Проклятие Черного Аспида

Глава 15

Диковинный дворец у моего Аспида оказался. Моего… Мой… мой… мой. Его голосом низким и чувственным. Как церковным набатом в ушах отдает, сердце и душу ласкает, как теплый ветер колосья пшеницы на полях за его дворцом. На огромной крутой скале, уходящей пиком в самое небо, обитель Аспида скрыта, а остров океаном окружен со всех сторон, и берег волны лижут, а мне с высоты драконьего полета кажется, что островок мой Райский размером с наперсток, а на самом деле необъятны земли Нияна и скрыты от глаз людских. Красота неописуемая вокруг, не тронутая никем. Я о такой только в сказках читала. Такое даже в кино не увидишь. У подножия скалы, покрытой льдами и снегом, раскинулись сады диковинные и леса дремучие. В садах плоды растут невиданных форм и расцветок, а на деревьях цветы сплетаются в пурпурно-золотые узоры, плавно перетекая в бирюзово-зеленый и ярко-желтый. Сверху кажется, что там, внизу ковер раскинулся, сотканный руками Богов или других невероятных существ.

Врожка наказал вниз без ведома Хозяина не спускаться и по садам да лесам не хаживать. Можно подумать, я найду, как туда выйти. Я уже пробовала и ни одной двери не увидела. Разве что в окошко, а летать я не умею.

– Поняла, человечка? Не для тебя, смертной, места эти.

– Угу. Как крылья отращу, сразу вниз прыгну.

– Пошути мне. Знаю я тебя – вечно проблем мне на голову ищешь.

– А что там такого страшного? Почему ходить нельзя?

– Не знает никто. Не ступала туда нога человеческая. Боятся все этого острова, как проклятого. Весь берег скелетами кораблей усыпан, и рифы под водой, как бритвы острые. Живым никто не выбирался. Так что не знаю я, что внизу там ждет тебя, а мне Хозяин три шкуры снимет, если с тобой что-то случится. Утонешь еще, мало ли. Сиди во дворце и не дергайся.

– Что-то до сих пор не спустил, – съязвила я и рассмеялась, когда он брови свои густые, как ершики, накосматил.

– Твоими молитвами, небось.

– А то, – похвалилась я, и лоб карлика разгладился. – Когда Ниян вернется?

 Спросила несмело, зная, что ответа не будет. Не раз спрашивала уже. Как во дворец меня принес, с тех пор не видела его.

– Не знаю. Он меня в известность не ставит никогда. Дел наворотил Ниян твой из-за тебя, окаянной. Расхлебывать теперь, и чем окончится все это, никто не знает. И чует мое сердце – ничего хорошего не выйдет. Не сравниться войску Нияна с братской ратью.

И мне тревожно стало и боязно (как говорят в мире моего дракона, я теперь его часть и говорить стала, как они и как в книгах старинных, сама не заметила… или не знаю – откуда новые слова на языке крутятся и сами произносятся).

– Скажи, Врожка, а брат Нияна – он очень страшный?

– Внешне или душой?

– Что мне внешность его. Душой, конечно.

– Царь он Навский, все во власти его, каждое дерево ему поклоняется. Только остров этот ему не подвластен. Здесь Ниян царь и Бог.

– Зачем Ниян девушек туда везет?

– Для ритуала, – Врожка пожал плечами, словно и так все понятно.

– Они все умирают?

– Да.

Посмотрел на меня пристально.

– Только одна должна выжить по пророчеству, только одна истинному сыну покойного царя наследника родит и выдержит драконью страсть. Только не было до сих пор такой за все тысячелетия.

И отвернулся.

– Болтаю тут с тобой. Дел полно. Дворец обойти, слуг погонять, порядок навести. Пошел я.

– Врожка, подожди.

Обернулся и тяжело выдохнул, всем видом показывая, что достала его до печенок.

– Скажи… а Ниян, у него тоже невесты были? Как у Вия?

Карлик расхохотался, да так хохотал, что мне его туфлей стукнуть захотелось по башке его огненно-рыжей. Что смешного я сказала?

– Воин Ниян. Какие невесты? Ни одной девки в этом дворце не было. Воины не женятся, нет у них права такого. А если и решит себя узами брака связать, должен у Вия разрешения спросить и благословения получить. Только на ком жениться, если никто не выживает от любви драконьей?

Потом меня с ног до головы осмотрел и добавил:

– На простолюдинке князья не женются. Так что не мечтай. Меньше мечтаешь – счастливее окажешься. И хватит у меня дурь всякую спрашивать. Я тебе не баба-сплетница.

Ушел, а я снова к окну подошла, вниз глянула, и голова закружилась – ну и высота. Облака можно ладонью трогать или в стороны разгонять. Я по комнате покружила и вышла. По сторонам, раскрыв рот, осматриваюсь каждый день, никак не привыкнуть мне к красоте этой. Стены замка сверкают словно драгоценными камнями изнутри усыпаны, и они сквозь слюду просвечивают, и если солнце в огромные окна с цветными стеклами светит, то весь замок сверкает и искрится. И каждая комната разного цвета в разное время дня. Меняет оттенки по часам. Ранним утром все горницы золотисто-желтые, потом постепенно зеленеют от светло-салатового до изумрудно-зеленого и перетекают в темно-аквамариновый, и все светлее и светлее, пока не становятся голубыми, как небо, а к вечеру окрашиваются в пурпурный, чтобы ночью стать темно-синими, как ночное небо.

За все время, что я здесь провела, ни одного слугу так и не видела. Словно они невидимые все. Утром встану – завтрак у постели, днем обед в огромной зале ожидает, а вечером после ванны ужин на прикроватном столе стынет. От скуки выть на луну хочется, а ожидание с ума сводит. Запер меня в четырех стенах, а сам воевать полетел, как всегда. Не жизнь, а серость беспросветная. Помереть можно. Хоть бы почитать что-то, если телевизора нет и сам от меня прячется.

Едва подумала об этом, как чуть позже нашла на сундуке книги, сложенные в стопку. Присмотрелась и от счастья чуть не расплакалась – мои все. Из моего дома принесены. Вначале не придала этому значения, а когда волосы чесала гребнем и от злости хотела ножом для фруктов отчикать, подумала о том, что мне б парикмахера, как там на земле, прическу сделать какую-то с космами этими голубыми. И вообще поговорить бы с кем-то…

А вечером ко мне в горницу девушка вошла, глаза стыдливо опустила, присела слегка, сарафан придерживая тонкими пальцами.

– Мне велено за Госпожой ухаживать, всячески помогать и прихоти все выполнять.

Ах ты ж… я по сторонам осмотрелась, и руки сами в кулаки сжались.

«Значит так, да? Сам прячешься, а мысли мои подслушиваешь? Развлечь пытаешься? Не хочу никого, ни еду твою земную, ни служанок безропотных, ни книг из дома моего привезенных. Тебя хочу! Тоскую я, Ниян! Скучаю по тебе, мой Аспид».

А в ответ тишина. Не слышу его больше, не говорит со мной и в мысли не врывается. Дни идут тягучие, как пластилин, а его нет и нет. Только чувствую, что рядом он. Всей душой ощущаю тяжесть в воздухе и запах дракона. А по ночам словно трогает кто-то, словно пальцы по моему телу скользят и пробуждают огонь дикий, заставляют под кожей искры вспыхивать и томно ноги сжимать, оглушенная накатывающими волнами, снова испытать то, что только он дарить мне умел. Все на свете отдать готова за его наглое и настойчивое «Жданаааа моя». Утром глаза отрываю, а нет его опять. Нигде нет. И остров этот проклятый всей душой ненавижу! Хорошо. Прячься. Я сама тебя найду.

И наконец решила со служанкой поговорить. Когда волосы мне утром чесала гребнем и в косы вокруг головы укладывала, я за руку ее схватила.

 – Прихоть любую, говоришь, исполнишь?

– Любую, барыня. Все, что пожелаете.

– Вниз меня отведи. Можешь?

– В нижние палаты?

– Нет! Вниз. К подножию скалы. Увидеть остров хочу.

Ее глаза широко распахнулись, и я в них страх увидела. Она отрицательно головой покачала.

– Не могу вниз. Нет отсюда выхода туда.

– Как это нет? Вы же во дворец как-то попали.

– Родились мы здесь. И родители мои, и бабка с дедом. В вечном услужении у князя мы. Клятву верности ему давали.

Она руки у груди сложила.

– Нельзя вниз ходить. Здесь все не такое, как выглядит. Это только сверху вам кажется, что внизу рай.

– А что там внизу?

Она снова быстро головой машет.

– Не знаю. Никогда не ходила туда.

– Но ведь есть выход?

– Нету. Никаких дверей, никаких потайных лазов.

– Быть такого не может.

И сама вспоминаю, что меня мой дракон принес в когтистых лапах. Бережно, как хрустальное перышко.

– А воины? Стража? Они же как-то спускаются вниз.

Дуня осмотрелась по сторонам и склонилась ко мне.

– Смертным нет выхода вниз. Только бессмертным. Не людям. Ящеры через каменный портал выходят. Но я слышала, здесь еще порталы есть.

Легче мне от этого не стало. Ничего интересного я для себя не узнала кроме того, что теперь в заточении на острове и состарюсь здесь, пока он там летает и в войну свою играется. А может, и никогда не прилетит ко мне больше. Бесчувственный каменный ящер. Нет у него сердца. Как была я игрушкой, так и осталась. Только хозяина сменила. Может, лучше было к Вию попасть, умерла бы и закончились все страдания.

«Еще раз об этом подумаешь, я твои страдания прекращу прямо сейчас».

И сердце дернулось от радости, так гулко внутри забилось, что кажется, грудь сейчас счастьем разорвет.

«– Подумаю. Сто раз подумаю. Прилетай и накажи меня за это!

– Накажу. Не сомневайся. Только тебе не понравится. Наказания бывают болезненными.

– Понравится все от тебя. Нияяян, я дни считаю и ночи. Когда вернёшься? Сил нет ждать.

– Имя твое – Ждана. Значит, будешь ждать сколько потребуется.

– Мне бы знать, чего ждать. Знать, что вернешься, и я вечно смогу.

– Вернусь… зверь меня одолел. Не могу пока. Усмирить его надо.

– Не боюсь зверя твоего.

– Я боюсь, Ждана! Я его боюсь».

И от обиды слезы из глаз брызнули. Боится он, а мне теперь умереть в вечном заточении, ожидая, хоть бы увидеть ненадолго, хотя бы издалека. Отшвырнула гребень и выскочила из горницы, а дворец волной как раз цвет сменил с розового на сиреневый. Но уже и это не восхищает, как и камни, сверкающие всеми оттенками в свете тысяч свечей.

«– Почему ты так жесток со мной? Почему все так сложно, так невозможно? Что ж ты мучишь меня, Ниян?».

По лестнице вниз сбежала, оглядываясь по сторонам. Где он – лаз этот каменный или портал? Как они отсюда выходят? Как выбираются? Нет места такого, куда есть вход и нет выхода. Но ни одной двери, и окна все легко поддаются, только вниз можно разве что камнем и насмерть.

Спустилась до этажа, на котором лестница каменная заканчивалась стеной, и от отчаянья ощутила, как печет в горле. И чем смерть хуже вот этого ожидания в тюрьме золотой. Зачем мне все это? Горестно выдохнула и увидела, как в одной из каменных стен вода зеркальной струей стекает вниз в емкость, похожую на фонтан. Она настолько прозрачная, что сквозь нее просвечивают камни. Я села на краешек фонтана и тронула воду пальцами, она преломилась и сменила цвет вместе со стенами. А потом от удивления глаза расширились – внизу, по каменному дну звездочки вспыхнули, мои вечные спутницы, потянулись вверх паутинкой, словно ко мне направились. Я руку в воду окунула, и они по моим пальцам поползли, спиральками вокруг них завились и словно слегка на себя потянули. Нежно так тянут, едва ощутимо, и вода теплая такая, пахнет свежестью. Невыносимо захотелось искупаться или хотя бы ноги окунуть в нее. Кто-то когда-то мне сказал, что вода успокаивает нервы.

Я сбросила сандалии, приподняла сарафан и шагнула в фонтан. Цветы-звездочки тут же опутали мне ноги. А потом я глазам своим не поверила – стайка золотистых рыбок юркнула у моих ног, как птички, засуетились. Я ладонью зачерпнула воду, и одна из рыбок забарахталась на ладони и выскользнула обратно в воду. Я вперед подалась, в самую струю и… и неожиданно для себя за ней увидела колыхающиеся ветви деревьев с огромными малиновыми цветами. Тряхнула головой и назад отпрянула – а позади меня стены дворца и за струей фонтана камень, как не было ничего, и снова вперед окунаясь с головой в теплую воду, стекающую сверху, а вместо камня опять цветы перед глазами колышутся на ветру и птицы щебечут. Рыбки теперь уже не в фонтане, а в ручье плещутся, и звездочки тянут, как лентами, вперед. Шагнула и оказалась вне стен дворца. От удивления выдохнула. Передо мной водопад, стекающий со скалы. Голову подняла, и она закружилась, а сердце гулко забилось – я у подножия стою, а далеко за облаками виднеется замок, окутанный оборванными перьями облаков.

Я усмехнулась… а вот и выход. Я каким-то образом нашла портал и оказалась внизу. С ума сойти, как же красиво здесь. И запах такой, словно самые ароматные цветы мира распустились в одном месте. Втянула аромат всей грудью и закружилась, раскинув руки. Вот она – свобода. Я приподняла юбки и побежала по тропинке вперед. Что там Врожка говорил, что все не такое, каким кажется? Враки. Все такое, вблизи еще красочнее и ярче. Нарочно от меня сад прятали.

От окружающей красоты глаза разбегаются, и солнце такое теплое, греет босые ноги, треплет мне волосы. Вдалеке раскинулись деревья, так похожи на наши яблони с красными плодами, сверкают на солнце, манят к себе. От желания испробовать скулы свело. Я ускорила шаг, раздвигая ветви с изумрудной листвой, принюхиваясь к запаху цветов невероятно экзотических оттенков. Но едва ступила под кроны деревьев с красными плодами и сорвала один из них, как начало темнеть вокруг и зелень сменила цвет на грязно-серый, а плоды стали кроваво-красными. «Яблоко» в моей руке лопнуло, и алым соком потекла словно кровь по запястью. Я с криком отшвырнула жуткий плод в сторону. Обернулась назад, а тропинки обратно нет, все заплелось кустарниками с шипами и терновником. Сердце начало биться чаще, а по телу прошла волна страха, похолодели кончики пальцев и желудок в узел сжался. Ведь мне сквозь кусты шипованные обратно уже не пройти. Только вперед в сгущающуюся темноту…

«Проклятый остров этот. Все не такое, каким кажется… не ходи вниз».

Ветер налетел и дернул больно волосы, послышался странный шум… я не сразу поняла, что это. Пока не вышла к берегу со сгустившимися черными тучами, клубящимися над беснующейся стихией. Нет внизу солнца и райской красоты, все деревья стонут, засохшие и сломанные, поросшие кустарником и ядовитым плющом с длинными иголками. А волны бьются о берег, вышвыривая обломки на красный песок. И я вижу, как вдалеке останки кораблей плещутся, развеваются разодранные паруса на ветру и молнии ярко-алого цвета небосвод разрезают кровавыми шрамами. А потом дух захватило от ужаса, потому что вода вздыбилась стеной, поднимаясь все выше и выше, и как в самом жутком кошмаре, устремилась на меня чудовищной волной. Обернулась снова – а бежать некуда. Кустарники и шипы затянули весь берег. Оступилась и закричала, наступая на иглы, прокалывая ноги, а они словно меня к воде толкают, гонят в самую пучину, впиваются в лодыжки.

– Нияяяяяяян! – закричала громко, пронзительно, устремив глаза вверх, на пенящийся гребень огромной волны, а потом на черное небо. – Нияяяяян!