На грани чувств.

Глава 3.

То, что дети, которые волей случая оказались у меня в машине, далеко непростые я начала подозревать почти сразу же. Дело в том, что я - детский психолог и часто работаю как раз с такими же детьми, как Лиза и Паша. И командировка, из которой я возвращалась сегодня, была связана с очередным таким ребенком.

Здесь нужно сказать, что за тысячелетия существования человечества на нашей планете какими-то сверхспособностями люди не обладали ровно до того момента, когда сорок лет назад из космоса к нам не прилетел некий объект. Что это было: метеорит или что-то другое, трудно сказать. Объект пробил земную кору на такую глубину, которая оказалась недоступна нашим технологиям. Пока думали и гадали, как к нему подобраться прошло много времени. Ещё большее время заняло создание машин, способных пробиться к нему. Но как только люди готовы были запустить их, оказалось, что объект исчез. Растворился. Был и нет. Сколько споров разгорелось по этому поводу не передать. Эта загадка до сих пор будоражит умы многих учёных мира. Были даже те, кто заявлял, что никакого объекта не было. Только магнитный фон на месте падения и аномальная зона, образовавшаяся в радиусе нескольких километров от него, говорили об обратном. И все бы ничего, но примерно через десять лет после этого происшествия начали рождаться необычные дети. Они не были какими-то уродами и не имели видимых мутаций. Изменения оказались невидимыми и касались возможностей мозга. Это были на вид обычные мальчики и девочки, но каждый из них имел способности, и они были разными. Кто-то мог слышать мысли других, кто-то двигать предметы, кто-то читать эмоции, а кто-то имел мозг компьютера.

Сначала одаренные дети появлялись очень редко. Примерно один ребенок раз в два - три года, но со временем их стало больше. Отчего зависит появление в семье необычного ребенка, так и не удалось узнать. Какой-то закономерности никак не могут вычислить. Одно неизменно - это последовательность появления детей с определенными способностями. Вначале рождается умник, потом обладатель телекинеза, после менталист и последним на свет появляется эмпат. Затем проходит определенное время так называемой “передышки”, и круг начинается вновь с умника и кончается эмпатом. Притом сколько будет длиться “передышка” тоже никто не знает. Также непонятно где родится тот или иной одаренный и сколько детей с одинаковыми способностями появятся на свет одновременно тоже не угадает никто.

Наш город ближе всех располагается к аномальной зоне, и первые одаренные дети появились именно здесь. Мне не повезло оказаться в их числе. Я была последней в первой четверке. И да, я - эмпат. Почему не повезло? Как вы думаете, как люди воспринимают что-то необычное? Если затрудняетесь ответить, я подскажу. Они удивляются, восхищаются, бояться, относятся настороженно и… изучают! Можно сказать, что мы были первыми подопытными.

Нас забрали от родителей, пять лет мы провели в специально созданном для нас интернате. Потом нас попытались интегрировать в общество, но не получилось. Мы плохо контролировали способности. Тогда нас вернули обратно. Тем более, что от двоих из нас отказались родители. Слава Всевышнему мои так не поступили. Я была самой маленькой из одаренных. Мне было четыре года, когда меня забрали. Мама старалась навещать меня почаще. А позже, когда я научилась контролю, меня забирали на выходные и каникулы. Потом наш интернат пополнился следующей четверкой, и ещё одной. Но после необходимость в нем отпала.

Одаренные дети стали появляться чаще. Кто-то был сильнее, кто-то с менее выраженными способностями, которые удивительным образом эволюционировали. Дети чуть ли не с пелёнок умели ими пользоваться. Словно прошла адаптация, и организм понял и принял новые условия своего существования. Сейчас одаренных оставляют в семьях, бывает они даже ходят в обычные школы. В нашем городе на один год приходится один-два таких ребенка. Бывает, что ни одного, но общая тенденция такая, что за двадцать с лишним лет уникальность и необычность стали более менее нормальным явлением.

Наша первая четверка выросла, и каждый пошел своей дорогой. Влад и Оля работают на правительство, Макс ушел в науку, а я психолог. Обычный детский психолог. Дело в том, что я умею читать чужие чувства, но не влиять на них (хотя такие эмпаты теперь тоже существуют). Это хорошо помогает в моей профессии. Я работаю с разными детьми. Но бывает, меня привлекают на работу с одаренными. Вернее, именно меня и привлекают, когда у одаренных детей возникает проблемы с интеграцией в общество. Ведь несмотря на способности, никто не отменял кризисы взросления, которые у особенных детей происходят по-особенному, и потерю контроля при психологических срывах. Это я знаю не понаслышке.

Итак, я сразу заподозрила, что Лиза и Паша - необычные дети. Лиза - менталист. Это можно было понять по ее специфическому поведению. Такие дети могут вообще не начать говорить, предпочитая общаться другим способом. А вот насчёт Паши уже были варианты. Хотя я склонялась к тому, что мальчик скорее всего обладает телекинезом. Почему я так считала? Просто он ничем не отличался от обычного ребенка, когда другие способности накладывают свои отпечатки. Но всяко бывает, поэтому я собиралась выяснить, чем он одарен. А что одарен, я не сомневалась.

Сегодняшняя ситуация мне очень не нравилась. У меня было много вопросов, на которые я собиралась получить ответы.

Мальчик молчал, но я никуда не торопилась.

- Хорошо. - сделала вид, что сдалась я. - Давай позвоним твоим родителям. Ты знаешь номер? Или нужно узнать? Тогда мне нужны имя, фамилия и отчество.

Не нужно быть эмпатом, чтобы понять, что мальчик не собирался мне ничего говорить, и тогда я открыла свои щиты. По мне полыхнуло такой болью и безнадежностью, что у меня самой заболело в груди. И я поняла…

- Прости. - тихо сказала.

Паша удивлённо посмотрел на меня, а я продолжила:

- Я не сообразила сразу, хотя Лиза говорила, что у тебя никого нет. Прости. - повторила.

- За что вы просите прощение? - не понял мальчик.

Я собралась с мыслями перед тем, как ответить:

- Я знаю, что такое быть без родителей. Знаешь, я ведь такая же, как ты и Лиза. Это сейчас одаренных детей не забирают из семьи. Раньше же…

Я замолчала. Говорить об этом было больно до сих пор. На Пашу я не смотрела, но когда подняла глаза наткнулась на внимательный взгляд. Это более менее привело меня в чувство. Сейчас я уже взрослая и самодостаточная.

Я ещё раз осмотрела ребенка. Теперь мне была понятна его худоба. А ещё я четко знала, что буду делать. Решение пришло быстро и казалось правильным.

- Значит, так. - легонько хлопнула ладонью по столу. - Сейчас ты идешь мыться и ложишься спать. Завтра купим тебе нормальную одежду. Иди в ванную, я сейчас принесу тебе новое полотенце.

Мальчик не тронулся с места. Он недоверчиво смотрел на меня.

- Что не так? - поинтересовалась я.

- Когда вы собираетесь сдать меня в приют? - прозвучал вопрос.

- Никогда. - слова легко слетели с губ. - Будешь жить со мной. Думаю, оформить опекунство над тобой не будет для меня проблемой. Правда, мне некуда тебя девать на случай, если нужно будет уехать, но будем решать проблемы по мере их поступления.

Я четко ощущала его недоверие. Похоже этому ребенку досталось от жизни. Но я сказала правду. Я считаю, дети должны расти в семье. Особенно одаренные. Нам очень важен тот якорь, который она даёт.

- И вы не будете меня расспрашивать? - услышала.

- Знаешь, я всегда держу свое слово, поэтому не могу пообещать тебе этого. - честно ответила. - Возможно обстоятельства сложатся так, что мне это будет просто необходимо знать. Но разговор мы с тобой перенесем на завтра. Сейчас ты идёшь мыться и спать. Детское время давно уже прошло.

И Паша сдался. Я проводила его в ванную, показала, что и как работает, принесла чистое полотенце и оставила одного. Он не был маленьким, чтобы помогать ему. Да и, думаю, меня он будет стесняться. По сути я ему чужая.

Пока ребенок мылся, я прошла в комнату, которая обычно у меня пустовала, и в ней иногда останавливались мои гости, и постелила там постель. Когда Паша вышел, отвела его туда и заявила:

- Будешь жить здесь.

- Комната? - удивился мальчик. - Вся мне?

- Ну да. - подтвердила. - Она у меня пустует. - и скомандовала. - Давай на боковую! Утром будем разговоры разговаривать!

Меня, как ни странно, беспрекословно послушались. Я помогла Паше устроиться на кровати и показала, как работает ночник.

- Не испугаешься, если я выключу верхний свет? - спросила. - Или тебе его оставить?

- Не испугаюсь. - заверил меня ребенок. - Можете выключать.

- Тогда ночник оставлю, если будет мешать, сам выключишь его. - сказала, направляясь к двери. - Хороших снов.

Ответного пожелания я не услышала. Хотя это было ожидаемо.

Выйдя из комнаты, я немного пошумела, создавая видимость деятельности. Быстро перекусила. Остатки пиццы убрала в холодильник. Затем выключила везде свет и стала ждать.

Где-то через полчаса дверь гостевой комнаты открылась и оттуда сначала выглянул, а затем и вышел полностью Паша. Я подождала, пока мальчик дойдет до входной двери и возьмётся за ручку, затем, чтобы сильно не пугать, тихо сказала:

- Ты не сможешь выйти без моего разрешения.

Я четко видела, как мальчик вздрогнул и обернулся. А я тяжело вздохнула, подошла и включила в прихожей свет.

- Я знала, что ты попробуешь сбежать. - сказала, глядя в ошарашенные глаза. - Ты не привык доверять кому-то, кроме себя. Но сейчас тебе придется мне поверить. Я не желаю тебе зла. Более того я подписываюсь под каждым своим словом, сказанным тебе ранее. Знаешь, мне есть, что тебе сказать и показать, но это будет завтра. Сегодня и я, и ты уже сильно устали. Давай отдохнем, а завтра будем разбираться со всем и договариваться. Если ты не захочешь оставаться со мной и предложишь свой вариант, который будет для тебя безопасен, я клянусь, что не буду мешать тебе.

Я закончила речь, развернулась и пошла в свою комнату. Паша не сможет покинуть квартиру, но он уже большой и вполне сможет о себе позаботится. Можно было сделать все мягче, но я понимала, что другого мальчик сейчас не поймет.

Примерно через час я зашла в гостевую комнату. Паша спал. Снял с себя свои вещи, которые я собиралась выкинуть, сложил их и оставил на стуле. Похоже он приучен к порядку. Теперь я с чистой совестью могла идти спать. Мне тоже нужно было хорошенько отдохнуть. Завтра будет сложный день.