До самой ночи ходил сам не свой. Не дядя растревожил моё сердце со своими интригами, а дурочка София. Лучше бы я её силой взял, надругался, обесчестил. Совесть бы меня по-другому мучила.
Ненавидел бы её, и всё. А сейчас я ненавидел себя. Снова. Как в тот день, когда Эльвиру не уберёг. Чувство не новое, но такое страшное.
Повёлся, как баран на красивые глаза Софии, проявил слабость, и теперь не знал, куда себя деть. Прятался от неё, как последний трус, и смотреть на неё не мог. Душа разрывалась на части оттого, что я не знал, что мне делать дальше со всем этим дерьмом.
Зачем я на неё залез, идиотина? Господи, мало мне было горя? Только хуже теперь стало. Вернуть бы ту ночь назад – в окно бы выскочил. Но ничего уже не вернуть и не исправить.
Думал, трахну Софию, выплесну злобу на неё, бо
