Туман гор Кайана

Глава 1. Из ниоткуда

Не совру, если скажу, что всё это началось с шума лопастей небольшого и старенького самолёта. О, да — именно с него, предрекающего рассечение дневных небес на сотни тысяч лоскутов. Не с внезапного контракта без точных указаний, но с внушительной суммой, не с полной кружки кофе и бессонной ночи бесполезной подготовки, нет — именно с того самого шума. Кажется, я начал осознавать то, что мне предстояло, только тогда. Хотя… Может, и позже.

Как и всех остальных, меня обязали купить авиабилет до Кордовы, что на самом юге Аляски, а оттуда уже служебным самолётом решили доставить в точку интереса — посёлок Кайана в Нортуэст-Арктик. Сказать по правде, когда я проверял на картах, он значился городом, но… триста с небольшим человек, полно вам — это посёлок. Одно было хорошо в тех бесконечных перелётах и таскании багажа от «птички» к «птичке» и от машины к машине — в Кайана было целых тридцать два градуса по Фаренгейту — уж очень не хотелось бы видеть снег в сентябре.

Уже спустя пять минут полёта ко мне сквозь сонливость пришло отчётливое осознание того, как же бесила трескающая лампа над дверью в кабину пилота. Хотя она всё ещё была и единственным, что вносило хоть немного красок в престарелую машину — бледно-красный фюзеляж снаружи с тонкой белой линией вдоль оказался полностью серым внутри: серые стены, серые балки, серые, даже тёмно-зелёные сиденья и рамы у иллюминаторов — всё буквально пахло холодным, покрытым пылью металлом, в который давным-давно въелось машинное масло и на котором мне с командой и предложили расположиться.

Всего пассажиров было пятеро. Трое на одном ряду — я, Сэм да какой-то спящий геолог, а на втором — выскочки. Вернее, как мне следовало называть их по этикету рабочий-подчинённый, — «мистеры выскочки».

— Эй, чернявый! — щёлкнул один из них пальцами в отсеке. — Эй! К тебе обращаюсь!

Тот высокий, местами скрипящий голос принадлежал некому Энтони Смиту — учёному-спелеологу, одному из двух «исследователей пещер» нашей небольшой команды. О нём, учитывая продолжительность знакомства, я мог сказать две вещи: первая — характер у него был ещё более паршивый, чем голос, и вторая — он, как мне показалось, являлся лишь протеже другого, более старого и весьма полноватого деятеля науки — Дж… Мистера Джорджа Форварда.

— Я всё понять не могу: на кой ляд тебя вообще с нами взяли?

На кой ляд? Ну да, действительно — то-то дело он: белобрысый загорелый мужик с детскими чертами непомерно худощавого лица и причёской то ли хипстера, то ли хиппи — с ним-то точно всё было ясно… Чёрт, как вообще человек, копающийся в пещерах Канады и Аляски, мог получить загар?!

— Затем же, зачем и его, — ткнул я в плечо человека, сидящего по левую руку от меня.

— Ну, а его-то зачем?!

— Младший обслуживающий персонал, Тони, — ответил мистер Форвард и продолжил смотреть свои очень важные отчёты.

— О, да… Знаешь, Джордж, младший персонал обязательно принесёт очень много пользы в горах Аляски… Нет — даже так: в пещерах у гор Аляски, в расселинах, когда речь пойдёт об исследованиях. Могли бы эти деньги и мне оставить.

Мне не впервой было слышать подобные речи. С тех пор, как случайное совпадение свело туповатого меня — человека, увлекающегося экстремальным туризмом, с учёными, я уже наслушался такого вдоволь. Как бы ни хотелось не кормить стереотипы, многие из них действительно оказались довольно высокомерными по отношению к другим, более «простым» людям, и всё это всегда приходилось терпеть ровно до той поры, пока не нужно было спускаться или взбираться по отвесным скалам, прокладывая маршрут, расширять некоторые тоннели для прохода оборудования, размещать тросы над водными или вполне воздушными пропастями — вот тогда их язык и засовывался ровно туда, где должен был быть. Так что я молчал — к чему кричать тому, кто смеётся последним? Особенно, если его могут лишить за это премии? Однако Сэм не был того же мнения.

— Я посмотрю, как ты заговоришь, когда в своих драгоценных горно-пещерных, блин, сетях без света окажешься.

— Уймите своего напарника, мистер Фогг, — перевернув очередную страницу, потребовал главный.

— Прошу прощения, мистер Форвард, но и вашему коллеге стоило бы проявить немного уважения.

— Дохрена много уважения!

Что ж, в одном, как старший по бизнесу, я никогда не мог и не смогу превзойти Сэма — он всегда говорил всё то, что я не мог или боялся сказать. Чёртова горячая голова. Выкарабкавшись из алкогольной зависимости, покинув свой родной чёрный квартал западного США, он проехал полмира и прожил весь третий десяток лет как образцовый человек, чтобы совсем не измениться характером и остаться всё тем же дерзким и, в просторечии, быковатым парнишкой.

— Во-первых, проявлением агрессии этого точно не добиться, а во-вторых, достаточно было сказать моему коллеге, что сеть пещер, куда мы направляемся, никак не оборудована, чтобы он тут же переменил своё мнение.

На лице протеже тут же всплыло весьма радующее меня удивление, переросшее в смущение к самому себе. О, теперь угадать, кто из всех, находящихся в самолёте, даже не читал брифинг, было куда проще, чем элементарно, так что я просто молчал и улыбался, ожидая следующей реплики.

— Скажу это за помощника мистера Фогга, — прервал тишину Форвард, — тебе, Тони, стоило бы почитать брифинг.

— Не начинай — сам же знаешь, что…

— Ты сэкономил бы этим куда больше времени и нервов, чем пытаясь сейчас придумать какой-нибудь остроумный ответ. Тем более что брифинг этот до неприличия короток, — он вытащил из своей кучи документов два листа ровно и вручил «мистеру Смиту».

— Да ла-а-адно?

Тот взял бумагу двумя пальцами за краешек и, посмотрев на текст, как на нечто инопланетное, застыл. Хотел бы я сказать, что момент моей победы настал весьма скоропостижно, но то ли Энтони был туп, как человек, то ли просто не любил проигрывать — за весь перелёт он так и не удосужился извиниться.

— Они что, не могли?.. — продолжил он. — Я думал… не знаю… Использовать местных? Прислать кого-нибудь ещё? Они вообще понимали, насколько это должно затянуться, если мы, по плану, должны приехать и начать оборудовать всё с нуля?

Ага. «Мы».

— Местные не первый месяц жаловались мэру на пропадающих в горах путников и, цитирую: «Странные вещи в лесах», — но он додумался отправить отряд военных из городской базы совсем недавно. Как раз после того, как и они не вернулись, послали нас… Хорошее время, чтобы слетать на Аляску, — тот поправил очки на своей седой, почти лысой голове. — В Америке как раз творится та ещё чертовщина.

— О, да, — тут же улыбнулся Сэм, кивнув головой. — Вирус, митинги — я бы, блин, вообще дома сидел, будь я в своём родном Эл-Эй, да кофе попивал.

— Тебе-то что, младший обслуживающий персонал? Там вообще-то за твою «свободу» памятники сносят и магазины разворовывают — ты бы наверняка не отказался от возможности присоединиться, а не «кофе попивал».

Отсюда стоит упомянуть о пятом пассажире того летающего корыта. Коротко стриженный… Нет — очень коротко стриженный лопоухий парнишка в очках и со светлой короткой щетиной на длиннющей нижней челюсти мирно спал по правую руку от меня, заняв собою весь оставшийся ряд. Но то ли его так задевала проблема нынешней политики США, то ли его точно так же, как и меня, совсем задолбал «мистер Смит», но он, открыв глаза, начал медленно-медленно подниматься в сидячее положение, успевая при этом так быстро выдавать свою тираду, что даже я не остался безразличным:

— Если тебе, блядь, так хочется обсудить проблемы чёрных — обсуждай их со своим напарником, треклятый ты провокатор, — каждая мускула его весьма спортивного тела, казалось, напряглась.

— А вот это расизм, — тут же улыбнулся он. — Там не только проблемы чё…

— Это констатация фактов, грёбаная мокрощёлка, — уверен, если бы в тот момент было, куда плюнуть, этот парень точно выдал бы смачный техасский плевок. — По-твоему, Джордж долбаный Форвард перестанет быть чёрным, не называй я его чёрным? Или я окрашусь в цвет морской волны, если меня в четыреждыблядском гетто «великого» Лос-Анжелеса перестанут называть «белоснежкой»?! Тот, кто хочет оскорбиться, найдёт причину, даже если ты ему в этот момент отсасывать будешь!.. Чёрт, да если так, как ты, думать, то ты сам ебучий расист — почему-то решил доебаться до паренька насчёт тех пизданутых митингов по стране, хотя он, как неожиданно, не флагом машет на дороге, а напротив тебя в самолёте сидит. «Там не только проблемы чёрных» — ясен х**н, там не только проблемы чёрных! Вечная «истинная» оскорблённость текущего поколения за действия дедов и прадедов, на деле являющаяся чёртовым лицемерием, — это, дери его, проблема всего ёбаного мира. Никто же на фоне этих событий не объявляет бойкот Германии за события Второй Мировой? И почему же это?! Верно — потому что у них качественный товар, развитая экономика и лояльное отношение к мигрантам — всем глубоко поебать на то, какими нацистами и ублюдками были деды и бабки современных немцев! Но как только у обычного ленивого уёбка в США появляется возможность подать на кого-то в суд и увидеть сумму, в несколько раз превышающую его годовую зарплату — так он, сука, сразу же становится оскорблённым на весь мир и вспоминает прецеденты пятидесятилетней, столетней, мать мою, давности. Фейсбук, твиттер, прочие помойки, полные «осмелевших» и угнетённых… Такое ощущение, что все настолько охуенно живут на свои две тысячи баксов в месяц, что их совершенно не интересует ни коррупция, ни монопольные сговоры, ни тотальная слежка и фальсификации на всех этапах их жизни — нет, блядь, всем интересен только их сверх-пиздец-важный уровень меланина и вторичные половые признаки, давным-давно незаметные из-за их переросших туш!.. Так что да. Да, в каком-то смысле, — агрессивно кивнул тот, — там точно не только проблемы чёрных, белобрысый.

В самолёте наступила такая тишина, какой не было даже на похоронах моего шурина. Поклялся бы на те самые две тысячи баксов, что летели мы так не меньше часа, но на деле прошло максимум пять минут. Раскрасневшийся парнишка протёр свои очки, искажающие изображение даже чересчур сильно, и безэмоционально уставился в иллюминатор — потрясающая, как по мне, перемена настроения и не менее впечатляющий самоконтроль… Или его отсутствие? Впрочем, меня волновало только одно — сколько раз ни перебирал его слова в уме, я не смог обнаружить ни одного повторяющегося мата — вот то было действительно потрясающе.

— Может, скажешь нам, кто ты, блин, вообще такой? — осмелел наконец мой напарник. — Я имею в виду: респект, вся херня — это да, но…

— Геолог, — ответил тот голосом, более похожим на голос двадцатипятилетнего парнишки. — Рон.

— Или же Рональд Лео Уэйн, — добавил мистер Форвард. — Молодой человек, уже отличившийся несколькими научными работами о залежах серебряной руды на крайнем севере Канады и прецедентом с дракой на пресс-конференции в Квебеке.

— Подумаешь, — отмахнулся тот, — пара ссадин да и всё. Зато какой блеск для репутации — я ведь оказался прав!

— И какое было бы пятно, если бы ошибся.

Что могу сказать: судьба неплохо подобрала нам с Сэмом коллектив в том заказе — все знали всех, но никто не был настроен работать сообща, так что моё очевидно плохое предчувствие притуплялось лишь позитивом о том, что работёнка предстояла нам ещё та.

— Скажи, Джордж, — не сводя взгляда с Рона, поинтересовался «мистер Смит», — давно ты знаешь нашего Поттера на стероидах?

— С две тысячи шестнадцатого, — коротко, но точно ответил тот.

— И?

— Почему бы тебе, коль так бьёт любопытство, не спросить об этом самого, кхм… «Поттера на стероидах»?

— Плохо понимаю техасский акцент, — легко, но весьма отвратительно ухмыльнулся выскочка. — Он больше подходит для общения с коровами.

— Зря грубишь, немец, — поправил Рон очки. — Я вполне коммуникабельный человек и готов подстраиваться под собеседника, если собеседник того стоит. Не можешь слушать — читай по губам, — он придвинулся к краю ряда, наклонил корпус вперёд и указал на собственный рот. — Пошёл нахуй.

— Господа, я предлагаю вам закончить этот балаган и начать привыкать друг к другу. Ссоры на почве недосыпа и политических взглядов — не самое лучшее начало.

— Да ладно тебе — какие ссоры могут быть с человеком из штата, где даже олени настолько тупые, но живучие, что прыгают под машины несколько раз за жизнь?

— Травмоопасные ссоры, выблядок.

— Ха… Другого от фермера я и не ожидал.

— Мистер Смит, мистер Рональд, — не выдержал я и заговорил своим сонно-хрипящим голосом, — ради вашего же блага и грядущего плодотворного сотрудничества: найдите оба что-нибудь интересное снаружи иллюминатора и займите этим ваше внимание до конца перелёта, а если так хочется выяснить отношения — сделайте это снаружи, чёрт побери!

На том и повисла новая тишина, перебиваемая смешками Сэма. Тот, похоже, как и я, представлял двух агрессивно настроенных мужиков, выходящих из самолёта на полной скорости… Замечу лишь одно: выдавить из себя чёртово «мистер Смит» оказалось куда сложнее, чем предполагалось изначально.