Современные феи/ Modern fairies

6-10 главы

 Глава VI.

    Сегодня Надя, зайдя утром в ванну, повернула голову вправо, в сторону зеркала, и впервые за несколько лет решила подойти к нему ближе, рассматривая своё лицо. Она смотрела на свои губы, глаза, щёки, нос… Всё в этом лице казалось ей таким незнакомым. Было заметно, что она повзрослела. И впервые она решила прихорошиться. Её волосы уже превратились в сосульки. Так долго она их не мыла. Надя помыла голову, посушила волосы, причесалась. После этого она ещё раз заглянула в зеркало. Новый вид был таким необычным и таким приятным.

    Через час Надя уже была в школе. Снова и снова одно и то же. Может, поэтому некоторые люди любят проводить время весело и беззаботно, образовывая группы в какой-то степени маргинальные? Несомненно, они делают это, чтобы забыть о рутине. Так можно жить и дни, и недели, и месяцы, и даже годы. Рутина, да и сама работа, забудется. Вследствие этого происходит подзигация[1]. Наверное, как и, в общем, во всё, не нужно увлекаться.

    К Наде подсела очаровательная Света.

- Можно к тебе? – спросила «гостья», уже севшая на пустое место, не дождавшись ответа «хозяйки».

- Да. – ответила ошарашенная Надя, хоть её ответ уже ничего и не значил.

- Спасибо.

Девушки молчали, боясь начать разговор. Прозвенел звонок, и начался урок. Через двадцать минут Света всё же решила задать соседке по парте вопрос:

- Надь, - начала Света шёпотом, - у тебя было такое, что парень возвращается поздно домой и не говорит потом, где был?

- У меня не было парня, поэтому нет.

- Ой, я совсем забыла. Так вот. Ну, ты поняла. Я же с парнем в последнее живу. В его квартире. Ему двадцать три. И он стал поздно домой приходить, часа в два ночи. Я его спрашиваю, а он не отвечает. Ложится спать, и всё. Не знаю, что делать.

- И что думаешь по этому поводу? – вникла в историю Надя.

- Не знаю. Боюсь, что изменяет. – сказала с грустью в голосе Света.

- Ты его действительно любишь?

- Конечно, да. А что?

- Знаешь, я никогда не понимала, как можно так любить человека, ревновать. – призналась Надя.

- Ты просто никогда не любила. – вполне стандартно ответила голубоглазая блондинка.

- Это всего лишь моя позиция… Я не верю в любовь и отрицаю брак… Ну, неважно.

После кратковременного молчания Надя вновь заговорила:

- Эм, а ты не хочешь проверить, куда идёт твой… любимый, где он проводит время и т.д.?

- Хм, ну, хотела бы… А как? – проговорила задумчиво собеседница.

- Можно проследить за ним. – предложила энтузиастка.

- Я одна побаиваюсь. – намекнула Света.

- Тогда давай вместе.

- Тебя отпустят? – ответила на такое простое решение ревнивица, после добавив:

- Это же будет поздно, уже ночью.

- Да и ладно.

- Ну хорошо. Давай сегодня в 22:00 у меня? Обычно в это время у него заканчивается рабочий день. - обратив внимание на вопросительный взгляд Нади, она поспешила ответить на вероятный вопрос – Он работает во вторую половину дня. Говорит, что задерживается, что много работы. Я ему не верю.

- А где ты живёшь? Ты же сейчас в другой квартире живёшь…

- А, точно. На проспекте Марии Лещинской.

- Он каждый день уходит?

- Нет, но вчера он говорил, что сегодня придёт поздно.

Прозвенел звонок с урока.

- Ладно, тогда в десять вечера у меня? – спешно сказала Света, вставая со стула.

Надя кивнула.

Глава VII.

    Чуть раньше назначенного часа Надя, отличающаяся пунктуальностью, подходила к дому своей новой подруги. Они попили чай, ожидая десяти вечера. Наконец, Света позвонила тому самому парню, ради которого одноклассницы собрались, чтобы удостовериться, что его рабочий день ещё не окончен. Ждать пришлось недолго, и девушки уже через десять минут собрались и поехали на работу парня, в верности которого так сомневалась его любимая.

    Минуло полчаса, а, может, и меньше (ведь кто следил за временем?) девочки добрались до здания, где трудился молодой человек. Света вновь позвонила своему «милому», как она его называла. Он сказал, что скоро выйдет и поедет прямиком к своей ненаглядной. Но кто знает, правда ли это? Однако, на этот раз, как минимум, он не соврал и вскоре девушки увидели тёмную фигуру, вальяжно проходящую в двух метрах от них. Несмотря на мрак, царящий на улице, Света узнала Александра, своего возлюбленного. Но, к удивлению и негодованию Светы, он шёл совсем не в сторону их дома. Девушки, не теряя из вида подозрительного ухажёра, последовали за ним. Двадцать минут спустя и парень, и обе девушки оказались около сияющего яркими огнями фонарей и вывески бара «Абсент», находящегося на углу. Две школьницы зашли вслед за молодым мужчиной. Александр явно пришёл не просто так. Он прошёл уверенно, как частый гость, легко ориентируясь в пространстве, и подсел к юной девушке-блондинке, похожей на Свету. Он завязал с ней разговор, всегда улыбался и периодически смеялся. У Светы, сидевшей вместе с Надей за недалёким от парня столиком, накатились на глаза слёзы. Она отвернулась. Через непродолжительное время слёзы Светы переросли в тихий, но горькой плач. Девушка уже ничего не видела и не слышала, но она не видела самого главного – неоспоримого доказательства. Надя слегка толкнула соседку в плечо, но так не отреагировала. Тогда Надя сказала:

- Свет, он поцеловал её.

Света на секунду подняла голову. «Её» дорогой мужчина обнимал другую, неизвестную девушку. Зрелище это стало до того неприятно юной даме, что она вновь опустила свою маленькую светлую голову.

- Свет…, пойдём отсюда. Мне кажется, всё уже ясно. – решилась Надя шепнуть на ухо подруге спустя несколько минут.

Сквозь рыдания такая слабая и хрупкая, маленькая девочка ответила, как бы осмелев:

- Давай.

Это звучало больше как выдох, а не как чётко выверенное решение.

Надя встала, слегка придерживая подругу за плечи, и они вместе вышли из злосчастного бара. В эти моменты Света ничего не видела и не понимала: она окончательно утонула в своих слезах.

- Идём-идём. – поторапливала Надя. – Всё хорошо. Он просто идиот: не понимает, чего лишился. – добавляла она, пытаясь успокоить и заодно подбодрить беззащитную барышню.

Незаметно они сели на автобус и доехали до квартиры изменщика.

Доходит час ночи. Света сидит на диване и пьёт воду; Надя стоит рядом. «Уже поздно. Где он? Мама там совсем меня потеряла» - подумала Надя. В мыслях же у Светы была настоящая путаница. Она сидела, молча смотря в пол. Послышался поворот ключей в двери. Пара секунд, и дверь отварилась, а за ней стоял «тот самый». Он, как ни в чём не бывало, вошёл, но, увидев красное заплаканное лицо «своей» девушки и стоящую рядом незнакомку, произнёс с недоумением:

- Света, привет. Ты чё красная такая? Чё плачешь? – поинтересовался он и, повернувшись к Наде, спросил - А это кто?

- Это кто?! Это КТО?! – подскочила Света. - А кто ТА, с которой ты сегодня сосался?! А?! Чё молчишь?!

- Свет, не кричи, это подруга.

- Подруга?! «Не кричи»?! Ты издеваешься?! Какие друзья в одиннадцать вечера, с которыми ещё и целуются?! – оскорблённая девушка в порыве гнева хлестнула по щеке со всей силы своему обидчику. – Оборзел, идиот?! Ненавижу тебя, мразь!

Сев обратно на диван, Света начала говорить сама с собой:

- Дрянь, как ты мог? Как ты мог играть моими чувствами? У меня тоже есть чувства. А ты – бессердечная скотина.

Александр пребывал в ступоре, не понимая, как «его» девушка, дожидавшаяся обычно в столь поздний час дома своего «благоверного», узнала о его тайных ночных посиделках. Тем временем Света встала, умылась, подошла к молодому человеку, вызывавшему у неё сильное отвращение, и сказала уже более спокойным тоном, явно взяв себя в руки:

- Я всё поняла. Иди и развлекайся дальше хоть всю ночь. Я не хочу тебя больше видеть. Ты для меня - никто. Я надеюсь, что мы больше не встретимся. Пока, я пошла.

Девушка развернулась. Надя всё это время молча стояла в углу комнаты, опустив голову и время от времени поглядывая на происходящее в близи.

- Да ты такая же ш***а. Ещё и обижаешься, дура. Посмотри на себя. И орёшь на меня. Точно дура. – неожиданно осмелел обвиняемый.

Но прокурор резко развернулся:

- Я тебе всё сказала. Ты не стоишь моего внимания. Я ухожу. Делай, что хочешь, но без меня.

Света, полностью придя в себя, собрала вещи и отправилась из ненавистного ей теперь помещения к своей любимой маме, которая всегда поймёт и приютит.

В ответ на удивлённое лицо парня девушка лишь прошла мимо не посмотрев.

Подходя к остановке Света вновь заговорила:

- Спасибо, Надь. Я очень рада, что точно знаю, какой он на самом деле придурок. Одна я бы ни за что не решилась проверить. Да, ещё раз спасибо.

- Не за что. – ответила Надя с улыбкой.

- Ладно, пока. Я поеду.

Девушки обнялись.

- Пока. – сказала Надя на прощание вслед подруге.

Глава VIII.

    Этой ночью и Надя, и Света спали спокойно в квартирах своих родителей на разных концах города. И той, и другой виделись прекрасные сны, полные нежных пастельных оттенков и приятных, милых образов. Девушки спали сладко и улыбались во сне.

    Полседьмого. Надя потянувшись встала с кровати и спустя пару мгновений очутилась в ванной. Она успела привыкнуть причёсываться и красить губы. Это вошло в привычку и не вызывало таких эмоций, как раньше. Школьница оделась, поела – всё, как по плану – и сейчас не торопясь шла в иной мир, отличающийся от привычной ей зоне комфорта дома.

    Шесть часов и тридцать семь минут. Света приподнимает голову, спросонья не понимая, где она находится (настолько она привыкла просыпаться каждое утро в совершенно другой квартире). Немного погодя она вспомнила события сегодняшней ночи; события, произошедшие несколько часов назад. И теперь она понимает, где оказалась. Это всего лишь квартира матери. Мама Светы живёт одна. Воспитывала дочь она тоже одна, так как отец её единственной инфанты скончался в первые годы жизни девочки вследствие злоупотребления алкоголем. После него у Екатерины, матери Светы, было немало поклонников, но замуж во второй раз она так и не вышла. Спустя семнадцать лет душевные раны зажили, и Екатерину, посвятившую жизнь карьере и воспитанию дочки, вполне устраивала её жизнь.

    Света аккуратно встала с кровати. Она прошла, паря, будто в невесомости, в коридор, в конце которого виднелась знакомая кухня. Мама Светы колготилась, готовя завтрак. Прошла минута, и Света поняла, что опаздывает в школу. Она начала суетиться, но почувствовала слабость и прилегла обратно в кровать. Она уснула мгновенно. Мать, увидев, что дочь не встаёт, пошла в её комнату и начала будить соню, но та сопротивлялась. В конце концов Света всё же открыла глаза:

- Мам, можно я не пойду? Мне почему-то плохо.

- Измерь температуру.

Спустя семь минут термометр показывал 38 градусов.

- Ладно, не иди.

Света повернулась на бок и снова заснула.

    Придя в школу, Надя удивилась отсутствием своей приятельницы. «Света всегда приходила в школу, даже когда болела. Странно». Надя села за то же самое место, где сидела всегда. И вновь одна. И вновь она не думает ни о чём, и при этом каким-то неведомым образом учится лучше всех в классе. И вновь день прошёл незаметно. Надя думала, что разоблачение изменника Светы послужит началом чего-то нового, но нет. Это было лишь необычное событие среди пустых и блёклых дней, которых за короткую жизнь девушки уже было предостаточно.

    Надя сидела и тихо рисовала в своей тетрадке, так и не заметив, что кончился последний урок. В кабинете, кроме неё, около своего стола стояла учительница русского и литературы, потихоньку складывавшая вещи в объёмную сумку, а в метре от последней перепрыгивал из стороны в сторону Тима, тщательно мывший доску. Когда Тима вымыл её практически до блеска, Елена Степановна остановила старательного ученика в своей строгой манере:

- Всё, хватит. И так достаточно. Можешь идти.

Но Тима не собирался уходить.

- Может, вам ещё с чем-то помочь?

- Хм, пожалуй, полей цветы.

Тима беспрекословно отправился выполнять задание.

Надя смотрела на эту сцену издалека, с последней парты. Всё же она решила, что пора бы идти домой, ведь нельзя весь день торчать в школе, и принялась собирать принадлежности со стола. Через минуту ученица уже мчалась по школьному коридору. Тима и Елена Степановна остались в кабинете одни.

- Что мне ещё сделать? – спросил готовый ко всему школьник.

- Пожалуй, ничего. Ты и так хорошо потрудился. – ответила учительница улыбнувшись.

На лице Тимы отражалось искреннее удивление: никто не мог предположить, в том числе и Тимофей, что Елена Степановна может похвалить кого-то. Он попрощался с учительницей и отправился по прозрачным следам только пробежавшей Нади по коридору, потом по лестнице, а вскоре и по дороге. Он думал о милой улыбке на красивом, но замученном лице его любимой учительницы, и этот прекрасный образ не выходил у него из головы даже дома. На следующий день по расписанию стоял урок русского языка, и Тима знал, что снова увидится с Ней. Спустя сутки он, не сделав домашнего задания, пришёл на урок. Ещё в начале урока ученику пришла идея, и он с ловкостью её осуществил. Тима незаметно сфотографировал объект своей привязанности, чтобы её образ всегда был рядом с ним, но самое очаровательное мгновение, когда она улыбнулась ему, он трепетно хранил в своём молодом сердце.

…Дни Нади были такими же обыденными, как это было всегда, что, очевидно, волновало девушку. Она просыпалась утром с мыслью, что «этот день будет лучше предыдущего», и засыпала, думая «нет, завтра всё точно будет не так». В итоге она уже перестала думать о том, как ей сделать день лучше. Теперь она думала, как бы ей сделать так, чтобы день хоть чем-то выделялся, уже не говоря о том, чтобы в лучшую сторону.

    Утром пятнадцатого января девушка встала, как ни в чём не бывало. Казалось бы, и этот день пройдёт также – впустую. Надя привела себя в порядок, взяла сумку и побежала в школу, на встречу трудному дню.

    Зайдя в класс, школьница не застала свою парту пустой: за ней уже сидели две хохотушки, своими писклявыми голосами раздражающие половину класса.

- Ой, а помнишь того пацана?

- Рому что ли?

- Да, он такой классный. Мы теперь встречаемся.

- Он такой красивый. Тоже хочу с кем-то встречаться.

- Пойдём к Лере в субботу?

- А чё там?

- Ну, как всегда…

- А, конечно приду.

Надя постояла пару минут в полном непонимании происходящего. То, что она считала практически непоколебимым, ускользнуло от её власти. Звонок на урок вернул девушку из состояния транса, и она присела за парту в другом конце кабинета. Такое маленькое и незначительное событие смогло вызвать такую реакцию. Надя сама не могла в это поверить. «Неужели я правда такая не гибкая?» - мысленно задавалась она вопросом.

    На уроках Надя отвечала уже с большим энтузиазмом, и, придя домой, чувствовала радость от минувшего дня, это почти полностью забытое ею чувство. На волне бодрости и положительных эмоций ученица принялась за выполнение домашнего задания, которое её слегка утомило. Позже она начала рисовать – впервые за несколько месяцев. По окончании работы, она была крайне довольна. Вечером она рухнула на кровать и не заметила, как уснула. Ей виделись яркие сны, красивые и, одновременно с тем, нежные, и отражали именно то, чего Наде так не хватало.

Глава IX.

    Сны Светы были совсем не радужными. В перерывах между просмотром кошмаров она просыпалась и лежала с полчаса, а позже засыпала. Так длилось всю ночь. Состояние Светы было отягощено расставанием с любимым. Пережить непростые моменты и поднять настроение ей помогала Надя, ставшая за пару недель другим человеком. Никто, кроме Нади, не писал и не приходил к неё, и Света наконец поняла, кто действительно для неё друг. Недостаток общения она по совету подруги сглаживала чтением книг, чем она раньше занималась нечасто. Девушка с самого детства считала чтение книг невероятно скучным занятием для социопатов, хотя, однако, любила иногда полистать любовные романы, о чём сказала однажды Наде. Теперь же Света понимала, что дело в самой книге: она может быть увлекательной, а может – и нет.

    Через месяц внутренней борьбы Света вернулась в школу. Она порвала отношения со своими старыми приятелями и знакомыми: они, со своим скудным запасом слов и мыслей, больше не привлекали её. Её круг интересов расширился. Вследствие этого Света общалась с Надей и ещё парой человек, которых раньше считала «отличниками» не в лучшем смысле слова.

- Свет идёшь сегодня на тусу? – спросил её несколько дней назад Гоша.

- Нет, домашки много задали. – сказала на ходу, будто сама себе, Света.

- Блин, ну ладно.

    Внешний вид Светы изменился вслед за внутренним. Короткие обтягивающие юбки и шорты, прозрачные блузки и туфли на высоком каблуке уступили место более скромным нарядам. Образ тусовщицы стал сдержаннее. Она носила чёрные брюки в сочетании с облегающими кофтами ярких цветов, а также туфли на невысоком каблуке. Так она умудрялась выглядеть и элегантно, и модно одновременно; без пошлости, как раньше.

- Это чё за штаны? Ты чё, пацан что ли? – задала вопрос ошарашенная видом «подруги» Ксюша.

- Пол определяется не одеждой. – спокойно, не поведя бровью, ответила Света.

- Ой, какие мы умные. Извините за беспокойство, Светлана Владимировна. – сказала Ксюша, отвернулась и пошла восвояси.

    Надя стала рисовать больше, и с каждым разом у неё получалось всё лучше и лучше. В результате она пошла на курсы рисования. Она определилась с профессией. Надя мечтала стать модельером и постепенно шла по пути к своему желанию, которое было не мимолётным и вполне осмысленным. Ради этого она также научилась шить.

- Вау! Это ты рисовала? – спросила её как-то Марина.

- Да. – сказала Надя, увлечённо продолжая рисовать.

- Красиво.

    Марина ещё пару минут рассматривала художеств Нади, но вскоре ей это наскучила, и она ушла. Это был первый и последний их разговор.

    Обе девушки – и, Света, и Надя – старательно учились. Веселье для одной и мечты для другой теперь отошли на задний план.

    Задумался о своём будущем и Тима, чем приятно удивил родителей и учителей. Но его не волновала реакция ни мамы, ни папы, ни математички или историка. Все усердия он прикладывал лишь для одного человека, для единственной значимой в его жизни женщины. Елена Степановна, как и все, заметила перемены в Тиме и потому начала хвалить его часто, потому весь 11 «В» считал Тиму новым учительским любимчиком, но он не обращал на одноклассников внимания. Смутный объект обожания был реален, и поэтому Тима, удовлетворившись созерцанием, решил действовать дальше. Он понял, насколько сильно в нём это незнакомое ему доселе чувство.

- Эй, Тим, пойдём на большой перемене за школу? – подошёл весело настроенный Лёня.

- Зачем? – произнёс на ходу адресат вопроса.

- Ты чё забыл? Мы же пили «Балтику» в прошлой четверти. Не хочешь больше? Круто же было.

- Нет, не хочу.

- Ты ЗОЖник что ли?

- Нет…

- Скоро веганом станешь. – сказал в заключение Лёня и пошёл к остальным ребятам, обернувшись напоследок и добавив:

- Потеряли пацана.

    Для Елены Степановны Тима постепенно стал родным. Она не поняла, с какой нежностью теперь относится к нему, и главное, когда успели произойти эти метаморфозы.

    С начала февраля Тима начал оставаться после уроков русского языка и литературы, чтобы общаться с учительницей на разнообразные темы, выходящие за пределы школьных стен. В следующем месяце он уже называл классную даму Еленой, не говоря отчества. Этого хотела сама Елена Степановна, так как думала, что это сделает их отношения более тесными, возможно, дружескими, чему были бы рады они оба. Так и вышло. В Елене Степановне возникали настолько нежные и даже отчасти благоговейные ощущения при виде Тимы, что она уже начала сомневаться в их невинности. Приходя вечером с работы она с наслаждением утопала в фантазиях, в которых главным героем, помимо её самой, был Тима.

    Платоническая любовь не устраивала парня. Он ждал большего, но понимал значение моральных норм, существующих в обществе.

    Учительная со своим возлюбленным пребывали в неведении относительно того, насколько их желания совпадают. Но оба осознавали, что так продолжаться долго не может.

Глава X.

    Надя робко постучала в дверь кабинета физики и приоткрыла её:

- Извините за опоздание. Можно войти?

- Почему опаздываем? – задала вопрос, вероятно, риторический, Екатерина Дмитриевна.

- Проспала. – назвала типичную причину Надя.

- Опоздания недопустимы. – с этого началась тирада преподавателя, длившаяся чуть больше трёх минут.

Всё это время Надя стала, пошатываясь, в дверном проёме.

- …Так можно войти? – ещё раз спросила непутёвая ученица.

В ответ - молчание. Учительница отвернулась от школьницы и пошла в лаборантскую. Она начала старательно мыть тряпку. Никто не понимал, что происходит.

Надя постояла ещё. Екатерина Дмитриевна была единственной учительницей, которую школьница уважала. Она чувствовала с ней духовную связь. Часто Надя оставалась после уроков физики и общалась с утомлённой женщиной. Если бы сцена, которая стояла сейчас перед глазами 11 «Д» произошла бы между Надей и другой учительницей, то девушка уже бы начала хамить, огрызаться и выказывать непослушание, но только не с Екатериной Дмитриевной, на которую она даже в такие минуты смотрела с чистым благоговением.

- ...Можно?

- Заходи! – крикнула, подняв голову над раковиной, Екатерина Дмитриевна.

От урока прошло десять минут. Вернувшись и сев за учительский стол, учительница физики посмотрела на часы, висящие в классе над входом в кабинет.

- Вот и из-за вас мы ничего не успеваем. – говорила педагог сама с собой.

Она методично раскрыла журнал и отметила всех присутствующих.

- Ладно, эта явилась. – посмотрела она на Надю с каким-то презрением. – А Орлов где? – раздражённо спросила у 11 «В» Екатерина Дмитриевна.

- Не знаю. – ответил кто-то, сидящий на первой парте за весь класс.

- Так. Иноземцев, где твой друг? – спросила Екатерина Дмитриевна, обращаясь к Вове, который услышал её не с первого раза:

- А? Чё? – Вова посмотрел на легко толкнувшего его соседа по парте.

- Как вы с учителем разговариваете?! – взревела женщина. – Где Тимофей, я спрашиваю!

- А, да он с Еленой Степановной. Русский подтягивает. – наконец ответил Вова и вмиг подмигнул кому-то из одноклассников.

- А, точно. Не русский, а руссичку подтягивает.  – весело отозвался Гоша.

-. Так, замолчали быстро! – прервала шутки учеников Екатерина Дмитриевна. – Записываем тему урока «Дифракция света»…

    Екатерина Дмитриевна прекрасно знала (по слухам от других учителей), как Елена Степановна проводит свои вечера, и знала, какие уроки русского проводит преподавательница на самом деле. Учительницу физики эта ситуация крайне возмущала: как-то раз она подумала о том, чтобы рассказать об этом директору. Она представить не могла, что директор всё точно знал. Правда, ему не было до этого дела.

    Ученики же знали далеко не все, а те, до кого дошла эта информация, узнали её от самих же учителей, выведавшим им этот факт «совершенно секретно». Это были старшеклассники. Часть из них эта ситуация приводила в шок, часть – поддерживала этот роман, либо относилась нейтрально, другую часть – смешила. Но никто не желал обсуждать это с Тимой и тем более с Еленой Степановной, героями этой истории. Школьники лишь оглядывались то на него, то на неё. Хоть парочка и не выдавала своих отношений и тщательно скрывалась, Тима всё же однажды рассказал о своих похождениях Мише, а тот – всему классу.

    Елена Степановна не знала, что весь учительский состав в курсе её романа, пока к ней на большой перемене в учительской не подошёл Александр Валерьевич, учитель истории:

- Что вы себе позволяете? Это хоть понимаете, что вы делаете?

- О чём вы?

- Я? – сбавил тон Александр Валерьевич. Он наклонился к попивающей кофе коллеге и ответил на её вопрос уже шёпотом:

- О ваших… отношениях.

У Елены Степановны глаза стали, словно у совы, но не от крепкого кофе, а от этой новости.

- Вы… знаете? – проговорила она медленно через полминуты.

- Вся школа знает. – утвердительно отозвалась сидящая рядом и слышавшая разговор Людмила Николаевна.

Александр Валерьевич лишь кивнул и сразу же отправился в свой кабинет.

Виновница торжества со слезами на глазах также удалилась к себе.

    В тот же вечер Елена Степановна подала заявление о добровольном увольнении. Она не могла пережить такого позора. Общаться с Тимой она также перестала. Она решила забыть о всех, что связывало её с компрометирующим прошлым. Елена уехала в соседний город и в ближайшие дни устроилась учителем в местную школу. Её приняли с распростёртыми объятиями, однако вскоре выгнали за то, что женина вела уроки в нетрезвом состоянии. Больше Елена учителем никогда не работала.

    Тима не понимал, что происходит с его любимой. Она, не сказав ничего на прощание, лишь поцеловав его в щёку, уехала. Таким образом резко рухнули все его мечты об их совместном будущем, несбыточность которых прекрасно понимала Елена Степановна. Так Тима задумался о том, чтобы направить всю свою любовь и заботу другим людям, а потому принял решение стать врачом. До этого он так и не мог предположить, кем хочет быть, но эта любовь всё в нём изменила. На уроках он вёл себя смирно. Его уже несколько месяцев не волновала «жизнь школы».

    Как и все одноклассники Тимы, Надя и Света знали и обсуждали его взаимную любовь к преподавателю.

- Ты же знаешь, что Тима встречается с училкой? – спросила Света в один из мартовских дней.

- Ну да. – ответила в своей обычной задумчивости Надя.

- И что ты думаешь?

- Я считаю, что они не должны были этого делать. Дождались бы, пока Тимофей школу закончит, а потом бы уже…

- А я думаю, что это интересно. – оптимистично произнесла Света. – Кто сказал, что учителя должны быть образцами морали? Да и вообще, что значит мораль?

- Я думала об этом и, знаешь, пришла к выводу, что правила приличия должны существовать, потому что иначе будет хаос.

- Пф, у нас и так повсюду хаос.[2]

- Это ты так считаешь. На самом же деле, всё вокруг – одна большая система, которая складывалась тысячелетиями.  – начала заумно говорить Надя, однако Света прервала менторский тон подруги:

- Ты превратилась в ханжу. У тебя пуританские взгляды на жизнь. Это давно устарело.

- А ты начиталась маркиза де Сада.

- Нет. Ты же знаешь, какой я была? Знаешь. Да, я не была примером, но разве это настолько плохо? Мне кажется, в этом и есть свобода. Хотя всё же следует держать баланс, который в наше время многие теряют его, как Ксюша, к примеру, ну ты это видишь.

- И что теперь? Хочешь новый Галантный век? Какой баланс? «Свобода человека ограничивается свободой другого человека». Своим поведением ты нарушаешь чью-то свободу.

- Свободу бабушек? Ладно, я не хочу ссориться. Ты так в монахини скоро пойдёшь. – бросила Света.

- Нет, не бабушек. Да, давай не будем это больше обсуждать. Я для себя выводу сделала. – закончила разгорячённая Надя, но вскоре добавила:

- Всё же я считаю, что учительница поступила неправильно.

- Она поступила так, как считала нужным. Не стоит её осуждать.

- Если ты считаешь, что быть проституткой – это нормально, то хорошо. Решай сама. А я вот считаю, что нужно уважать себя.

- Как это связано? Можно уважать себя и любить многих. Да и Елена Степановна не проститутка. Если женщина отдаётся другим и при этом не теряет самообладания, то это как раз говорит о том, что она любит и уважает себя. Как раз когда женщина верна кому-то одному, она лишается свободы. А не свободный человек не уважает себя.

- Опять ты про свою свободу. Я же не про это.

- Я просто хочу сказать, что любой человек распоряжается своей жизнью, как хочет. Имеет на это полное право. Какое тебе дело? Как ты можешь осуждать кого-то? Если это не противоречит закону, то почему нет?

- Так растление малолетних – это нарушение закона. – с язвительностью проговорила Надя.

- Тиме семнадцать лет. Далеко не маленький мальчик.

- Она далеко не девочка…

- Господи, пусть делают, что хотят.

- И всё же я считаю, что общественности должно быть дело до этого. К тому же встречаться сначала с одним, а на следующий день с другим – жестоко.

- Мне уже всё равно. Я не хочу тебя переубеждать.

На этом девушки разошлись. Надя с каждым днём всё больше убеждалась в своей правоте. Смотря на окружающих её «непристойных девиц», она отчётливее понимала, что она выше их и что ей есть чем гордиться. А может заблуждалась? Но Надя становилась чёрствой, упёртой и излишне самоуверенной.

    Вскоре дружба Нади и Светы была разрушена их полным нежеланием понять друг друга. Девушки пошли по разным путям. Надя – по пути закрепощения и целомудрия. Света – свободы и распущенности. Надя перестала задаваться вопросами нравственности, так как считала все аспекты ясными для себя. Света вынесла урок из своей прошлой жизни и стала разборчивее. Надя совсем не переживала по поводу прекращения дружбы с «недостойной» Светой, а Свету очень волновало расторжение отношений с милой ей девушкой, мнение которой всегда её интересовало, которая повлияла на неё в своё время. В результате Света стала очень печальной, что было несвойственно ей ранее.