Татарин

5.Данияр

– Плохие новости, Данияр Сулейманович, – пыхтел мне в трубку Булат. – Машину Никитина расстреляли на дороге.

Я смотрел вокруг себя невидящим взглядом, сгорая от бессилия и злости. Это я! Я должен был замочить Никитина, разорвать его на мелкие куски! Но меня кто-то опередил, блять! Просто расстрелял машину...

– Кто? – реву в трубку, так что даже Митяй на меня оборачивается, отвлекаясь от своей добычи.

– Машины без номеров. Профессионалы. Мы не успели среагировать и встрять, да и приказа от вас такого не было. Они очень быстро сработали, чётко.

Эта мразь кому-то ещё дорогу перешла? И этот кто-то оказался проворнее меня и решительней. От отчаяния потемнело в глазах.

Как же так? Почему я упустил Никитина так нелепо? Потому что решил пойти по лёгкому пути, забрав его дочь. Думал, он сам явится ко мне в руки. Это казалось таким элементарным...

У меня было такое чувство, что меня жёстко наебали!

– Охрану положили, а Никитин ушёл, – продолжил докладывать начбез.

– Так он жив?

Слабая надежда вернула меня к жизни, заставила прийти в себя. Сердце забилось быстрее, от мысли, что не всё потеряно.

– Да, – с уверенностью подтвердил Булат. – Живучий, падла, и везучий! Телефон у него недоступен. Что прикажете, Данияр Сулейманович? Нам его поискать? Пока далеко не ушёл?

– Это опасно. Возвращайтесь домой, мы скоро будем.

– Слушаюсь, босс! – отсалютовал начбез.

Обидно, сука! Придётся уезжать ни с чем. Впрочем, похуй, не страшно, подожду ещё. Дольше ждал.

Оставаться здесь, на открытой местности было недопустимой глупостью. Бойцов со мной было немного, пришлось поделить охрану, чтобы была возможность следить за Никитиным. Не уследили.

Пока не было информации, кто на него напал, мне тоже могло прилететь. Тем более что дочка Никитина у меня.

– Уходим! – отдал я приказ, убирая телефон в карман пиджака.

Медлить было нельзя. Никитин никуда не денется. Побегает, в себя придёт и приползёт за дочкой, как миленький.

– Но, босс! – возмутился Митяй, вошедший в раж.

Он рассчитывал поиметь девчонку, а тут такой облом. О, как я его понимал!

– Отпусти её! – подошёл ближе. – Я сказал, уходим!

– Блять, да я быстро! – не терял надежду Митяй.

– Ты оглох, сука?

Врезал ему по морде на автомате. Думает, мы тут все ждать будем, рискуя головами, пока он свой хуй полирует узкой дыркой? Митяй отлетел в сторону, и рыдающая София тут же встала на четвереньки и поползла подальше от него.

Мне показалось мало. Втащил ещё раз Митяю, а потом ещё и ещё. Проучить хотел, чтобы с первого раза мои приказы понимал. На самом деле срывал на нём злобу за то, что остался ни с чем, за то, что просто день не задался, и всё пошло через жопу!

Митяй не давал мне сдачи, не мог поднять руку на хозяина, поэтому у меня быстро пропал интерес его пиздить. А так хотелось забить его до смерти, раскатать в фарш! Вся моя ярость, предназначавшаяся Никитину, выплёскивалась сейчас на Митяя.

Я собрал вокруг себя конченых отморозков. Дал лизнуть кость, а потом отнял. Неудивительно, что у Митяя крышу сорвало от девки, но это не оправдывало его. Я ценил понятливость и полное подчинение. Каждая псина должна чётко знать своё место!

– Хватит! – заскулил Митяй. – Простите, босс! Я всё понял! Понял!

То-то же!

Пока Митяй поднимался на ноги, застёгивал ширинку и сплёвывал кровищу, собирая в кучу хлебало, я думал о том, куда теперь девать Софию. Девчонка билась в истерике, стоя на коленях, трясясь всем телом. С минуту колебался, потом снял с себя пиджак и накинул ей на плечи, будто хотел теперь спрятать её от чужих глаз. Она испуганно дёрнулась, когда я поднял её на ноги, обняв одной рукой за плечи. Выглядело это не очень.

Сначала бросил её на растерзание псам, а теперь как будто защищаю. Моя сила всегда была в жёсткости. Свою мягкость я проявлял только к Эльвире, только она знала меня настоящего, потому что я позволял ей это. Больше никому.

После её смерти я стал монстром, сам этого хотел, взращивая внутри себя тьму и ненависть. А сейчас что? Эта сучка мне никто. Дочь врага, его плоть и кровь. Почему мне жалко её, откуда во мне эта долбанная слабина?

– Если можешь не убивать, не убивай, – раздался в моей голове голос отца.

Но я не мог! Не мог оставить её в живых! Не сейчас, потом. Надо свыкнуться с этой мыслью. Время есть.

– Пойдём, София, – тихо сказал я ей, пытаясь вести по направлению к машине. – Здесь опасно оставаться.

Она была не в себе. Не слышала меня, не понимала, что я от неё хочу. Только ревела и тряслась, скулила и дрожала. Я умею пугать и ломать людей. Сейчас я видел это своими глазами. Софии хватило и малого.

Говорить ей что-то ещё было бесполезно. Подхватил её хрупкое, почти невесомое тело на руки и понёс к машине. Можно было поручить это кому-то из бойцов, но я не хотел, чтобы кто-то снова касался Софии своими грязными руками, даже святоша Матвей.

Шел к тачке, испытывая вместе со злостью невероятное облегчение оттого, что София осталась нетронутой, что Митяй не успел её обесчестить. Сам не знал, чему радуюсь. Тому, что не смог позволить ему продолжить? Можно было пустить девчонку по кругу у меня дома и не один раз, пока Никитин за ней не приедет.

Мне становилось тошно от этой мысли. Блевать хотелось, больше ничего. Прижимал к себе трясущуюся девчонку, а меня самого колотило от жуткой боли внутри и адреналина.

Эта злоба застилала мой разум. Никому не нужные жалость и малодушие ещё мне аукнутся, я даже не сомневался, но я всё сделал правильно, отобрав Софию у мною же натравленного насильника – решено и не обсуждается.