Храм детства

Глава IX

IX

После посещения школы меня ждали дела, и всё-таки несколько раз я набрал данный мне номер телефона. Аппарат вызываемого абонента не отвечал.

Дневную работу я закончил около шести вечера — и решил ехать по адресу, который получил от секретарши. Улица Станция Приволжье, дом 4, квартира 2.

Не сразу, даже с помощью навигатора, я нашёл «дом 4» — и остановил машину неподалёку. Да! Не самое ожидаемое место…

Мила жила не в спальном районе, но и не в центре города, а — как бы сказать точней? — на окраине центра, на границе с промышленной зоной. Верней, само это место уже можно было считать промышленной зоной. По одну сторону длинного шоссе шёл ряд кирпичных гаражей (где-то дальше была электростанция). По другую сторону — автомойка, автостоянка, какие-то неказистые одноэтажные хозяйственные постройки, видимо, собственность железной дороги, которая начиналась сразу за ними, тут же, метрах в двадцати от шоссе. И между этими сараями или ангарами затесался двухэтажный жилой дом в окружении нескольких ясеней и ив. Деревья эти радовали глаз и разнообразили унылый индустриальный пейзаж. Старый бревенчатый дом, обшитый досками, выкрашенный в тёмно-зелёный цвет: таких много в конце сороковых годов понастроили военнопленные немцы. Называли такие дома бараками, и ещё лет семь назад они и в самом центре города встречались. Потом, как водится, все сгорели: уж больно в центре дорога и лакома земля. А на окраинах кое-где остаются ещё такие вот «бараки». Домик был небольшой: два ряда из всего четырёх окошек по «длинной» стене. Симпатичный, с наличниками на окнах. Видимо, только две квартиры здесь и помещались.

Я решительно вошёл в подъезд (или сенями правильней было назвать эту пристройку к торцовой стене?), для чего мне пришлось нагнуться: входная дверь оказалась меня ниже на голову. На лестничной клетке темно было хоть глаз выколи. Номера квартир на дверях отсутствовали. Разумно было предположить, что квартира номер два — на втором этаже. С некоторым волнением я поднялся по узкой и крутой лестнице наверх («Что за нелепость этакая? — неслись мысли одна за другой. — Как я иду просто, без приглашения? Разве меня звали? Не нужно ли было купить цветы? Нет, подумает, что набиваюсь в женихи… А сказать-то что, прямо сейчас, первыми словами?!») и постучал в дверь. Подождал и постучал ещё, энергичней.

Никакого ответа. Ни движения, ни шороха.

Я спустился вниз и забарабанил в дверь на первом этаже.

Долго — ни звука, ни шевеления. Только через добрых три минуты дверь мне медленно-медленно открыла древняя старуха.

— Бабушка, не здесь ли живут Мироновы?

— А? — переспросила меня «бабушка».

— Вы сама не Миронова будете?

— А? Чаво тебе, милой?

— Не Миронова будете? — закричал я: старуха, похоже, туга была на ухо.

— Нет, не Миронова. Сурикова я, а в девичестве Гудкова…

— Над вами, в этом доме, живёт молодая женщина по фамилии Миронова?

— А? А хто их знаить, каковские они, они мне не сказываються…

— Молодая женщина живёт там или кто?

— Молодая, милой, молодая. Ребятёнок совсем. Чай, отец есть, у ребятёнка-то, так вить он носа не кажет, срам глаза заел… Да ты сам из каких будешь?

— Спасибо, бабушка, — сухо сказал я.

— Да ты сам из каких будешь, ай?

— Издалече, — буркнул я. — Не местные мы.

— А?!

— Издалече!! — зарычал я. — Не местные мы!! Гуд-бай, бабушка, адью, божий человек!