5
1722 Words
Куча щебня слегка сдвинулась, когда полетели большие куски дерева. Тело Харпер медленно раскрылось, когда она выбралась из-под обломков, кашляя. Она вытащила деревянный осколок, который воткнулся ей в плечо, с тихим ворчанием. Харпер сделала несколько вдохов, прежде чем снова сунула руку в обломки и вытащила бессознательного Греха. Ему было намного хуже, чем Харперу, так как у него не было шанса защитить себя, пока его держали, помимо сломанных рук. Она отбросила его тело, но его падение было смягчено снегом. Харпер держал ее за раненую руку и вскоре спустился из разрушенного собора.
Харпер молча села на снег рядом с Син и быстро отдохнула, оценивая свой следующий шаг. Снег стал сильнее, а это означало, что она должна была уйти в ближайшее время, если она хочет сохранить Син в живых. Причина, по которой она беспокоилась о его благополучии, не была столь благородной, как могло показаться со стороны. Харпер хотел знать, что происходит, в деталях, чтобы убедиться, что она не оставила никаких незавершенных дел, и она была готова заставить Сина говорить об этом, хочет он того или нет.
Внезапно ее уши слегка дернулись, и она посмотрела в сторону собора и увидела, что щебень движется сам по себе. Синий свет мерцал в ее глазах, когда она смотрела своим призрачным зрением, и единственное, что она увидела, было бледно-голубое пламя, которое было намного ярче, чем у обычных живых существ. Харпер пососала зубы и встала, готовясь к конфронтации.
«Хе ... хе ... хе ...» Неорганический искаженный голос громко эхом разнесся по всему помещению.
Из-под завалов выскочила фигура и огляделась, прежде чем ее взгляд упал на Харпер, а она, в свою очередь, посмотрела на него. Гротескный человек, казалось, живой и мертвый. Это не мог быть никто иной, как Орен, но его тело претерпело огромные изменения. Половина кожи на его лице отсутствовала, обнажая часть черепа с бледно-голубым глазным яблоком в глазнице. Его тело, которое раньше было среднего роста, выросло до 7 футов. Кости, которые были обнажены, были намного плотнее, чем у нормального человека, а плоть, которую можно было увидеть, выглядела гнилой и была покрыта темно-синими прожилками.
"Дерьмо." Харпер выругалась про себя, что в сочетании с ее детским голосом звучало странно.
"Ты можешь почувствовать это?" - спросил Орен, когда потрепанные черные мантии развевались на ветру. «Я иду между жизнью и смертью, дитя. Ты можешь почувствовать это? Души мертвых пробиваются ко мне ... Да ... Тех, кого вы недавно убили. Я хотел бы поблагодарить вас, но все это место в основном кладбище ». Его голос был низким и отталкивающим, и те, кто его слышал, немедленно испытывали чувство отвращения.
Харпер хотел что-то сказать, но увидел, как к мужчине мелькают маленькие бледно-голубые огоньки.
«П-дядя…» Син проснулся и слабо вскрикнул. «Дядя ... Помогите ... Мне ...» - он слабо поднял сломанную руку к дяде.
"Бесполезный. Ты совершенно бесполезен, как и твои родители, мальчик. Орен рассмеялся.
"Мои родители?" - недоверчиво спросил Син, зная, каковы последствия, но надеясь на что-то другое.
«Кажется, я должен сказать тебе правду, прежде чем ты умрешь. Я их убил. Ваш отец изгнал меня из семьи, когда они обнаружили мою некромантию. Зачем мне позволять этим невежественным дуракам продолжать, не расплачиваясь за свой позор? " - сказал Орен с мерзкой полуулыбкой.
"Нет нет нет! Нет!" Син плакал, глядя на своего дядю в ужасе.
"Тихий." Орен махнул рукой, заставив Сина влететь в дерево.
Харпер посмотрел на то, во что превратился старик, пытаясь использовать ее призрачный контроль. Поскольку он был чем-то близок к Личу, она должна была иметь преимущество перед ним в теории, но Орен, казалось, заметил, что она делала, и ухмыльнулся.
«У вас могут быть некоторые способности, связанные с мертвыми, но, в конце концов, вы живы. В этот момент я стою на границе между двумя мирами, живым и мертвым… Орен замолчал, когда души мертвых устремились к нему, разрывая облако и заставляя снег в непосредственной близости остановиться.
«... Тебе не победить, дитя». Орен заговорил так, словно Харпер был уже мертв.
В воздухе воцарилась тишина, прежде чем Харпер захихикал. Смеясь, она склонила голову к двум лунам в небе.
"Бла бла бла. Почему ты так много говоришь? » - спросил Харпер. Ощущение лунного света, падающего на нее, придало ей силы и позволило ей ясно мыслить. Ее глаза сияли бледно-голубым светом, когда она смотрела на все души, направляемые к телу Орена. Она вспомнила, что у нее была способность, для использования которой требовалось огромное количество душ, и Орен дал их.
«Наглый ребенок». Орен заставил души принять форму гигантской ладони, которая обрушилась на Харпер, но внезапно остановилась прямо над ее головой.
«О да, я знаю кое-кого, кто хочет поговорить с тобой, старик». Харпер ярко улыбнулся. «Поскольку вы принесли сюда все эти души, я должна использовать их», - добавила она.
Прежде чем Орен смог ответить, кожа и глаза Харпер на несколько секунд стали полностью белыми, когда из-под нее вырвался туман.
«Ты что… Стой! Прекрати! » Орен упал на колени, наблюдая, как все души поглощаются со скоростью, за которой невозможно было уследить.
"Нет! Нет! Нет! Кто ты?!" Силуэт женщины то появлялся, то исчезал из его поля зрения, когда он чувствовал, как его сила иссякает.
Сотни призрачных цепей возникли вокруг Харпера, прежде чем броситься к Орену и впиться в его тело. Орен взревел, когда его начали разрывать. Это был крайне унизительный конец всей работы его жизни. Не имея возможности бороться, Орен был разорван на куски, а души, к которым он призвал, были полностью поглощены туманом чистилища.
Из ран Харпер хлынула кровь, когда она споткнулась на несколько футов, прежде чем упасть в снег. Воплощение чистилища нельзя было использовать случайно, даже несколько секунд были потенциально смертельными. Чтобы представить это в перспективе, Харпер могла вызывать свой Фантом и свое призрачное оружие до десяти раз, прежде чем это начало приносить большие потери. При использовании Purgatorial Embodiment она могла вызывать сотни призрачных цепей, не вспотев. Конечно, настоящая цена пришла после того, как способность закончилась.
…
Харпер обнаружила, что сидит за знакомым столом из слоновой кости, прямо напротив «Воли чистилища».
«Вы неплохо справились и даже вырастили очень много». - сказал Уилл с удовлетворенной улыбкой.
"...Спасибо." Харпер ответил после некоторой задержки.
Харпер совсем не беспокоила Уилла, потому что она знала причину, по которой она выглядела рассеянной: «Я привел вас сюда, как только смог, чтобы уменьшить часть отдачи, но, похоже, вам это не нужно. . Все, что есть в вашей родословной, помогает вам выздороветь достаточно быстро, чтобы избежать смертельных травм ».
«Ах…» Харпер кивнул, не задумываясь.
«Ну, перейдем к этому. Я встретил двух очень интересных людей, которые, кажется, имеют тесную связь с Ирой ». - сказал Уилл, щелкнув пальцами.
Стена тумана, окружавшая их, разошлась, и из нее вышли два человека, мужчина и женщина, и оба молодые.
«Если я правильно помню, вас звали…» Уилл посмотрел на двух людей, прежде чем продолжить: «Джеральд и Зелла, не так ли?»
Двое кивнули, дрожа, время от времени из их рта вырывались бессвязные слова, но в остальном они казались в приемлемом состоянии, на поверхности.
Прежде чем заговорить, «Воля чистилища» снова посмотрела на Харпера. «Я использовал немало сил, чтобы уберечь их души от разъедания и не дать им продвинуться дальше в чистилище, но сделать больше невозможно. Я не желаю терпеть последствия нарушения законов мира смертных, поэтому я поручаю вам привести сюда Иру, чтобы он сказал свои последние слова. После этой единственной доброты я больше не буду хранить души тех, кто связан с ним ».
«… Да… Ира… Я скажу… ему…» - ответил Харпер.
«Я уверен, что ты сделаешь именно это, но не забывай, малышка. Было бы очень обидно потратить так много энергии без причины ».
«Я не ... не забуду ...» - сказал Харпер.
Воля Чистилища снова щелкнула пальцами, и Джеральд и Зелла снова исчезли в тумане.
«Я надеюсь, что вы извините меня за то, что так быстро отослали вас, но я отправлю вас обратно. Я очень осторожно отношусь к тому, чтобы привлекать слишком много внимания. Прощай, малышка. Воля щелкнула ее белоснежными пальцами, немедленно отправив Харпера прочь.
…
Несколько часов спустя.
Тело Харпер взлетело вверх, она открыла глаза, прежде чем вздрогнуть от боли. На ее теле было много ран, и скорость ее заживления была далеко не такой, как у Иры, поэтому она очень сильно страдала, ожидая, пока заживут ее раны.
«Ой. Ой. Ой. Ой, блядь! » Харпер схватился за голову и ни на кого не кричал, когда она вылезала из замерзшего пятна крови и снега. Она также не могла игнорировать боль так сильно, как Ира.
Солнце встало, знаменуя приход утра. Свет падал на разрушенную церковь и множество тел в непосредственной близости от нее, каждое из которых замерзло, кроме одного.
«Грех». Харпер сплюнула, когда она превратила свою дубинку в посох и поддерживала ее на ходу. Она подошла к Сину и посмотрела на него, он был почти мертв, поэтому Харперу не нужно было предпринимать никаких действий.
Его глаза слегка дрожали, когда он смотрел на Харпера. «Он ... убил ... их».
В голове Харпер промелькнуло несколько воспоминаний, которые заставили ее скрутить свой посох в дубинку и положить ее на пояс, прежде чем сесть рядом с Син.
«Мой…» Она боролась какое-то время, прежде чем продолжить: «Мои родители тоже были убиты». - сказала она, глядя на руины собора.
«Ты ... тоже? ... Были ... тебе ... грустно?» - слабо спросил Син.
«Да ... Я был, и человек, который их убил, держал меня взаперти в комнате в течение долгого времени ...» Лицо Харпера потемнело, прежде чем оно прояснилось. «Я думал, что умру, пока Айра не спасет меня». Таким образом, она увидела в Грехе некоторое сходство, с той лишь разницей, что его похититель по существу промыл ему мозги.
«... Ира?» Дыхание Сина стало замедляться.
«Ира, он мне как брат ... Он мой брат. Он самый приятный, забавный и самый сильный человек из всех, кого я знаю ». - с гордостью сказал Харпер.
Син улыбнулся, когда его видение начало исчезать. «Ты ... думаешь ... он ... мог бы ... быть ... моим ... братом ... тоже?»
"Конечно." Харпер энергично кивнул. «Он бы убил твоего глупого дядю гораздо раньше, и тогда нам вообще не пришлось бы драться».
Улыбка Сина стала ярче, когда упала единственная слеза: «Я ... желаю ... этого ... я ... желаю ... этого», - голос Сина померк, выражение его лица стало жестким, и он в последний раз выдохнул.
Харпер закрыл глаза, прежде чем встать и стряхнуть снег с ее тела. Только тогда она заметила ощущение влажности на лице. Прежде чем заговорить, она поспешно вытерла глаза.
«Это было только таяние снега». Она сказала себе. «Это был только снег». Снег продолжал таять еще некоторое время, пока она стояла рядом с Сином под засохшим старым деревом.
- Writer
