Онлайн магия.Том 2

32

От рождения до смерти живые боролись. Такова была суть жизни.

Конфликт, конкуренция, насилие; болезнь, яд, отчаяние. Так много способов умереть. Жизнь всегда вела войну с собой, чтобы доказать, что она достойна выживания. Благодаря своей ограниченности во времени жизнь стала яркой и яркой. Когда вы знали о предстоящем конце, вы ценили каждый настоящий момент.

Вот почему ни один настоящий охотник не мог терпеть нежить. Отвратительные, вечные вещи, они не могли ценить жизнь в полной мере. Они больше не могли ценить борьбу, больше не чувствовали благодарности за то, что они продолжали проводить время. Они продолжали скучно и холодно.

На многих из них он охотился из принципа, даже не заработав ни одного балла.

Луг посмотрел на свою стену трофеев, на головы лучшей добычи, которую он собирал за эти годы. Ряд из семи голов гномов, элитный легион, уничтоживший цивилизации. Чучело последней королевы эльфов, которой он безболезненно и достойно умер после победы над ее чемпионкой в единоборстве. Перья, снятые с феникса, за которым он целый год гнался в далекой солнечной системе.

Череп черного дракона, убитого на лунах Сакара, затмил остальных. Его первый набег на конкордианские земли, и далеко не последний. Ему еще предстояло охотиться на другого дракона, хотя он намеревался однажды выполнить свой долг перед дедушкой.

Время, проведенное в качестве посла, сделало его беспокойным.

Луг отошел от стены и сел в кресло из шкуры минотавра перед каменным камином. Его собака Файлинис ждала у костра, отдыхая. Ожидающий. Он тоже разделял недовольство своего хозяина и мечтал о теплой, свежей крови.

Маммона подарила ему этот «охотничий домик», поместье из дерева и камня, которое заставляло охотника чувствовать себя скованным. Луг любезно согласился, хотя считал свое жилище неподходящим для своего вида. Похитители жили на своих космических кораблях, странствуя по звездам, чтобы грабить и грабить, но никогда не оседали. Даже Дедушка проводил мало времени в своем родном мире, Аркадии, вместо этого копаясь в неизведанных областях космоса в поисках достойной игры.

Другие расы сочли бы этот особняк вершиной богатства и роскоши. Луг нашел это скучным и безжизненным. Он скучал по зеленым лесам Аркадии или даже по пышным чужеродным джунглям, в которые он играл в юности. Эта планета пропитана смертью и упадком.

Тем не менее, у Midnight Market были свои плюсы. Отдых, лупанары, еда и напитки, а также интересные игры. Он завел хороших друзей и необычайно полюбил умного и талантливого Эйса.

Даже тогда бездумное веселье и секс прижились.

Похитителям приходилось забирать богатства, которыми они окружали себя, а не отдавать их им. Аппетит Луга мог быть больше, чем у жизни, он тосковал по вызову.

Дедушка поручил ему подготовить его приезд к Эпохе, и Луг повиновался. Он даже подумывал об участии в турнире со своими лучшими рейдерами, узнав о призах в играх.

Новый выбор Маммона в качестве игрового визиря также привлек его интерес. В более чем один путь. «Морриган, иди ко мне».

Углы комнаты изогнулись в фиолетовой вспышке, когда возле его кресла показалась пернатая старуха; древняя изогнутая ведьма с пурпурной кожей, черными крыльями и острыми когтями. Жестокая смерть стала плотью.

Ни один Ривер не выглядел одинаково, каждый принимал форму, отражающую их внутреннюю сущность. Трусы взяли крылья стервятников, обманщики - мех лисиц, силачи - шкуру носорогов, мудрецы - перья воронов. И королевские победители, такие как Луг, львиные гривы.

Такова была их природа, как вершина животного царства, брать черты духа, с которым они больше всего отождествлялись. Только сам лорд Ревель, будучи альфой и омегой своего вида, вышел за пределы одного животного.

«Принц Луг. Чего вы желаете?"

Похитители смотрели на колдовство как на трусливый инструмент. За исключением самого лорда Ревеля, владеть им разрешалось только женщинам, и никогда в бою. Только физическая сила и умение могли определить ценность Похитителя, а не врожденное непостоянное преимущество, такое как магия. Позволить волшебству побеждать в ваших битвах считалось высшим грехом против традиций. Хотя он никогда не мог этого доказать, Луг и многие Похитители подозревали, что Морриган игнорирует правила, когда никто не смотрит. Это вызывало неприязнь к ней даже в ее роли надзирателя за охотой.

Однако она была слишком ценным советником, чтобы делать выговор. «Вы провели исследование, о котором я просил?»

"У меня есть. У меня есть их имена, их личность и место, где они живут ».

«Сколько они стоят?» - спросил Луг, гладя Файлини одной рукой.

«Homo sapiens стоит десять очков. Бесы, двадцать.

Низкий. Очень низко. Едва ли стоит охота.

Похитители охотились за очками, и чем больше очков, тем выше честь в конце сезона. С тридцатью пятью тысячами девяносто тремя очками Луг занял примерно четвертое место в рейтинге. Он надеялся занять первое место до того, как дед сбросит очки.

У Лу было всего несколько недель до того, как лорд Ревель прибыл на рынок, чтобы засвидетельствовать Багровую Эпоху, завершившую текущий охотничий сезон и объявив перемирие до конца турнира. Похитители не могли набирать очки и должны были вести себя, пока их патриарх не сказал иначе.

Луг знал, что его уважаемый дедушка не посещал Epoch только потому, что любил кровавые виды спорта. Лорд Ревель намеревался обозначить новую цель для Великой охоты века, вида, на который Похитители будут охотиться до полного исчезновения, поскольку они истребили гномов, эльфов, спригганов, перитонов, кентавров и мантикор. Эпоха позволит победителю увидеть, какая раса будет самым большим вызовом для его потомков.

Луг надеялся, что дедушка выберет драконов. Теперь это будет охота, достойная его времени. «Сколько они стоят?» - снова спросил Луг. «От мальчика пахнет кровью дракона, а на одном из них - доспехи одного из наших. Все они обладают искрой колдовства ».

«Старший человек не убивал предыдущего владельца своей брони в законном бою. Дракон не мог читать заклинания и поэтому стоил вдвое меньше ». Морриган пересмотрела свои расчеты. «Вождь стоит сто восемьдесят, чертенок сто двадцать, остальные сто. Всего шестьсот ».

Низкая доходность, но достаточная, чтобы Луг вырвал третье место.

Взгляд Луга остановился на серебряном копье, ожидающем над дымоходом. Его искусно изготовленное оружие, которое его дедушка подарил ему после того, как он заработал свой первый трофей, и с тех пор сопровождал его на каждой охоте.

Кого он обманывает? Даже если бы они ничего не стоили, он все равно охотился бы на них от скуки.

«Морриган, принеси мне копию той игры, Орфеон. Лугу это понравилось, и игра на ней поможет ему понять свою жертву. «Луг скоро поохотится».

Проклятый повтор.

«Да, это случилось. Я, Маммон, твой любимый чемпион, потерпел поражение! »

Оборотень Лайбер смотрел на голотелевизор с легким безразличием, добавляя в свой коктейль порошковый наркотик Dreamshade, чтобы расслабиться. В то время как его уникальная биология, механические улучшения и пристрастие к наркотикам для тренировок защищали его от более отвратительных побочных эффектов, ему требовался большой шанс улучшить свое настроение.

Ликан наслаждался запахами наркотиков, секса и мяса, пронизывающими бар. Трио музыкантов-гулей сыграли сводящий с ума концерт для флейты с протоплазматическим певцом с щупальцами в центре комнаты. Клиенты кидали им в качестве чаевых свежее мясо. Костлявые стены стонали, черепа плохих клиентов шептались друг с другом.

Ксеносфера сегодня была более загруженной, полной новых лиц, новых запахов. Участники конкурса "Багровая эпоха" и искатели приключений ищут работу. Как и ожидалось в нижнем баре, клиенты были самыми низкими из нижних, а ужасы запрещены в нижнем баре.

Личи и выродившиеся вампиры трахаются в углу, мерзости с кривыми щупальцами, играющие в кости, красивые бездушные зимние феи, мастера плоти, торгующиеся за усиленную алхимией руку. Костяной бар Ксеносферы приветствовал худшее из живых и мертвых.

Черный оборотень лениво взглянул на изделия мастеров плоти; он заменил свою левую руку металлической и подумал о том, чтобы улучшить вторую. Вскоре у него будет достаточно денег, чтобы вложить деньги в новые органы и третье сердце. Он обнаружил, что чем чаще бьется сердце, тем сильнее максимумы.

Ксеносфера обслуживала почти исключительно наемных орудий Рынка и их подрядчиков. Охотники за головами, убийцы, наемники и усилители собрались там, чтобы хорошо провести время, обменяться советами или создать специальные союзы.

Покровитель, старая капризная мумия по имени Дасткин, построила бар из трупов клиентов, которые не платили ему, включив их плоть и кости в структуру. Строение всегда получало новую комнату с каждой экономической ошибкой.

Его напарник, вампир Шторк, сидел рядом с ним, поставив обе ноги на стол, его черные глаза без век смотрели на телевизор. Закутанный в пропитанные кровью красные бинты, Сторк оторвал губы, чтобы быстрее пережевывать мясо. Из его тела торчали острые кости и железные шипы, по одному за каждую его награду.

В отличие от Лайбера, Сторк не употреблял наркотиков. Только боль, в основном его собственная, вызывала у него кайф. «Мур нашел новую команду», - сказал вампир, указывая своим костлявым кровоточащим пальцем на птичью клетку беса. «И потерял свое тело».

Лайбер усмехнулся. Это была цена низкокачественных дешевых улучшений. Бес никогда не испытывал настоящего успеха. «Стоит ли его убивать сейчас?»

«О да, Лайбер Лайбер. Он и его банда стоят больше, чем наши последние пять наград вместе взятые. И мы получаем официальное помилование от Конкордии за любые преступления, которые мы заранее совершили на их территории ».

«Наши могли бы заполнить книгу», - сказал Лайбер. «И мы снова сможем охотиться на территориях Конкордии без риска ареста».

«Верно, Лайбер, это очень верно».

Не то чтобы это их когда-либо останавливало. Дуэт убил так много «побочных жертв», власти часто задавались вопросом, кого их наняли убивать в первую очередь.

«Что скажешь, Лайбер?» - спросил Сторк. "Готов к этому?"

«Вождь в кармане Маммона. Недовольство нашего главного подрядчика может плохо сказаться на бизнесе ". Хотя Лайбер не интересовался политикой, Маммон мог легко занести его в черный список своих дилеров. «Я слышал, Дасткин сказал, что они были гостями Королевы Теней и, следовательно, Селии».

Сторк ощетинился при упоминании о королеве нежити, но он любил деньги больше, чем боялся ее. «Мы также не единственные, кто фигурирует в этом деле», - сказал вампир. «Конкордия прислала оперативника. Я заметил это на Нижней стороне. Оперативник Королевы.

Лайбер выплюнул коктейль, привлекая взгляды. Королева? Это была элита конкордианцев с экипировкой высшего класса, которая давала им достаточно огневой мощи, чтобы победить практически любого на своем пути.

«Лайбер Лайбер, это только еще больше возбуждает мой интерес!» - весело сказал Сторк. «Это означает, что Конкордия действительно хочет, чтобы эти пятеро были убиты и похоронены. Вождь убил сына Чернокнижников ».

«И он еще жив?» Лайбер издал мрачный смешок. Наличие министра в кармане компенсировало бы гнев Маммона. «Я говорю, игра продолжается».

Его партнер издал ревущий смех, уже представив план. Лайбер мог почти прочитать это в своей голове.

Сторк нашел Лайбер, когда он был занят тем, что терзал старейшину быков на далекой приграничной планете для развлечения; оборотень ошибочно принял Шторка за линчевателя, посланного за ним до того, как вампир присоединился к веселью. Криминальный авторитет, которого старший изгнал из Mazeworld, нанял вампира с той же целью.

Как оказалось, многие люди были готовы заплатить Лайберу за то, что он делал бесплатно.

Они мгновенно нашли общий язык и с тех пор сформировали партнерство. Конечно, в такой конкурентной сфере, как платные убийства и охота за головами, вам нужно было найти нишу, чтобы оставаться на работе; вы стали лучшими в охоте на аркадских разбойников или специализировались на возвращении цели живой.

Только не Сторк и Лайбер.

Никто не заставлял своих целей страдать так сильно, как они. Пока во вселенной было более одного человека, кто-то хотел бы, чтобы кого-то ужасно расчленили и ужасно убили.

Конечно, у них были профессиональные стандарты. Никаких отказов от контракта, заказчик - король, никаких убийств работодателей. Лайбер был многим, но беззаконным дикарем он не был. «Нам не нужно возвращать их живыми, верно?»

«Нет, в награде сказано мертвых», - ответил Сторк. «Однако мы должны вернуть трупы для опознания».

«Значит, без филе?»

«Никакого филе».

Жалость.

Может, он мог бы прогрызть ногу или две? Они не будут мешать проверке тела

На голоэкране, падающем в обморок, был показан вид с воздуха на толпу больного дома.

Предыдущий житель этого дома смотрел этот канал, когда она услышала, как он съел ее генератор. Ему было холодно, так холодно, что ему нужно было что-нибудь съесть, что угодно. Она обнаружила, что он пожирает ее запасы Флюса, а затем он поглотил и ее. Он не мог остановиться, когда был голоден.

Ее холодная шелуха лежала в подвале, где он ее не видел. Где ее лицо не могло осудить его, мучить его.

Ее жизнь притупила боль на двенадцать минут. Короче. Короче, чем раньше.

Электричество, тепло, тепло - все это едва утолило его голод. Только Флюкс и души могли дать ему передышку. Чем больше он принимал, тем меньше работало.

Он ненавидел это, боль, голод, масло, вытекающее из его тела, гниение и разложение. В более ясные моменты он желал сладкой милости забвения, благородной кончины, в которой Рю отказал ему. Совершить сэппуку и присоединиться к своим предкам, чтобы уйти от боли, чтобы положить конец его мучительному одиночеству.

Но он всегда останавливал себя.

Он видел за Черной Башней и вернулся. Он побывал в городе Черного, который гасил даже самый яркий свет. Он видел единственный глаз, наблюдающий за ним из темноты, конец, унесший нас всех. То, что Рю хотел держать в страхе.

Он видел Черного.

И он сначала всех туда затащил.

Он увидел ее по голоканалу, поздравляющую стеклянного человечка с победой.

«Кари… Кари…»

Единственный свет в его пустом, мучительном существовании.

Черный ужас полз к каналу, одно его присутствие заставляло свет мерцать. Куда бы он ни пошел, он истощал свет и жизнь, ничего не оставляя позади.

Он следовал за ней от Ниппона до грязного городка янки, прячась в тени. Когда она сбежала с Земли, он снова выследил ее. Он чувствовал ее сердцебиение, ее яркую, яркую душу, взывающую к нему.

Кровь взывала к крови.

Она видела его, чувствовала его. Боялся его. Спрятался от него. Он пытался держаться подальше, чтобы спасти ее от той же ужасной участи, от которой она не смогла его спасти.

Он больше не мог этого выносить.

Только она могла навсегда унять боль. Он нуждался в ней, чтобы погасить ее свет и утопить ее во тьме. Только тогда он перестанет страдать в одиночестве.

«Кари ... это я ... это я ...»

Экран потемнел.