Хэллен плохо шла на контакт. Она боялась правды, которую я хотел ей поведать, и еще больше она боялась той правды, что я хотел о ней узнать. Поэтому мою игру она принимать не хотела. Но я был настойчив.
После пробуждения в истерике, и быстрой трапезы, в тяжелом молчание, в девушке словно проснулся какой-то потайной резерв сил. Она наотрез отказалась провести ночь в тёплой кровати, предаваясь неспешным разговорам о нас. Во-первых, идея провести ночь в одной кровати была встречена таким хмурым взглядом и сжатыми кулаками, что я и сам решил – идея, прямо скажем, опрометчивая. А во-вторых, очевидно, нервное напряжение не даст ей расслабиться и уснуть.
И вот теперь я брожу, как приведение вслед за поспешно изучающей дом девушкой и пытаюсь развести ее на разговор. Мимоходом намекая на сложивши
