Сбежавшая невеста.

Глава 4.

Когда я осторожно выглянула в гостиную, то обнаружила Рена сидящим за кухонным столом. Он был полностью одет и увлеченно читал газету, но мое появление сразу же заметил, и снова окинул уже привычным оценивающим взглядом, под которым я ощущала себя полным ничтожеством.

- Закончила? Вот и хорошо. Скорее собирайся, пойдем, поедим, я с голоду умираю.

- Куда мы пойдем? – мой голос звучал очень тихо, почти не различимо, но, как и вчера вечером, он удивительным образом меня услышал.

- Какая разница? Увидишь.

Я молча кивнула, и, опустив голову, поплелась к своему чемодану, но его не оказалось на прежнем месте.

- Твои вещи в гардеробной. С сегодняшнего дня, переодевайся там. Не стоит устраивать стриптиз посреди гостиной, - в довершение ко всему, он одарил меня своей фирменной улыбкой «ты же меня совсем не привлекаешь, так что зря стараешься».

- Простите… - выдохнула я и поскорее скрылась в другой комнате, подальше от его насмешливых глаз.

Сколько можно! Кажется, что он каждую минуту находит повод, чтобы посмеяться надо мной. Так стремится показать, что я ему противна? Но ведь я и так это сразу поняла. Наверное, ему больно на меня смотреть, такую жалкую. Сожалеет, что вообще привел в дом…

Зеркала… Я случайно поймала свое отражение в зеркале. Растрёпанная, с покрасневшими после слез глазами, в мятой мужской рубашке, то еще зрелище. Наверное, я бы и сама посмеялась с собственного внешнего вида, если бы мне не было так грустно. Чего же я тогда хочу от него? Чтобы он не обращал внимания на мои недостатки? Это глупо. Я должна перестать так остро реагировать на все его колкости, и вести себя как раньше, стараясь быть тихой и незаметной. Тогда ему очень быстро надоест надо мной издеваться, и он оставит меня в покое. Мы сможем жить просто как соседи по квартире. Ведь в браках по расчету это совсем не редкость. Ему не обязательно должна нравиться его соседка.

Я наконец-то имела возможность рассмотреть последнюю комнату в доме. Она была намного меньше, чем все предыдущие, но такая же чистая и опрятная. Похоже, этот парень настоящий педант: нигде ни пылинки и все так аккуратно разложено.

Кроме бесчисленных шкафов и полок здесь так же имелись два туалетных столика. Один из них был заставлен мужскими принадлежностями, второй оставался пуст, как и вся левая половина гардероба. На другой же стороне идеально ровными рядами висели мужские костюмы, рубашки и прочая одежда.

Удивительно, зачем одному человеку столько одежды? По количеству, она, наверное, превышала число всего гардероба семьи Баффет, даже не смотря на то, что сестра была модницей и бойфренды часто покупали ей новые вещи. Мое собственное приданое, привезенное в дом мужа, составлял только небольшой чемодан, да и то, наполовину заполненный школьными учебниками и тетрадями.

Тяжело вздохнув, я принялась разбирать свои вещи. Мне не стоило переживать из-за подобной мелочи, ведь Рен и сам должен понимать, что женился фактически на нищенке, семья которой уже давно с трудом поддерживала роль живущих в достатке - папа отдавал последние деньги на зарплату рабочим и выплату кредитов. Ему даже удалось несколько лет назад дважды заложить дом, из-за чего мы едва не остались без крыши над головой.

- Эй, ты там еще долго будешь копаться? – послышался из гостиной раздраженный голос. – Если не поторопишься, я уйду один, и ты останешься без еды.

Вернувшись в реальность из своих раздумий, я засуетилась. Совсем забыла, что он все еще ждет меня. Наскоро переодевшись и причесавшись кое-как, я была вынуждена возвратиться к нему в комнату, потому что каким бы ни было привлекательным желание остаться одной где-нибудь в тихом укромном уголке, подальше от этого бесчувственного человека, но оставалась все еще перспектива умереть голодной смертью, потому что со вчерашнего утра я совсем ничего не ела. Пока шли все приготовления к свадьбе, перекусить было некогда, а после церемонии уже кусок в горло не лез под злым взглядом Рена Мильтона.

Кафе, в которое он меня привел, находилось в пределах нашего квартала. Это был один из самых фешенебельных районов, потому здесь практически на каждом шагу пестрели яркими вывесками дорогие магазины, рестораны, бары и различные престижные офисы. Раньше, чтобы прогуляться по центру, мне нужно было добираться сюда на метро, теперь же, достаточно было выйти из дома, и я уже оказывалась в гуще кипящей городской жизни.

- Мистер Мильтон, доброе утро! А мы уже вас заждались… - весело поприветствовала нас милая официантка и тут же проводила в дальнюю часть зала, скрытую от глаз остальных посетителей, такой себе вип-уголок.

Значит, он часто приходит сюда? Вот, и персонал его хорошо знает. Эта молодая официантка прямо лучилась счастьем, поедая Мильтона глазами, хотя и вела себя очень профессионально, держась в стороне и не слишком докучая своим присутствием.

- Сегодня утром нам привезли свежие лесные ягоды, потому повар уже приготовил для вас блинчики, как вы любите. Но может, вы желаете что-нибудь другое?

- Нет, этого будет достаточно, - Мильтон любезно улыбнулся. – И, принесите, пожалуйста, одно меню.

Всего на какое-то мгновение официантка растерялась подобной просьбе, и словно только сейчас обратила внимание на маленькую тощую фигуру, присевшую за столик с обожаемым клиентом.

- О, конечно. Один момент.

Я даже не заметила, что все это время пристально разглядывала мужчину. Впервые мне довелось увидеть, чтобы Рэн был таким вежливым и кому-то улыбался. А ведь я была почти уверена, что это выражение совсем не свойственно такому человеку как он. Но что самое удивительное, хотя его улыбка казалась довольно искренней, она совсем не затрагивала его глаз. Они по-прежнему оставались такими же холодными, как и раньше.

- Что ты хочешь на завтрак?

Увлеченная своими мыслями, я не сразу поняла, что он обращается ко мне.

- О…э… дома мы всегда ели овсяную кашу на завтрак.

Что еще я могла ему ответить? На самом деле я ненавидела кашу, которую готовила мать, но не смела жаловаться на это, зная, что у нас все равно нет денег для более вкусной еды. Хотя старшая сестра, отличающаяся капризным характером, однажды взбунтовала против этой «традиции» и тогда время от времени мама стала готовить для нее что-то более разнообразное. Только вот, когда я тоже осмелилась заикнуться о том, что хочу есть такую же еду, как и сестра, меня жестоко отругали и оставили вообще без завтрака.

Привыкшая во всем терпеть ущемления и несправедливость, в сравнении со старшей, лучшей сестрой, я больше никогда не жаловалась родителям, что мне что-то не нравится, или что-то не устраивает.

- Меня плевать, чем питаются у тебя дома. Я спрашиваю, что ты хочешь съесть сейчас? – Рэн, нахмурившись, буравил меня взглядом, позабыв даже о дежурной улыбке, когда вернулась официантка. И меня в очередной раз посетило пугающее чувство, словно он только что прочел мои мысли.

Я пробежалась взглядом по меню для завтраков. Там было множество наименований, но сложно вот так сразу решить, чего же я в действительности хочу сама.

- Э…эм… Хм, что же….

- Если очень голодна, то поешь со мной блинчики, они действительно здесь отменные и их принесут прямо сейчас. Если же ты в состоянии подождать немного, то закажи сэндвичи, они будут более питательными для твоего организма, и возьми какой-нибудь салат.

Я снова была удивлена тем, что он так легко пришел мне на помощь. Странная манера этого парня, угадывать мои чувства и желания еще до того, как я сама облекала их в мысли, действительно удивляла. Не то, чтобы я знала, как ведут себя в подобных ситуациях другие мужчины, так как близко никогда с ними не общалась, но что-то подсказывало мне, что вряд ли эта особенность Мильтона была присуща всем.

- Я буду блинчики.

Он снова улыбнулся, как бы говоря «хорошая девочка» и вернулся к своему оживленному тону в разговоре с официанткой.

Я немного беспокоилась, потому что во время завтрака Рэн все время тяжело вздыхал, удрученно глядя на меня. Не понимая, чем опять могла вызвать его раздражение, я старалась есть как можно более аккуратно, чтобы показать свои лучшие манеры, и мне даже удалось не сделать ни единой ошибки. Но, как оказалось, его недовольство было вызвано совсем другой причиной.

- Ты всегда так одеваешься? Эти вещи не годятся даже на тряпки.

На мне были старые джинсы и свитер. Знаю, не самая лучшая одежда для девушки, но я всегда так выглядела, потому что не имела особого выбора, и меня это не сильно стесняло.

Я опустила глаза на чашку с какао в моих руках. Должна признаться, это было чем-то сродни плохой привычке: не важно, что я ощущала - боль, печаль, или радость, я старалась скрыть от окружающих свои эмоции. Чаще всего, для этого я опускала голову так, чтобы волосы скрывали лицо. Если это было невозможным, я просто смотрела вниз, стараясь таким образом отгородиться от людей вокруг меня.

- Простите…

- Кому нужны твои извинения? В другой ситуации мне было бы абсолютно плевать, но сейчас… Тебе придется больше следить за собой, чтобы не ставить меня в неловкое положение.

«Неловкое положение», говоришь? Странно, что эта мысль пришла мне в голову только сейчас. Должно быть, из-за того, что последние два дня я была полностью поглощена жалостью к себе в связи с неожиданным браком.

Этот парень… Я почти ничего не знала о нем, потому не мудрено, что он сложил о себе не самое лестное впечатление своей излишней заносчивостью и постоянными придирками, бесконечно напоминая о моем несоответствии ему. Я злилась и обижалась, потому что как бы ни выглядела, мне было неприятно слушать все это, как девушке. Но ведь для него, и для общественности, я теперь не просто девушка, я жена исполнительного директора корпорации «Мильтон групп».

Это был брак, основанный на расчете, а не на любви. Мы заключили контракт, согласно которому каждый должен выполнять соответствующие условия, и чувства здесь не имеют никакого значения. Мы не обязаны испытывать друг к другу нежность и привязанность. Но этот обоюдный договор обязывает Рэна помогать моей семье в финансовых вопросах, я же, вместе с его фамилией, получила определенный статус, который должна поддерживать, не смотря на мои собственные чувства и желания. Я должна стать хорошей женой, которая позаботится о его здоровье, поддержит, если нужно, разделит всё горе и радости...

Таким я представляла себе наш брак. Но мои иллюзии были разрушены одной лишь его фразой, брошенной вчера вечером, когда он вез меня в свою квартиру: «Веди себя тихо, и не мешай мне, когда я дома, больше ничего от тебя не требуется. Все остальное время можешь представлять, что живешь одна».

Вот так.

Только сейчас я начала понимать смысл его слов. Он словно провел между нами нерушимую черту и показал, что никак не заинтересован во мне. Потому мы просто будем выполнять то, что нам положено, не отступая от условий договора, и тогда совместная жизнь, по крайней мере, для обоих не станет пыткой.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

- Как вам будет угодно, мистер Мильтон.

- Рэн, - коротко бросил он, начиная злиться. – Ты ведь тоже теперь Мильтон. Не разговаривай со мной, как прислуга, это только раздражает.

- Простите… кхм… прости, Рэн.

Он пропустил мои извинения мимо ушей.

- После завтрака поедешь в офис к моему юристу, нужно срочно подписать кое-какие бумаги, чтобы у тебя не было проблем с документами. А… и вот… - он достал из заднего кармана брюк портмоне и положил на стол передо мной несколько купюр. – Купи себе какую-то приличную одежду, а то, даже моя старая домработница выглядит лучше.

Я стиснула зубы, пытаясь сдержаться от колкостей в ответ. Он пытается унизить меня?

- Вам… тебе не стоит так утруждаться.

- Я делаю это не для тебя, балда. И это была не просьба, так что перестань ломать комедию, - он понизил голос и по-мальчишечьи склонил голову набок. - У тебя ведь даже ночной сорочки нет. Хочешь продолжать спать в моей рубашке? Сегодня утром ты выглядела вполне сексуально в таком виде. Если будешь продолжать в том же духе, возможно, однажды, тебе удастся меня соблазнить.

«Сек… сексуально?!» - это слово эхом отозвалось в моей голове. Он, правда, только что сказал так? Обо мне? Я тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения, но оно не проходило. Значит, все-таки не показалось.

Предательский внутренний голос напомнил о том, что когда Рэн проснулся, то, не контролируя себя, назвал меня другим именем. Если подумать, хоть у него мерзкий характер, но на эту внешность, должно быть, ведется очень много девчонок.

То, что в работе он всегда серьезен и жесток, не терпит никаких возражений, легко избавляется от людей, которые ему не нравятся, не было для меня секретом – родители обсуждали это между собой перед свадьбой. А вот тот факт, что он был еще и ловеласом, оказался полной неожиданностью.

Мне стоило пересмотреть свое отношение к нему и вести себя более осторожно.

- А что будешь делать ты? - я старалась выглядеть как можно менее заинтересованной, когда задавала этот вопрос, но ведь я ничего не знала о Рэне, как о человеке, потому не хотела делать поспешных выводов. Чем он жил? Как проводил время? Сейчас, когда он стал моим мужем, должна ли я узнать о его интересах? Мама всегда уточняла у папы его график, чтобы быть в курсе, когда ждать его дома, накрывать ужин и прочее, хотя никогда не спрашивала, чем он занимается, когда идет развлекаться с друзьями. А сестра наоборот, выпытывала у своих парней каждую мелочь и считала такой непомерный контроль абсолютно нормальным.

Ответный насмешливый взгляд Мильтона заставил меня почувствовать себя неуютно.

- Это тебя никоим образом не должно волновать, верно? Но раз уж ты спросила, я отвечу: мне редко удается выкроить хотя бы немного времени для отдыха, а сегодня, в честь свадьбы, мой помощник приложил титанические усилия, чтобы освободить целый день, дабы я мог провести его с женой. Правда… - его холодная ухмылка стала еще шире, - я не сказал, что планы изменились, и моей супругой стала какая-то глупая школьница. Потому я все-таки воспользуюсь предоставленной мне возможностью в полной мере, и буду наслаждаться выходным в чьей-нибудь более приятной компании.

Предположив, что такой ответ должен удовлетворить меня, он сладко потянулся и откинулся на спинку стула, словно уже предвкушал свой отдых.

- О, понимаю, - я снова опустила взгляд на руки. Скорее всего, собирается на свидание с какой-нибудь красивой подружкой. Чего еще ожидать от этого парня.

Но в чем-то он был прав, мы не настоящая пара, его дела и личная жизнь не имеют ко мне никакого отношения, я не должна влезать в это. Он взрослый мужчина, который и так очень много делает для моей семьи, мне остается только молчать и быть благодарной уже за это.

«Не смей позорить нас! Старайся изо всех сил! Если мистер Мильтон вдруг откажется от тебя, не рассчитывай вернуться обратно» - такими были последние слова моих родителей перед свадьбой. И я не воспринимала их как шутку, потому что все, что касается бизнеса, было для них гораздо важнее любви, чести и родственных связей.

- …Эй, ты меня вообще слушаешь? Оглохла что ли?

Он протянул руку и щелкнул меня по лбу.

- Ай, больно же! – я потерла ушибленное место. Кажется, этот парень совсем не рассчитывает свою силу.

- Я думал, ты спишь с открытыми глазами. Спрашиваю, готовить умеешь?

- Э-э-э, да, совсем немного, - я была немного удивлена его вопросом.

- Отлично. Когда вернешься, приготовь что-то на ужин. И хорошенько постарайся, потому что я не ем всякий мусор.

Подождите-ка, о чем он говорит? Разве Мильтон не из тех людей, которые постоянно питаются в ресторанах, и терпеть не могут домашнюю еду? Если так, то это занятие заранее обречено, ведь, что бы я ни приготовила, для него это все равно будет мусором. Стоит ли при таких обстоятельствах вообще переводить продукты?

- Но, я не…

- И можешь убраться, если останется время.

Его забавляло мое все более нарастающее раздражение, в особенности потому, что я не могла, как следует ответить. Из-за этого он продолжал задирать меня все сильнее. Что за садистские наклонности у этого парня?

- А это еще зачем? У тебя дома и так ни пылинки!

- Рад, что ты заметила. И так должно быть всегда, - он снова наклонился ближе ко мне, чтобы никто не мог подслушать, четко произнося каждое слово. – Ты слишком дорого обошлась мне, так что теперь, будь добра, возмести хоть частично убытки. Не можешь телом, значит, будешь отрабатывать рабским трудом. Лентяев и дармоедов я не держу. Запомни, любое мое слово для тебя закон, и обсуждению не подлежит.

Я сжала чашку в руках так сильно, что побелели костяшки пальцев. Что за придурок?! Вот значит, как он меня воспринимает? Как вообще можно после этого притворяться тихой и покладистой?

Больше всего на свете мне хотелось выплеснуть остатки своего напитка ему прямо в ухмыляющуюся рожу, но приходилось изо всех сил сдерживаться: он не станет терпеть такое поведение и отправит меня обратно.

- р*****о в нашей стране запрещено, - процедила я сквозь зубы.

- Твой папочка тоже так думает? – саркастически отозвался Мильтон, с особой брезгливостью выплюнув это слово «папочка». – Будь хорошей послушной девочкой, и твои старания вознаградятся, а если станешь создавать слишком много проблем, то будешь наказана.

Я понимала, что он ведет себя так, только чтобы позлить меня, но кроме шуток, было кое-что еще, что очень сильно меня беспокоило – он не скрывал свою неприязнь к моей семье. Даже в тот день, когда я впервые увидела его, он держался отстраненно, почти все время молчал и лишь изредка улыбался, если это соответствовало случаю, позволяя своим родителям говорить обо всем вместо него. Несомненно, он не испытывал радости от необходимости этого брака, с девушкой, которую почти не знает, но моя сестра была очень хорошенькой, при необходимости вела себя как истинная леди, воспитанная в лучших традициях, ведь в отличие от меня ее готовили к этой свадьбе много лет. Если не брать в расчет бедность, она была отличной невестой для Мильтона. Так почему, даже тогда, он так сильно ненавидел мою семью? Браки по расчету случались повсеместно, они не были чем-то необычным в нашем обществе, тем более среди бизнесменов его класса. Что же могло вызвать в нем такую злость? Было ли здесь что-то еще, о чем я не знаю?

- Ты… будешь меня бить?

Он лишь скривился из-за этих слов, и выражение его лица, по крайней мере, перестало быть таким пугающим.

- Я не использую подобные методы - мне дорога моя свобода. Не хочу иметь проблем с полицией, если кто-то заметит на тебе следы побоев. Лучше лишу карманных денег.

- Больно надо. Обойдусь.

Очень хотелось истерически рассмеяться – он правда издевается или абсолютно серьезен? Что за детские угрозы?

Эй, Мильтон, относишься ко мне как капризному ребенку или как к служанке? Определись! Все, что мне нужно – это твоя помощь с долгами моих родителей, большего я не прошу.

К нам подошла официантка, расценив лежащие на столе деньги, к которым я так и не притронулась, как намек на завершение завтрака. Пока она убирала пустые тарелки, Рэн переключил свое внимание на нее, и я могла хоть ненадолго вздохнуть с облегчением, избавившись от давления его тяжелого взгляда.

- Кстати, - снова заговорил он, когда девушка удалилась, - что ты намерена делать со своей школой? Собираешься переводиться поближе?

- Нет, я хотела бы остаться там же. Даже если мне придется тратить очень много времени на дорогу каждое утро.

Проблема заключалась в том, что раньше я жила рядом со своей школой. Дом Рэна находился в центре, слишком далеко, от моего прежнего жилья, потому это создавало новые трудности. Но я приложила много усилий, чтобы попасть именно в ту школу, престижное частное заведение, которое давало своим ученикам отличные знания и большие перспективы в будущем, потому нельзя было так просто сдаваться. Жизнь с моими родителями научила меня ни в чем не полагаться на других, и, зная, что они никогда не смогут обеспечить меня средствами для нормального образование, я училась до обморочного состояния, но все-таки добилась стипендии в этой школе. Мой единственный повод гордиться собой, то, чего я достигла сама, прикладывая максимум усилий, возрождало во мне уверенность. Я знала, что даже если для родителей всегда останусь бесполезным и никчемным ребенком, то я непременно найду свой путь, и в будущем стану самостоятельной.

- Тогда, тебе нужна машина и водитель?

- Я буду добираться на метро. Рядом со школой есть станция, и здесь совсем рядом. Мне нужно будет делать всего одну пересадку на другую ветку…

- Отлично, это избавит меня от лишних забот и бесполезных трат, - хмыкнул Мильтон, прерывая мой поток речи, хотя выглядел он при этом не слишком довольным.

Надеюсь, я не задела его гордость, лишив еще одного повода контролировать меня. Потому что он совсем не похож на человека, которого хоть как-то беспокоят чужие проблемы. Родители также предполагали, что он может настоять на моем переводе в другую школу, но, кажется, все тревоги были ошибочными.

- Ты же не станешь распространяться в своей школе о том, что вышла за меня замуж? – а вот, похоже, и истинная причина его заботы. - Сейчас из-за этого могут быть проблемы. На кону очень важный контракт с деловым партнером, который рассматривал меня как своего потенциального зятя. Твой отец испортил мне все планы, и если этот человек узнает, что я уже женат, его может это сильно огорчить и контракт не будет заключен.

Я нахмурилась, пытаясь уследить за ходом его мыслей. Он и правда считал, что я стану болтать об этом направо и налево? Нет уж, только не тогда, когда моя жизнь в старшей школе только началась. Объявить сейчас о своем браке, все равно, что поставить крест на собственной юности.

Потому, мне даже друзьям слишком стыдно рассказать об этом.

Но было в его словах что-то совсем не вписывающееся в мое обычное представление о Мильтоне: почему этот тип, которого заботят только деньги и работа, даже жертвуя контрактом, согласился на брак, приносящий лишь убытки?

- Не боишься, что я смогу теперь шантажировать тебя этим?

- Нет, - не задумываясь, ответил парень. - Потому что, хоть ты и дура, но, в состоянии понять, что наша компания потеряет много денег без этой сделки, и тогда я обязательно отыграюсь на твоей семье. Вы ведь тоже полностью зависите от доходов «Мильтон Групп».

Ожидаемая реакция с его стороны. И не смотря на очередное оскорбление, я даже не нашла, что ответить. Было слишком глупо предполагать, что он мог так просто выдать информацию, которую можно использовать против него. Да и нужно ли мне вообще это, если мы отныне в одной лодке. Чего я добивалась подобным вопросом? Следовало хоть немного подумать, прежде чем говорить, а теперь от смущения даже голову поднять не смогу. Может он прав, и я действительно дура?

Завтрак закончился, и на выходе из кафе наши пути разошлись - Мильтон, с довольным видом, направился в одну сторону, а я в противоположную, к станции метро, кипя от злости и стыда. Он дал мне визитку с адресом офиса своего юриста, и очень подробно объяснил, как туда добраться… а потом заставил несколько раз повторить маршрут вслух, чтобы убедиться, что я точно поняла его слова и не заблужусь, словно какая-то умственно-отсталая.

Все-таки, я ненавижу этого парня со смазливым лицом и мерзким характером. Если мне придется день и ночь проводить с ним под одной крышей, я точно рано или поздно сойду с ума. Так что мне остается только делать вид, что я слушаюсь его во всем, и начать искать способ освободиться от этого брака, чтобы вернуть свою утерянную независимость. Любыми способами, я добьюсь своих целей, и ни родители, ни этот жуткий тип меня не остановят.