Глава 8.7

1639 Words
Короче, пора было базар заканчивать и начинать действовать. Темный теоретик, правда, никак не мог угомониться и продолжал пичкать меня детальными инструкциями. Что-то начало меня раздражать это жужжание — вошел, понимаешь, во вкус роли гонца Верховного на военном совете. Стратег он, конечно, толковый, но тактике меня учить? Чтобы свернуть бесполезную трату времени, я ткнул его носом в пару очевидным проколов. Он значительно покивал, дернул бровями, вздохнул — и взялся живописать мне возможные последствия моих корректировок. В перспективе. Долгосрочной. Очень терпеливым, менторским тоном. Под совершенно невозмутимым, подчеркнуто внимательным взглядом Макса. Какие пару лет — у меня максимум сутки есть, чтобы все атаки в круговой обороне отбить и перейти в контрнаступление! — Сам на месте разберусь! — отрезал я, и решил воспользоваться тем, что Анатолий взялся наконец за Татьяну — в прямом смысле двумя руками. и они оба уже наверняка оглохли, как два тетерева. — Есть еще другой вопрос. Сообщение Татьяны, что новому отделу будет закрыт доступ на землю, потребовало корректировки и моих планов. Раньше я намеревался подчеркнуто дистанцироваться от него и держать руку на его пульсе негласно — Татьяниными глазами. Тогда, при малейшем поползновении в сторону мелких, я мог без шума и пыли купировать его прямо на подходе к ним. Да и дисциплину у них там подтянуть не мешало бы. Особенно у Марины. После того, как она на нашего гонца выплеснется. Теперь же приоритеты радикально поменялись. Если я здесь застряну, земля останется без прикрытия. Последним бастионом там Тоша остается, а он до командного состава еще не дорос. С Мариной точно не справится. Да и девчонки веревки из него вьют одной левой. На двоих. А значит, лишний очаг напряжения, который мы разрулить не сможем, нам ни к чему. А значит, можно обойтись без гонца к Марине. — Предлагаю ограничить круг посвященных присутствующими здесь, — вновь обратился я к темному мыслителю и Максу. — На земле повлиять на ситуацию не могут, а под раздачу попасть — очень даже. А девчонок с Мариной под нее подставлять — вообще не дело. Темный мыслитель задумчиво зажевал губами, у Макса лицо превратилось в совершенно непроницаемую маску. — Как ты себе это представляешь? — впервые подал голос он. — Мелкого вывести уже не получится — возьмем с него подписку о неразглашении, — мотнул я головой в сторону Анатолия. — Если понадобится, вообще прекратит с твоей общаться. Ты же этого всегда хотел? Темный мыслитель издал какой-то странный звук, Макс моргнул — и я готов был голову дать на отсечение, что они только что некими соображениями обменялись. — И чтобы без самодеятельности, — быстро добавил я, глядя в упор на Макса. — Мне здесь и сейчас нужно твое слово, что через тебя утечки не будет. — Через меня утечки не будет, — повторил он эхом, и я снова готов был поклясться, что насмешливым. — Я, правда, полагал, — добавил он уже с откровенным сарказмом, — что никакие раздачи никому на земле не грозят. О чем ты позаботишься. — Послушай сюда, — начал закипать я. — Охрану я им всем обеспечу. Круглосуточную, но в инвертации, чтобы никто ни слом, ни духом. Но в курс дела их вводить — ты их знаешь, особенно Марину … — Можешь не беспокоиться, — бросил он мне презрительно. — Если главное, чтобы никто ни сном, ни духом — Дара с Игорем инвертированных ощущают. Я только зубами скрипнул, вспомнив, чем он взял Анатолия, чтобы попасть на демонстрацию главного Татьяниного открытия — а я, идиот, сам тогда согласился, что мелкому дополнительная защита не помешает. Теперь снова все планы менять. Придется мелкому о приставленном к нему аналитике сообщать — он его уже, надо понимать, учуял. Ох ты, тогда и меня, когда я к тому на разъяснительные беседы наведывался … — Когда обучил? — прищурился я, перебирая в памяти все свои контакты с ним после исторического прорыва в инвертацию. Нет, ни разу, даже во время нашей совместной слежки за тем аналитиком, он мне и словом не обмолвился, что и мелкие ее уже пробили. — Не пришлось, — усмехнулся Макс. — Они нас и в невидимости, и в инвертации всегда ощущали. С рождения. — Ещё раз, — медленно проговорил я. — Мой дорогой Стас, — скороговоркой вмешался темный мыслитель, — признаюсь, Вы только что пристыдили меня. Вы совершенно правы: оставим землю в стороне от нашей битвы самолюбий. Смертельный удар ей задуман здесь — и здесь с ним должно быть покончено. К чему я и предлагаю немедленно перейти. — Он сделал широкий приглашающий жест в сторону выхода с таким видом, как будто это я здесь всех задерживал. Я двинулся за ним без возражений — скорее даже с нетерпением. Брать Макса за горло при свидетелях как-то не с руки — мы, вроде, совсем в союзниках оказались. Но за сокрытие жизненно важных данных он мне ответит — как только мы на нашей территории окажемся. Сейчас нас от нее отделяет один только защитный барьер темных — через который на сей раз им все же придется меня провести. Опять не срослось. Нужно говорить, из-за кого? Ну, правильно, зачем нам разведка на местности, зачем нам карта оборонительных сооружений противника, зачем нам стратегически важная информация? Зачем нам приобретенные навыки для своих приберегать — нам нужно при большом стечении публики хвост павлиний демонстрировать! Еще и на мне. Но тут уж дело принципа было: если мне не обязательно сразу докладывать, каким макаром он от внештатников ушел, то и в реквизит для своих трюков нечего меня записывать. Для начала я хотел удостовериться, что его действительно в заданную точку вынесет. С Татьяной-то точно и кратчайшим путем, а если назад он вернуться все же не сможет, то ничего не поделаешь — придется темным открыть мне проход в своих заграждениях. Каким конкретно путем этот перенос произошел, я так и не понял — моргнуть не успел, как они с Татьяной просто очутились среди деревьев, в паре сотен метров от логова темных. В голове у меня опять бухнуло — многократно, батарейным залпом, по числу открывающихся возможностей. Схема прохода в логово темных мне, похоже, больше не понадобится. И Татьянина трансляция — откуда бы то ни было — тоже. И кого внедрить к аналитикам можно больше не искать — можно самому к ним наведываться. Да чего там — можно и в верхи наши попробовать пробраться — посмотреть, кто там заседает, и послушать, кто из них с темного голоса поет … — Ещё одно, напоследок, — вырвал меня из дух захватывающих перспектив голос темного мыслителя. — Как показали недавние события, вундеркинда свежей крови нельзя недооценивать. По Вашим словам, он абсолютно предан аналитикам, но к Вашему сведению — он добровольно подвергся полной чистке памяти и смог затем совершенно самостоятельно подавить все блоки, поставленные вашими целителями. Из чего я допускаю, что он готовится сопротивляться любому воздействию, о чем ваши аналитики вряд ли знают. — Откуда данные? — спросил я для верности, прочно фиксируя в памяти рычаг воздействия на аксакала и спасательный круг для целителей. — Эксперимент над ним прошел в присутствии Анатолия, — услышал я ожидаемый ответ, — а в его полном провале удостоверился лично я. Ну, все. Это могло случиться только в павильоне у целителей — и он после них сам ко мне с докладом явился. Все уши мне прожужжал успехами Татьяны во внушении — и ни слова о том, что аксакала нельзя посторонней воле подчинить? Значит, и всех мелких тоже? Значит, рейд целителей к ним можно исключить из списка угроз, которые мне нужно нейтрализовать? Еще после его мгновенного переноса в пространстве я дал себе слово, что очередной приступ скрытности не сойдет ему с рук — точно так же, как и Максу. Но Макса я решил сразу к ногтю прижать, чтобы впредь неповадно было, а со скакуном нашим эта тактика не работала — сам лично и неоднократно проверил. Я намеревался провести с ним душевную беседу. В располагающей к доверию и хорошо знакомой ему обстановке — как только мы до моего павильона доберемся. Чтобы он быстро и без своих вечных пререканий обучил меня новому навыку. После того, как Татьяна покажет мне, где у него кнопка отключения эмоций находится. Теперь же я понял, что до павильона слишком далеко. Как только перенесемся за пределы досягаемости темных — чтобы его покровитель под ногами не путался — я сам у него эту кнопку найду и буду на нее давить, пока ее не заклинит. Навечно. А тут он еще вернулся и ринулся ко мне с распростертыми объятиями. Я мало ему в башку вбивал, что я даже наедине ни с кем, даже с моими орлами, вольностей не допускаю? Я непонятно ему объяснил, что даже для экстренного вывода в видимость максимально допустимый физический контакт со мной рукопожатием ограничивается? Он забыл, чем все его прежние попытки наскока на меня заканчивались? Короче, перебрал я немного — достал меня тот день просроченных открытий. И Максу нечего было камеру вытаскивать. И теоретик темный уставился так, словно мы с Анатолием всерьез схлестнулись и на карту вся наша будущая операция поставлена. Как он меня перенес, я тоже не заметил. Но остыть успел. И извинился, как только спрыгнул с него. И тут же понял, что хватить с ним лишку — задача невозможная. Потому что в этом деле он всегда на шаг впереди. До сих пор не знаю, когда они с Татьяной сговориться успели. Не исключено, что еще по дороге из учебки — а в логове темных Татьяна его в штыки для отвода глаз принимала. А я еще и сам ему свой телефон отдал, чтобы он с мелким побыстрее связался. А он ей этот телефон подсунул, когда услышал, как я с темными договариваюсь оставить всех на земле вне зоны риска. Всех, кроме его мелкого. Так, переиграть уже ничего не получится — получила Марина своего гонца. Которому теперь придется наизнанку вывернуться, чтобы в курс дела ее ввести — и тут же ее оттуда вывести. Операция еще не началась, а ее слабое звено уже мне палки в колеса ставит. Нет, теперь мне два слабых звена в узде железной рукой держать придется — если это называется вернуть Татьяну в нормальное состояние, то я предпочитаю ее в невменяемом. В нем она хоть свои, любительские еще фортели выбрасывает, а не входит в резонанс с крушащим все на своем пути явлением природы.
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD