Медовый раф для магната

Глава 4

Полина

- Чумная! – слышу в след возглас мужика, которому, не оборачиваясь, смело показываю «фак». Средний палец – мое все! Аж успокаивает. Нечаянно толкнула его, извинилась, а он в ответ шкварится! Меня прибьют когда-нибудь за борзоту, но иначе не выходит даже здесь, в гулком шумном мегаполисе, на который я таращусь во все глаза.

- Свободен, командир? – заглядываю в открытое окно такси, не обращая внимания на суетящихся рядом других водителей, наперебой зазывающих в неизвестном направлении. Может, я им шаблон ломаю тем, что не гашусь в ужасе или не собираюсь трясти телесами? Че им всем надо? Передергивает от людской суеты и мандраж нового незнакомого места сменяется бравирующей смелостью.

- Не страшно? – спрашивает дядька, когда мы уже толкаемся в пробке на выезде из столицы. Столько машин… одна сплошная вереница и на дороге над головой тоже. И взялся ты мне перлы выдавать предстарческие? Хотя совсем не старый, в потертой кожанке, с приятной небритостью, но какой-то… потрепанный еще больше кожанки. Узкий, твердый, навсегда зависший в своей незавидной роли с кучей «но», «табу», «берег». Ненавижу берега… Дебильная упаковка для совдеповского формата.

- Шило в первый раз пить страшно и с парашютом прыгать, - отрезаю. Не собираюсь же я с ним болтологией заниматься? В пору подумать о том, как преподнести себя матери. Мужчина понял, что мой базар ему порежет уши, и уставился на дорогу. Матери… Еду к той несусветно неудобной женщине, что однажды назвалась таковой в узеньком коридоре бабушкиной квартиры, стоя с пакетом мандаринов под Новый год. Она благоухала чертовски сладкими духами, а у бабушки слезы текли по щекам, потому что на мандарины у меня бывала аллергия, а вот ботинки порвались еще в начале декабря…

Все ее желания в моем направлении видны как на ладони. Если жирный папик еще не нашелся по мою душу, то найдется в ближайшее время. Мне же стоит потянуть время, и возможно, удастся соскочить. Всю жизнь мечтаю это сделать, чтобы раз и навсегда забыть, кто я на самом деле.

Мать я видела не часто, примерно раз в году, и зрелище меня не вдохновляло. Она приезжала вся такая-растакая в красивых шмотках, с намазюканным фейсом и привозила какую-нибудь ерунду, типа модной курточки, в которой было холодно и опасно… В глухомани под названием поселок городского типа Воскресенское не стоило шастать в выпендрежном прикиде – или задницу отморозишь, или найдешь себе неприятностей на нее. Но бабушка просила относиться к матери ровно, без моих привычных «Здорово, щеглота столичная!» Мы с ней прекрасно понимали, что зависим от скупых подачек Жанны и в будущем она может помочь пристроиться…

Конечно же в столице! Какая девчонка не мечтает побродить по дорогущему городу, полюбоваться огромными улицами, проспектами, поглазеть на небоскребы?! Я тоже мечтаю, поэтому пожираю картинку за окном такси с какой-то обнадеженной восторженностью. Знаю, что будет не просто, и учиться я собираюсь вовсе не вальсам и охмурению мужиков, но я же у себя одна? Однажды я даже подумала, что благодарна матери, ведь она родила меня от мужчины с явно незаурядными мозгами, и благодаря этому… я обожаю электронный мир! Я знаю и умею работать практически в любой программе, могу отформатировать любой файл, перенести данные вот прямо отсюда и на острова в Тихом океане! И это востребовано, я буду пробовать устроиться именно программистом, как Мишка.

Мишка научил меня всему… Он мое самое классное событие в жизни! Добрый, по-детски наивный и верит в чудеса. Верит, что однажды сможет ходить… Он инвалид-колясочник, учился не плохо, но учителя нехотя приходили к нему принимать зачеты, зато экзамены и тесты он всегда сдавал на отлично! Не имея возможности передвигаться физически, Мишка путешествовал в виртуальном мире и так, что у меня дух захватывало! Его мамка, теть Оля, каким-то чудом собрала деньги и купила приличный комп с хорошим разрешением, и мы с ним напролет днями и ночами сидели там… в мире, где все были здоровы и счастливы, могли посмотреть на живых моржей и касаток, поваляться на пляжах Мадагаскара! Как мы мечтали уехать вместе! Конечно, Мишка загрустил в последний год и велел ехать непременно мне, ведь я на ногах. Он поклялся, что будет помнить, поддерживать, и я обещала звонить каждый день. Вероятно, он посчитал, что будущего у нас не может быть, а я решила иначе. Знакомые девчонки жаловались на парней, что грубые, не понимают их, а Мишка меня понимал! И разглядывая небоскребы в смоговой дымке, я помнила его, ведь он был и будет моим единственным другом! В тайне от него я подумывала, что если вдруг мне перепадет денег, ну, подвернется такая возможность в городе с миллиардами возможностей, то я смогла бы… попробовать исправить то, что неудачно сделали с ним местные врачи…

Да, я тоже фантазерка еще та… Фыркаю, отдавая водителю пару купюр, и выхожу из машины, набрасывая на плечо рюкзак и сумочку. Вещей у меня мизер, денег – и того меньше. Жанна выслала накануне. Обвожу взглядом здоровенный особняк, опасливо открывая калитку. Замечаю пару камер у входа, видимо, пишут на диск, а онлайн хозяева смотрят по телефону, что происходит на территории.

- Тебя зовут Поля? – женщина средних лет встречает меня у крыльца, добродушно улыбаясь. – Меня Анастасия Павловна. Я домработница Виктора Георгиевича. Проходи, деточка… Устала с дороги? – она спокойная, с красиво уложенными волосами модным высветленным «бобом», явно ей не по годам, но выглядит отлично.

Вот не привыкла я к такому разговору… Все люди для меня – враждебные пиплы, и не фиг тут сопли разводить, что кто-то рад меня видеть. Жанна уж точно не обманет ожиданий… Внутри домище зачетный, просторный хоть на роликах шастай, ухоженный, ни пылинки. Мои старенькие ботинки, зачерпнувшие из вокзальной лужи, смотрятся как два грязных лаптя на изящном мраморе. Придирчиво оглядываю обстановочку, размышляя, насколько хозяин этого добра жлоб и сноб. Думаю, по десяти бальной шкале уверенная двадцатка!

Едва успеваю оставить вещи в небольшой комнатке, как эта домработница зовет меня куда-то, и суетится. Следую за ней, все еще озираясь, и надо такому быть – знакомлюсь сразу с главными обитателями усадьбы. Жанна не удивляет, она органично вписывается в стены этого пафосного особняка в своих неимоверно дорогих шмотках, а вот мужичина… Такие попадались моему взору только на разворотах финансовых страничек сайтов, в рубриках типа «Миллионер года» или «Красавчик-банкир». Он чуть старше матери, это заметно, но до чего ж ухоженный, подтянутый, волосок к волоску в живописнейшей бороде благородного оттенка перец с солью! А глазищи! У-ух, ты, мать моя Кончитта, хозяин жизни! Я-то думала, она обтирается у какого-нибудь мучного богатея, а мужик-то офигенный! Костюм дорогущий, котлы на запястье, а пойло-то у него в баре… закачаешься! Теперь Жанна казалась чужеродным элементом и рядом с таким мужчиной, и в этом доме. Широкие плечи, обтянутые темно-синей тканью, приковывают взгляд, но я стыдливо опускаю глаза. Не хватает еще выбесить его, чтобы остаться без материной поддержки.

Несмотря на свою мнимую свободу действий, я прекрасно понимаю все вероятности и трезво оцениваю возможности. Можно сколько угодно считать раздражающее народонаселение придурками и шарахаться от мужичьих приставаний, но без денег и нормального к себе отношения мне не вытянуть. Без диплома, работы и хотя бы съемного жилья я – нищебродка, и никто не подрядится меня спасать и выручать просто так. Мишка бы подрядился. Да только он остался дома.

С большим трудом я не вываливаю все свои размышления в ответ на глупые вопросы непутевой матери и отвечаю относительно по делу. Удивляет, что этому… Виктору Георгиевичу есть до меня дело, но думаю, это временно. Он ведь точно не торчит целыми днями дома? Как небоскреб-то свой оставит? В общем, не случившийся баттхерт меня радует, и день продолжает топать по часам вполне спокойным чередом.

Настасья Пална, как ее называла Жанна, вполне себе мирная тетенька, с широтой души решила угостить меня сразу всем, что было в огромном холодильнике… Хлопотливо, услужливо, словно я не раздражаю ее, а наоборот, приехала погостить. Нет-нет… слишком заигрываться нельзя. Не бывают чужие люди добрыми и бескорыстными. И только я принялась трескать мясную нарезку, как явилась Жанна и отчитала, что фигуру портить нельзя. Ну, да, кости чем испортишь? Мой метаболизм под стать мышлению – скоростной. Сколько ни ешь, а комплекция астеника. Не желая с ней спорить, я давлюсь салатом под ее причитания полчаса, а потом отчаливаю в огромную ванную, и улегшись в горячую пену, наконец, звоню Мишке.

- Еще не спишь? – стоило мне улечься в постель, как тут же материализуется Жанна. С наставлениями, не сомневаюсь. Она усаживается на край постели, укладывая руки в замок на коленях. Что-то новенькое…

- Нет, думаю… - нейтрально отзываюсь.

- У тебя был сложный день, Поля. Новые люди, все тебе незнакомое, но поверь, ко всему привыкаешь, - как-то грустненько выдает, - На счет учебы, я считаю, что стоит пробовать все возможности. Информатика… так информатика! А может, и повезет?

Удивленно выпучиваю глаза. Неожиданно, однако…

- Серьезно?

- Да, тебе надо осмотреться. Завтра у меня дела, вот послезавтра, - хмыкает, возвращаясь в привычную мину, - Пройдемся по магазинам, приоденем тебя и решим.

- Жанна, а твой муж… - я зову ее по имени, она не против, - Ему не влом, что я приехала?

- Ему не до тебя, поверь. Виктор – человек занятый, у него бизнес, переговоры, предвыборная кампания на носу… Он не побеспокоит тебя.

- А ты с ним… нормально живешь? – дурацкая выходит фраза, ведь я понятия не имею, о чем спрашиваю. Нормально… Но я же не могу спросить, любишь или не любишь, или любит ли он тебя? И ежу ясно, что это брак лишь какая-то формальность, оболочка. Жанна симпатичная, стройная, длинноногая, как и я, и мужику просто удобно…

- У нас официально-счастливый брак. Правильные жизненные постулаты, четкие ответы на вопросы и место в заксобрании у него в кармане.

- А… для этого, - протягиваю, въезжая, - Постараюсь не попадаться на глаза. Я вообще думаю, если поступлю, свалю в общагу…

- И думать забудь! С жопы мира начинается путь исключительно в задницу! Я тебя вызвала не для того, чтобы ты начинала с улицы! – обиженно и снова непривычно говорит, грозя пальцем. – Живешь здесь, Поля. В нормальных условиях.

- Да не вопрос. – зеваю.

- Ну, спи.

Секунду медлит, скользя по мне взглядом, поднимаясь с кровати, и уходит, прикрывая дверь. Перед закрытыми глазами снова крутится прошедший день, и единственное неопределенное пятно в нем – муж моей матери. Почему-то мне кажется, что он внесет свои коррективы в мои планы. Жанна ведь уже практически пресекла мою попытку свалить, при чем разумно так пресекла. Кто ж отчалит в грязную общагу из шикарного особняка?