Последняя слабость. Цветы Смерти

Пролог  Любовь к свету, тяга к прекрасному, это все привычные вещи в нашем мире. Но что если существует иное представление жизни? Жизнь, которая делится на хорошую для людей и ничтожную для Богов. На какие клятвы вы готовы пойти, когда на кону стоит не ваша жизнь, но целого мира. Мира прошлого и будущего. Способна любовь помочь принять решение, или же, наоборот, затруднит его? Глава I Когда путь близок к концу, кажется, словно ты уже все преодолел. Все тягости, боль и трудности, остались позади. Тебе осталось сделать пару шагов и вот он: счастливый водопад из глаз. Слезы счастья, улыбки радости, а не истерической боли. Чем ближе конец, тем слабее держится шпага в руках. Медленнее переставляются ноги по пыльной тропе. Лошади не так уж и жадно пьют воду, не думая о том, что это их последние глотки. Солнце светит спокойно, будто бы рисуя иллюзию преждевременной победы.  Могущественная девушка, с дубовыми волосами, золотым плетением локонов, покрепче сжимает волосы кобылы, заставляя её остановится. Повидавший немало горя и войн, сильный архангел, терпеливо вглядывается вглубь кромешной тьмы, внутри которой и есть последний шаг.  Им обоим сложно.  Летьяну придется идти против брата, друга, семьи. Ведь выбрав сторону Евы, мужчина подписался на предательство — во имя мира. Во имя любви.  Девушка сделала несколько уверенных шагов к пещере, нервно прикусила губу и будто все закончится хорошо, улыбнулась. Тонкая ладонь коснулась рапиры, к верхушке которой был привязан ситцевый мешок.  — Летьян, — передав мужчине две окровавленные монеты, произнесла Ева, — неужели мы добрались? — В голове отчетливо шептало сознание: "Да."  Ангел прокрутил сквозь пальцы монеты, подбрасывая их поочередно в воздух, словно ожидая, как они растворятся и это станет причиной не вмешиваться в небесные дела.  — Нас ожидают трудности, — смирившись с ситуацией, мужчина нетерпеливо вышел вперед. — Чем бы все не закончилось, — грустная улыбка, — спасибо, что оставила своё будущее и оказалась в прошлом.  Ева понимала, как трудны слова поддержки в такое время, однако к прощальным речам была не готова. Зная, уже не по словам, как переменчив каждый шаг уготованной судьбы, решила воздержаться от реплик.  — Я рада, что сейчас не одна, — все, что смогла выдавить из себя девушка.  Пещера представляла собой темный туннель с кирпичной лестницей, которая сверху казалась бесконечной. Архангел сравнил вход со спуском в Ад. Не только оттого, что стены сжимают плечи, легкие изнутри покрываются слизью и кашель бесконечно доводит до слез и душит, но и потому как небесные силы покинули мужчину. Ева не предала никакого значения тому, что её спутник на мгновенье откашлялся белой дымкой, будто из него выпустили дух, так как девушке самой становилось не лучше. Древнегреческие Боги ютились внутри неё, разрывая на части, желая вырваться наверх, к солнцу. Кости ломились, руки непослушно царапали стену, сдирая женские ногти. Не сосчитать количество падений при спуске, возможных переломов позвоночника и его исцеление. Однако, когда сил становилось все меньше, и казалось, что даже Летьян закричит: " Хватит! " — послышался шум воды.  — У нас уже галлюцинации? — Пытаясь собраться с силами, спросил архангел.  — Одинаковых галлюцинаций не бывает. Если ты тоже слышишь звук воды, тогда мы пришли, — Ева была удивлена собственной выдержки. Не каждый день удается трезво мыслить, когда внутри тебя толпа людей рвется сквозь душу и кожу.  Трупный запах распахнул ноздри, врываясь толстым стержнем, не позволяя избавится от себя никоим образом. Подступившая тошнота к горлу, сдавливала гланды. У каменного обрыва стояла деревянная лодка, за корму которой неустанно хватались руки умерших. Мертвые кричали немым стоном, их рты были открыты, но звука не было. Глаза стали пустыми серыми оболочками, губы искажались в улыбках боли. Это были люди, кости которых натянуты кожей, неужели так выглядят все души? Отбрасывая отвращение к самой себе, понимания, что могла находится среди таких же потерянных сущностей, Ева подошла к главному хранителю реки Стикс.  — Харон, — непоколебима произнесла девушка. — Моя плата.  Белая простыня, коим являлась одеяние Харона, начала трещать, будто кто-то отламывает замерзший лёд с окна. Треск усиливался до тех пор, пока девичью ладонь не накрыла слизистая оболочка. Кости моряка, коль можно его так назвать, были покрыты человеческими кишками, словно потрошил себе рыбу, но перепутал с людьми. Монеты зазвенели в липких костях, а затем раздался шипучий голос.  — Живая, а хочешь туда, — по злому рассмеялся Харон. — Еще ангела сюда привела.  — Мы можем перелететь твою реку, — вмешался Летьян, надеясь на благоразумие Харона, так как его сила стала на ровне с человеческой. — Однако хотим по правилам. Так что? Берешь плату иль нет?  — Беру, беру, беру, — торопливо заголосил возничий, забирая оставшиеся монеты. — Прошу в мою лодку, — отбивая веслом цепляющихся мертвецов, любезно прошептал тот.  Самое сложное было не уговорить Харона, а не сойти с ума после его соглашения. Река Стикс не только пугает своим отвращением, трупным запахом, но и самым неприятным для людей — уродством. Стоит заглянуть в блики озера, когда лодка движется от берега к берегу, так увидишь ты Харона в облике прекрасного древнегреческого мужчины. Но себя же лицезришь такой же, как миллиарды душ в воде. Борясь с искушением проверить на правду легенду, Ева пристально наблюдала за лицом Летьяна. В нем читалось столько всего и одновременно, как барьером, ничего. Девушке не хотелось думать о том, что если встанет выбор: её жизнь или Люцифера, то он выберет своего брата, однако и винить за такой выбор не стала бы. Это будет правильно.  — Моё обещание в силе, Ева, — видя тревогу в девичьих глазах, сообщил ангел, — я буду рядом, до конца, и если все получится — дольше.  — Самаэль тоже обещал, — нехотя, но правдиво, напомнила она. — Столько раз обещал.. — Он любит тебя, — неожиданно сказал Летьян, — мы любим тебя, Ева. Нашему Отцу, Богу, как раз такой расклад и нужен. Он знает, что никто из нас тебя не оставит. Как и Люцифер, — золотистые ангельские волосы стали седеть, — скорее всего тебе предстоит выбор.  — Нет, — почувствовав, как лодка ударилась об берег, заверила Ева, — выбор предстоит им. Пришло моё время диктовать условия.  Избегание ответа о чувствах, получилось лучше, чем можно было представить. Девушка действительно не хотела становится марионеткой в руках чувств, но и о чувствах, как отдельной проблеме, говорить не хотелось. Чувства к Самаэлю перешли на уровень дружеской помощи, Летьян ничуть не отличается по статусу в её глазах. О какой любви может идти речь, когда на кону целый мир? Или это очередное избегание разговора с собственным сердцем?  Рапира, до этого находившиеся в кожаном ремне, произвольно оказалась в руках обоих спутников. Инстинктивно расслабляя саблю в руках, стараясь не сжимать ту от напряжения, Ева вспоминала все учения Летьяна. Мужчина же стоял наготове, для ангела его уровня, совершенно привычно встретить несколько адских воинов. Неприятный звон цепей окатил путь, разрезаясь об стены и возвращаясь обратно. Вскоре появилось десяток вооруженных безликих тварей. Каждый был облачен в темные мантии, которые напоминали расплывающуюся магму.  — Ты готова? — Уточнил архангел.  — Более чем, — принимая удобную стойку, девушка не забыла о главном правиле — когда один начинает атаку, он получает приоритет.  Видимо зная поручения от хозяина, на архангела перешли все слабые стороны бойцов. Люцифер дорожил своим братом, каким бы предателем тот не был. На вооруженную Еву направились наибольшие бойцы. Их плечи были были выбиты железными треугольными ставками, лица представляли собой рогатое существо с копытами вместо глаз, из которых сочилась кровь. У двоих из них был не только меч, но и по два копья.  Однако противника оценивают не по размеру, а по его умению сражаться.  Попытавшись нанести демону укол рапирой, следовало немедленно разобраться в состоявшихся действиях и сделать четкий вывод о причине успеха или неудачи. У Евы не было ошибок, и мужчина отскочил упираясь на правую ногу, вследствие чего упал на землю. Девушке оставалось проткнуть его горло, позволяя Богам изнутри просачиваться вдоль кончиков пальцев и острия. В бою со вторым демоном, имеющим превосходство в технике, следует стремиться к переигрыванию его в тактике, не входя при этом в технически сложные завязки. Ева заставляла действовать его в обороне, ведь сильного в обороне выгодно вызывать на атаку, не забывая при этом, что хорошо подготовленное нападение все же является наиболее верным средством достижения победы. Поэтому, более немедля, рапира в женских руках, как кисть мастера, протыкала темные плоти насквозь.  — Ева! — Прокричал Летьян, когда ошибка уже была допущена.  Девушка оказалась прижатой к обрыву, невидимая стена отделяющая её от падения в реку мертвых. Остался всего один демон, неужели её должно это испугать? Вместо бессилия и страха внутри закипала ярость, непоколебимый гнев к самой себе.  Разве чудовища в голове, боятся включенного света?  С помощью минимального поворота запястья, Ева увеличивала уровень контроля над демонским оружием и могла изменять направление его атаки в момент самого начала. Она чувствовал слабые и сильные стороны противника через свое оружие, сразу после первого контакта, который, казалось бы, должен был сбросить её в воду. Демон запутался в собственных атаках, направляя оружие в иную сторону от той, в которой находилась девушка. Вскоре бой был завершен.  Летьян одобрительно поклонился, как учитель довольный своим учеником. Дестреза. Величайшее мастерство сражения, которому он её учил.  — Больше никакого оружия, — отбрасывая кровавую иглу, Ева сожгла в ладонях огонь, — пора применять истинную силу.  — Нет, — архангел схватил ладони девушки, — наше появление должно быть неожиданным. Люцифер почувствует твою силу. Вкус твоей силы.  — Думаешь он еще не почувствовал наше присутствие? Если ты не заметил, то мы убили его демонов! — Непонимающе вскрикнула она.  — Демоны созданы служить и защищать. Маловероятно, что мой дорогой братец послал их лично, — поднимая рапиру с земли, Летьян протянул её в женские руки.  — Хорошо, — без энтузиазма согласилась Ева, принимая оружие.  Стены обливались кровавым дождем, будто поверх них стояли морги. Все выглядело таким тяжелым, словно камень судьбы, который толкаешь впереди себя на гору. Вдруг все показалось таким определенным, словно с каждым шагом Ева входила не в пещеру, а в душу Люцифера. В голову лезли непривычные мысли: "Что, если, Сатана лишь эхо Божьих ошибок?" Девушка щурилась, обводя круги на грудной клетке, боясь ступать дальше.  — Сложно солнцу в ящике, — прокомментировал Летьян.  — О чем ты? — Сжимая сдавленные плечи, как твердые листы бумаги, переспросила Ева.  — Родинки звездного неба, страшен мир, если он без чудес, а ночь ведь темна, — загадочно и абсолютно непонятно, объяснял мужчина.  — Ясно. Небесные фразы.  — Кесарь, Ева, кесарь — Богу Божьи речи, — с некой надеждой ответил Летьян, — тонет тот корабль, что тяжелее.  Архангел сомневался в собственных выводах, однако озвучивать их прямо не смел. Коль судьба сложится так, как сказано в кесаре, то кто знает? Темнота со светом вяжут одинаковые узлы, иногда совместные.  Десятки адских псов примчались из неоткуда, гигантские черные собаки, с сильно выраженным запахом серы. Псы были породистые: ротвейлер, гончая, доберман и мастиф. Бешеные глаза псов цвета адского огня, пасть гигантская с клыками острыми, словно лезвие ножа, наполненная ядовитой вязкой слюной. Стая издавала звуки, жуткий, методичный скрежет длинных когтей по земле и леденящий душу вой, который, будто бы, состоит из лязга металлических цепей и воплей уже обреченных на вечную агонию душ. Псы начали обнюхивать землю, пытаясь учуять запах своей жертвы, остановить его не способна даже смерть, когда сквозь ноздри пройдет нужных запах.  Ева стояла спокойно, совершенно не шевелясь, стараясь не привлекать внимание. Летьяну было намного сложнее, как лишившемуся сил ангелу, он ощущал то, что никогда бы не хотел чувствовать: леденящее отчаяние и чувство безнадежности, сменяющимися упадком жизненных сил.  — На счет три — беги, — прошептала Ева. — Я не оставлю тебя, — без сомнений заверил архангел.  — Даже ангел может пострадать от укуса пса. Во мне заключены боги, пара укусов ничего не сделают, — настойчивее сказала девушка, но видя отказ Летьяна, как можно громче свистнула.  Адским псам было все равно на архангела, им важна была только Ева, так как её запах первый вторгся в ноздри. Не успел мужчина вмешаться, как Богиня побежала вперед. У Евы был уготован план на данный случай побега, в котором ей помогут обретенные дети Тартара. Впереди показались змеи, чьи языки подобно пламеню обжигали стопы адских псов, заставляя некоторых из них пасть. Ядовитые плющи прорастали из камней, нежно обволакивая кожу девы, но царапая и задерживая тела псов. Однако, одна собака сумела прорваться. Личная гончая Сатаны. Её глаза горели ненавистью и болью, Еве показалось, что она смотрит на самого хозяина, а не его животное. Из-за отвлеченного состояния, она не заметила камень, спотыкаясь и падая возле него. Считанных секунд было достаточно для того, дабы животное впилось пастью в плечо. Острые клыки жадно раздирали кожу, кровь омывала густой краской ткань платья. Богиня могла ведь пошевелится! Но неизвестное чувство, коим наполнялось нутро, давило возмущения и бой за жизнь.  Змей, почувствовав угасание хозяйки, вырвался из чрева Чистилища. Драконий хвост смахнул адского пса с девушки, когда же собака собиралась набросится повторно, пасть змея распахнулась и поглотила пса.  — Спасибо, мой смелый мальчик, — откашливаясь от крови, которая достигла горла, поблагодарила Ева.  Дракон одобрительно выдохнул прям ей в лицо, облизнув языком плечо и позволяя крови остановится.  — Ты чувствуешь Сатану? — Питомец недовольно фыркнул, отворачиваясь от хозяйки. — Эй! Мне нужно к нему! — Змей недовольно обвил девушку хвостом и усадил на свою шею. — Спасибо тебе.  — Фыр! — Лишь очередной раз повторил дракон.  Крепко схватившись ногтями за чешую, стараясь не причинить вреда животному, Ева приготовилась к наихудшему.  Зал, в котором проходила главная встреча Отца и Сына, находился в самом центре Планеты. Там не было изысков, ничего небесного или пестро демонского. Только камни, ледяные стены, которые отражались одновременно луной и солнцем. Стояло два трона. Друг напротив друга. Нагло. Даже слишком.  Трон Люцифера был объят пламенем, его длинные волосы тьмы опускались с золотого пьедестала, гладкая черная кожа сияла белым светом, янтарные глаза с завороженным гневом игрались с мелкими чертями, которые натирали, до неприятного скрежета, открытые ребра торчащие из груди.  Трон Господа Бога был обрамлен белоснежным омутом счастья, ватой блаженства и чистоты. Вокруг него росли ромашки. Самые невинные цветы. Каштановые волосы ниже плеч спокойно обрамляли лицо, белоснежная кожа менялась на темную, а затем обратно. В нем было сосредоточена вся вселенная и одновременно ничего. Зеленые глаза с карим оттенком смотрели по отечески на Сатану, который упорно скрывал свою истинную внешность напускным фарсом ужаса.  Самаэль стоял поодаль. Открытые мышцы в несколько раз больше человеческих, обугленные глаза, кровоточащие вены отовсюду, кожа покрытая язвами и строгая, почти не живая, улыбка.  Сладкая речь лжи Люцифера обволакивала пространство. Господь искренне пытался верить сыну и надеяться, что его предчувствие обманчиво. Его сын неспособен погубить Отца. Стоит ему доверится.  Но, в этот раз, зло немного опоздало. В зал, где демоны уже готовили договор о заключенном мире между Адом и Небесами, и когда Господь собирался дотронутся отравленного, желчью ада, пера, им помешала Ева.  Богиня припала на колени, стоило лицезреть Господа.  — Молю, простите меня, Ваше Святейшество... Светлость... Могущественный Господь! — Девушка и не думала, что столь сильно впадет в растерянность.  — Дитя моё, — неожиданно произнес Бог, — как же ты прекрасна и сильна внутри, — помогая Еве встать, Господь продолжил. — Неужели, это мои старые друзья? Древнегреческие боги?  — Вы правы. И я должна, — богиня набралась смелости, чувствуя поддержку в отцовских руках, — я обязана вам сказать. В две тысячи двадцать пятом году на Землю спустится целая армия архангелов и ангелов, которая начнет войну с Адом. Я здесь ради того, чтобы остановить войну, — падкий взгляд на Сатану, — это было неминуемо, из-за вашего Сына Люцифера.  — Ох, да, мой сын иногда берет больше, чем может унести, — голос Господа остался добрым, неизменным, но в глазах прочиталось сожаление с расстройством.  — Отец! — Возмутился Сатана, — и это твоё милосердие? Верить простой смертной, которая врывается посреди нашего перемирия?  — Да, — ответила Ева, но Люцифер как и прежде смотрел сквозь неё. — Обычная смертная решает проблемы обиженного ребенка, который прикрывается несчастным детством, дабы погубить миллиарды! Ты глупец!  К удивлению, Господь не вмешивался. Он спокойно и необычайно задумчиво наблюдал за всем со стороны. В Божьих глазах таилась непоколебимая ловушка, которую никто из присутствующих не мог разгадать.  — Ты давно стала наростом в моем плане, но сейчас в тебе появился гной, — прошипел Сатана, — пора изъять своеволие смертной!  В Еву направился огненный шар, который мог погубить её, несмотря на всю божественную силу. Считанные секунды превратились в монотонную вечность. Девушка стояла неподвижно, второй раз за день, она не могла ничего сделать, кроме как принимать свою участь. Когда Ева была готова увернутся от потока энергии Люцифера, было уже слишком поздно. Шар налетел на живое тело, разрывая некогда бьющееся сердце в клочья. Забирая последний воздух с легких. Сатана обомлел от происходящего, богине показалось, что в уголках глаз Тьмы просочилась слеза. Тело Летьяна лежало неподвижно у ног Евы. Архангел спас её, ценой своей жизни.  Обнаженные девичьи колени обмякли, припадая к полу. Дрожащими руками Ева взяла ладонь друга, которая к удивлению слегка задрожала.  — Любовь, это больше, чем жизнь или смерть, — Летьян с трудом сделал вдох, цепко задерживая женский взгляд на своих словах и устах. — Страшнее цунами на мокром стекле.  — Диаклетиан, — прохрипела Ева, забывая, как умела дышать пару мгновений назад.  — Прости его, — произнес последние слова архангел, прежде чем его веки опустели.  — Я убью тебя! — Кричала богиня, собираясь во что бы то ни стало, покончить с Сатаной.  Однако, у судьбы, другие планы.  — Довольно! — Вмешался Господь.  Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчные и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивы, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут признаны сынами Божьими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть царство небесное. Блаженны вы, когда люди будут поносить вас, и гнать, и станут всячески злословить на вас. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на Небесах, так гнали и пророков бывших прежде вас. Вы соль земли, если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её соленную? Она уже ни к чему не годна, как разве что выбросить её вон, на попрание людям. Вы свет мира, не может укрыться город стоящий на вершине горы. И зажегший свечу, не ставит её под сосудом, но на подсвечнике и светит всем в доме. Тогда пусть светит ваш свет пред людьми, чтобы они видели ваши добрые сердца и прославляли Отца нашего небесного. Кто-то пришел нарушить закон, иль суждение пророков судьбы. Иль не нарушить пришла ты закон, но исполнить, ибо истинна говорю вам: да коли не придет Небо и Земля, ни одна йота или черта не придет из закона, пока не исполнится все. Вы слышали, что сказано: око за око, зуб за зуб. Но Господь говорит не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую. И кто захочет судится с тобой, и взять у тебя рубашку, отдай ему всю одежду. И кто принудит тебя идти с ним одну милю, иди с ним сотни миль. Просящему у тебя дай, и хотящему занять у тебя, не отвращайся.