Я снова начала его бояться, как когда-то, и пусть проблески былого ослепляли
до тошноты, я все равно ловила себя на мысли о том, что этот психопат, которым
он стал, внушает мне суеверный ужас вперемешку с дикой жалостью и отчаянием. Как
бы сильно мне хотелось его исцелить, и в то же время я была бессильна что-либо
изменить. Оставалось лишь надеяться на чудо. На ужин снова не пошла и теперь
сидела с подносом на коленях и ковырялась вилкой в гречневой каше с кусочками мяса.
После стольких дней голодовки мой желудок настолько сузился, что теперь мне
хватало и двух ложек, чтобы насытиться. Когда дверь распахнулась и ударилась о
противоположную стену, я отпрянула и выронила поднос на пол. От неожиданности
сердце замерло в груди и тут же пустилось вскачь, ударяясь о ребра и пульсируя в
