Последнее лето нашей любви

Глава 7. Нина

— Поужинай хотя бы, — говорит мама, когда я в очередной раз засиживаюсь с учебниками допоздна. — А то одни кожа да кости остались. Совсем исхудала.

Бросаю взгляд в зеркало, которое позади стула, пытаясь высмотреть то, о чем она сказала. Но не получается. Вроде выгляжу, как обычно, разве что немного растрепанно: под глазами темные тени залегли, тонкие губы сжаты в нитку, кожа чистая, лишь один предательский прыщик спрятался у самой линии волос на лбу, ни грамма косметики. Для меня это зрелище обычное, а вот для матери, которая привыкла, несмотря на тяжелую работу, выглядеть всегда хорошо, это странно. По её мнению меня оправдывает лишь одно – то, что я сейчас нахожусь дома, а не собираюсь куда-то на выход.

– Мама, ты же знаешь, что мне сейчас совсем не до этих глупостей. Экзамен в институт уже совсем скоро, я обязана его сдать! И никакая внешность мне не поможет, если допущу ошибки. Только мои знания выведут меня в список студентов, – объясняю ей, словно маленькому ребёнку, свою логику. – Ты лучше за братом присмотри моим, а то сынок твой растёт, словно сорняк в огороде, ты же ничего о нём не знаешь. Это черевато проблемами. Если уж считаешь, что я могу принести в подоле, значит, и его девушка может сделать то же самое. А ведь он младше меня, вот это будет потеха.

О брате я волнуюсь постоянно. Он не отличается ни моим умом, ни желанием работать, как у матери, и единственное, что делает, так это играет в свои дурацкие компьютерные игры, да носится по двору с ребятами, которым пора бы уже задумываться о будущем. Захар сильно напоминает мне моего же парня, особенно когда изображает из себя невинного младенца, а не подростка, что уже перешагнул через возраст неосознанности. Но в конце концов, чтобы я о нём не думала, это его жизнь, хочет быть дурачком, который работает на рынке грузчиком, дело его, только пусть не приходит ко мне пожаловаться, когда, повзрослев, заведя семью, не сможет себя обеспечивать. Я и сама не знаю, смогу ли чего-то добиться в жизни, а о нём судить вообще не берусь.

– Помнится мне, он был единственным в нашей семье, кто поддержал твои отношения с Фёдором, – у мамы память действительно хорошая, поэтому она не забывает указать на очевидную истину, – и чем больше ты не веришь в него, тем хуже он будет себя вести. Не я для него пример для подражания, а старшая сестра.

Бессмысленный разговор, который, как и всегда, ни к чему хорошему не приведёт. Только лишний раз поссоримся с матерью, с которой только-только у нас установилась относительное перемирие. Пора закругляться.

— Если тебе больше нечего сказать, то оставь меня, пожалуйста. Буду благодарна, если принесёшь то, что у нас там на ужин, – теперь-то понимаю, что даже не знаю, что же мама приготовила сегодня. Может быть она и права, и мне пора чуть больше внимания уделять своему здоровью. Затем добавляю более ласково, – пожалуйста, если тебе не трудно.

Мама лишь чему-то своему кивает головой, а после удаляется, тихонько прикрыв за собой дверь. Она не любит шум в своем доме. Может, именно поэтому так и ненавидит Федора, потому что тот заходит в чужую квартиру чуть ли не с пинка ноги, громко возвещая о своем появлении. Теперь, когда я смотрю чуть иначе на мир, начинаю понимать свою мать – хочется хоть иногда тишины и спокойствия там, где ты находишь свое убежище.

Мама приносит простые пюре с котлетами, и мне кажется, что приготовила она их ради меня, зная, как я люблю такое простое, но питательное блюдо. Благодарю её и приступаю к еде. Ем быстро, зная как ценно время, а после отношу тарелку на кухню.

– Я сама помою, не волнуйся, – видимо, осознав, что сегодня я не в настроении ссориться, мама ведёт себя также спокойно. И чуть ли не отбирает у меня посуду, тут же принимаясь её натирать мыльный губкой. Та проворно мелькает у неё в руках, что я удивляюсь умению этой женщины приспосабливаться к ситуации, знаю ведь, что она не любит все эти домашние дела, особенно после длинных смен на работе, когда, вернувшись домой, у неё лишь одно желание – упасть спать. – Если что-то надо из канцтоваров, ты скажи, завтра собираюсь в магазин.

А вот это уже хорошо, ведь тетради у меня кончаются с какой-то невероятной, космической, скоростью, словно я не пишу в них, а поедаю бумагу, приняв её за самое лучшее лакомство на свете. Да и стержни в ручках кончаются также быстро, оставаясь неровными рядами круглых букв на разлинеенной бумаге.

Решаю для себя, что сегодня следует отдохнуть. Если я себя нервно истощу, то экзамен точно не сдам, потому, ещё раз поблагодарив маму, заваливаюсь на диван перед телевизором. Накидываю на плечи плед – несмотря на тёплую летнюю погоду, вечера бывают промозглые – щелкаю кнопкой на пульте. Тупой сериал на фоне и впрямь не дает мне окончательно погрузиться в грустные мысли. Но что волнует сильнее, так это постоянно пикающий входящими сообщениями от Федора телефон.

«Малыш», – гласит первое сообщение, которое пришло ещё несколько часов назад, когда я была целиком и полностью в своих учебниках.

«А, ты занята», – это уже второе, пришедшие немногим позже после первого.

Пока я разговаривала с матерью и ужинала, примерно того же содержания прилетели ещё четыре эсэмэски. Но потом, видимо, терпение у парня закончилось.

«Если ты мне не ответишь, то я буду названивать, а не писать», – угрожает он мне, будто не зная, как я отношусь к таким пустым словам.

И ведь не позвонил ни разочка. Поэтому я оказываюсь права.

«Я уехал на сборы в центр, не ищи меня в квартире», — вот эту уже что-то новенькое. И звучит весьма оскорбительно, потому что мы с ним договаривались, что если подобное случается, то нужно уведомить другого. Сразу, а не когда он уже будет в соседнем городе. Получается, что Федор банально меня бросил, не озаботившись предупредить. Еще одна его черта, которая мне решительно не нравится.

«Я встретил здесь девушку», — и улыбающийся смайлик. Будто издевается надо мной, поняв, что отвечать я пока не собираюсь. Интересно, он таким способом пытается вызвать во мне ревность или гнев? В любом случае, ничего не получится, ведь я никогда не держала Федю на коротком поводке, справедливо считая, что, если человек захочет, то и изменит, и уйдет. Какой смысл держать?

Но крохотный червячок сомнения все-таки закрадывается в мое сердце, волнуя и не давая расслабиться.