головой и взглянула на Сальваторе, а у него появилось чувство, что она только что вернулась в реальность, — Да уж, похоже дело серьезное.

— Почему?

— Да так, личные соображения. Ладно, через пять минут встретимся, — Деймон направился к своему домику, награждая девушку насмешливым взглядом.

— Ты не ответил, зачем, — крикнула ему вдогонку Елена, окончательно очнувшаяся от грез о Дине.

— Сама все узнаешь, — хитро улыбнулся Сальваторе, заходя в свой домик. Его соседи, как назло, были здесь. Энзо укладывал волосы около зеркала, а Леон сидел на кровати со своей девушкой, держа ее за руку. Пока Деймон валялся с поврежденной рукой, она наплевала на все запреты отца и вернулась к парню, и теперь они почти не расставались.

— Привет, Лиз, — проговорил он, подмигивая девчонке, которая тут же залилась краской.

— Не смущай мою девушку, — прижимая ее к себе, добродушно проговорил Леон, а Деймон в который раз удивился, как любовь меняет человека.

— Сальваторе, идешь на дискотеку? — спросил Энзо, не отрывая взгляда от своего отражения.

— Дискотеку? — удивился парень. Вот оно пагубное влияние Гилберт. Он уже начинал становиться рассеянным и забывчивым, как она. Но хоть бешенства в глазах нет… наверное.

— Да, сразу после ужина. Пойдем, представляешь, все девчонки будут в коротеньких платьях… — начал уговаривать его сосед с противной ухмылкой на губах.

— Неплохо, — передернул плечами Сальваторе, не зная, как быть. У него уже были планы на этот вечер, но и дискотеку пропускать не хотелось.

— А как же Елена? — подала голос Элизабет, удивленно смотря на парней.

— В смысле?

— Вы разве не встречаетесь? — осторожно уточнила девушка, а Деймону чуть не стало плохо от такого предположения. Он и Гилберт! Разве можно такое представить? Они с ней просто невольники случая, которые спустя столько месяцев стали нормально общаться. Неужели кто-то мог подумать, что они встречаются?

— Какой идиот это придумал?

— Все об этом говорят, — даже Энзо оторвался от зеркала, с интересом наблюдая за соседом.

— Так это неправда?

— Нет, конечно, — Деймон, схватив рюкзак, быстро направился к двери, не собираясь обсуждать с соседями сплетни.

— А как же дискотека? — ему вдогонку крикнул Леон.

— У меня планы, — проговорил Сальваторе и вышел на улицу, громко хлопнув дверью.

Нет, он, конечно, знал, что большинство его ровесников не отличаются наличием большого количества ума, но чтобы настолько! Кто додумался пустить слухи о них с Гилберт? Ведь даже слепой бы заметил, что Ленивец спит и видит свою свадьбу с Дином. Правда, для начала ей бы хорошо научиться не впадать в ступор при виде вожатого, но с этим он еще разберется, даст девушке несколько уроков общения с представителями противоположного пола. Он-то освоил искусство флирта еще несколько лет назад, и сейчас уже успешно этим пользовался, вызывая у девчонок глупые улыбки и краску на щеках.

— Сальваторе? — раздался испуганный голос Елены, когда Деймон пролез в их пещеру. Девушка, закутанная в одеяло, сидела около противоположной стены, прижав к себе ноги.

— Испугалась? — привычная усмешка появилась на лице Сальваторе, и он, кинув рюкзак, сел рядом с ней.

— Еще чего! Может, скажешь, зачем мы здесь? — спросила Гилберт, искоса смотря на него.

— Ты голодная?

— Скунс, из-за тебя я пропустила ужин, как думаешь, голодная ли я?

— Тогда держи, — ухмыльнулся Сальваторе, отдавая девушке свой рюкзак. Она медленно открыла его, и ее глаза сразу же заблестели.

— Откуда у тебя это? — спросила она, вываливая содержимое рюкзака на плед, расстеленный на полу пещеры. Тут было все, что не хватает детям в лагере: шоколад, чипсы, газировка, куча разных вредных, но таких вкусных сладостей.

— Есть у меня связи.

— Кристиан дал? — с сомнением спросила Елена.

— Нет, — фыркнул Деймон, прекрасно зная, что друг, да и вообще большинство его знакомых, не опустятся до такой вредной пищи, — У соседа знакомые в ближайшем городе, они периодически привозят ему пропитания, а он щедро делится с нами.

— Здорово, — глаза Гилберт заблестели, — А может попросить, чтобы ему привезли фастфуд? Я бы сейчас убила за бургер и картошку.

— Надеюсь не меня?

— Нет, конечно, — махнула головой девушка, — Ты ведь мой друг.

Сальваторе резко повернул голову и посмотрел на нее, а Елена под его пристальным взглядом, опустила глаза, понимая, что за слова случайно вылетели у нее.

У нее и раньше в мыслях проскакивало это слово, но она обрубала его на корню, потому что знала, что слишком много произошло между ней и Сальваторе, чтобы они так просто стали друзьями. Да и парень, наверняка, никогда не опустится до такого. Когда они вернуться домой, он ее и вовсе замечать не будет, а ей придется только смириться с этим. Ведь не сможет же она признаться ему, что он действительно стал ей дорог.

— Знаешь, Гилберт, — медленно проговорил Деймон, пока она выводила узоры на песке, только бы не смотреть на него, — Я ведь раньше думал, что дружить с тобой может только сумасшедший.

— И что?

— Выходит, я стал сумасшедшим.