Путешествие в никуда

Глава 2

          Я снова занял  свое место в редакции. Минут тридцать  ушло на то, чтобы выслушать приветствия и коротко поведать о своих  приключениях. После чего  меня оставили в покое. И я вскрыл конверт.

          Письмо было коротким и почти бессодержательным.  В нем излагалась просьба позвонить или подъехать к его автору для важного разговора. В конце, как и положено, стояла подпись.

          Человека, написавшего мне письмо,  я знал,  правда только заочно; несколько раз наш журнал публиковал его статьи. Я читал их с громадным интересом,  я бы даже сказал, с  упоением. Меня поражал необычный подход их автора к самым обычным проблемам. Мне давно хотелось с ним встретиться,  но я даже не знал его адреса.  Почему-то никому он не был  известен во всей редакции.  Однажды  попытался выведать его у Михаила,  но к моему удивлению он сказал,  что ему  самому  ничего не известно об этом человеке.  Он даже не до конца уверен, что он существует по крайней мере под тем именем,  что стоит под его статьями,  так как   не приходит за гонорарами. А для авторов такого уровня они весьма высоки.

     "А я не верю в реальное существование людей,  которым не нужны деньги",  - засмеялся тогда Карпачевский.

        Но оказывается Михаил был не прав,  такие люди все же существуют, ибо я держал в руках письмо одного из них. Более того, оно было подписанное той же фамилией, что и статьи: Олег Северин. В таком случае чего же я медлю, надо срочно звонить по указанному в послании телефону.

          Я набрал  номер.  Но  к телефону никто и не подошел, хотя я ждал долго. Я почувствовал разочарование; а мне ведь  так хотелось встретиться с этим таинственным человеком. Я давно намеревался задать ему один вопрос: откуда он извлекает свои необычные познания, где бьет источник его мудрости? Будет печально, если на том конце провода никто так и не отзовется..

          Я работал до позднего вечера за компьютером.  Примерно через каждые полчаса  нажимал на кнопку "повтор" на телефоне. Увы, в трубке ничего не менялось, там продолжали  звучать те же самые  низкие тона протяжных и унылых гудков.

         Я закончил  свой труд  поздно, последний раз заставил телефон набрать наверное  надоевшую  ему до чертиков за день комбинацию цифр. После чего  закрыл на ключ дверь в давно обезлюдевшей редакции.

          Я вышел на улицу в теплый, немного душноватый вечер. Иди никуда не хотелось.  Я сел на первую попавшую скамейку.  Я понимал, что мне не помешало бы со всех сторон обмозговать предложение Михаила. А вместе с ним и всю дальнейшую жизнь. Но ничего выполнять из этой  программы  почему-то не хотелось.  Будущее мне казалось столь неопределенным, что думать о нем было одновременно  и страшновато и скучновато.

     Мною овладела апатия. Я  вдруг ясно ощутил, что ничего не хочу, как из словно из меня, как из  лимона сок,  выдавили все желания. Я достаточно получил разных благ от этого мира и не знаю, что можно желать  от него  еще? И такое безразличие ко всему  вызывало во мне страх .

          Подобные ощущения возникали  и раньше,  но никогда  не были столь сильны. Но если нет желаний, нет и жизни; для человека эти понятия идентичны. Жизнь для того и дана, дабы удовлетворять возникающие желания. Именно из их нитей и плетется разноцветный ковер жизни. И чем больше  таких волокон, чем разнообразней          его гамма, тем ярче изделие. Так это веретено без конца и крутится.

          Но сейчас прежнее понимание действительности перестало меня удовлетворять.  В  своей жизни я всегда опирался на желания, они помогали заслоняться от падения в пустоту.  Как начитанный человек,  само собой знал всю их иллюзорную суть. Но разве иллюзия - это не одна из разновидностей реальности? Так прочитал я в какой-то книги и с  тех пор неукоснительно следовал этой аксиоме. Она вносила в душу успокоение; иллюзия - вовсе не обман, а  способ существования абсолютного большинства человеческих существ.

         Но с некоторых пор я все чаще ощущал,  как что-то меняется  у меня внутри. Эти перемены отнюдь не радовали, внося сумятицу в мое существование. Как жалко, что я так и не дозвонился до Северина, вдруг словно со стороны приплыла ко мне мысль. Совершенно неожиданно я   почувствовал некую незримую связь между этим человеком и моим  состоянием.  Странная  зависимость, если учесть, что мы  никогда не виделись.

         Я понял,  мне  как можно скорей нужно поменять  диспозицию. Слишком становится опасным и дальше сидеть на этой скамейке.  Иначе  так могу увязнуть в этой топкой неразберихе, что для того,  чтобы выбраться из нее,  придется затратить гигантские усилия.

          Мне срочно нужна Катя..  Вернее,  необходима  может быть даже не она,  а чье-то присутствие рядом со мной. Необходимо  чтобы кто-то бы заполнил собой мое растревоженное внутреннее пространство.

          Она уже спала. Я  знал, что у нее много работы, и она сильно устает. И все же  разбудил ее поцелуем в губы. И внезапно почувствовал  страстный ответный поцелуй. И он лучше любого лекарства успокоил меня; по крайней мере с этими  желаниями у меня оказалось все в порядке.

          - Ты  не против,  если мы немного поговорим,  - сказал я примерно через час.

          Катя приподнялась на локте и удивленно взглянула на меня.

          - Ты представляешь, сколько сейчас времени?

          - Примерно. Но говорить я хочу именно сейчас.

          - Ну, хорошо,  сейчас, так сейчас. - Она встала, позволив мне несколько мгновений любоваться своим обнаженным торсом. Затем закуталась в халат, лишив меня сказочного зрелища.  - Тогда может  быть пойдем на кухню, попьем чаю.

          - Лучшей идеи от тебя я еще не слышал.

          Катя бросила в меня подушкой.

          - Ты все же большой нахал.

          - Нахал,  - охотно подтвердил я.

          После недавнего  упадка  сил  теперь я ощущал их мощный прилив.  И это вызывало во мне бурную радость,  давало надежду на будущее.  Как я раньше не  понял,  что  подчас найти опору в жизни гораздо легче,  чем это представляется. Не надо только все усложнять.

          Мы прошли в кухню, Катя включила электрический чайник. Пока он грелся, я к собственному удивлению стал внимательно, словно никогда ранее не видел, осматривать кухню.

         - Что ты вертишь головой? - спросила Катя.

         - Разглядываю кухню. Я только сейчас заметил, как красиво ты все сделала.

          Катины глаза мгновенно зажглись.

          - В конце концов, это моя профессия.  Вот я и решила...  Все равно по вечерам делать было нечего.

          - Знаешь,  я вдруг понял,  что мне нравится наша квартира.  В ней есть все, чтобы чувствовать себя счастливо.

          Она пристально посмотрела на меня.

          - А мне казалось, ты как раз бежишь отсюда при первой возможности.

          Внезапно ко мне пришло  ясное осознание того, что сейчас совсем не тот момент, чтобы лукавить.

          - Да, бегу. Но я бегу вовсе не от тебя, просто такая моя природа. Ты права в том, что я похож на реку, я должен куда-то непременно течь. Хотя сам не понимаю, куда, зачем? Но то было раньше. Даже самая длинная река рано или поздно впадает в море или океан.  Наверное, мне надоело быть бесконечным потоком. Пора остановиться.  Но нужно за что-то зацепиться.  И сейчас  как раз  появилась  такая возможность. Михаил мне сделал соблазнительное предложение.

          - Я  знаю, он мне говорил о своем намерении.

          - Вот как? - Я был удивлен такой откровенностью моего шефа и друга.  Конечно, они с Катей хорошие знакомые, но все же не настолько хорошие, чтобы раскрывать ей свои самые сокровенные планы.

          Кажется, она поняла истоки моего удивления.

         - За то время,  чтобы я делала его кабинет,  мы подружились. Это слово полностью определяют наши с ним отношения.

          - Тем лучше.  Сегодня я имел с ним разговор. И  вдруг понял, что мне хочется совсем другой жизни.  Если  стану главным  редактором,  то смогу многое изменить в журнале.  Он требует обновления.  Я стал замечать, что мы стали повторяться в темах, в интонациях, обрели солидность, поэтому стали немного  монотонными. Поверь, мыслей на этот счет у меня хватает.

          - Я верю, - улыбнулась Катя.

          - И  у меня появилась идея:  почему бы тебе заново не сделать дизайн журнала.  Я только сейчас по-настоящему понял, как далеко ты шагнула вперед.  Это моя вина, я, как истинно творческий человек, всегда мало обращаю внимание на чужое творчество.

          - Я  знала, что ты не замечал того, что я делала.

          - Наверное, тебя это сильно задевало.

          - Только в начале.  Потом  решила для себя,  что каждый из нас в творчестве должен быть самостоятельным.  И все же мне  очень  хотелось однажды услышать из твоих уст похвалу.

          - Вот ты ее и услышала.  Я понял:  все, что ты делаешь, важно для меня. Вот раньше, важным не было.

          - Что же такое случилось грандиозного,  что ты так резко переменился и что такой великий человек заинтересовался каким-то посредственным художником-дизайнером?

          В голосе Кати звучала насмешка,  но я знал,  что на самом деле ею владеют совсем другие чувства.

          - Я понял, что  люблю тебя.

          Катя встретила мое признание молчанием.  Она  встала,  подошла  к шкафчику и  извлекла оттуда пачку сигарет.  Она курила редко,  обычно, когда была чем-то сильно взволнована. Так что вполне вероятно , что сейчас был как раз такой исключительный случай.  По крайней мере приметы сходились.

          Она снова села напротив меня и закурила.

          - И  как  же  ты это понял?  Столько лет не понимал,  а тут вдруг прозрел?

          Вопрос был непростой, и я не знал,  как на него отвечать. Какие-то процессы, которые долго протекали во мне, наконец, окончательно выкристаллизовались и властно заявили о себе. Я вдруг почувствовал, что в моей жизни начинается новый этап. А он требует других решений.

           - Но что в том удивительного.  Есть люди, которые созревают быстро, а есть такие,  которые  созревают медленно. Мне всегда  казалось, что я иду не по той дороге, что  все время сбиваюсь с пути.

          - А сейчас не кажется?

          Я вдохнул про себя. Как иногда трудно объяснить  некоторые  простые вещи. Особенно если они тебе самому понятны не до конца.

          - Раньше  я думал,  что если никуда не идти - это значит падать в пропасть. И меня это ужасно пугало. А теперь  вдруг осознал всю прелесть твердого стояния на одном месте. Мне в руки само идет настоящее дело. И я просто обязан его принять и понести дальше.

          - Ну хорошо, а причем тут я?

        - При всем, - решительно произнес я. - Я хочу покончить с неопределенностью во всем.  Если говорить откровенно:  до сих пор мы не были мужем и женой. Но мы не были и любовниками. Что-то не совсем понятное, какой-то промежуточный вариант.  Я больше так не хочу.  Человек должен брать на себя обязательства. В этом и заключается суть брака. Раньше я боялся опутать себя  ими больше огня, мне казалось, что они навсегда похоронят мою свободу, независимость, возможность идти своим путем.

          - Неужели теперь страх прошел? - засмеялась она.

          - Прошел, после того, как  понял, что именно страх потерять свободу и являлся главным моим поработителем. Он заглушал, как заглушает сорная трава полезные растения,  мои другие чувства. На самом деле все становится элементарно просто, но лишь после того, как разберешься в подлинных мотивах своего поведения, после того, как преодолеешь прежние заблуждения, а с ними избавишься от прежних опасений.

          - Прости,  милый,  но раньше ты не говорил так длинно. Я даже не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Может, потому, что сейчас самое лучшее время  для  сладкого сна.  А я на утро договорилась о встрече с заказчиком.  Придется рано вставать.  Ты уж извини,  но скажи,  чего  ты все-таки хочешь?

          Мне вдруг стало смешно. Неужели вот так просто и спокойно, без всякого драматического накала, решится моя судьба? Конечно Катя права,  окончательную  фазу  объяснений можно перенести на завтрашний вечер.  Но мною владело нетерпение,  мне ну очень  хотелось все решить сейчас.

          - Я знаю,  прежние наши попытки сочетаться  браком  кончались  не слишком успешно.  Но сейчас я уверен, все пройдет просто замечательно. Как конец в голливудском фильме. Я хочу, чтобы ты стала бы моей женой. Настоящей, с жирной отметкой в паспорте и с пышной шумной свадьбой.

         - Я  согласна,  - не раздумывая,  ответила Катя. - И давай на этом пока завершим  наш  разговор.  Я понимаю,  что должна изображать сцену “счастливая  женщина”.  Поверь, милый, так оно и есть. Но, как ни удивительно, я по-прежнему сильно хочу спать.  Ты не возражаешь, если я почувствую себя счастливой завтра сразу же после встречи с  клиенткой?  А то у меня голова без остатка забита одним:  как сделать дизайн ее супружеской спальни. Но я действительно очень счастлива.

          - Я согласен,  - засмеялся я.  Мне вдруг стало так легко,  что  я вдруг ощутил  себя почти таким же невесомым и бесплотным, как ангел.