Иррегулярный интеллект

Главы XX - XXII

Глава XX    Они лежали в полутьме, дыша кондиционированным воздухом, и молчали. Усталость, наступившая после секса, надолго сковала их.

    - Какие они, другие миры? – Вопрос, который задают девочки на всех планетах и во все времена.

    - Одни похожи на Гейомию, другие – нет. Я не так часто путешествую, чтобы посетить все.

    - А их много?

    - Очень много, как звёзд на небе.

    Ле Саж приказал электронному «мозгу» номера, настроенному на его голос, показать ночное небо. Окно, изготовленное из бинарного полимера, выгнулось и вновь застыло, некоторые из составляющих его многочисленных слоёв приобрели форму линз, обеспечивая увеличение воспринимаемой картинки. Теперь можно было полюбоваться светилами, до которых лучу солнечного света лететь десятки, а то и сотни лет.

    - Они тусклые, как старинные монетки.

    - До них много парсеков, но вблизи они огромны, гораздо больше Гейомии. Эти светила раскалены, и вокруг них вращаются планеты, некоторые из которых населены.

    - Ты бы взял меня туда? – Ещё один расхожий вопрос, на мгновение сбивающий Ле Сажа с толку.

    - А как же Моррид? – Она вздрогнула и прижалась к нему. Такой ответ был лучше всего.

    Ле Саж закурил. Это простая, глупая девочка, мечтающая жить за чужой счёт, купаясь в роскоши. Такие есть повсюду, и она ничем не лучше других.

    - Те миры – чужие тебе. Здесь вы можете стать известными людьми.

    - Моррид такой… большой, – она всхлипнула. Её мысли, как у кошки, ограничивались несколькими простейшими понятиями, хотя во многом она не отличалась от большинства нормальных людей.

    Он погладил её бедро, думая о чём-то, что было давным-давно, в этом же отеле, но на много этажей ниже. Проезжий писатель, молодая знаменитость, и проститутка, ещё сохраняющая какие-то мечты о замужестве… Она забеременела, и плод, подвергшийся влиянию алкоголя и наркотиков, не смог нормально пройти процедуру вживления...

    Ле Саж потянул трубку. Дочери всегда похожи на матерей, подумал он, и она сейчас почти в том же возрасте. Судьба удивительна, когда её плетут такие всемогущие Норны, как косморазведка… Пожалуй, ему придётся остаться на Гейомии, а не просто уехать со словами «Я сделал всё, что вы приказали» и улыбкой на лице. Он ещё не знал, почему, не осознавал, зачем, но чувствовал, что должен остаться. Не как отец, нет…

    Она повернулась набок, показав массивные белые ягодицы, холодные на ощупь. Курение и эрекция вступили в соперничество, принудив его выбирать. Мэри, как всегда, победила, и он провалился в тяжёлый сон, в котором к нему пришли все женщины, которых он знал. Они пытались ему что-то сказать, соблазняли, манили, упрекали…

    Утро было пробуждением в перине из вздыбленных перистых облаков, тянувшейся за окном, подобно продолжению постели. Они долго спорили о том, сможет ли восходящее солнце пробиться к ним. Когда яркие лучи стали припекать, он задвигался чаще, и она издала нечто похожее на стон. Наконец, и он, изнемогая, замер.

    Он долго думал, лёжа на спине и куря трубку, а потом убедил себя, что ничего странного не произошло. В конце концов, революция и есть перемена в мышлении, переоценка бытия, не так ли?

Глава XXI   - Дай мне бинокль, Радай, я тоже хочу посмотреть! – попросил Вельконн. Вельконн, молодой человек с коротко подстриженной бородой, окаймлённой широкой полосой трёхдневной щетины, некогда носил «опополамленное» имя Велько. Сейчас он стал одним из «капитанов» Моррида и комендантом общекомнаты имени Льва Троцкого.

    - Нужно было взять свой, – почти рявкнул в ответ Радай, положив руку на пистолет-моледиссемблер. Его собеседник скрипнул зубами и умолк. В своё время они являлись членами двух враждующих группировок, а потому так и не стали настоящими друзьями. Моррид умело использовал эту вражду, периодически натравливая друг их на друга, что не позволяло его подопечным объединиться против него.

    Возглавляемые непримиримыми врагами Рготом и Шивой, две банды несколько лет назад разделили между собой ишкедонскую Канализацию, неоднократно вступая в ожесточённые схватки, разворачивавшиеся в пропитанном ненавистью и зловонием подземном лабиринте. Когда настал день решающей битвы, оба главаря погибли, и имена их канули в Лету; выживших объединил под своим началом дотоле никому не известный четырнадцатилетний мальчик по имени Диммор. В тот день он присвоил себе тело покойного Шивы и сменил имя на Моррид. Так Канализация получила единого лидера.

    Моррид перевёл взгляд на второго человека, залёгшего с биноклем в руках. Мощный, рослый мужчина в возрасте сорока лет, Радай являлся дезертиром. Ещё будучи сержантом армии, он организовал б*****ь, в котором работали солдаты его подразделения, якобы находившиеся в это время на службе. Извращённые фантазии командиров беспрекословно выполнялись в этом заведении, ведь солдаты получали высокую зарплату по контракту, не говоря уже о возможности подработать.

    Понимая, что в случае неповиновения их выбросят на улицу, если не на помойку, где обитают мутакрысы и подопечные Шивы, Ргота, Моррида и им подобных, солдаты были счастливы отработать положенные им декретки любым возможным способом.

    В конечном счёте сержанта-сутенёра сгубила жадность: он выставил одного из солдат на «счётчик», обвинив в вымышленном преступлении, и тот взялся отчислять Радаю всю свою зарплату. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, несчастный начал воровать, грабить и убивать. Организация заказных убийств стала для Радая дополнительным источником дохода. В конечном счёте, когда одно из убийств было раскрыто, солдат-ассасин на допросе рассказал всё, что знал о Радае и его грязных делишках.

    Радая уже искали, на воле ему осталось пребывать считанные часы, если не минуты. Понимая, что ему угрожает смерть, если он даст показания на офицеров, и расстрел, если он доживёт до суда, сержант предпочёл податься в бега и с тех пор был членом банды Шивы, одним из ближайших его подручных. Моррид, возглавив банду, оценил таланты и военный опыт Радая по достоинству, назначил его своим заместителем. Сейчас он имел возможность похвалить себя за дальновидность, так как знания бывшего сержанта могли оказаться незаменимыми при штурме арсенала.

    В то время как два его помощника лежали на бетонном покрытии улицы, надёжно замаскированные содержимым перевёрнутого мусорного бака, Моррид чуть высунул голову из открытого канализационного люка. Он изучал окрестности при помощи своего «третьего глаза» – электронно-оптического прибора, вмонтированного непосредственно в голову.

    Чинэль усовершенствовал примитивную рентгеновскую установку Шивы. Теперь, меняя мыслью частоту электромагнитных волн, можно было видеть происходящее как в ультрафиолетовом, так и в инфракрасном диапазоне, даже осуществлять радиолокацию.

    Моррид выругался про себя. Батарея, питающая прибор, износилась, и начала быстро «садиться», то и дело переходя в режим двойного электропитания. Резервным источником при этом выступала непосредственно сердечная мышца, к которой был подключён миниатюрный термоэлектрический преобразователь. Моррид, вспотевший, словно только что пробежал десять километров, всё же перевёл «третий глаз» в режим радиолокации, отмечая расположение скрытых в сумраке построек, фигуры часовых – и, самое неожиданное, контуры грузовых летающих автомобилей, лет-атомов, как их называли на Гейомии. Грузовики то подлетали, то улетали, освещая улицу сиянием ядерных двигателей. Поднимаемый реактивной тягой ветер нёс рваные полиэтиленовые пакеты и прочий мусор вдоль безлюдной ночной улицы.

    - Радай, что это значит? Армия вооружается?

    Дезертир с сомнением покачал головой.

    - У солдат есть всё необходимое в местах базирования. Это что-то другое. Может, Рихтер хочет вооружить своих пособников из числа Регуляров, может, даже КСИР.

    Корпус специальных информаторов-Регуляров, или КСИР, был инструментом, омерзительным по своей сути. Им пользовалась полиция и ГССГ для поддержания преступного режима существования общества, именуемого «правопорядком». Осуждённым преступникам и выпускникам специальных школ-интернатов, в которых содержали детей, неудачно прошедших процедуру биоимплантации, прямо в мозг вживляли наночипы, позволявшие осуществлять дистанционное управление «бойцами» КСИР. Моррид, в своё время бывший учеником подобной школы, с грустной улыбкой вспомнил, как возмущался, что дирекция отказала ему в «обучении» на спецстукача. Став тем, кем он стал, он не мог не презирать не только КСИР, но и Регуляров вообще. По общему мнению, те только и делали, что паразитировали на остальном обществе, осыпая себя и своих детей всевозможными привилегиями.

    - Но это армейские грузовики. – Вельконн поспешил лишний раз продемонстрировать свою сообразительность. – Гражданские прислали бы за оружием частный или коммунальный транспорт.

    Радай скривился.

    - Не обязательно. Знал бы ты…

    Моррид перестал его слушать. Судя по голосу сержанта-дезертира, даже он понимал истинность слов Вельконна, а значит, появление грузовиков в ночное время, действительно было связано со стремлением Рихтера противодействовать Революции. Проследить пункт назначения этих грузоперевозок было чрезвычайно важно.

    Моррид, снедаемый любопытством, связался с Чинэлем. Последний, оказавшийся всего лишь техником-самоучкой, обожавшим ковыряться в сломанных устройствах, слыл среди Иррегуляров учёным.

    - В чём дело? – На экране «третьего глаза» появился низкорослый худощавый человечек с неожиданно массивным носом, напоминающим петушиный клюв.

    - Ты подключился к городской транспортной системе? – спросил Моррид замогильным голосом. По его мнению, такое обращение внушало подчинённым страх и должное уважение. Чинэль, однако, не сильно испугался, видимо, он полагал, что его исключительный статус гарантирует ему неприкосновенность.

    - Да, подключился, хотя управлять не могу. Там стоит мощная антивирусная программа. Я залез со стороны счетов на электроэнергию, потребляемую лазерными трекерами, и могу отслеживать их работу, но, к сожалению, не более того.

    Трекеры представляли собой лазерные лучи, разграничивавшие движение в воздухе: лет-атом, забиравший чуть дальше, чем было разрешено, в сторону, вверх или вниз, натыкался на такой луч и получал предупредительный сигнал. Ходили упорные слухи о том, что с помощью трекеров можно ослеплять неугодных водителей, вызывая тем самым аварии, но подтверждения они не находили.

    - Мы находимся у объекта 231 на улице Блаженной чистоты, 58. – Моррид удивился, насколько название улицы не соответствует её реальному состоянию, а потом сообразил, что её периферийное расположение, удалённое от интереса каких-либо инспекций, позволяло скрывать реальное положение вещей под красивым названием и не убирать здесь годами, если не десятилетиями.

    - Да, там полно армейского транспорта. Номера засекречены.

    - Куда они направляются – ты сможешь за ними проследить?

    Чинэль по прозвищу Таблетка задумчиво потёр свой длинный клювоподобный нос.

    - Думаю, это несложно было запомнить. Я как раз тебе сказал, что только это и могу.

    - Ну, сделай это. – Моррид с отвращением посмотрел на замызганный реактивами халат Чинэля, и, убедившись, что это повергло учёного в смущение, прервал разговор.

    Вельконн, нетерпеливо ёрзавший в отходах, гнивших здесь, судя по запаху, со времён основания Туфы, спросил:

    - Ну, что видно, Радай? Может, лучше ударим сейчас?

    - Не торопись, мутакрыса. Кража любит тишину, – повторил прописную воровскую истину дезертир. – Там оружия хватит на всех, это главный арсенал сухопутных войск.

    Вельконн выругался в ответ, но драки, нередкого среди Иррегуляров явления, не произошло. Видимо, оба вполне осознавали, что от успеха предстоящей операции зависит будущее – их, Туфы и Гейомии.

    Прошло ещё около часа, прежде чем суета, царившая у ворот объекта 231, окончательно улеглась. Наконец, Моррид, ещё раз осмотрев склад при помощи радиолокации – у него при этом закололо в сердце, – убедился, что посторонние разъехались, и «Грабёж века» можно начинать.

    По его команде множество Иррегуляров, до этого скрытых в канализации, выскочили из своих убежищ с громкими криками и бегом бросились к стальным воротам. Взвыла сирена; тьму разрезали яркие лучи прожекторов, которые стали рыскать вокруг в поисках целей. Часовой с вышки сделал несколько выстрелов, прежде чем его сразил луч моледиссемблера.

    - Заряд! Быстрее! – скомандовал Моррид.

    Вперёд выбежали два подрывника, один из которых нёс в руках кумулятивный заряд, изготовленный Чинэлем; второй прикрывал его броневым щитом, готовый, в случае необходимости, заменить товарища, если тот погибнет или получит ранение. Однако всё обошлось: электромагнит, который представляла собой плоская сторона корпуса бомбы, щёлкнув, намертво приклеился к воротам.

    Оба подрывника тут же побежали обратно, в то время как третий, до этого удерживавший катушку с проводом, залёг и, убедившись, что его товарищи отбежали на безопасное расстояние, осуществил подрыв.

    Раздался грохот взорвавшегося пластита, лишь отчасти приглушенный завыванием сирен. Сконцентрированный в одном направлении, взрыв прожёг ворота насквозь в точке, где располагался замок. Чинэль называл это оружие старомодным, но вполне эффективным, и Моррид, увидев результат его действия, не мог не согласиться: ворота объекта 231 были открыты настежь.

    Первая группа нападавших, ворвавшаяся во внутренний дворик под командой Вельконна, встретила сопротивление со стороны двух охранников, впрочем, тут же смятых ответными выстрелами.

    Вельконн, вращая стволом моледиссемблера, к которому была прикреплена миниатюрная камера с инфракрасным фонариком, спросил по радио:

    - Радай, трус, ты меня слышишь? – Радай, сейчас находившийся по ту сторону стены, не мог пересечь порога госучреждения с тех пор, как его объявили в розыск. Имплантированный ему при рождении чип гарантировал мгновенную смерть своему обладателю в случае, если тот попробует войти в какую-либо запретную зону. Интересно, что на самого Радая всё ещё распространялась презумпция невиновности, а значит, его нельзя было убивать без суда.

    - Да, слышу. Видно не очень хорошо, ты слишком резко машешь стволом.

    - Вот это видишь? – Вельконн навёл ружьё на причудливую машину, словно порождённую воображением безумца. Изрыгая смерть из многочисленных стволов, торчавших во все стороны из шаровидного корпуса, она убивала одного Иррегуляра за другим. Машина представляла собой металлическое колесо со ступицами двух метров в диаметре, внутрь которого был заключён блок управления и вооружение. Поддерживая равновесие при помощи гироскопов, жуткое колесо постоянно перемещалось – то путём вращения, то при помощи многочисленных «ног», в которые при необходимости превращались ступицы. В такие моменты робот становился похожим на огромное насекомое, приседавшее, чтобы укрыться от огня противника; порой машина, наоборот, резко выпрыгивала, отталкиваясь всеми конечностями, чтобы перемахнуть через высокое препятствие.

    Радай хохотнул.

    - Узнаю – это лёгкий робот поддержки пехоты модели «Паяц». Стреляйте по самой защищённой части – по этому шару внутри колеса, всё остальное не имеет значения.

    - Отлично! – с издёвкой поблагодарил Вельконн и, показав в телеобъектив неприличный жест, отключил связь. По его приказу все члены отряда сконцентрировали огонь на «Паяце». Конечность за конечностью выходили из строя, и передвижения его утратили былую стремительность. Наконец, из пробоины в корпусе повалил чёрный дым, и дико взвизгнув, боевая машина замерла. Некоторые её части, впрочем, ещё долго конвульсивно сокращались, вызывая непроизвольные приступы страха у проходивших мимо Иррегуляров.

    Сопротивление было сломлено. Нападавшим удалось совершить невозможное – захватить склад с оружием на миллиарды декреток. Воистину это был «Грабёж века»!

    Взрыв ещё одного заряда открыл дверь внутрь арсенала, где пылилось тщательно упакованное оружие. Разделяющие молекулярные связи диссемблеры, стрелковые и клинковые, переносные противороботовые комплексы, ручные и станковые плазмомёты – чего там только не было! Однако наиболее удивительным стало открытие, поразившее Радая. Оно касалось штабеля из новеньких ящиков с надписью «Нова-Стар Армс Индастри» и эмблемой известной корпорации – яркой сверхновой звездой – на боковой стенке.

    - Ого! Импорт из Конфедерации! Держу пари, это как раз то, что они здесь грузили, – возбуждение Радая передалось и всем остальным. Подобно золотоискателям, обнаружившим золотую жилу, Иррегуляры набросились на ящики, стремясь узнать, что же находится внутри. Оказалось, это новенькое оружие, судя по ведомостям – «парализатор-излучатель Р-9», представлявшее собой грозные с виду ружья с прямоугольной коробкой на месте казенной части, переходящей в длинный конический ствол. Оружие имело рукоятку с кнопочным спуском и множество индикаторов, что свидетельствовало о его сложности.

    Тем не менее, Радай был разочарован. 

    - Это полицейское оружие. Излучатель генерирует частицы, которые вступают в контакт только с клетками организма, в которых проходят явления биоэлектрического характера. В результате происходит короткое замыкание, вызывающее паралич нервных тканей в поражённой зоне.

    - И насколько серьёзный? – спросил заинтригованный Моррид, так и не покинувший своего наблюдательного поста в канализационной шахте.

    - Не знаю, – Радай поморщился. – Это дорогостоящее, но, как я уже говорил, скорее, полицейское оружие. Всё зависит от интенсивности облучения и площади поражения. Возможен временный паралич, а возможен и отказ отдельных органов и даже смерть.

    Моррид, тем не менее, чувствовал, что эта находка является добрым знаком, сулящим победу. Хотя он ещё не понимал, почему, но это ощущение не покидало его.

    - Берите и его тоже! И побыстрее – через пару минут здесь будет вся армия и полиция Гейомии!

Глава XXII    Штаб Революции располагался на главной площади Туфы, именуемой Банковской, как раз напротив планетарной биржи. Формально, офис принадлежал вновь созданной компании «Коммутируемая Связь», однако ни для кого из тех, кто посещал здание, в котором якобы шёл ремонт, не было секретом, что здесь поселилась КомиСвобода. Идея разместить командный пункт в непосредственной близости от центра деловой и политической жизни планеты принадлежала Га-Га. Гаспар, как всегда, самоуверенно, объяснил свою бесцеремонность:

    - Мы должны действовать явно, если хотим победить. Здесь формируются биржевые индексы. Это как огромный ломберный стол, на котором играют крупнейшие финансовые группы. И пусть все видят, что мы не боимся сделать свою ставку.

    Действительно, вскоре после открытия Штаба индексы ведущих производителей Гейомии на бирже поползли вниз, а количество заключённых сделок упало до десятилетнего минимума. В воздухе явственно запахло политико-экономическим кризисом. Гаспар, похоже, только этого и добивался.

    - Маклеры паникуют? Так им и надо! Пусть идут и торгуют чем-то, полезным для людей, а не спекулируют цифрами! Вообще, надо будет отправить их в трудовые лагеря, когда я стану президентом!

    Однажды он заявил нечто подобное в присутствии сотрудников ГССГ. Те, сделав ему замечание, тут же поплатились за подобное поведение: нанятая на деньги косморазведки охрана попросту вышвырнула их вон, потребовав уважать частную собственность инопланетных компаний. Вскоре весь город знал, что дело Рихтера гиблое, и центр деловой активности мало-помалу начал смещаться с биржи в офис «КомСвязи».

    Паралич полицейского аппарата, который разбухал десятилетиями, превратившись в подлинного «канцелярского монстра», как его окрестил Никод, стал заметен невооружённым глазом. Дозор ГССГ, какое-то время дежуривший в магазинчике напротив, стал вызывать раздражение у деловых людей, госслужащих и прочих личностей, зачастую откровенно сомнительных, то и дело навещавших революционеров. В конце концов, «спецслуг» попросту избили, и они исчезли.

    - Когда мы выведем людей на улицы, – заявил Никод , – «спецслуги» ещё появятся. Я думаю, они будут сражаться.

    - Поздно, Ни-Ни, – возразил Гаспар. – Дни режима, не позволявшего ни одному гражданину, будь он человек, гуманоид или негуманоид, Регуляр или Иррегуляр, говорить, действовать и зарабатывать в соответствии с собственным мнением, сочтены.

    Ле Саж, сидевший за столом напротив неэвклидова шахматиста, задумчиво поскрёб залысины.

    - А что же предатель? – Информация, полученная им от Френни, расценивалась Морридом как очень важная.

    - Предатель? – Гаспар рассмеялся. – Все мы продажны – и люди, и нелюди. Но то, что мы всё ещё здесь, и что нас не арестовали, лишний раз свидетельствует: мы обязательно победим. Все донесения предателя не помогут им, если они боятся принять ответные меры!

    Шимрон хихикнул:

    - Когда здесь появился крейсер Конфедерации, у Рихтера поубавилось решимости.

    Прибытие крейсера «Непоколебимый», относившегося к кораблям четвёртого ранга, повергло многочисленных генералов и адмиралов опереточных вооружённых сил Гейомии в панику. Никогда ещё со времён Войны с Р’яан боевой корабль таких размеров не появлялся в пределах Гейомского четырёхмерного сектора.

    Гаспар указал в Шимрона пальцем:

    - Совершенно верно, Вик. Когда тераваттные лазеры и плазмомёты нацелены на все военные базы, которые против мощи крейсера Конфедерации всё равно что детские игрушки, даже Рихтер начинает понимать, что происходит. Маразматик, чтоб его! Я требовал от него создания коалиционного правительства, и он отказался! Теперь я свергну его, посажу в тюрьму и буду судить на виду у всей планеты!

    Ле Саж вновь почувствовал себя неуютно – Гаспар постоянно называл себя будущим президентом, в то время как его ещё никто никем не избрал и не назначил. Он не был даже председателем КомиСвободы – эту «опасную» должность занимала Шизофрент, которая всё равно находилась в розыске за побег из Школы для детей с врождёнными дефектами биоимплантации. В любом случае, она была умственно отсталой, и вряд ли могла оказаться полезной при допросе, если бы её вдруг арестовала ГССГ.

    Удивительно, но несомненный факт: сколь категорично заговорщики открещивались от каких-либо должностей в Комитете, настолько же решительно настаивали они на самых высоких постах, которые займут после победы Революции.

    Любопытно, что Моррид не захотел для себя ничего, будто и впрямь верил во Второе пришествие Льва Троцкого и боялся предстать перед этим богом революционеров хотя бы с единственной декреткой в кармане – очевидным доказательством греха.

    Никод удивлённо встопорщил свои короткие усы, подстриженные квадратиком:

    - Постойте, Гаспар!.. Вы вели переговоры с Рихтером втайне от нас?..

    Гаспар отмахнулся от него:

    - Не я с Рихтером, а он со мной. Фактически, я разговаривал с нашим контактом из «спецслуг», ну, вы знаете, насколько он нам полезен, когда тот предложил переговорить с Рихтером, который всё равно подключился к разговору. Мне пришлось принять это предложение, чтобы прикрыть нашего человека! – закончил он наполовину извиняющимся-наполовину срывающимся на крик тоном.

    - И каковы последствия этого разговора? – спросил Ни-Ни. При этом ректор подозрительно сощурил глаза и выпятил вперёд верхнюю губу, словно угрожая собеседнику своими усами.

    - Рихтер всего лишь отстранил его, но не арестовал. Это не так плохо, как может показаться.

    - Да, конечно, – ехидно ответил Никод.

    Ле Саж выглянул в окно на площадь, чтобы как-то отвлечься от их бесполезных споров, которые могли продолжаться, как он уже знал, до конца времён.

    Площадь представляла собой огромную пластину из бериллогласса, смонтированную между четырёх близнецов-небоскрёбов на уровне тридцатого этажа. Лет-атомы то садились, то взлетали с её полупрозрачной поверхности, огни их термоядерных двигателей соперничали с яркими вспышками неоновых огней, рекламирующих товары – ядерные источники питания, ультразвуковые бритвы, биомплантаты с дистанционным подключением. Вырывавшееся из сопел пламя обычно было бледно-голубым, наподобие ацетиленового, но некоторые модели, благодаря особым газовым добавкам, выпускали огненные языки красного, зелёного и даже переменного цвета. Ле Саж слышал, что некоторые из новейших лет-атомов могут формировать текстовые сообщения и даже изображения, но на Гейомии таких пока что не встречал. То ли блага цивилизации и технологические новинки доходили сюда не так быстро, то ли «спецслуги» блокировали распространение транспорта, который оппозиция сможет использовать для подвижной пропаганды.

    Ле Саж набил трубку и закурил, рассматривая мир сквозь облака тяжёлого дыма. Он ещё не обедал, поэтому Мэри пришла быстро, застлав его глаза призмой из неосознанного, стремящегося к верификации…

    - … Роже!

    Полное темноглазое лицо Гаспара… за его спиной стоит Шимрон… Он нервно курит, и его тень лежит на стене, словно играя свою роль перед зрителями древнего театра, предшественника синетографа Эдисона и братьев Люмьер. Ле Саж смотрит на тень, которая передаёт сущность лучше оболочки, скованной мирскими условностями, и видит искривлённую дымящуюся стрелу, прошившую рот Шимрона насквозь… это сигарета и косичка формируют единую линию…

    - …Роже, вы нас слышите?

    - Нет, Гаспар, простите, то есть да. Я просто задумался.

    Обвислые толстые щёки Гаспара приводят в движение пухлые губы, которые произносят:

    - Как раз есть пища для размышлений; тема, вполне возможно, достойная вашего внимания. Моррид сообщил нам, что захватил на армейском складе парализаторы-излучатели. Ему удалось проследить трекеры грузовых лет-атомов – эти болваны военные заботятся о соблюдении правил дорожного движения, даже когда готовятся к массовым расстрелам! – и оказалось, что ими вооружили несколько батальонов, в том числе нестроевых, расквартированных в окрестностях Туфы. Что вы об этом думаете?

    - Рихтер планирует использовать армию? – пожал плечами Ле Саж.

    - Как раз нет, дорогой лауреат! Никто до сих пор так и не понял, что это – главное свидетельство нашей неизбежной победы! Эти излучатели Рихтер раздал верным ему частям, значит, они малочисленны, мы даже можем определить, где они расположены и предотвратить их участие в боях…

    Ле Саж затянулся, кивком призывая Гаспара развивать мысль.

    - …Но и их он использует не на всю мощь, ограничивая её парализаторами. Я думаю, можно заказывать шампанское!

    Улыбка, искренняя и широкая, озарила лицо писателя.

    - Только держите его на льду, Гаспар, пока Рихтер не капитулирует!

    Комитет Свободы в полном составе рассмеялся. Гейомия выходила на новый виток своей истории, который ознаменуется торжеством демократии и либеральных ценностей. Будущее принадлежало им, собравшимся в тот день в неработающем офисе компании «Коммутируемая Связь».