2020: Исповедь шлюхи

Пятая часть

14.08.20 г.

С утра мать испортила мне настроение своим галдежом. Смонтировала видео про Нину Шатерникову (с применением фрагментов из немых фильмов, где она участвовала). Пришлось сделать видео про актрису, потому как записей про художниц и фавориток нет. Скачиваю фильм, который начала смотреть (давно не смотрела кино) «Записки у изголовья» («Интимный дневник»; 1995).

Скучный фильм.

«Мы видели, что Мaрия Пaвловнa совсем не любит своего женихa и что свaдьбa этa является политической сделкой. Мы были уверены в этом, ибо незадолго до брачной церемонии присутствовaли также при благословении невесты посaженной мaтерью — имперaтрицей Алексaндрой Фёдоровной. Крепившaяся до тех пор Мaрия Павловна, стоя нa коленях перед императрицей, горько рaзрыдалась, нарушив этикет и торжественность церемонии. Мы были тaк взволнованы этой сценой, что сами едва сдерживaли подступaвшие слёзы.

"Потонувший мир. Очерки прошлого", Н.В. Воронович»

«30 апреля (12 мая) 1888 года Маргарет Миклухо-Маклай была принята в Гатчине императрицей Марией Фёдоровной, которая передала глубокие соболезнования от имени императора и своего собственного. Узнав, что вдова собирается вернуться в Сидней, императрица дала ей обещание, что проезд в Австралию будет оплачен и в дальнейшем дети русского путешественника не будут оставлены на произвол судьбы. Действительно, Александр III назначил вдове пожизненную пенсию в 5000 руб (350 фунтов) в год, которая выплачивалась через русского консула. Пенсию перечисляли вплоть до конца 1917 года, когда Австралия отказалась признавать РСФСР. Лето (с 18 мая по 26 августа) 1888 года вдова с детьми провели в Малине, где Маргарет впервые познакомилась с матерью своего покойного супруга и с Александром Мещерским, ставшим бессарабским помещиком. 31 августа Маргарет с детьми вернулась в Петербург, где деятельно занялась изданием трудов Миклухо-Маклая, но при этом сожгла часть бумаг, преимущественно личных писем и дневников. В середине сентября вдова передала бо́льшую часть оставшихся рукописей в РГО. 23 сентября она покинула Петербург и уехала в Лондон, в конце декабря вернулась в Австралию. Маргарет надолго пережила Николая Николаевича: 7 января 1936 года в газете The Sydney Morning Herald появилась заметка о кончине «баронессы де Миклухо-Маклай» в новогодние дни»

«Как сообщал Б. Хаген, собиравший в конце XIX века воспоминания папуасов о Н. Н. Миклухо-Маклае, прибытие его на корабле было воспринято местными жителями как конец света, но ничего особенного не произошло. Когда островитяне увидели, что к ним прибыл белокожий человек, они вначале даже обрадовались, так как подумали, что вернулся Ротей — их великий предок. Многие мужчины направились в лодках к кораблю, чтобы поднести ему подарки. На корабле их хорошо приняли и тоже одарили. Но на обратном пути к берегу вдруг раздался пушечный выстрел — команда корабля отсалютовала в честь своего прибытия. Со страха люди выпрыгнули из лодок, бросили свои подарки и вплавь пустились к берегу. Поджидавшим их возвращения они заявили, что прибыл не Ротей, а злой дух Бука. В мифологии Берега Маклая и в течение XX века существовал образ Н. Н. Миклухо-Маклая, но он сложнее представлений о культурном герое, поскольку содержал верование о «белом папуасе» как о далёком предке. Советская этнографическая экспедиция 1971 года столкнулась с верой папуасов в Маклая в рамках карго-культа. Когда члены экспедиции прибыли в деревню Бонгу, сопровождавший их представитель местной администрации в первый же день настоятельно попросил советских учёных не ходить группами на мыс Гарагаси (там установлена мемориальная плита в память о пребывании Н. Н. Миклухо-Маклая в 1871—1872 годах), а главное — не устраивать вблизи неё никаких торжественных церемоний. Он предупредил, что папуасы могут истолковать такие церемонии в свете идей карго-культа: люди подумают, что под плитой зарыты присланные им товары и начнут здесь раскопки. По мнению А. В. Туторского, предания о Миклухо-Маклае глубоко укоренились в культуре папуасов и составили значимый пласт мифологии. В связи с трансформацией традиционной культуры и мировззрения этот мифологический пласт имеет тенденцию к расширению. Образ Миклухо-Маклая в мифах не совпадает с тем, который представлен в его дневниковых записях, хотя ещё в 1970-е годы было отмечено влияние печатных текстов на мифотворчество о Маклае. В известной степени образ Н. Н. Миклухо-Маклая олицетворяет для папуасов европейскую цивилизаци.»

«Известен также как защитник коренных народов Юго-Восточной Азии и Океании, активно выступал против работорговлиПерейти к разделу «Молуккские острова. Юго-запад Новой Гвинеи. Малакка». Как учёный, последовательно придерживался принципа единства человеческого рода; отвергал популярные в своё время теории, что чёрные расы, включая австралийских аборигенов и папуасов, представляют собой переходный биологический вид от обезьяны к человеку разумномуПерейти к разделу «Личность. Научное наследие». В то же время он рассматривал северо-восточное побережье Новой Гвинеи как «этнографический заповедник», на единоличное обладание которым претендовалПерейти к разделу «Третье пребывание на Берегу Маклая». Это толкало его на путь политических авантюр, в частности — призывам к российской колонизации Берега Маклая, с одновременным созданием Папуасского Союза — независимого государства, главой которого он стремился статьПерейти к разделу «Вопрос об аннексии Новой Гвинеи». После того, как российское правительство отклонило этот проект, обратился с одновременным предложением установить протекторат к правительствам Великобритании и Германской империи (при этом в обращении к Бисмарку Миклухо-Маклай призывал Германию стать гарантом того, что Новая Гвинея не будет подвергаться колонизации). «Британо-германский раздел Новой Гвинеи». В итоге Берег Маклая был в 1884 году превращён в германскую колонию.»

«Вообще, Ланской обладал большим тактом. Он избегал придворных интриг; даже родные не имели к нему доступа. Значение Ланского при дворе было велико. Не отличаясь крепким здоровьем, Ланской часто хворал; в 1783 г. он упал с лошади и сильно разбил себе грудь. Умер Ланской неожиданно — как раз, когда Екатерина готовила ему графский титул, — после пятидневной болезни жабой и горячкой, в ночь с 24 на 25 июня. Императрица велела похоронить Ланского вблизи дворца в Собственном садике, а на месте падения своего любимца с лошади велела заложить церковь Казанской иконы Божией Матери и кладбище. После освящения церкви (архитектор Дж. Кваренги) прах Ланского был перезахоронен вблизи церковной стены. С этой могилы началось Казанское кладбище в Царском Селе.»

Хорошо сходила на массаж, за продуктами, прогулялась. Купила свою любимую халву.

«Дипломаты не видели в их отношениях ничего, кроме благоволения Софьи к князю, и не находили в них непременного эротического оттенка».

К сожалению, не получилось записать голос для видеозаписей.

«Единственное описание внешности Софьи оставил её современник, французский дипломат Фуа Де ла Нёвилль. По его словам, «она ужасно толстая, у неё голова размером с горшок, волосы на лице, волчанка на ногах, и ей по меньшей мере 40 лет». Согласно его же свидетельствам: «Её ум и достоинства вовсе не несут на себе отпечатка безобразия её тела, ибо насколько её талия коротка, широка и груба, настолько же ум её тонок, проницателен и искусен».

«Гордон оставил после себя уникальный по подробности и широте сведений дневник на английском языке, охватывающий почти всю жизнь автора (оканчивается 31 декабря 1698 года) и почти половину европейского пространства за полстолетия. Он дошёл до нас не полностью: 1668—1676 и 1679—1683 годы утеряны. Этот памятник хранится в РГВИА в Москве, частичная копия (1684—1698) — в РНБ в Петербурге. Ныне завершено первое полное научное издание «Дневника» как в подлиннике, так и в русском переводе. Изучая описания мест, которые посетил генерал, историки могут судить об их состоянии на конец XVII века. Так, благодаря краткому описанию Дивногорского мужского монастыря, была вынесена гипотеза о более раннем существовании обители. Особенно много даёт труд Гордона для истории войн с Речью Посполитой, Турцией и Швецией, военного устройства, личности Петра Великого, общественного и хозяйственного быта того времени.»

«В возрасте 27 лет иностранные послы описывали Ивана как старческого, паралитического и почти слепого. Он прожил дольше всех отпрысков мужского пола царицы Марии Ильиничны и умер два года спустя, 8 февраля 1696 года, и был похоронен в Архангельском соборе. Соправителю покойного, Петру, было на руку, что у Ивана было несколько дочерей, но не было сыновей, так как не было путаницы в отношении наследования короны после его смерти. Петру оставалось стать единоличным правителем России. Борьба за власть в семье, наконец, закончилась.»

«Среди её качеств современники отмечали редкую скромность, склонность к самопожертвованию и потребность быть полезной своим близким.»

«По свидетельству А. С. Шишкова, Павел I был крайне недоволен женитьбой Кушелева, заподозрив его в корыстолюбии. Даже когда адмирал заболел, Павел выразил уверенность, что врач его уморит, добавив: «Впрочем, невелика беда, если и умрёт! Он женился на богатстве и пошёл в холопы к своей жене. Я сам, сударь, люблю женщин, но не стану ездить за ними на запятках». Шишков же, видя подобное негодование, возражал: «Государь, может быть, он не хорошо сделал, что в таких летах женился, но я смею за него ручаться, что к этому побудило его достоинство сей девицы, а не богатство её, в котором он, будучи столько от Вашего Величества награждён, не имеет никакой надобности».

«Из-за контузии в голову Григорий Семёнович отличался некоторыми странностями в поведении. Бумаги князь подписывал, не читая, и только спрашивал правителя канцелярии: «Ты читал, что здесь написано?» — «Читал, ваше сиятельство». — «Побожись». Правитель божился, что читал, и тогда его сиятельство изволил подписывать всё, что ему ни подавали. Одно из чудачеств Волконского — это подражание А. В. Суворову, память к которому он благоговейно хранил всю жизнь. Как и Суворов, считавший прусскую военную форму уродливой, он не хотел носить косы и букли, чем навлек на себя гнев императора Павла I. Как и Суворов, оренбургский губернатор любил холод. Так, А. И. Второв писал, что Волконский «зимой и летом ежедневно обливался холодной водой, ходил часто по улицам без верхнего платья и говорил „Суворов не умер. Он во мне!“».

«Княгиня Софья Григорьевна решила быть совершенно независимой, имеет свои собственные идеи, ездит всего одной парой лошадей, осмеливается разгуливать повсюду без прислуги, отказывается появляться при дворе; короче, она считается весьма странной. Она очень предупредительна к иностранцам, особенно к англичанам, исключительно дружелюбна к нам и не слишком пылает к своим соотечественникам. Княжна Алина, её дочь, по слухам — одна из самых милых девушек; хорошо воспитана и образована, хотя иногда, подобно матери, подвержена чудаковатостям.»

«По воспоминаниям графа Бутурлина, княгиня Волконская была достойнейшей женщиной, но оригиналкой в своих житейских привычках. Обладая огромным состоянием, она отличалась бережливостью. Останавливалась она в самых дешёвых гостиницах и одевалась очень бедно. Носила всегда черное шелковое платье, по мере того как рукава изнашивались, она заменяла их новыми, отличавшимися от остальной части платья цветом.»

«Он не забывал никогда привычек своей родины и во многих частностях сохранил их: простые и грубые малороссийские кушанья — борщ и гречневая каша — всегда были его любимыми блюдами.»

«Гостившая у неё в то время сестра Н. Загряжская, имевшая большое влияние на Васильчиковых, бездетная и желавшая найти приемыша, почти похитила у сестры родившуюся при ней племянницу, и увезла её с собой в Петербург. Васильчиковы стали добиваться возвращения дочери, но Загряжская объявила, что в случае, если ей оставят Марию, она сделает её единственной наследницей своего громадного состояния. Васильчиковы решили не препятствовать счастью дочери, а графу К. Г. Разумовскому позже удалось примирить дочерей. В Москве Анна Кирилловна имела полную возможность предаваться своему влечению к церковным службам и набожной жизни. В 1789 году её отец писал сыну: «Васильчикова сегодня потащилась в Ростов, на богомолье, что весьма странно, ибо в Москве церкви, как рощи, стоят, и любую избирать можно на моление». В 1797 году Анна Кирилловна, передав все своё состояние мужу, решила принять постриг, но муж ей не позволил и настоял, чтобы она продолжила светскую жизнь. С этого времени она стала странствующей «монахиней» и часто отправлялась на богомолье к разным русским святыням. Нежно любя отца, она часто навещала его в Батурине, останавливаясь при этом в Киеве, в Флоровском монастыре. Видевшая Васильчикову в 1806 году англичанка Марта Вильмот, описывала её, как высокую и величественную даму, одетую в мрачное чёрное платье, с коралловыми четками в руках, которая «негодует и кается, заявляя о своем намерении предложить богу то, что осталось от дьявола». Овдовев 1808 году, Васильчикова постриглась в монахини под именем Агния. Скончалась в калужском монастыре 20 июня 1826 года и была похоронена рядом с мужем в Ильинской церкви села Скурыгино Подольского уезда, построенной на средства Васильчиковых в 1781 году.»

«Софья Андреевна была отягощена постоянными беременностями. Из первых тридцати лет супружеской жизни она в общей сложности была беременна 10 лет. Одиннадцать из тринадцати своих детей она вскормила грудью.»

«В лице своей жены он нашёл помощницу во всех делах, практических и литературных — в отсутствие секретаря она по нескольку раз переписывала набело его черновики. Однако очень скоро счастье омрачается неизбежными мелкими размолвками, мимолётными ссорами, взаимным непониманием, которое с годами лишь усугублялось.»

«До женитьбы Толстой состоял в отношениях с замужней крестьянкой Ясной Поляны Аксиньей Базыкиной, которая родила от него внебрачного сына в 1860 году. Мальчика назвали Тимофеем. В дальнейшем он работал кучером у законных детей Толстого и Софьи Андреевны.»

«Мадам Завадовская полностью оправдывает репутацию красавицы. Высокая, статная, с великолепными правильными чертами, ослепительным цветом лица... У неё ровный характер, она не столь переменчива, как остальные.»

«По воспоминаниям Е. П. Яньковой, однажды, когда заехавший к ней в дом император Александр I вёл её к столу, Екатерина Александровна почувствовала, «что с неё спускается одна из юбок; она приостановилась, дала ей время упасть, перешагнула и, как будто не замечая, что случилось с нею, продолжала идти к обеду». Архарова любила, чтобы ей читали вслух и интересовалась русской литературой, но просила пропускать страшные места. Боялась смерти и умерла, 27 мая 1836 года, с твердостью, в полной памяти.»

«Лев Кириллович Разумовский хотел вызвать князя Голицына на дуэль, но, зная об азартности Александра Николаевича, решил сойтись с ним за карточным столом. Дата этой игры неизвестна — между 1799 и 1802 годом. Игра длилась всю ночь. Выигрывая вновь и вновь, граф Л. К. Разумовский довел князя А. Н. Голицына до умоисступления. И тогда Лев Кириллович предложил ему поставить на кон жену в обмен на всё, что он в ту ночь выиграл у Голицына. Александр Николаевич сначала отказывался, но Разумовский вынудил его принять своё предложение и… князь А. Н. Голицын вновь проиграл. Лев Кириллович действительно забрал с собой только Марию Григорьевну, оставив весь остальной свой выигрыш Голицыну. Он увёз красавицу к себе и с того момента жил с ней, как с женой. Несмотря на счастье освобождения, Мария Григорьевна была глубоко оскорблена тем, что её, урожденную княжну Вяземскую, поставили на карту, как какую-нибудь крепостную девку. Об этой скандальной истории говорили во всех домах Москвы и Санкт-Петербурга. Однако, именно благодаря широкой огласке церковь посчитала недопустимым такое поругание священных уз брака со стороны мужа и без колебаний дала согласие на расторжение брака с А. Н. Голицыным.»

Посмотрела фильм «Бабадук». Так себе.

«Александр (ум. 1786), бригадир, белёвский уездный предводитель дворянства; женат на дочери графа П. А. Девиера, Екатерине, дожившей до 93 лет.»

«…был человеком «разочарованным, во всяком деле видящим только затруднения и осложнения».

«Брак с А. А. Нарышкиным был бездетен. Екатерина II писала, что «брак Нарышкиных имел не более последствий, чем её, но если её положение изменилось через девять лет после свадьбы, то Нарышкина и поныне находится в том же положении, хотя уже 24 года, как замужем». В 1765 году при дворе по рукам ходило сатирическое сочинение о «неколебимом девстве» госпожи Нарышкиной.»

«Впрочем, это супружество, основанное на большом состоянии и «великом множестве бриллиантов» оказалось очень неудачным, что, вероятно усилило черты «апатии и душевной недеятельности» Алины Дурново, которые в ней отмечали позднее многие современники. Проживала с мужем в доме на Английской набережной. Получив от отца в приданое 1200 душ, имела 30 тысяч дохода и была финансово независима. После рождения сыновей много времени проводила за границей, где жила почти постоянно её мать, и лишь изредка посещала Петербург. В 1846 году в Риме она близко познакомилась с Гоголем, который писал: «Дурнову я видел несколько раз, она неразговорчива, но в лице её много доброты». Умерла от рака груди летом 1859 года в Женеве.»

«В 1790 году Разумовский обвенчался в Париже с француженкой баронессой Генриеттой Мальсен (ум. 1827), против этого брак была вся его родня и совершен он был по католическому обряду. В 1793 году Григорий Кириллович уже жил отдельно от жены, а в 1806 году в Триесте он обвенчался с 16-летней баронессой Шенк де Кастель, уже по православному обряду, не оформив развода с первой супругой. Узнав о поступке мужа, графиня Генриетта приехала в Петербург и благодаря своим связям в высшем обществе добилась того, что второй брак Разумовского был признан недействительным. Графиня Генриетта, которую Жуковский называл «прототипом умной, живой, огненной француженки» сумела пленить не только большую часть петербургского большого общества, но и даже враждебную себе Н. К. Загряжскую. Во время пребывания в Петербурге графиня Разумовская сблизилась с графом Жозефом де Местром, С. П. Свечиной, графом И. Каподистриа, Н. Н. Новосильцевым и братьями Тургеневыми, знакомство с последними обратилось впоследствии в тесную дружбу. В 1816 году Разумовская покинула Петербург и поселилась в Париже, где пользовалась большой популярностью и уважением. В салоне её обыкновенно собирался весь цвет умственной жизни Парижа. Судьба второй жены Разумовского, баронессы Терезы Елизаветы Шенк де Кастель (1790—1818), была печальной. Прибыв в Петербург, где все были против неё, она не смогла получить обещанного покровительства от императора Александра I. Уехать навсегда за границу у неё тоже не получилось, так как ей было отказано в выдаче паспорта на имя графини Разумовской. Семейная жизнь с взбалмошным мужем не была счастливой, а ещё оказалось, что она вовсе не замужем и что дети её незаконные. По словам современницы, она была достойной женщиной и «умерла от горя» совсем молодой.»

«Согласно воспоминаниям их внучки княгини, А. Н. Голицыной, в семейной жизни бабушка и дедушка очень ревновали друг друга, из-за чего страдали их дочери (особой близость между которыми не было), особенно доставалось младшей Марии, которой приходилось «скакать между родителями курцгалопом».

«Елена Александровна (ум. 19.02.1828), упала на голову с дивана и умерла от воспаления мозга.»

«Аглаида Александровна (09.08.1842, Берлин—20.02.1843).»

«Брак был весьма счастливый: княгиня была кроткое, любящее существо, умирявшее непостоянный, подчас слишком пылкий характер мужа, который, в свою очередь, боготворил жену и воспевал её в своих стихотворениях.»

«По одной из версий, был биологическим отцом императора Павла I — однако, Y-гаплогруппа Николая I практически отсутствует в России.»

«В своем сочинении Беккариа ярким, живым языком выразил гуманистические взгляды эпохи Просвещения на систему уголовного правосудия, подвергнув резкой критике феодальный инквизиционный процесс и особенно пытки как неотъемлемый атрибут последнего. Одним из первых в Европе Беккариа выступил за отмену смертной казни и других наиболее жестоких наказаний. Суждения Беккариа о причинах преступности стали одним из отправных пунктов для формирования новой науки — криминологии.»

«Характерен также известный случай с её крепостным парикмахером. Графиня, опасаясь, чтобы её парикмахер не разболтал, что она носит парик, три года держала его взаперти в клетке в своей спальне, выпуская только для причёсывания. Когда несчастному удалось сбежать, Салтыкова, боясь, что её тайна будет раскрыта, стала требовать его розыска и даже обратилась к императору Александру. Государь, уже оповещённый через полицию, велел не разыскивать беглеца, а графиню успокоил официальным уведомлением, что её парикмахер утонул в Неве.»

«Маша, жаль мне, что ты едешь в Париж: тебя французы одурачат. Поменьше с ними говори: они тебе о литературе, а ты им, почём рожь на болоте…»

«Знала много старинных народных примет, которых суеверно придерживалась и пользовалась ими как могла, чтобы избежать скучных светских обязанностей. В отличие от своего мужа, Наталья Владимировна не пользовалась расположением членов императорской семьи. Великий князь Павел Петрович, при дворе которого состоял граф Салтыков, не был расположен к ней, да и Екатерина II не баловала её своим вниманием. При дворе великого князя Александра Павловича её тоже не любили. Она тщательно избегала придворных собраний и редко выходила из отведённых её мужу комнат во дворце, уверяя всех, что «никогда ничего не знает о том, что делается». Однако же она при этом всячески продвигала мужа и интриговала против его соперников.»

«Женитьба Бутурлина в 1793 году оказалась полнейшей неожиданностью для окружающих. Его невесте было всего шестнадцать лет, она продолжала играть потихоньку в куклы, и молодой супруг вынужден просить тещу оставить при ней пожилую француженку, переведенную из гувернанток в ранг компаньонки. Тем не менее свадьба отмечалась очень торжественно, и в честь неё была сделана памятная надпись в церкви села Белкина под Боровском, где состоялось венчание. Бутурлин отметил это событие и хорошими французскими стихами, которые всю жизнь сочинял. Рокотовские портреты, по всей вероятности, должны были отметить ту же дату».

«А. Булгаков писал, что бедный Сухтелен имел много досады от своей распутной жены, что сократило ему жизнь; она же скверная, оставив ему дочь, имела других детей от других мужчин».

П. сказал, что любит меня ещё и за мою непредсказуемость и индивидуальность.

«Аделаида (1819/1820—1860), фрейлина, тяжело болела, была прикована к инвалидному креслу, в 1854 году приняла постриг под именем Алексии.»

15.08.20 г. Суббота.

Родители не уехали на дачу вчера.

Смонтировала видео про Маргариту Барскую.

К четырём вечера поедем на день рождения отца Дарьи (у него юбилей, 70 лет).

«Сибирский филиал Пушкинского музея разместится в Доме офицеров. По концепции филиал должен объединить как музейную коллекцию, так и современное молодое искусство, крайне актуальное для университетского Томска.»

«Живя в имении матери Еркуль, Юлия мало куда выезжала и занималась хозяйством. Вставала в четыре утра, много вязала и пряла, к чему привыкла во время своего заключения, слушала чтение вслух своей племянницы и воспитанницы, молодой баронессы Юлианы-Августы Менгден. Она охотно говорила о прошлом, о времени своего заключения, но с большой осторожностью отзывалась о дворе Анны Леопольдовны.»

Записала много аудиозаписей. 14:25. Практически съела всю свою халву.

«Он христианин, я его знаю, для Козицкой чин весьма достаточный. Обвенчать через полчаса.»

«Воскресшая, как Феникс, двадцать лет спустя».

Сходила в гости к родителям Даши. Было очень уютно и мило. Даша приготовила для нас «Свою Игру», но только с вопросами про жизнь его отца. Но правила там были не как в оригинальной игре. Там должны были все поднять руки и после этого по очереди называть ответы. Я всегда отвечала четвёртой (последней), и поэтому ответ чаще всего был известен. В результате, в компании я знала о В.С. (отце Даши) меньше всех, но победила, потому что называла ответы его жены. В общем, это была хитрость, за которую я получила маленький контейнер с самодельным печеньем (делали Даша и Ника, моя племянница). Ещё не пробовала. Вообще, мне понравилось то, что И.А. (мать Даши) готовит не особо жирную еду (относительно её ровесниц и, в принципе, её поколения), поэтому мне можно было есть всё, кроме киш-миша, армянской лепёшки и приготовленного И.А. диетического «Наполеона». И я объелась. Потом я выкинула мусор и сходила на квартиру. Сейчас, в 21:29, закончила записывать аудиозаписи. Сегодня я записала их безумное количество. На долго хватит. Это прекрасно.

Перед тем, как поехать в гости, Сергей зашёл к нам (родители в то время находились в «Стройпарке») и передал большой подарок В.С., чтобы мы (мой отец ездит на «Outlander`е») привезли его (Сергей, Даша и Ника шли пешком). Заодно Сергей спросил меня о моих делах. Я сказала, что сейчас я занимаюсь своим здоровьем и… ремонтом. Он спросил: «Ты же вроде рассказы писала? И сейчас пишешь?» Я ответила утвердительно. По-моему, такие вещи на всю жизнь, ведь это моя работа. Мы с ним обсудили тему вызова сантехника на мою квартиру. Я заручилась его поддержкой, поэтому думаю заняться этим.

Мама не поехала с нами в гости, потому что заболела.

Завтра пойду на массаж. Жду - не дождусь.

«По преданию, чтобы скрыть свою беременность в 1468 году, Жуана Португальская придумала для себя платье, включавшее широкую нижнюю юбку вердугадоruen, укреплённую вшитыми обручами, и верхней, повторявшей контуры нижней, заложив многовековую аристократическую моду на фижмы и кринолины.»

«Королева Бланка I сопровождала дочь в Кастилию на торжества по поводу её бракосочетания, проходившие в Вальядолиде 16 сентября 1440 года. Заключенный брак так и не был консумирован. В 1453 году, спустя 13 лет, брак был аннулирован. Официальное обследование подтвердило девственность королевы. Развод был согласован с Папой Римским под предлогом того, что некие колдовские силы помешали Энрике IV исполнить свой супружеский долг. После развода Бланку отправили домой, в Наварру.»

«Король Хуан II Арагонский был взбешен неповиновением дочери, он отправляет Бланку к другой своей дочери, Леонор, и её мужу, Гастону IV де Фуа, где она фактически становится пленницей в доме собственной сестры. Между тем, дорога к замку сестры и зятя в Беарн лежала через земли, подвластные злейшим врагам Бланки, и, соответственно, была явной угрозой её жизни. 30 апреля 1462 года Бланка в своем завещании называет своим наследником бывшего мужа Энрике IV Кастильского. По прибытии в Беарн Бланка была заключена в башню Монкада, где и умерла 2 декабря 1464 года при загадочных обстоятельствах. Некоторые говорили, что она была отравлена по приказу сестры, другие — что пала жертвой интриг отца. Всю свою жизнь Бланка оставалась бездетной.»

«Осенью 1797 года Мария Амалия забеременела первым ребёнком. 20 июля 1798 года она перенесла тяжёлые роды. Ребёнок застрял в родовом канале, и врачи не смогли его достать. Через два дня наконец вмешался хирург, но у тому времени ребёнок, мальчик, был мёртв. Марии Амалия страдала в агонии, заразилась инфекцией и умерла 22 июля 1798 года. Ей было всего 19 лет.»

«Современные биографы Гойи предполагают, что именно она (а не герцогиня Альба, как считалось ранее) изображена на его картинах «Маха обнажённая» и «Маха одетая».

23:01. Записала ещё несколько аудио (закончила в 23:00).