Бой тигров в долине-3
2056 Words
Совещание началось, Семенов смотрел в свой ноутбук и иногда заглядывал еще в какието бумаги, видно, в агентстве не успевают всю информацию переносить на компьютер.
– Виктор и Павел Щелкуновы… – произнес он, и Забродин тут же перебил его, недовольно поморщившись:
– Я же просил: никаких фамилий, у меня от них голова пухнет, я их все равно не запоминаю. Говори так, чтобы я понимал. Два брата, два друга, две подруги, муж и жена. Понял?
– Так точно, – нисколько не смутившись, отрапортовал Семенов, – понял. Итак, два брата. Если вы забыли – напоминаю: у одного травма колена, давняя, требуется замена коленного сустава. Без этого вполне можно прожить, но со временем парень начнет хромать, и с годами все сильнее. Другой – бомбила, попал в аварию, разбил машинукормилицу.
– А кто получит деньги? – поинтересовался Забродин.
– Бомбила.
– Почему? – вскинул брови Владимир Григорьевич. – Почему не тот, у кого больное колено?
– Но вы сами так решили, Владимир Григорьевич. – Суханов оторвался от своей писанины. – Все решения принимали вы сами.
– Да? – Забродин задумчиво почесал переносицу. – Наверное, у меня были какието соображения. Но сейчас я уже не вспомню, какие именно. Ладно, пойдем дальше. Так что там с братьями?
– Они пытаются разыскать Дениса. Пока что это у них не очень получается, всетаки они простые ребята, в органах у них связей нет, но они их ищут. И похоже, что найдут. Очень упорные, настойчивые.
– А что с деньгами делать собираются?
– Пока что решили поделить на три части.
– На три? – переспросил Суханов, быстро записывая. – Почему на три? Их же двое.
– У них еще родители в области живут, в собственном домике, – пояснил Валентин. – Домик – одно название, покосился, сгнил, в общем, вотвот развалится и требует капитального ремонта. Братья решили дать денег родителям на дом, а что останется – поделить поровну, одному на новую машину, другому на колено.
– Надо же, – желчно усмехнулся Забродин, – Дениса они хотят найти… Ну, и что ты скажешь, Славик? Во сколько ты оценишь такой порыв?
Суханов оторвался от своих записей и поднял глаза к потолку.
– Я бы дал сорок, даже сорок пять.
– Ну, это ты хватил, братец! – фыркнул Владимир Григорьевич. – Куда сорокто? А ты что молчишь, Юля? У тебя есть мнение?
– Двадцать, – коротко и негромко произнесла Юлия Шляго.
– Это разумно, – согласно кивнул Забродин. – Славка, пометь там на своей схеме. Я бы дал даже пятнадцать, но слово женщины – закон.
Он специально так сказал, на самом деле он был полностью согласен с Юлией, но ему хотелось посмотреть на реакцию Славки, который лицом владеет не очень умело, и все мысли его для Забродина как на ладони. А вот Юля молодец, хорошо держится, ничего по ее лицу не угадаешь. Хотя тут и угадыватьто особо нечего, Владимиру Григорьевичу мысли помощников известны и понятны. Но все равно наблюдать за ними страшно интересно, едва ли не интереснее, чем осуществлять саму затею.
Суханов поднялся, подошел к схеме и красным маркером сделал пометку.
– Интересно, ктонибудь еще захочет пацана найти или эта парочка останется уникальной? Какая там у тебя есть информация, Валя? – спросил Забродин.
– Больше никто не ищет, – сообщил Семенов. – Пока. Так, теперь следующая пара…
– Погоди, – оборвал его Владимир Григорьевич. – Славка, что ты там все время пишешь?
– Я записываю то, что сообщает нам Семенов.
– Зачем? – удивился Забродин. – Он же после каждого доклада оставляет нам всю информацию на диске или на флэшке, распечатай да читай в свое удовольствие, если что забудешь.
Суханов, занимающий такую же должность, как и Юленька, но считающийся старшим помощником, поднял голову и преданно заглянул в глаза шефа:
– Я записываю кратко, только самую суть, чтобы вам не пришлось перечитывать всю информацию полностью, ее же очень много. Я должен беречь ваше время, это моя работа.
Ну, тоже верно, в общемто… Или он подлизывается? Да нет, не должно быть, просто Славка понастоящему предан своему шефу, да и дело свое старается делать исправно. На то и помощник, чтобы помогать, в том числе и время экономить.
– Ладно, пиши, писатель. Давай дальше, Валентин.
Далее последовал отчет о двух подругах, которые работают вместе в научноисследовательском институте, занимаются чемто из области микробиологии и живут в одной квартире. Квартира принадлежит подруге номер один (так Семенов поименовал одну из женщин, памятуя требование Забродина), а квартира подруги номер два выгорела при пожаре, и жить в ней нельзя, пока не сделаешь ремонт, на который нет денег. У подруги номер один есть сын младшего школьного возраста, мужей нет ни у той, ни у другой. Подруга номер один собирается помочь подруге номер два отремонтировать квартиру, но подруга номер два пока отказывается. Она считает, что лучше потратить эти деньги на стажировку в Штатах и на закупку новейшего продвинутого оборудования, которого в нашей стране пока нет, но которое абсолютно необходимо им обеим и всей их лаборатории для проведения своих научных исследований. Судя по их разговорам, они к этим деньгам относятся както несерьезно, не верят, что смогут их получить и что это не розыгрыш, поэтому в основном хохочут и шутят на тему внезапного грядущего обогащения.
– Вообще они такие веселые обе, очень оптимистичные и легкие, – завершил Семенов эту часть отчета.
– Ну, ясно, – покачал головой Забродин. – Сразу видно: дуры набитые.
И метнул незаметный взгляд на Юлию: как она отреагирует? Нет, всетаки девчонка молодец, сидит с непроницаемым лицом, будто не слышит его откровенно циничных слов. Далеко пойдет, красавица. И самое интересное для Забродина – узнать: как далеко? Насколько?
Валентин Семенов еще долго докладывал собранную информацию, а Забродин слушал и мысленно повторял: какие они идиоты! Нет, ну какие же идиоты! Очень любопытно узнать, как далеко заведет этих людей их собственная глупость. А финансовая культурка всетаки не помешала бы…
Первыми к упавшей с балкона девушке бросились дети, гулявшие с мамочками и нянями во дворе. Взрослые не успели опомниться от шока, как малышня уже окружила неподвижное тело. Следом кинулись женщины, истошно вопя:
– Олеся, иди сюда, не смотри!!!
– Господи!!!
– Ой!!!
– Гена, Гена, ты где? Дай руку, иди ко мне немедленно!!!
– Ужас какой…
– А я видела, я все видела…
– «Скорую» вызывайте!
– Милицию! В милицию звоните!
Ктото достал мобильник и начал звонить, тут же послышались голоса советующих:
– Сначала в милицию…
– «Скорую» набирайте, «Скорую», может, она еще жива…
– В «Службу спасения» надо…
– Нольтри не набирается…
– Да вы что, надо набирать сто двенадцать…
Женщина в короткой дубленке, которая первой сказала: «я все видела», протиснулась к телу и отшатнулась от вида крови, выделявшейся из ушей, рта и носа.
– Я все видела, – мертвым голосом повторила она. – Это Катя из девяносто первой квартиры, она там снимает… Ее сестра столкнула, я видела.
– Точно, – раздалось несколько голосов.
– И я видела, они стояли на балконе…
– Это точно Наташка, сестра ее, я ее по куртке узнала, красная такая…
– А я лицо не рассмотрела, всетаки высоко… Точно, что сестра?
– Да точно, точно, я ее узнала. Я их вместе с Катериной много раз видела.
– А где же она? Убежала, что ли?
– Так она ее и столкнула! Я видела!
– И я видела!
– И я…
В этот субботний декабрьский день «Скорая» приехала неожиданно быстро – подстанция была недалеко. Врач осмотрел тело, проверил пульс на шее, провел пальцем по роговице глаза, проверяя корнеальный рефлекс, отметил отсутствие дыхания и констатировал наступление смерти. Сделав запись в выездной карте «Скорой помощи» и в сигнальном листке, забрался в машину и стал ждать прибытия работников милиции, нервно поглядывая на часы. Обычно сотрудники патрульнопостовой службы успевали прибыть на место происшествия, пока врач осматривает тело, и ждать не приходилось, а сегодня чтото они припаздывали. Впрочем, ничего удивительного, город готовится к Новому году, все спешат в магазины за подарками или за необходимыми покупками перед отъездом на длинные новогодние каникулы, так что хоть и суббота, а «пробки» наверняка есть. За неделю до Нового года Москва «вставала» прочно и непробиваемо.
Приехали патрульные, врач в двух словах объяснил им ситуацию, связался по рации со своим диспетчером и уехал на новый вызов.
Старший патруля, полноватый рыхлый блондин лет тридцати, растолкал сгрудившуюся возле тела публику и прошел вперед.
– Что у нас тут? – усталым голосом спросил он. – «Парашютистка»? Кто видел, как все случилось?
– Я видела, – выступила вперед женщина в дубленке. – Ее сестра столкнула. Они обе стояли на балконе, а потом сестра ее толкнула.
– И я тоже видела, – вступила немолодая дама в норковой шубе. – Это Наташа, я ее знаю.
– Сколько времени прошло?
– Да полчаса будет, а то и больше, – охотно пояснила «дубленка».
Старший патруля о чемто подумал несколько секунд, оглядывая многоподъездный дом, потом вздохнул.
– Ладно, уже все равно не поймаем… Сань, ты участкового не видишь?
– Да нет пока, – отозвался тот.
– А его вызвали?
– Должны были одновременно с нами послать. Пойти в опорный пункт поискать?
– Не надо, сам придет, – махнул рукой старший. – Я пока с дежурным свяжусь, пусть группу высылает, здесь явный криминал. А ты попроси, чтобы принесли покрывало или простыню какуюнибудь, тело прикрыть надо.
Он начал звонить в дежурную часть, а его напарник кинулся добывать чтонибудь, чем можно было укрыть от любопытных глаз то, что осталось от упавшей с высоты шестого этажа девушки.
Покрывало нашли, его принесла та самая дама в норковой шубе, она жила на первом этаже, идти ей было недалеко. Появился участковый, немолодой, невысокий, не особо торопливый, на первый взгляд похожий на сонную черепаху. Едва услышав о том, что произошло, он както весь подобрался, немедленно вытащил блокнот и начал переписывать тех, кто утверждал, что «все видел», особое внимание уделяя людям, с уверенностью называвшим имя убийцы – Наталья, родная сестра потерпевшей. Попутно организовал пару активных зрительниц для выполнения роли понятых при осмотре места происшествия: следственнооперативная группа приедет и не будет терять время понапрасну.
Группа прибыла почти через полтора часа. Молоденькая девочкаследователь, сильно накрашенная, с белокурыми локонами по плечам, два оперативника, криминалист и судебный медик. Следователь была в этой команде самой юной, и участковый, усмехнувшись про себя, подумал, что в такой ситуации непонятно, кто кем будет руководить. Конечно, формально главный всетаки следователь, процессуальное лицо, с этой пигалицы потом весь спрос, но что она умеетто? А вот криминалист и судебный медик – мужики за сорок, явно опытные, знающие.
Девочкаследователь задала участковому пару вопросов, а услышав, что понятые уже готовы выполнять свой гражданский долг, недовольно нахмурилась. Участковый понял, что она хочет все делать сама, и еле сдержал улыбку. Глупенькая, не понимает, какое это везенье, когда тебе помогают. И ведь это нисколько не умаляет ее роли, не посягает на ее полномочия.
Осмотр места происшествия начался. Один из оперативников полез в карманы валяющейся в стороне куртки погибшей, но того, что искал, не нашел, вытащил только носовой платок, несколько монет, по рублю и по полтиннику, два старых чека из супермаркета.
– Ключей нет, – громко заявил он, обращаясь к следователю. – Я поднимался в квартиру, дверь заперта.
Потом разогнулся, потер спину, снова наклонился и начал обшаривать карманы джинсов, плотно облегавших крепкие стройные бедра.
– Нету, – повторил он и повернулся к толпе. – Кто знает, у кого еще могут быть ключи от квартиры?
– Так у хозяйки, – тут же откликнулась дама в норке. – Катя квартиру снимала у Ольги Валерьевны.
– А Ольгу Валерьевну как найти?
– Она в нашем доме живет, в пятом подъезде, – охотно объяснила дама, которая, кажется, знала всё и про всех.
– Квартиру не подскажете? – Оперативник благодарно улыбнулся ей и подошел поближе. – Нам бы ее найти поскорее.
– Не вздумайте открывать квартиру без меня, – строго проговорила девушкаследователь. – Ваше дело – найти ключи и хозяйку, потом меня позовете.
– Ну, само собой, – ответил оперативник голосом, каким обычно взрослые разговаривают с маленькими детками. – Куда ж мы без вас?
В сопровождении всезнающей дамы он скрылся в дверях пятого подъезда. Ему нужны были ключи от квартиры, с балкона которой упала девушка, чтобы осмотреть место, оценить, поискать следы или улики, да и высоту балконных перил надо обязательно измерить. Участковый заметил злой взгляд, брошенный девушкойследователем в спину оперу: не нравится, что он сам чтото решил, не получив от нее руководящих указаний. А что ему, стоять и ждать, пока эта пигалица надумает, какое бы такое умное указание дать? Опер, видать, знающий, быстро сообразил, что нужно делать.
– Так, граждане, разошлись все, подальше, подальше, – раздался командный голос криминалиста. – Начинаем фотосъемку, в объектив никто не лезет. Дамочка, вы меня слышите? Возьмите ребенка и идите домой, и вы тоже, бабуля, отойдите, мне ваши фигуры рядом с трупом не нужны.
Упоминание о трупе сработало, как по волшебству: толпа немедленно отхлынула, дав криминалисту возможность снимать с разных ракурсов, делая привязку расположения тела к ориентирам на местности. Следователь сидела на скамеечке и, положив папку на колени, писала «шапку» протокола и вводные данные. Судебный медик присел рядом и закурил. С этим следователем он работал впервые, поэтому поинтересовался:
– Давно на следствии?
Девушка недовольно мотнула головой, дескать, не мешайте составлять документ, но через несколько секунд всетаки ответила:
– Год. С небольшим. А что?
– Это у вас первое падение с высоты?
– А что?
Ну, все ясно, подумал медик, одни вопросы «А что?» говорят сами за себя, падение с высоты у нее действительное первое, а может быть, и первый труп. Девочка боится показаться неопытной и некомпетентной. А чего тут бояться? Отсутствие опыта и знаний – это нормально, если работаешь всего год с небольшим, и стесняться этого просто глупо. Каждая курица когдато была яйцом. Опыт придет, и знания придут, но со временем. А девчонка, кажется, с характером, многого не знает, но никаких подсказок не потерпит. Ну и ладно. Видели мы таких самостоятельных. И хорошо знаем, что бывает потом.
- Writer
