Мама смотрит на меня взглядом победителя. Весь её вид выражает довольство, когда она понимает, почему я так быстро вернулась домой от Федора. Ей и объяснять ничего не нужно, она по виду дочери все сама понимает — в сообразительности ей не откажешь. Она было порывается сказать что-то издевательское, но, увидев, в каком я состоянии, не делает этого. Берет меня за руку, ведет на кухню, предлагая:
— Давай для начала выпьем чая?
Я хочу было отказаться, но по выражению родного-чужого лица понимаю, что делать этого не стоит. Наверно, мама чуть ли не в первый раз решила проявить ко мне сострадание, так зачем мне отказываться от её участия, ведь мне её сердечности так не хватало все предыдущие годы.
— Вот, держи, — подает мне пузатую чашку, над которой поднимается пар от того, насколько жидкост
