Мафия. Жажда свободы

Глава 4. Александра

Гнев внутри меня был схож с извержением вулкана, который вот-вот мог погубить всех вокруг. Только они об этом не подозревали, а я пока точно хваталась за последние капли самообладания и терпения. Вот только не знала на сколько меня хватит, зато мой подсчет твердил, что патронов в обойме хватит на всех итальянцев, чтобы избавить родительский дом от нежеланных гостей.

— Не боитесь в своем утверждении? — спросила я, глаз не сводя со старшего итальянца. — Вы жаждете крови, но не уточняете кому она будет принадлежать.

Нет, это не запугивание, я давно перестала нагонять страх на своих жертв. Если захочу избавиться, то сделаю это без каких-либо предупреждений и пустых бессмысленных разговоров. Прямолинейность всегда была моей отличительной чертой. Без страха за чужие чувства оглашала суровую правду или роняла грубые слова. И сейчас я не ради красоты бросила этот вопрос. Лучшая защита - это нападение. Если он не перестанет видеть во мне обычную девушку, то глубоко об этом пожалеет. Кровь безвинных сегодня не прольется. А если моя мать в чем-то и виновата, то лишь в выборе собственного мужа, что безжалостен до нее и своих дочерей.

— Ты играешь с огнем, Алессандра, — опасной змеей прошипел мужчина мое имя на итальянский манер, заставляя меня дернуть носом от неприязни. — Не разбрасывайся громкими словами, если не сможешь их исполнить.

— Ваш огонь не сравниться с пламенем преисподней, где живет моя душа, — выплюнула я слова, подтверждая их дьявольской улыбкой и вероятно племенем в глазах. — И не стоит недооценивать своего противника. Кто знает, на что он способен. Быть может, он одержит победу над вами.

Правый уголок его губ потянулся выше в одобрительно-саркастическом оскале. Я приняла его за похвалу стойкости и длинного языка, хотя скорее всего он рассчитывал на немного иную реакцию. Тем не менее мне негоже поддаваться страху.

— Даже если я проиграю, то... — а вот тут, я даже дослушивать его не стала, наглым образом перебивая, чем возможно сейчас задела бы хрупкое мужское эго.

— Одна только мысль о возможном проигрыше уже равноценна ему.

Сиюсекундная гробовая тишина, все затаили дыхание, даже шевелиться никто не решался. Но стоило всем отмереть, как двое за спиной моего оппонента переглянулись. Сыновья, вероятно. На охрану точно не тянут. И если один пребывал в состоянии шока, ступора, разрыва шаблонов, готовясь к чему-то опасному, но с интересом наблюдая за мной. То другой пожирал меня глазами, не скрывая этого, бесстыдно, жарко, но столь неприятно. Слишком уж липкий взгляд, оскорбляющий как плевок. Сжигающий на мне одежду, и уже вероятно трахнувший мое тело в своих фантазиях. Больных, эротических, похотливых фантазиях. Его взгляд брал начало у моего лица, заканчивал где-то у носков обуви, и так по кругу. Сжимал и разжимал напряжённые ладони в кулаки, а его бедная нижняя губа вероятно настрадалась от захвата его зубов.

Хотя он и сам был не плох собой, не итальянский Бог, конечно, но сойдет. Высок, красив, и наверняка ужасно горделив. С черными как ночь волосами, карими глазами, щетиной и негустыми усами. Но помимо неплохого личика ему еще было чем удивить. За черной рубашкой, с расстёгнутыми верхними пуговицами и закатанными до локтей рукавами, скрывалось слаженное мужское тело. Но меня больше влекли татуировки, занимающие его шею, руки, грудь. И плевать было на брюки, под которыми скрывался стояк, адресованный мне. Нет, не видно, но я была уверенна в его существовании. Но даже этим он меня интересовал не более, чем объект минутного рассмотрения.

Я встретилась с ним уверенным, настойчивым, непоколебимым взглядом со своей стороны и игривым, самоуверенным, одобрительным - с его. Я вздернула брови и ухмыльнулась с его излишней самонадеянности.

Все испортил отец, резко одернувший меня на себя.

— Заткнись! Ты нас всех на дно утащишь. Ты не понимаешь, с кем имеешь дело, безмозглая девчонка! — пытался осадить мой запал грубым русским языком отец, но у него не было на это ни прав, ни капли надежды на мое послушание и спокойствие.

— Убери нахрен свои руки от меня! — сразу же вырвала предплечье из его грубой хватки, предостерегая взглядом от этой затеи в дальнейшем.

Не знаю, как еще не подняла руку с оружием.

Могла, хотела, еле сдержалась.

Взмолилась на свое самообладание, которое я теряла в такие моменты.

Сделала шаг назад от него, не желая чувствовать его в своем личном пространстве. Чаще задышала, с некой сдавленной болью в легких. Сердце бешено билось, вот-вот желая выпрыгнуть из грудной клетки, ломая ребра на своем пути.

— Плевать я хотела кто они, — уже более сдержанно ответила я, но лишь по своей воле, а не по чужому приказу. — Мне хватает того, что я вижу. Главарь итальянского клана, желающий крови моей матери, и его щенки, капающие слюной в мою сторону. Кого из них мне бояться?!

— Ты... — начал отец, тыча в меня побелевшим от напряжения указательный пальцем, знак израсходованного терпения, но договорить не смог.

— Я так полагаю, бояться щенка, что все слышал, — на низком русском, но с весьма заметным акцентом от итальянского, высказался тот, кто и больше другого пожирал меня взглядом.

— Потрясающе, переводить не придется, но бояться от этого я тебя не стану, — одернула я внезапно заговорившего. Мне совершенно не жаль, если он рассчитывал на иную мою реакцию, хотя кажется в глазах отца считалось удивление с примесью страха и волнения. — Лучше переведи своему папаше, что если этой ночью кто и умрет, то только... Как там ваша фамилия?

Он ухмыльнулся, в очередной раз скользнув взглядом по мне, склоняя голову набок, но послушно принимаясь передавать мои слова старшему:

— Questo russo dice che se qualcuno muore stasera, solo la famiglia Russo (пер. Эта русская говорит, что если этой ночью кто и умрет, то только семья Руссо).

Я не сдержалась и расхохоталась как ненормальная, благо смогла укротить свой смех ладонью. Как нелепо! Русская угрожает итальянкой семейке Руссо. Боже мой, как символично! Смахнув импровизированные слезы, я стала ждать ответа, но наткнулась на странный взгляд мафиози в сторону сына. После чего шепот продолжился, но расслышать уже не представлялось возможным. «Что-то задумали», — прошептало мое шестое чувство. И палец медленно лег на спусковой курок, готовясь к атаке.

— Я готов предложить другой вариант, где синьора Анастазия останется цела и невредима, — слишком мягкий, спокойный тон не предвещающий ничего хорошего. Затишье перед бурей. Пыль в глаза.

Несколько секунд молчания равноценные мучительной вечности, что безжалостно высасывало всю кровь из леденящих жил. Я замедляла сердце, что стало барабанной дробью, заглушала шум в ушах, что становился мелодией или маршем, и держала ухо востро. На шее во всю бушевала венка, отвлекающая сконцентрированное внимание на себя. Но стоило только отрыть рот главе Руссо, чтобы озвучить свое предложение, я перестала моргать, дышать и шевелиться.

— Долг крови может быть выплачен браком, где смешается кровь наших кланов - семейство Руссо и семейство Дементьевых, — последовало двусмысленное предложение, отчего я вздернула подбородок и только.