Ангел-мечтатель

Глава 11.13

— По какому? — насторожился Первый, признав, что причина для такого неслыханного вторжения в любой — не только его — мир должна была быть поистине крайне серьезной.

— Как Вы и просили, мы продолжили мониторить тех первородных, что застряли в макете, — заговорил его помощник совершенно другим — собранным и отрывистым — тоном. — Сегодня с утра посетителей больше обычного было, поэтому мы с обходом немного задержались. И обнаружили рядом с первородными Второго.

— Кого?! — резко выпрямился Первый, отступая на шаг и ухватившись для равновесия за вбитое в землю копье.

— Второго после Творца, — отчетливо, по слогам повторил его помощник. — И не просто рядом, а в весьма оживленной беседе с ними …

Первый отключился от него. Переводя мысленный взгляд с одной недавней картины на другую.

Образ на постаменте, царящий в сознании Адама — не сам он это был, а такой же светлоликий, златокудрый и напыщенный Второй.

Странная уступчивость последнего в конце их последней встречи — это он не Первому дополнительное время давал для окончания идеальной планеты, а себе — для промывания мозгов ее будущим обитателям.

Значит, прямой контакт с первородными является грубейшим нарушением всех основополагающих принципов?

Значит, внушение им — даже мысленное — считается невероятно дурным тоном?

Значит, предпринимать любые действия вне пределов тщательно выверенных и одобренных Творцом проектов — это волюнтаризм?

Так, похоже, недавний приступ смирения Второго требует повторения.

С более серьезным основанием для него.

И разговор этот много времени не займет.

Даже если придется Творца от кризиса в мирах отвлечь.

Другим, под его собственным носом созревшим.

И Лилит, кажется, ничего про недолго не говорила …

А загнать такого зверя …

А потом еще и освежевать его …

— Ну, пошли, — протянул он руку своему помощнику. — Сейчас разберемся. Покровы-то оставь, — отбил он другой попытку того снова натянуть на себя косматую шкуру.

— Зачем? — удивленно глянул на него тот.

— Ты предлагаешь мне вернуться к своим после охоты без добычи? — снова перешел на вкрадчивый тон Первый, и — рывком выдернув из земли копье — пришпилил им к ней покровы.

У его помощника глаза полезли на лоб — медленно, но уверенно, и рот несколько раз открылся и закрылся — беззвучно.

— Да, — покивал Первый с понимающим видом, — вот так оно здесь у нас, в мирах, и происходит. По своим неписаным законам.

— Да ведь имущество же казенное! — обрел наконец голос его помощник.

— Значит, доложишь, что эксперимент прошел неудачно, — пожал плечами Первый, — и вскрыл ряд недостатков камуфляжа, требующих доработки. А сам в следующий раз, если таковой случится, — добавил он, плотоядно усмехнувшись, — будешь либо знаки пояснее подавать, либо из покровов быстрее выскакивать.

Он даже не стал останавливаться в своей башне, чтобы переодеться. Судя по реакции его помощника, один только его внешний вид — абсолютно обычный в его мире — мог послужить серьезным основанием для смирения и покаяния.

Для полноты картины внешний вид потребовал дополнительной детали — открыть дверь в приемную Второго с ноги.

— Ты что в макете делаешь? — прошипел Первый прямо с порога — и вовсе не от боли в ступне, а чтобы завершить образ справедливо кипящего негодования соответствующим звуковым сопровождением.

Второй откинулся на спинку своего кошмарного кресла — Первому вдруг показалось, что постамент в сознании Адама тоже был резьбой покрыт — и смерил явно неожиданного посетителя неторопливым взглядом с головы до ног.

— Я не припоминаю, — начал он тянуть слова размеренным — под стать взгляду — голосом, — чтобы мне давали распоряжение отчитываться о своих передвижениях перед тобой.

— Что тебе от первородных нужно? — сузил Первый границы его отчета до одного конкретного передвижения.

Второй переплел перед собой пальцы рук, не снимая последние с подлокотников кресла.

— Ты имеешь в виду тех, которых бросил на произвол судьбы? — невинно поинтересовался он, склонив голову к плечу. — Наверно, совесть мучает — наведываешься к ним регулярно, интересуешься их житьем-бытьем?

— Ты прекрасно знаешь, — процедил Первый сквозь зубы, — что в контакт с ними я бы вступать не стал.

— Да вот теперь уж и не знаю! — театрально всплеснул руками Второй. — С исходной первородной тебя никакие законы не остановили … Но верю, — снова вскинул он руки в умиротворяющем жесте, — что ты сделал выводы из той неприятной оплошности. На этот раз, наверно, так — издалека и без лишних слов — просто мысленно убедиться хотел, что у них все в полном порядке, правда?

Грозный облик Первого чуть не дал трещину, но он быстро схлопнул ее — он всегда сканировал Адама с Евой крайне осторожно. Даже если они что-то и почувствовали, то вероятность того, что смогли выразить это Второму — с их все еще примитивным лексиконом — была крайне низкой. И уж вовсе стремилась к нулю в отношении доказательств его вторжения в их сознание.

— Ты, похоже, уже готов подозревать меня в самых немыслимых преступлениях, — фыркнул он как можно убедительнее, и добавил, возвращаясь к обличительному тону: — Мои тебя возле них видели. Так что нечего перекладывать с больной головы на здоровую …

— Этот макет все больше начинает напоминать проходной двор, — перебил его Второй, сокрушенно качая головой. — Вот к чему приводят неоправданные излишества в проекте и бесхозные первородные!

— Так ты признаешь факт своего прямого контакта с ними? — прищурился Первый.

— С чего это ты взял, что я должен тебе что бы то ни было признавать? — вскинув голову, воззрился на него Второй с крайним и крайне высокомерным удивлением. — Твоим сотрудникам могло привидеться что угодно — вы там все чрезмерно буйной фантазией отличаетесь. Но если рассмотреть гипотетическую ситуацию — что бы я мог сказать будущим обитателям своего мира, — сделал он особое ударение на предпоследнем слове, и добавил, с подчеркнутым сожалением, разведя руки в стороны, — будь у меня такая возможность, конечно …

— Давай рассмотрим, — охотно согласился на компромисс Первый — на его планете этот разговор представлялся ему существенно более коротким.

— Творец никак не может принять решение, — досадливо поморщился Второй. — Идея вхождения владельцев в миры — а твои сотрудники уже и способы такового предлагают — ему не нравится: ему лучше кого бы то ни было известно, что чрезмерное углубление в рутинную жизнедеятельность объекта мешает видеть его полную картину. С другой стороны, сама многочисленность проектов с уже зафиксированными нарушениями алгоритма представляет собой потенциально растущую опасность. А между тем, — многозначительно вскинул он брови, — решение может оказаться очень простым и лежит оно прямо на поверхности.

— И в чем же оно заключается? — заинтересовался в Первом — против всех его благих намерений побыстрее вернуться к Лилит — соратник Творца в мироздании.

— В сознание первородных, — оживился Второй, мечтательно прикрыв глаза веками, — должна быть внедрена мысль — незыблемым и нерушим стержнем, чтобы из поколения в поколение передавалась — о том, что поскольку их мир и все в нем, включая их самих, создано Творцом, то только ему и надлежит решать возникающие в нем проблемы. А им, — добавил он, открыв глаза и строго поджав губы, — положено принимать все его решения с послушанием и благодарностью.

— Ты представился им Творцом?! — Первый даже заикаться начал.

— Мы снова подходим к вопросу о незаконных экспериментах с сознанием? — вернулся Второй к своему обычному надменному тону.

— Да как я могу их сканировать? — бросился Первый предвосхищать разрастание еще одной трещины сомнения. — Они ведь уже не в моей компетенции! А эта новая первородная вообще без моего участия была создана!

— Вот давай на этой мысли и остановимся, — с готовностью отозвался на его горячность Второй. — Тебе вообще лучше забыть об их существовании — они уже в более надежных руках находятся.

В голове Первого забрезжило смутное, но крайне неприятное подозрение. Нет, не может быть … Но он все же решил придушить этого червя в зародыше, чтобы тот ему потом все сознание не изгрыз.

— А Творец в курсе твоих изысканий? — как можно небрежнее бросил он. — Или ты их самостоятельно к этим надежным рукам прибрал?

— Ты не владеешь эксклюзивным правом на эксперимент, — снова не ответил ему Второй уже с ледяной надменностью. — Я давно уже выступаю представителем Творца во многих вопросах. И в моем мире — вдобавок к изначальному и однозначному указанию первородным на их место — также с самого первого момента будет заложена иерархия, подобная нашей — веками уже опробованной и доказавшей свою эффективность.

— Да это здесь все так просто и очевидно! — снова не сдержался Первый. — Как только мир активируется, в нем куча совершенно неожиданных процессов запускается — и это ведь не только я уже говорю, вас же уже завалили свидетельствами таких же явлений … А эти первородные уже сколько времени в макете провели? А в нем на каждом углу указания на совершенно другой мир …

— Неожиданные процессы запускаются в мирах только при попустительстве ответственных за них лиц, — еще холоднее оборвал его Второй. — В моем им не будет оставлено места. Главной добродетелью в нем будет послушание — Творцу, его представителю, приближенным последнего среди аборигенов — и мотивироваться оно будет строгой системой поощрений и наказаний. Что — все в совокупности — гарантировано послужит примером эффективного управления миром и приведет — в отличие от твоих фантазий — к облегчению, а не усложнению жизни Творца.

Первый открыл было рот, но Второй снова остановил его взмахом руки.