Канкан бабочек в животе

Анастасия

Австралия, несколько месяцев тому назад...

Проснувшись в несусветную рань, Анастасия медленно возвращалась из яркого и страстного полуэротического сна в более чем прозаическую реальность. Мужнина половина кровати и нынешней ночью оставалась пустой: на тщательно сложенном одеяле красовалась хаотичная драпировка покрывала. Именно там и именно в том положении, в котором Настя его вчера оставила.

- Вот же козёл! - не сдержав досаду, женщина лупанула кулаком по лежащей рядом с ней подушке. С гораздо бОльшим удовольствием она залепила бы пощёчину по лоснящейся щеке Энтони. Несколько лет тому назад её блудливый муж отказался разъехаться по разным спальням: «Что скажет прислуга?». Впрочем, тогда он ещё хоть как-то соблюдал приличия. Нынче его, похоже, уже совершенно не волнует, чем горничные объясняют частое отсутствие хозяина по ночам.

«Ну что ж...Этого горбатого и могила не исправит...А я правильно сделала, что не стала биться в истериках и выяснять отношения, а последовала примеру горячо любимого муженька...Уйти от него я всё ещё не готова, но превратиться в недотраханную грымзу готова ещё меньше...»

Накинув лёгкий полосатый халатик, Настя спустилась на кухню. Кухарка, пожилая женщина с полными веснушчатыми руками, отправив омлет в стеклянной форме в духовку, повернулась к столу и, увидев в дверях хозяйку, чуть склонила голову в знак приветствия.

- Не ожидала, что вы сегодня так рано встанете, завтрак минут через пятнадцать будет готов.

- Можешь не торопиться, Оливия...Я, пожалуй, схожу поплаваю...Пусть Лиззи принесёт мне завтрак к бассейну…

Не дожидаясь ответа кухарки, Настя поспешила во внутренний дворик. Вода в выложенном белоснежной плиткой бассейне в это время дня радовала бодрящей прохладой. Сорок пять минут плавания размеренным кролем — и от плохого настроения не осталось и следа. Анастасия неторопливо промокнула влажное тело огромным махровым полотенцем, чуть энергичнее им же растёрлась, после чего отбросила, скомкав, не удосужившись даже посмотреть, куда оно упало. На то, чтобы подбирать за ней вещи, имелась целая армия прислуги. Горничная Элизабет, явившаяся с подносом, уставленном тарелочками с завтраком и маленьким кувшинчиком свежевыжатого сока, застала Настю удобно устроившейся в шезлонге у воды. Хозяйка откровенно любовалась своими длинными и стройными ногами.

«И не скажешь, что у неё на горизонте полтинник карячится!» - завистливо подумала Лиззи, с досадой покосившись на свои толстые лодыжки. Поставив поднос на низкий раттановый столик по соседству с шезлонгом, девушка автоматически подобрала брошенное Анастасией полотенце и, изобразив подобие книксена, спросила, прежде, чем уйти:

- Мадам ещё что-нибудь нужно?

- Спасибо, Лиз, можешь идти. Да, и ещё...Не называй меня «мадам» и не замирай в этих дурацких полупоклонах, когда хозяина дома нет, ладушки?

Девушка невольно улыбнулась: какие же они разные — хозяин и хозяйка. Небо и земля. На мистера Карлайла никогда не угодишь, а от его жены порицание очень редко услышишь. И всегда за дело.

Покончив с лёгким завтраком, Анастасия взяла со столика глянцевый журнал с яркой обложкой и принялась вяло перелистывать страницы. Ничего нового и интересного она найти не рассчитывала, ей просто хотелось немного растянуть это утреннее время, когда она принадлежала самой себе.

Знакомое покашливание за спиной стёрло улыбку с лица Анастасии.

- Ну что там у тебя, Трент?

- Мистер Карлайл просил передать, что сегодня вечером вы идёте на благотворительный концерт в городскую ратушу. Вы должны быть готовы к семи часам вечера.

- Это всё?

Личный помощник мужа на секунду замялся. Хотя он работал на Энтони Карлайла всего лишь третью неделю, успел разобраться, какие из распоряжений хозяина больше всего выводят его жену из себя.

- Нет...Мистер Карлайл велел вам заехать к Туангу и примерить платья, которые он для вас отобрал. А ещё он отложил кое-какие драгоценности у Van Cleef & Arpels. Вы должны посмотреть и забрать понравившееся.

- Чёрт бы побрал этого плешивого идиота, - яростно выдохнула Анастасия. - Но не вздумай передать ему эти слова, Трент, мало не покажется!

- И в мыслях не было, мадам. Что передать вашему водителю?

- А у него сегодня выходной. Так что в модный дом Туанга меня повезёшь ты…

- Но я…

- И слушать ничего не желаю!

Анастасия не без интереса наблюдала за возникшим на лице молодого человека замешательством. Трент Оуэн оставался для неё загадкой. Как и его предшественники, парень был смазлив, строен и до тошноты услужлив. Вот только оказывать услуги, в которых супруга нанимателя нуждалась больше всего, Оуэн не торопился. Анастасию это и раззадоривало, и злило.

Ничего...Она устроит ему испытаньице у Туанга. Хоть чем-то перебить это противное послевкусие от приказов мужа. Давно пора привыкнуть и смириться с тем, что ей ни шагу ступить нельзя без мужниных директив, но каждый раз из глубины души поднимается желание проораться во весь голос, бить и крушить всё, что дорого Энтони. Хоть как-то показать ему, что она — не просто придаточное приложение к богатому мужу. Красивое, ухоженное, послушное приложение.

- Встречаемся в центральном холле через час, - Анастасия Карлайл специально сильно задела плечом Трента, проходя мимо. Молодой человек покачнулся, но сохранил равновесие и ничем не выдал своих истинных чувств.

Быстро подобрав подходящее для предстоящей поездки платье, Анастасия занялась макияжем, всё ещё злясь на себя за то, что она — всю жизнь считавшаяся особой, бойкой на язык — никак не могла набраться смелости и дать отпор диктату мужа.

Энтони не предлагал, не советовал, не спрашивал её мнения — он отдавал приказы и требовал беспрекословного повиновения. Что надевать, с кем общаться, чем питаться, какие подарки дарить — на всё у её мужа имелись предписания. Перебирая обиды прошлого, Настя вдруг поймала себя на мысли, что в утрате самостоятельности и потере индивидуальности виновата она сама. Не она ли в молодости поставила перед собой цель отхватить богатого мужа, чтобы никогда ни в чём не нуждаться? Почему-то финансовое благополучие априори считалось для неё основой всех основ. Будут деньги — будет счастье. И вот поставленная цель давным-давно достигнута, а счастья-то всё нет и нет…

Кого упрекнуть в том, что всё вышло именно так? Папашу-профессора, в своё время настоявшего на поступлении на филфак? Маменьку - экономиста внешторга, от которой Анастасия Покровская унаследовала модельную внешность? Ведь это матушкины связи помогли организовать молоденькой переводчице контракт на сопровождение в поездке австралийца, сделавшего миллионное состояние на продаже мясных консервов и лично явившегося в Москву для исследования рынков сбыта. А в бюро переводчиков Настя в своё время попала благодаря протекции отца.

Глупо! При чём тут мать с отцом, желавшие ей только добра? Своя-то голова с плеч никуда не спрыгивала! На одном из первых совместных обедов в ресторане гостиницы «Россия», Энтони не дал ей даже нос в меню сунуть — сам сделал заказ, сам выбрал спиртное. Вместо того, чтобы восхищаться его напористостью, нужно было хватать сумочку и «делать ноги». Но Настя Покровская купилась на долгие изучающие взгляды Карлайла, на дотошные разносторонние расспросы: по сравнению с отрядом молодых людей, добивавшихся её внимания, Энтони казался таким взрослым, мудрым, рассудительным. Много повидавший. Вдовец. И при этом всего-то на десять лет старше. Мама, выслушав Настины откровения, нахмурила соболиные брови и уставилась в пространство над головой дочери, в задумчивости залив скатерть крепко заваренным чаем...А когда «отмерла», сказала, рубанув воздух ладонью: «Настя, этого вдовца нужно брать живым и тёплым!».

И Настя постаралась очаровать Энтони Карлайла, не позволяя при этом никаких вольностей. Ни ему, ни себе. Боялась показаться навязчивой, нескромной. (Откуда ей было знать, что у предприимчивого австралийского «животновода» всё уже просчитано? Энтони, в своё время начинавший с руководства отцовской фермой, к моменту их встречи создал огромный концерн, помимо производства мясных консервов занимающийся ресторанным бизнесом и продажей туров для охотников и любителей дикой природы. У Карлайла имелось всё: многомиллионные счета в международных банках, роскошный дом в пригороде Канберры и ещё один — на побережье, влиятельные бизнес-партнёры, надёжный штат работников фирмы и вышколенный персонал домашней прислуги. Энтони не хватало достойной спутницы жизни. И именно такая жена ему нужна: красивая, образованная, из хорошей семьи, с неподмоченной репутацией (Энтони проверял) и умеющая вести себя в обществе. Анастасия Покровская — это стопроцентное попадание в яблочко. Покойница Ханна звёзд с неба не хватала и даже миллионы мужа не смогли придать ей внешнего и внутреннего лоска. Ну и ко всему прочему - пустоцветом оказалась. А эта русская, с её-то крутыми бёдрами просто обязана осчастливить его парочкой крепких малышей!).

В итоге Энтони улетел в Австралию, так и не сделав ожидаемого Настей предложения. Но та, вопреки ожиданиям злорадствовавших «доброхотов», взяла себя в руки и во все тяжкие после отъезда «неохомутанного жеребца» пускаться не стала. Подписала контракт на перевод серии зарубежных любовных романов и старательно описывала чужие романтические истории, раз уж собственная не удалась.

Когда из далёкой Австралии пришло приглашение посетить владения Энтони Карлайла, Настя долго раздумывать не стала. Собралась и поехала. Через год она уже носила фамилию Карлайл, а через два — ребёнка Энтони под сердцем. Да не одного, а двух. Сыновей, как он и хотел. Майкла и Эндрью.

«А ведь это после рождения близнецов всё между нами пошло наперекосяк. Нет, командовать-то мною Энтони начал сразу же, как только я ответила согласием на предложение руки и сердца. Но вот пренебрегать мною, как женщиной, принялся в первый год после того, как я родила ему наследников...Ну что ж, милый муж, если ты считаешь, что знаешь меня, как облупленную, тебе придётся разочароваться. Есть у меня секреты, которые тебе вряд ли понравятся. И это вовсе не бесконечные молодые любовники...»

Наложив на губы блеск лёгкого кораллового оттенка, Анастасия придирчиво оценила своё отражение в зеркале. На вид ей никто не давал больше тридцати пяти. Ну а душой она оставалась намного моложе.

- Держись, Трент Оуэн! - тихонько сказала она, укладывая в сумочку телефон и крохотную косметичку. Оставалось лишь надеть туфли и поторопиться в центральный холл. Если верить позолоченным часикам на её руке, личный помощник мужа уже десять минут должен маяться там, ожидая её выхода.

Хотя при виде хозяйки внутри у Трента Оуэна прокатилась волна опасного возбуждения, ни один мускул на его лице не дрогнул.

- Куда прикажете, мадам: к Туангу или к Van Cleef? - спросил он, когда Настя удобно устроилась на заднем сиденье.

- Езжай к Туангу. В примерочные пойдёшь со мной. Я не намерена сама тащить оттуда пакеты с барахлом, присмотренным мужем.

В модном доме их уже с нетерпением ждали. Одна из девушек - менеджеров по работе с клиентами проводила Анастасию в зарезервированную для неё примерочную, куда тут же прикатили вешало с отобранными Энтони платьями и принесли коробки с подходящими к ним туфлями.

- Вы можете идти, - Настя небрежно махнула рукой в сторону входной двери и обслуживающий персонал тут же испарился. - А вот ты, Трент, останешься и будешь помогать мне примерять эти тряпки.

- Но, мадам…

- Я уже сказала: ничего не хочу слышать! Можешь не беспокоиться насчёт Энтони. Я предупредила, что забираю тебя, раз уж Уильям так неудачно попросил себе выходной. И с этой минуты никаких «мадам». Зови меня Анастасией.

В течение следующих сорока пяти минут Трент дрожащими руками расстёгивал и застёгивал молнии, подавал чулки, примерял туфельки, распаляясь всё больше, почти теряя сознание от прикосновений к горячему телу хозяйки, от лёгкого аромата её фантазийных духов… Но когда Анастасия, в безумном порыве хотела втащить его в кабинку с зеркальными стенами, он отстранился и тихо сказал:

- Мадам...Анастасия... Здесь же камеры…

- Боишься потерять работу, красавчик?

- Я за вас боюсь...Если ваш муж узнает…

И Анастасия остановилась: с высоко вздымающейся грудью и руками на предплечьях секретаря своего мужа. Он прав, этот дьяволёнок, чья близость сводила её с ума. Ещё не пришло время хлопать дверью перед носом Энтони. Настя взяла себя в руки, натянула на плечо сползший рукав вечернего платья и повернулась спиной к Тренту, чтобы тот застегнул молнию.

- Извини, - прошептала она чуть слышно.

- Вам...Тебе не за что извиняться… - так же тихо прозвучало в ответ.

А когда они шли обратно к машине, прежде, чем открыть перед Анастасией дверцу, секретарь мужа произнёс фразу, которую та уже и не мечтала услышать:

- Если ты хочешь, мы можем поехать ко мне домой. Нас никто не увидит, клянусь. У нас есть ещё пара часов.

«Если ты хочешь». Настя не просто хотела: она сгорала от желания. Сердце её бешено колотилось, но она лишь скромно кивнула в ответ.

Зато вот в крошечной спаленке маленького домика Трента Оуэна Анастасия Карлайл совсем позабыла о скромности. И о том, что ей скоро исполнится полвека. И о том, что она замужем. Их с Трентом обоих трясло, как в лихорадке, но каким-то чудом одежда, которую они срывали друг с друга, осталась цела.

Бог мой, как целовал её этот красивый мальчик! Какие слова он ей шептал! Настя снова почувствовала себя молодой и желанной. Таяла в его руках, плавилась от поцелуев, тихо постанывала, принимая его в себя. Не стыдилась ровным счётом ничего из того, что Трент проделывал с нею, хотя прекрасно понимала, что для первого свидания некоторые вещи были уж слишком горячи. Но тот сладкий туман в голове, возникший при первом прикосновении дрожащих рук Трента в примерочной модного дома Туанга, никак не хотел рассеиваться. Не хотелось размыкать объятий. Не хотелось вновь вживаться всем телом в состояние отчаянного одиночества.

И снова Трент позаботился о том, чтобы счёт времени не потерялся окончательно. С тяжёлым вздохом он оторвался от Анастасии, в объятьях которой приходил в себя после сеанса бурного секса.

- Нам пора, Анастасия...Твоя косметика вся размазалась, что ты будешь делать?

- Воспользуюсь косметичкой твоей девушки…

- У меня нет девушки, разве ты этого ещё не поняла?

- Конечно, поняла...Просто решила тебя подразнить...Не волнуйся, у меня с собой всё необходимое...А вот ты беги в душ: от тебя за километр разит моими духами...Если тебе хочется продолжения нашей истории, лучше не дразнить моего мужа…

- Всё, я уже исчез…

Они успели побывать у Van Cleef & Arpels, где Настя, бегло пробежавшись взглядом по выложенным сотрудником магазина футлярам, выбрала серьги и кольцо Bouton d´or из розового золота с брильянтами. Покидая машину по возвращении домой, она боялась только одного: как бы прислуга чего не заметила. Насте казалось, что её просто распирает от счастья. Когда Трент открыл перед нею дверцу, она сказала быстро и тихо:

- Пожалуйста, сделай каменное лицо, а то сияешь, как натёртая песком лампа Алладина. Будь осторожен — никто не должен догадаться, что между нами что-то происходит!

- Понимаю, Анастасия…

- Настя… Зови меня Настя… Всё, Трент, я должна идти… - и уже громко, на публику, добавила — Передай пакеты Лиззи и можешь быть свободен!

Потом Настя долго стояла под душем, хотя ей вовсе не хотелось смывать с себя запах Трента, запах секса, запах страсти…

«Надеюсь, второй встречи не придётся ждать до морковкина заговения...Господи, даже в этом я завишу от чёртова Энтони!»

Анастасия и прежде заводила интрижки с личными секретарями мужа, но ни одна из них не затрагивала её до глубины души. Она попросту снимала напряжение, как обычно делают мужчины: не привязываясь, не обнадёживая. Ей было плевать, когда Энтони увольнял очередного проштрафившегося мальчишку. Она точно знала, что это не из-за неё: кто-то попадался на мелком воровстве, кто-то на шпионаже в пользу конкурента. Настя осторожничала, как могла, стараясь не оставлять любовникам материала для шантажа. И пока что всё сходило ей с рук. Но нынешний роман — он не похож на прежние интрижки. Настя нутром чувствовала, что её затягивает в опасный тёмный омут, что у неё будут проблемы, но остановиться уже не могла.

***

Внутренний голос не обманул Анастасию — в её жизни после сближения с Трентом наступила эра перемен. События начали развиваться бурно и в неожиданном направлении. Трент Оуэн стал тем доверенным лицом, которого Анастасии не хватало последние лет десять, когда их с мужем отчуждение стало проявляться всё явственнее и чаще. Конечно, поначалу она сомневалась: а вдруг Энтони специально «подставил» ей Трента? По брачному договору Карлайлов, в случае развода Анастасия получала сущую малость в соотношении с общим состоянием мужа. Но если инициатором развода выступал Энтони, а его причиной стал бы доказанный факт измены со стороны жены — она оставалась без копейки. Анастасия никогда не задумывалась о том, что в договоре не прописан обратный вариант, когда инициатором выступала бы она, указав в качестве причины неверность мужа. На размышления об этом её натолкнул Трент.

Однажды днём, после жаркой постельной баталии у него дома, Трент, перебирая волосы нежащейся у него на груди женщины, наконец-то осмелился задать давно мучивший его вопрос:

- Настя, я не понимаю, что такая красивая, умная и сильная женщина делает рядом с тираном Энтони Карлайлом? Почему ты позволяешь мужу самоутверждаться за твой счёт? Он настолько богат, что я не смогу без запинки прочитать цифру, в которую таблоиды оценивают его состояние; он играет важную роль в принятии некоторых решений государственного уровня; он основал концерн, дела которого уверенно идут в гору. Назвать твоего мужа человеком со скрытыми комплексами у меня язык не повернётся, но я раз за разом замечаю, какое огромное удовольствие ему доставляет распоряжаться тобой и не получать отпора. Такое впечатление, что он жаждет задушить в тебе всяческие проявления индивидуальности. Но вот парадокс: ты умудряешься оставаться сама собой, даже выполняя его строжайшие предписания! И Энтони от этого просто с ума сходит…

- Неужели? Мне кажется, он давным-давно утратил интерес к любым проявлениям моей индивидуальности. Равно как и ко мне самой… Чувствую, что у него есть любовница и не понимаю, какого чёрта он со мной не разведётся? Нынче ведь так просто избавиться от старой надоевшей жены в пользу молодого и свежего тела…

- Тут ты не права. Имиджу шишки, подобной Карлайлу, развод не на пользу. В нашей стране даже те, у кого рыльце в пушку, при выборе бизнес-партнёра немалое внимание обращают на стабильность и крепкие тылы. К тому же, ты пользуешься популярностью. Ты в курсе, что с лёгкой руки одной популярной журналистки тебя называют австралийской Эвитой Перон?

Анастасия резко села в постели, повернувшись к Тренту. Тот не смог сдержать улыбки, глядя на её удивлённое лицо.

- Что ж это вы, милочка, газет не читаете?

- Не читаю… И вот именно из-за подобной чуши...Эвита Перон, надо же...Впрочем, какая разница...Когда-то я сама загнала себя в золотую клетку, приготовленную для меня Карлайлом, а за годы супружества подрастеряла силы и мужество для того, чтобы её покинуть в одночасье.

- И чего же ты боишься? Бедности или одиночества?

- Пожалуй, второго больше. Подзаборной нищенкой я в любом случае не останусь. Муж просто не всё знает обо мне. Считает, что я только его деньги тратить умею. Но я и собственные зарабатывать научилась… Впрочем, с одиночеством я бы тоже справилась. Для начала надеюсь сделать это с твоей помощью, а там...А там — видно будет...

- Хорошо...Тогда возвращаемся к началу разговора: что ты делаешь рядом с таким человеком, как Энтони Карлайл? И что тебе мешает развестись с человеком, у которого действительно есть не только любовница, но и внебрачный ребёнок?

- Откуда тебе это известно?

Трент нехотя выбрался из-под одеяла, подошёл к письменному столу и вытащил из запертого ящика пухлый конверт с фотографиями и скреплёнными степлером по несколько штук листами формата А-4.

- Фотографии и отчёты… Извини, что не посоветовался с тобой, нанимая частного детектива. Но это надёжный человек.

Чем больше фотографий рассматривала Анастасия, тем выше поднималась волна гадливости в её душе.

- Предатель. Грязный и мерзкий предатель и трус. Чёртов лицемер и подлец!

Маленький женский кулачок несколько раз яростно стукнул по упругому матрасу кровати Трента. Молодой человек нежно взял руку Анастасии в свою и поцеловал покрасневшие от ударов пальчики.

- Что ты собираешься со всем этим делать?

- Пока не знаю, Трент...Мне есть о чём подумать...Извини, пожалуй, я должна сейчас поехать домой...Увидимся завтра утром, как обычно...И — держим лицо — тоже как обычно!

После бессонной ночи, миллион раз пересмотрев фотографии и отчёты частного детектива и взвесив все за и против, Анастасия пригласила на ланч молодого, но уже известного своим умением беспроигрышно вести запутанные бракоразводные дела адвоката Виктора Фишера. Местом ланча она выбрала небольшой ресторанчик «Акация», где можно было поговорить, не опасаясь лишних ушей.

- Виктор, хочу сразу прояснить ситуацию: у меня нет желания обобрать мужа, как липку. Наши дети — взрослые и самостоятельные. Оба очень неплохо зарабатывают. Я тоже могу о себе позаботиться, хотя Энтони считает меня всего лишь предметом обстановки его роскошного особняка. Пригласила я вас вот по какой причине: я хочу, чтобы всё произошло как можно быстрее и чтобы вы вели переговоры от моего имени. Я понимаю, что в данном случае избежать шумихи не удастся, но постарайтесь сделать так, чтобы шумиха эта не переросла в грандиозный скандал. Обсуждения тонкостей исключительно при закрытых дверях. Никаких подробностей для журналистов. Убедите моего мужа, что в его интересах отпустить меня на все четыре стороны, не чиня препятствий и не создавая лишних проблем. Получив развод, я покину страну, после чего он сможет спокойно соединиться со своей тайной возлюбленной и их малышкой.

Фишер на несколько мгновений потерял дар речи, после чего произнёс:

- Удивительная вы женщина, Анастасия! Я беру ваше дело. Вот только давайте забудем это ваше «у меня нет желания обобрать мужа, как липку». Боюсь, ваш частный детектив не слишком тщательно провёл «раскопки». Либо не счёл информацию заслуживающей внимания...Вы кое-чего не знаете...Вот эта женщина, - Виктор постучал тщательно наманикюренным пальцем по лицу любовницы Энтони Карлайла — моя бывшая жена. И она не стала играть в благотворительность при нашем разводе. В буквальном смысле слова оставила меня без штанов. Ваш муж пока ещё не догадывается, что за внешностью невинного ягнёнка скрывается отъявленный волчара. Точнее, кровожадная волчица. Но так ему и надо. Похоже, он совершенно не разбирается в женщинах, коль позволил себе променять вас на Луизу. Так вот, знайте, я вытащу из этого мерзавца всё, что можно отнять по закону. Всё, до последней копейки. Если вам так уж противны деньги Карлайла — поищите им достойное применение. Думаю, в мире достаточно несправедливости, которую можно исправить с помощью миллионов «мясного барона».

На том и порешили.

Через три месяца Анастасия Карлайл стала свободной женщиной. Она даже вернула себе девичью фамилию. И улетела во Францию. Где уже несколько лет, в небольшом городке в окрестностях Парижа существовала фирма «Мадам Покровская», изготавливающая дизайнерские украшения по индивидуальным заказам. Первое время дела шли не шатко, не валко. Оказалось, что Анастасия промахнулась с назначением на пост управляющего компанией одного из своих бывших однокурсников, замысловатыми путями оказавшегося в Париже. Талантливый филолог ничего не понимал в бизнес-процессах, всё глубже погружался в депрессию и в итоге сам попросился в отставку. Нанятый на его место внук сотрудника дома Картье посоветовал Анастасии добавить линейку масс-медиа для увеличения прибыли и вложить средства в продвижение интернет-магазина. Оба совета оказались дельными и не замедлили принести свои плоды: кругленькие суммы на счёт фирмы и основательный бонус советчику. К тому моменту, как Анастасия Покровская решила обосноваться во Франции, её имя начало приобретать широкую известность, а изделия её фирмы — всемирную популярность. Если бы она не развелась с Энтони, рано или поздно он узнал бы её тайну, хранимую долго и тщательно. Анастасии совершенно не хотелось думать о том, что ей пришлось бы выслушать в свой адрес в данном случае.

Когда-то, ещё в начале семейной жизни, она заикнулась мужу о своём желании заниматься дизайном украшений, но выслушав лекцию о том, что «не пристало жене Энтони Карлайла заниматься всяческой ерундой», вопрос этот больше не поднимала. Но мечту свою не оставила. Вот только действовать принялась потихоньку и через третьих лиц. Сегодня фирма прочно стояла на ногах и приносила более чем неплохие доходы. Пришла пора Насте соединиться с делом своей жизни.

Трента Оуэна Анастасия забрала с собой. Она нуждалась в человеке, которому могла бы доверять. Ну и что, что он намного моложе неё. Главное, что у него имеется голова на плечах и он готов перегрызть глотку любому, кто захотел бы обидеть его Настю. «Мало, что ли, в прошлом (да и настоящее нечего со счетов скидывать!) знаменитых женщин, не мысливших своей жизни без молодых любовников? Чем я хуже них?» - спрашивала Анастасия у своего отражения в зеркале.

Риторический вопрос, ибо она уж точно не считала себя хуже той же Эдит Пиаф или Мадонны…

Первое время после развода Анастасии Покровской казалось, что она реально выбралась из клетки, где ей не хватало воздуха и ярких впечатлений. Она отчаянно добирала упущенное, собирала вокруг себя ярких и неординарных людей, ввязывалась в бесконечные авантюры, выдумывала путешествия-квесты. Однако, всё чаще на Анастасию нападал знаменитый российский сплин: она вдруг замечала, что её настроение можно описать выражением «и скучно, и грустно, и некому морду набить...». Вроде как причин для тоски нет, а вот поди ж ты — тоскуется…

В один из маятных вечеров, отправив Трента на пару дней в Париж с деловыми поручениями, Анастасия взялась разбирать одну из дорожных сумок, пылившуюся в углу кладовой с момента переезда. На дне сумки нашлась старая записная книжка — помесь адресной книги и ежедневника. Усевшись на антикварный стул с затейливо изогнутыми ножками и удобными подлокотниками, Настя листала страницу за страницей, воскрешая в памяти события давно минувших дней. Одни вызывали улыбку, другие — пару слезинок, выкатившихся из-под ненакрашенных ресниц…

На одной из последних страниц записной книжки нашёлся список с датами рождения близких и дорогих её сердцу людей. Взглянув на одну из них, несколько раз обведённую чернилами — цифры получились пузатыми и важными - Настя обнаружила, что у неё есть повод устроить праздник не только себе и Тренту.

«Только бы она не сменила номер телефона», - думала Настя, набирая номер школьной подруги. И ей было совершенно наплевать на то, что на дворе давно уже царит глубокая ночь…