Маруся-2. Провинциальные игры

Ёжь твою рожь. Других слов у меня не было. Вообще. Никак. Кой черт принес его на эти галеры? Впрочем, долго изощряться у меня возможности не было. Дверь распахнулась. Мне очень захотелось провалиться сквозь землю или хотя бы надеть паранджу, обзавестись флюсом… да хоть лишаями покрыться, лишь бы меня никто не узнал. Ага, как же! Магия земли к таким изыскам не способна. Так что я выпрямилась и улыбнулась, решив, что крейсер «Варяг» — отличный образец для подражания. Помирать буду, но не сдамся! И верно, в гостиную быстрым шагом вошел мой несостоявшийся супруг. Выглядел он не лучшим образом. Явно эти месяцы были для него тяжелыми, похудел, осунулся, но глазки были такими же хищными. И общее впечатление… Вот как хотите! Может, еще наложилось то, что я о нем узнала. Но ощущение у меня было — в дом заползла ядовитая гадина. И не благородная змея, а гнусная сколопендра.[1] Которую даже прибить противно. Демидов великосветски склонился над ручкой хозяйки и медленно двинулся по гостиной, приветствуя всех окружающих. Я замерла. Узнает? Не узнает? Вот он ближе, и ближе… — Маша? — Арина коснулась моей руки. Я сжала ее ладонь. — Ничему не удивляйся, сестренка. — Я не понимаю? Но объяснять уже было некогда. Демидов меня увидел. Ей-ей, будь я мультипликатором или хотя бы художником, я бы миллиарды огребла за этот портрет. Недоумение. Неверие. Полное ошаление. И — торжество? Ну… это мы еще посмотрим и поборемся. Шаг, второй… — Княжна? Я мило улыбнулась. — Простите, господин? — Ваша светлость, я нашел вас! Я сделала большие глаза. Надеюсь, искренне удивленные. — Милостивый государь, вы принимаете меня за кого-то другого. Ага, как же. Водянистые глаза аж цветом налились. — Княжна Мария, вы считаете, что я не узнаю свою невесту? — Ваше благородие, — в моем голосе отчетливо прозвучала тревога, — смею вас заверить, что я не могу быть вашей невестой. — Маша… Арина выбрала очень удачное время, чтобы вмешаться. Нил, который до того был у нее на руках, проснулся и захныкал. Я ловко перехватила малыша. — Иди ко мне, солнышко… тсс, мама рядом. О чем я молилась, так это чтобы Нил не вздумал грохнуть мерзавца на глазах у всех. Это потом не скроешь, не спрячешь, да и заклинание «обливиэйт» здесь недоступно. Нет здесь Гарри Поттера. А если и есть что-то подобное, не с моими талантами его исполнять. Хоть бы малыш не счел этого гада опасным… Но нет. Мальчик прижался ко мне поплотнее и снова засопел. Вот так, хорошо, ты мое солнышко… Демидов тряхнул головой. Ну да, он мог ожидать многого, но не ребенка. По срокам у меня не проходило. Но дураком Сергей Владимирович не был. — Княжна, вам все равно, что ваш отец сходит с ума от беспокойства, что я волновался… — Ваше благородие, будь я княжной, безусловно, я бы об этом думала. Но боюсь, вы ошибаетесь. Не знаю ту особу, на которую я похожа, но вы можете навести обо мне справки. Я всего лишь Мария Петровна Синютина. Обычная мещанка. Демидов затряс головой, но… — В самом деле, Сергей Владимирович, — кажется, Храмов получит в моих глазах плюс сто к благодарности, — Мария Петровна родилась в Березовском. Как видите, у нее есть друзья, родные, знакомые… Демидов явственно заколебался. И верно, как ему было соотнести княжну Марию, в роскошных одеждах, и явную мещанку? Да еще с ребенком? — Но я… Я мило улыбнулась, как бы давая понять, что все возможно. Но — не это! Генерал-губернатор покачал головой. — Пойдемте выпьем, Сергей Владимирович. — Я был уверен… Я понимала, что Демидов так легко не сдастся. Не говоря уж о том, что меня проверят со всех сторон. Вот этим вечером наверняка и начнут. Но… я тоже сдаваться не собиралась. Выбора у меня нет, только принимать бой. Но вступать в него в одиночку? Нет уж, увольте. Но мне и не пришлось. Ко мне скользнул лакей и шепнул, чтобы я не уходила. А потихоньку перебралась в голубую гостиную. Со мной желают поговорить. Кто? Баронесса, для начала. Что ж, отказывать я смысла не видела. Поговорим. Для начала — с Ариной. Вряд ли девчонка удержится.     ***     Перебраться в голубую гостиную, названную так за преобладающий цвет обивки что стен, что мебели, мне удалось примерно через час. Общество гудело и желало знать подробности. Но что я могла сказать? Да ничего! Только порадоваться, что фотография здесь не особо развита и портреты в газетах не печатают. А тех, кто знает в лицо Марию Горскую, в зале — один Демидов. В гостиной я упала в кресло и прикрыла глаза. Благо, никого рядом не было. — Маша? Арина присела рядом с креслом, прямо на пол. — Да, сестричка, — погладила я русые пряди. — А он… он правду сказал? Я подняла брови. — Арина Петровна, вы меня удивляете. Я — Мария Петровна Синютина, или у вас есть сомнения? Сомнения действительно были. Но девчонка меня искренне удивила. Минуту она размышляла, а потом вздернула нос. — В том, что ты моя сестра? Нет! — А в чем тогда? — Я думала, аристократы… они другие. Я рассмеялась от всей души. — Ариша, меня устраивает быть твоей сестрой. А невестой этого… Демидова… не устраивает. — Он старый! — выпалила девчонка. — И гадкий! — Гадкий. Лучше и не скажешь. В дверях гостиной стоял генерал-губернатор Храмов, собственной персоной.     ***     Я тут же поднялась с кресла и даже поклонилась. — Сергей Никодимович… — Мария Петровна, присядьте. Нам надо поговорить. Я чуть поклонилась, демонстрируя, что надо, и снова опустилась в кресло. Храмов перевел взгляд на Арину. — Арина Петровна, будьте любезны, подождите в соседней комнате? Мне хотелось бы побеседовать с вашей сестрой наедине. Аристократия. Как известно, дворянин разговаривает с кухаркой, как с ровней. А быдло будет и с императрицей разговаривать, как с кухаркой. Так когда-то говорила моя мама. Вторая разновидность, увы, встречалась чаще. А девчонка меня удивила. Выпрямилась струной… — Вы не обидите мою сестру? Ваше высокопревосходительство? Храмов чуть улыбнулся. Мне в этот момент Арина сильно напомнила отважного боевого воробья. — Я не хочу и не собираюсь обижать Марию Петровну. — Она моя сестра! Правда! Что бы ни врал этот… склизкий! — Ариша, — я погрозила пальцем. — Это — Демидов. — А ты — моя сестра! И я тебя в обиду не дам! — Арина топнула ногой. Я понимала, что нас никто не спросит. Но в носу внезапно зачесалось. И в глазах как-то защипало… Не ждала. Такого я не ждала ни от кого, а поди ж ты! — Даю честное слово, Арина Петровна, я не враг вам и вашей сестре. Ну да, там такая разница в весовых категориях. Слоны на муравьев не охотятся, факт. Арина смотрела пристально и недоверчиво, но потом поняла, что более весомых гарантий не получит. — Я верю вашему слову. Дверь глухо стукнула, закрываясь за Ариной. — Мария Петровна. Или — Мария Ивановна? Я вздохнула. — Сергей Никодимович, что вы хотите услышать? — Правду, Мария. Правду… — Есть правда светлая, есть правда темная, есть на мгновенье и на времена, — задумчиво пропела я. — Правда, да не истина.[2] — И где же правда, а где истина? Храмов был спокоен. — Ваше высокопревосходительство, — вздохнула я. — Как я могу быть уверена, что все сказанное мной, останется между нами двумя? — Мое слово. — И нас не подслушивают? Храмов улыбнулся. — У нашей хозяйки много достоинств. В том числе и уважение к чужим секретам. Почему мне в это плохо верилось? Чтобы уважать секреты, надо их знать — это как минимум. — Я с радостью побеседую с вами, но в другом месте, — решилась я. — Уж простите, ваше высокопревосходительство. Храмов вздохнул. Но как-то не слишком трагично. — Мария Петровна, я могу пригласить вас в гости? Разумеется, ненадолго? — Сочту за честь, ваше высокопревосходительство. И опять какая-то искра проскользнула в серых глазах. Кажется мне — или Храмов доволен?     ***     Беседа состоялась в доме генерал-губернатора. В его личном кабинете. Арина была оставлена в гостиной, вместе с пирожными и чаем, а мы проследовали в кабинет. — Итак… Мария… — Ивановна, — вздохнула я. — Демидов не обманулся, ваше высокопревосходительство. — Все же княжна Горская? За время поездки у меня была возможность обдумать свои действия. И… получалось так, что выбора-то и нет. Ну и ладно, мне есть чем торговаться. — Да, ваше… — Сергей Никодимович. Раз уж так… — Что ж, Сергей Никодимович, я действительно княжна Горская. — А… — Мария Синютина погибла. Не по моей воле, но на моих глазах. Помочь я ей ничем не могла, а потому пообещала выполнить ее просьбу. — Вот даже как? — Мария просила позаботиться о ее родных. Я это сделала. — Хм… — Храмов понимал, что с этим сложно поспорить. — Иначе это никак нельзя было сделать? — К сожалению. Но я искренне полюбила ребят. Они стали мне родными, и я не считаю, что обещание меня тяготит. — А ваш ребенок? — Он действительно найденыш, — безмятежно отозвалась я. — Могу поклясться на сфере истины… — Которая, кстати говоря, не действует на магов. — Что? Я почувствовала себя дурой. А с другой стороны… где бы я о таком узнала? Объявлений-то в газете не давали! Храмов улыбнулся иронически и чуточку лукаво. — Вы не знали? — Я раньше не сталкивалась с этой областью жизни, — попробовала отговориться я. — Расскажете? В двух словах, пожалуйста? — Если у человека есть магические способности — проявленные, не латентные, сфера истины не будет на него действовать. Она показывает, верит ли человек в свои слова, а маг всегда может в них поверить. Полиграф не сработал. Хотя и в оставленном мной мире он тоже работал достаточно выборочно. Обмануть его было реально, мне даже рассказывали, как именно это можно сделать. Значит, и здесь есть такое. — Но вы показывали… вы — не маг? — К сожалению. Я опустила глаза. — Простите, если задела ваши чувства, Сергей Никодимович. — За столько лет я свыкся. И все же грустил. Я видела это в его глазах. Нельзя сказать, что обычные люди здесь неполноценны. Но знать, что есть вершина, которую ты никогда не покоришь, — обидно. — Все равно — простите. — Что ж. Если я правильно помню, княжна Горская — маг земли? — Абсолютно верно. — Тогда понятны и ваши успехи. Я развела руками. — Хотите верьте, хотите — не верьте, но магии там ровно половина. — Допустим. Мария… Ивановна, а чего вы добивались? Я хмыкнула. — Понимаете, Сергей Никодимович, накануне свадьбы я узнала, что мой жених проклят. И не солгала. Разве не так? — Проклят? — Ну да. Кстати, проклятие и сейчас осталось. Во всяком случае, маноисточник у меня пульсировал рядом с Демидовым, как и в прошлый раз. Нита могла умереть, а вот ее слова — живы. Но так часто случается… — Хм… Я коротко изложила свои выводы о проклятии. Те же, что обсуждала и с отцом… то есть с князем Горским. Храмов задумался. — Возможно, вполне возможно. И тогда об этом должен знать император… вот в чем дело! — Сергей Никодимович? — Вы не задумывались, почему Демидов — простой дворянин? — Я не так много о нем думала. Но с его деньгами он мог купить любой титул, разве нет? — Нет. Если на человеке лежит проклятие, для него есть определенные ограничения. Угу. Ну, это как у нас, никто не назначит на высокую должность сифилитика, к примеру. Или прокаженного. Храмов улыбнулся в седые усы. — Я не знал о проклятии, но согласен. Если Демидов проклят, это многое объясняет. Итак, вы узнали — и? — Поговорила с отцом. — Не помогло, верно? — Вы читаете мои мысли, Сергей Никодимович, — ответила я иронией на иронию. — За нелюбимую дочь слишком много давали, чтобы отца обеспокоила ее дальнейшая судьба. А мне не хотелось, чтобы на моих детях лежало проклятье. И хоронить их тоже не хотелось. Это Храмов мог понять. И глаза его стали серьезными. — Что ж, вы сбежали. — В дороге я встретилась с Марией Синютиной. Я ехала на поезде, который пытались ограбить… помните? Весной? Храмов кивнул. — Да. — Мария Синютина погибла на моих глазах. Мы ехали в одном купе, когда поезд сошел с рельсов, ее просто пришпилило к стене обломком оконной рамы. Она умерла… но не сразу. — И вы заняли ее место. — Я стала заботиться о ее братьях, сестре, матери. Кстати говоря, я даже деньги свои тратила, не ее. Из наследства Марии Синютиной я и копейки медной не взяла, я собиралась отдать его в приданое ее братьям и сестре. — Не сомневаюсь. А что вы хотели делать дальше? Я развела руками. — Жить, Сергей Никодимович. Жить, а не служить лекарством от чужой глупости, знаете ли. — Могу вас понять. Но почему именно Березовский? — Это был первый поезд, подходящий по времени. — Так просто… судьба? — Кисмет, — согласилась я, вспоминая турок. Храмов задумался. — Вы понимаете, что надолго Демидов вас в покое не оставит? Наведет справки, и… — А тут я уже надеюсь на вас, ваше высокопревосходительство. — Да? — Вам фамилия Бецкой о чем-то говорит? Все лукавство с лица Храмова словно тряпкой стерли. — Рассказывайте, Мария Ивановна. Мне что? Я принялась за рассказ. Храмов слушал, постукивал пальцами по столу, потом вообще налил себе коньяка. А мне не предложил… не очень-то и хотелось, но ведь мог бы? Жмот! — Вот даже как… Я развела руками. Мол, за что купила, за то и продаю. — Мария Ивановна, а если я вам предложу свое гостеприимство? Настала моя очередь поднимать брови. — Вы — единственный свидетель. Но моей власти не хватит арестовать Демидова… Я хмыкнула. — Мало стоит это свидетельство. Доказательств-то никаких… — Я рад, что вы все понимаете. Но мне бы и свидетеля лишаться не хотелось. — К тому же Демидов… он проклят. А что до магии… на него сфера истины подействует? — Не уверен. — Дворян не пытают. — В некоторых случаях, но тут… да, Мария Ивановна. Слово против слова. Я вздохнула. — Я понимаю это. И могу задержаться у вас в гостях, но при одном условии. — Каком же? — Мои родные. — Ваш отец? — Тьфу! Да нет, конечно! Синютины! Храмов прищурился. — Вы считаете их — родственниками? — Да, считаю. И я не лгала. Вот князя Горского я родным не считала. А Ваню, Петю, да даже маман, хоть она и дебилка, но жаль ведь! Пришибут же! — Я прикажу доставить их в мой дом. — Сегодня? — Сейчас. И отвести вам комнаты. Думаю, мы поговорим завтра. Когда я наведу справки… И подумаю, что с вами делать. Это мне было понятно. — Я хотела стать полезной. — И занялись фермерством? — Вы недооцениваете это дело, — махнула я рукой. — Кушать надо всегда, хоть в войну, хоть в мирное время. И семенной фонд — важная и нужная вещь. Храмов потер лоб. — Давайте мы завтра об этом поговорим, Мария Ивановна? Озадачили вы меня… Да и у меня виски ломило. Увы… — Согласна. Храмов коснулся колокольчика, вызывая слуг.     ***     Спустя два часа я лежала на роскошной кровати. Нил сопел рядом. Арину устроили по соседству, и я знала, что где-то в особняке сейчас пытаются уснуть Ваня, Петя и даже маман. Да, с ними мне предстоит еще нелегкий разговор. Но… Я верила, что все наладится, так или иначе. Я постараюсь. И знала, что сейчас не спят ни Храмов, ни Демидов, ни, надо полагать, полиция Березовского. Но… У меня есть знания. У меня есть дело. Хватит ли этого, чтобы купить свободу? Если только от Демидова. Но не от отца… это плохо. М-да… что же будет с ребятами, если я уеду? Ничего хорошего. Маман опять начнет гулять-блудить, это человек такой. Гулящий, иначе и не скажешь. Нет для нее жизни, если по чужим дворам не шляться. Ваня мальчишка замечательный, но пока еще не первый. Второй, помощник, заместитель, но не лидер. Ведомый, не ведущий. Мать его подомнет, и ничего он сделать толком не сможет. Ни приструнить, не удержать вожжи. Арина? Я поломаю ей жизнь. Я сделала худшее, что могла, я дала Синютиным надежду. Они поняли, что может быть иначе, не так, как в их убогой хибаре, они потянулись за мной. Если я сейчас уйду — Арина точно найдет себе Венечку или Женечку, одним словом — хомут на шею. Потом раскается, но то потом. Петя? Вариантов много, но в жизни всегда реализуется худший. Если мальчишка не отобьется от рук и не пойдет по кривой дорожке, я буду очень удивлена. А Нила могут просто сдать в приют.         Хочу ли я этого? Нет. Могу ли я это не допустить? Как повезет. Как — повезет. А везение есть совокупность знания и вовремя пойманного момента для его применения. Так что — вперед. Я перестройку пережила, гласность и демократию. Должна и тут справиться. Обязана. А для этого надо выспаться. Я подгребла поближе подушку, протянула Нилу палец, в который змееныш тут же вцепился мертвой хваткой, накрылась одеялом и уснула. Удачу лучше призывать выспавшейся, и никак иначе. А то проспишь все царствие небесное, как говорила бабушка. Спать!     ***     С Храмовым мы за завтраком не встретились. Только с родственниками. — Маша! Что происходит? Объясни немедленно! Маман, как всегда, в своем репертуаре. — Маша, все в порядке? — это Ваня. Петя вообще промолчал, просто кинулся ко мне и вцепился как клещ. Не отдерешь. Я погладила его по голове. — У нас неприятная ситуация. — Какая же? — Сергей Владимирович Демидов вчера, на приеме у баронессы, принял меня за свою невесту. Немая сцена. Открытые рты, выпученные глаза… первой мамаша опомнилась. — Так тебе сделали предложение?! Я засмеялась. — Меня просто приняли за его невесту. Видимо, мы похожи. Маман увяла на глазах. — А она — кто? — Княжна Горская. Мария Ивановна, — отчиталась я. Маман фыркнула. — Глупости! Маша, а он хочет на тебе жениться? — Мама, глупости вы говорите! — Арина выступила резко и жестко. И когда только в комнате появилась? — Демидов — злой и гадкий человек. — Это же ДЕМИДОВ! Маман произнесла это так, что стало ясно — за копейку продаст. Одной фамилии хватило, чтобы у нее напрочь отключилось критическое восприятие. Не только продаст — еще по башке даст, свяжет, в мешок сунет и сама к Демидову отправит. Ибо не понимаю я своего (а главное — ее) счастья. — До прояснения ситуации генерал-губернатор Храмов предложил нам быть его гостями, — резко сказала я. — Надеюсь на ваше благоразумие. Не надеялась. Но наверняка Храмов приставил охрану. И у нее есть и благоразумие, и оружие, что ничуть не хуже в некоторых обстоятельствах… — Разумеется, — заверила меня маман. Верилось отвратительно. Вообще не верилось. — Петя, к тебе это особенно относится. Никуда из особняка не выходить, ни с кем посторонним ни о чем не говорить, понял? — Да. — Если что — тут же ко мне. — Маша, а как же куры? — Я о них подумаю. Напишу записку Елпифидору Семеновичу, — решила я. — Думаю, найти кого-то приглядеть на пару дней — дело несложное. Петя кивнул. — А лощина? — поинтересовался Ваня. — Я считаю, что наше дело решится достаточно быстро. А дальше… будем думать по ситуации, — честно ответила я. Переписала бы я лощину на Ваню, но — не справится парень. Без меня не справится. А работы по селекции — это не на год, не на два, это на века. Это то, чем можно до конца жизни заниматься. И кстати — то, что будет цениться при любых властях и при любой погоде. Ибо кушают — все. Привычка у людей такая — кушать три раза в день, знаете ли. А хлебушек сам не прибежит, его растить надо, ухаживать… Ваня пока не справится. А если меня заберут… Ёжь твою рожь! И иначе тут не скажешь. Но выхода я пока не видела.     ***     Храмов появился ближе к обеду. Маман сидела у себя в комнате. Принимала ванну, приводила себя в порядок. Арина, Ваня и Петя были мной озадачены в буквальном смысле. Задачками из курса арифметики за третий класс. Мой. Пусть решают, авось ума наберутся. Решают, читают, пишут… нет времени — работай, есть время — учись. Я в свое удовольствие играла с Нилом. Малыш уже вполне уверенно держал головку, пробовал переворачиваться, тянул ко мне ручки, цеплялся за пальцы, и мне кажется, в ближайшее время он вообще сядет. Или поползет сначала? Змеи, они такие… Знать бы еще в подробностях, как эти малявки развиваются по месяцам, но где ж тут возьмешь учебник по педиатрии? Хоть ты сама пиши… — Мария… Петровна? Я встала с ковра, на котором мы играли, и вежливо поклонилась. — Ваше высокопревосходительство. — Прошу вас пройти в библиотеку. Я кивнула и последовала за генерал-губернатором. Там он словно маску сбросил. Уселся в кресло, откинул голову на спинку, расслабился. И стало видно, что он стар. Сколько же ему? Лет шестьдесят? Больше? Он стар и устал. И я еще хлопот добавила. — Налейте мне коньяка, Мария Ивановна. Прошу вас… Я достала снифтер, плеснула напиток на дно и протянула Храмову. — Вам не предлагаю, магам нельзя. Об этом я тоже не знала. Храмов усмехнулся. — Да, Мария Ивановна. Магические способности в случае опьянения идут вразнос. Вы и об этом не знали? — А женщин учат пользоваться своей магией? Лекции нам читают, объясняют все, не так ли, ваше высокопревосходительство? — К чему же так сурово? — Пара глотков коньяка сотворила чудеса, заставив Храмова помолодеть лет на десять. — Вы знаете, что магия и беременность… — Знаю. Но считаю, что всегда можно заняться этим вопросом подробнее. — Вот даже как? — В любом случае меня это не касается. Я маг земли, и мое основное качество — плодородие. — То-то вы урожай сам-десять сняли. — Мало. Можно бы и больше. Храмов пожал плечами. — Мария Ивановна, а как вы оцениваете свои перспективы? Я решила не крутить хвостом. Что-то мне подсказывало, что разговор не просто так затеян. А потому… — Плохо. Демидов уже сообщил моему отцу? — Он всю ночь наводил справки. Думаю, через пару дней сообщит. Я скривилась. Чего уж там… — Отец явится сюда. И… меня тут не оставит. На ЕГО условиях. — Вам это не нравится. Храмов не спрашивал, утверждал. И я медленно опустила веки. Не нравится? Да это еще мягко сказано! Лучше б я три раза оплешивела, это хоть лечится. А вот что делать с навязанным мне супругом? Не хочу! Замуж не хочу, под папашу подстраиваться не хочу, из Березовского уезжать не хочу… да черти б всех побрали, я себя человеком ощутила! Нужным, важным… и у меня все отбирают! Я свою жизнь начала строить — и здрасьте! А в столице еще и Милонег. Что там с ним стало, черт его знает, но подозреваю, что меня так просто с крючка не отпустят. Уж больно вкусный кусочек… И теракт, и… Ёжь твою рожь! Кто-то желает это оспорить? Храмов медленно кивнул. — Я правильно понимаю, что вам это не нравится? — Правильно, — кивнула я. Оставим в стороне все возмущение по поводу продажи родной дочери. Сейчас это норма. Но хоть бы торговал с приличными людьми! — И на что вы готовы, чтобы не возвращаться к отцу? Хм? Мне кажется или это прощупывание почвы? — На многое, но не на все, — отрезала я. — Сергей Никодимович, если вы хотите мне что-то предложить, я выслушаю. И обещаю обдумать ваши предложения. — Не любите терять время? — Ненавижу. — Это хорошо, у меня его тоже мало осталось. Я подняла брови, глядя на Храмова. — Лет двадцать, в худшем случае? — Год. В лучшем. Я умираю, Мария Ивановна. — Вы не выглядите умирающим. — Верно. У меня опухоль, и удалить ее нет возможности. Легкое, место такое… Я воевал, был ранен, видимо, тогда меня плохо вылечили, вот сейчас и проявилось. Врачи обрадовали. У меня примерно год активной жизни, потом начнутся боли. Может, меньше года… уходить придется на обезболивающих. Или обращусь в церковь, попрошу Последнее Причастие. Я кивнула. Вот что мне нравилось в их вере… она не была полностью канонической. И эвтаназию допускала. Я могла это понять. Одно дело, когда человек думает, что у него все плохо, но на нем еще целину вспахать можно. И совсем другое, когда ему все равно умирать. В этом случае он мог получить полное отпущение грехов в храме и последнюю милость — чашу с ядом. Убивающим быстро и качественно. Человек засыпал и не просыпался более. Самоубийство? Нет. Просто свободный выбор и свободная воля каждого. Мы не выбираем, где и как нам рождаться, но у нас есть возможность выбрать свою смерть. Это так… Грех? Самоубийство против Божьей воли? А Он вам лично свою волю сообщал или как? Есть, есть ситуации, в которых это не грех, а благо. Или преимущество. Я бы так и поступила, это точно. Храмов… — Я не могу вас вылечить. И мне жаль. — А если бы могли мне помочь? — Смотря в чем. Храмов усмехнулся. — Осторожна. Мне это нравится. Я навел справки, княжна. Вы действительно заботитесь о своих братьях и сестре. Вы их любите. Я пожала плечами, не видя в этом ничего странного. — И сына вы любите. Хоть он и приемный. И что? — Я хочу, княжна, предложить вам сделку. Хотите стать моей женой?     ***     Каких усилий мне стоило промолчать! Проглотить ехидные комментарии, прикусить язычок и подумать головой. Вообще, в раскладах, это было бы идеально, это такой супруг, к которому не будет претензий даже у князя Горского. Разве что… — Храмов… род Храмовых мне знаком. Знаком, конечно. Входит в один из юртов, кстати говоря. Не в тот, в который входит Горские, но это и к лучшему. Я же это изучала, прикидывала расклады. Надо знать, куда меня занесло. — Мой старший брат носит графский титул. Думаю, вы об этом знаете. Знаю. Подробно не знаю всей ситуации, но это тоже неплохо. Сам Храмов титул не наследовал, но дворянство потомственное, надо полагать, и определенная сумма денег. С другой стороны… Ложиться с ним в постель? Неохота. Все я понимаю, но не смогу. Просто стошнит… Стиснуть зубы и претерпеть? Да у каждой женщины найдется такой мужчина. Которого НЕЛЬЗЯ, ни при каких условиях нельзя стерпеть в постели. Разве нет? И продаваться противно. Но мне предлагают сделку… какую? Что с меня, что с него? Вот, это я и озвучила. — Ваше высокопревосходительство, хотелось бы точно знать, что я должна отдать и что получить взамен. Храмов, все это время наблюдавший за мной, довольно кивнул. — Давайте начнем со второго пункта. Я опустила ресницы. — Итак, вы выходите за меня замуж. Получаете через год свободу и мое наследство. Смею вас заверить, Мария Ивановна, это достаточно крупная сумма, еще и внукам хватит. Титул предложить не могу, к сожалению, но у вас будет то, что вы цените больше. Независимость. Тем более что дворянкой я и так останусь. Мезальянс, конечно, но и черт с ним. Титул княгини мне и так не светил. Даже не поблескивал. Зато Марией Ивановной Храмовой уже не сможет распоряжаться князь Горский. И я буду достаточно защищена. Положение в обществе, деньги, связи, я надеюсь… — Что я должна сделать взамен? — Родить мне сына, — просто сказал Храмов. И поднял руку, останавливая меня. — Не отказывайтесь, Мария Ивановна. Ребенок будет не от меня. И кто бы смог промолчать в этой ситуации? — Не от вас? — После заключения брака мы едем в столицу. Вы — маг земли, думаю, вы сможете сделать так, чтобы понести с первой встречи? Я задумалась. — Не знаю. Надо почитать. Но… — Полная анонимность. Вы не узнаете, кто будет отцом ребенка. Но это будет маг и дворянин. Если нужны амулеты, я их обеспечу, есть и такие. — Хм… — Одна ночь… Я покачала головой. — Вы требуете от меня не одну ночь, а минимум двадцать лет. Пока ребенок вырастет, пока… а если это будет девочка? — На этот случай мы и едем в столицу. Я упаду в ноги государю, буду просить права наследования равно для мальчика и для девочки… к тому времени, как родится малыш, я могу и не успеть. Я задумалась. Чисто гипотетически подобрать удачный день для залета может каждая женщина. А я еще и маг… да, я могу залететь с первого раза. Если партнер будет магом и аристократом, это замечательно. Если будет полная анонимность — тоже неплохо. Но… — Кто помешает тому же Демидову после вашей смерти?  - Я позабочусь об этом.  - Как будет выглядеть ваша забота? – въедливо уточнила я. Как-никак речь идет о моей жизни.  - Я найду вам защитника.  - Ваших родных? Семью? – попробовала угадать я. Не угадала. — Мои родственники — это отдельная песня, — скрежетнул зубами Храмов. Я прищурилась. — Судя по всему, у вас не идеальные отношения с родственниками, Сергей Никодимович? [1] Автор ни в коем случае не желает оскорбить чувства энтомологов, но ИМХО — не самые приятные существа мира эти сколопендры. Особенно крымские кольчатые. (Прим. авт.)   [2] Песня из к-ф «Не покидай», слова Л. Дербенева. (Прим. авт.)