Хроники жены Тёмного

Глава 20

«На дворе 2175 год и мы должны управлять спокойно летающими машинами, а мы продолжаем бороться с мафией и прочей пакостью, которая вылезла из той же дыры. Мне кажется — этот мир проклят!»

Самджей Аткинс, «Проклятие нового мира»

 Как это ни странно, но абсолютно никто не позаботился о моём гардеробе. Выйдя из ванной, я оказалась в пустой комнате, кроме Джи никого больше не было и слава всем святым! Мне бы не хватило мужества находиться в толпе восторженных женщин. Причем восторженных не чем-то необычным, а видом крови на простыне.

— Тебе даже не принесли во что переодеться, — заметила сестра, стоя напротив раскрытого нараспашку шкафа, в котором было хоть шаром покати в плане женской одежды.

— Да… Они были больше заинтересованы в крови на простынях, — с горечью ответила и присела на край кровати. Желание выходить из спальни и так не было, а после этого вообще скончалось в муках.

— Схожу к нам, принесу тебе что-то нормальное.

Я только благодарно кивнула в ответ. Утро только началось, а я уже была выжата как лимон.

Джи справилась довольно быстро и сразу же покинула меня. Меня же радовало, что сестра знает мои предпочтения в одежде и не принесла что-то подходящее «замужней женщине». Понятия не имею, что это могло бы быть, но будь кто-то другой на её месте, то вероятно таким был бы исход.

 Я уже была одета в летнее бежевое макси платье с золотым ремнем, чтобы подчеркнуть талию, когда Андрион вышел из ванной комнаты в одном полотенце. Сидя на стуле со своей косметичкой, я наносила макияж, но застыла с кисточкой туши в миллиметре от лица, увидев его в отражении зеркала. От его тела перехватывало дыхание: мощное, внушающее опасность и показывающее всю мощь этого мужчины. По сравнению с ним я выгляжу Дюймовочкой. 

Он направился к шкафу, взял черные брюки и белую рубашку, прежде чем бесстыдно скинуть полотенце. Не успев оторвать взгляд достаточно быстро, я была вознаграждена видом его твердой спины. Опустив глаза, пришлось заняться осмотром ногтей, чтобы набраться смелости снова взглянуть в зеркало и нанести тушь. Дело оказалось не из лёгких, у меня тряслись руки.

  Андрион застегнул рубашку, за исключением двух верхних пуговиц, пристегнул нож к руке, накинул сверху рукав и затем пристегнул кобуру с пистолетом к ноге, поверх брюк. Я повернулась.

  — Ты куда-нибудь ходишь без оружия?

  Сегодня не было кобуры на груди, потому что белая рубашка не смогла бы ее скрыть… Но смысл что-то скрывать, если у тебя на ноге кобура с пистолетом?

  — Нет, если могу этого избежать. — Он посмотрел на меня. — Ты знаешь, как стрелять из пистолета или пользоваться ножом?

  — Нет. Отец считает, что женщины не должны участвовать в бою, — я пожала плечами. Не став удаваться в подробности того сколько раз, я пыталась научиться стрелять.

  — Порой нет другого выхода. Наши враги: Серые и Триды не ставят ударение на пол соперника. Им просто плевать в кого стрелять и кого убивать, хоть младенцев.

  — О боже… — я даже прикрыла рот рукой от такого факта, об этом мне никто и никогда не говорил.

  Выражение его лица стало напряженным.

  — Да, те ещё твари.

  Он не стал продолжать. Возможно, это было к лучшему. Уверена, что мой муж знает много практических случаев, но я не хотела о них знать, по крайней мере не в данный момент моей жизни.

  Встав, я расправила платье, переживая из-за встречи с отцом и Саль-Ари Варум после брачной ночи, мне уже и этих волнений предостаточно, зачем усложнять себе жизнь?

  — Хороший выбор, — произнес Андрион. — Платье тебе идет. И прикрывает все места, где должны быть последствия нашей ночи…

  — Кто-то может поднять юбку и осмотреть мои бедра.

  Это подразумевалось, как шутка, но с губ Андриона сорвался рык.

  — Тот, кто попытается коснуться тебя, потеряет руку, если не дурную башку!

  Я не ответила. Его защита в равной мере пугала и волновала. Андрион ждал у двери, и я неуверенно подошла к нему. Слова, сказанные в ванной, все еще звенели в ушах.

Извиваться от удовольствия.

Не уверена, что хотя бы достаточно приблизилась к тому, чтобы расслабиться в его присутствии, не говоря уже об удовольствии. Джианна была права. Не следует так легко начинать ему доверять. Он мог манипулировать мной. Но, с другой стороны, нам предстоит жить рядом ещё очень долго, и я не отрицаю такого варианта развития событий.

  Когда мы вышли, он опустил руку мне на поясницу. У лестницы послышались разговоры, и показалось несколько небольших кучек гостей в огромной прихожей. Я старалась смотреть куда угодно, только не на гостей. В такой ситуации даже позолоченные рамы дорогих картин кажутся невероятно интересными и увлекающими. Но народу было слишком много и меня это поражало!

  — Они все ждут презентации простыней? — потрясено спросив, я замерла, смотря на эту толпу, точнее малую её часть.

  Андрион с ухмылкой посмотрел на меня.

  — Большинство, особенно женщины. Мужчины наедятся на грязные подробности, другие поговорить о делах, попросить об услуге, задобрить меня. Тёмным плевать на этот кровавый парад, а вот людям почему-то нет… 

  Он мягко подтолкнул меня, и мы пошли по ступенькам.

  Сахат ждал внизу, его каштановые волосы были в беспорядке. Он наклонил голову к Андриону, потом слегка мне улыбнулся.

  — Ты как? — спросил он, затем поморщился, мочки его ушей уже стали красными. — Прости, идиотский вопрос.

  Андрион усмехнулся и покачал головой. Я не знала остальных мужчин в зале, но все они подмигивали Андриону или широко улыбались.

  Смущение подкралось к затылку. Было ясно, о чем они говорили, я практически ощущала, как они раздевают меня глазами. Я буквально прилипла к Андриону, он же крепче прижал меня к себе. Сейчас меня пугал ни он, а вся эта толпа, смакующая подробности моей интимной жизни.

  — Тарим и вся твоя семья в гостиной, — заметил Сахат.

  — Изучают простыни с людьми?

  — Будто они смогли бы прочитать их, словно чайные листы, — подтвердил Сахат, подарив мне извиняющийся взгляд.

  Казалось, он ничего не подозревал.

  — Пойдем, — сказал Андрион, подталкивая меня к двойным дверям.

  Как только мы вошли в гостиную, все взгляды устремились в нашу сторону. Женщины, стоявшие с одной стороны, разбились на маленькие группы и глазели, в то время как мужчины сидели вокруг большого обеденного стола, заставленного разного рода вкусностями. Я поняла, что на самом деле очень голодна. Уже было практически время обеда. Тарим неслышно подошел к нам с кофе в руке.

  — Ты дерьмово выглядишь, — заметил Андрион.

  Тарим кивнул.

  — Десятый экспрессо, и я все еще не проснулся. Много выпил прошлой ночью.

  — Перебрал, — заговорил Андрион, — не будь ты моим братом, подумал бы что человек не умеющий пить.

  Тарим с ухмылкой посмотрел на меня.

  — Как последний придурок намешал человеческое пойло и наше. Никогда так больше не поступлю!

Как это ни странно, но мне было спокойно в компании мужа и его брата.

  — Ты представил нам практически произведение искусства, — вымолвил Тарим, кивнув в сторону своеобразной вешалки, на которой красовалась простынь. От одного взгляда на этот шедевр меня передернуло, будто током ударило.

  Мое тело напряглось. «Что он имел в виду?».

  Но Андрион не выглядел обеспокоенным, он просто покачал головой в ответ.

 Саль-Ари Варум и мой отец ждали, когда мы присоединимся к ним, и задерживаться еще дольше было бы не вежливо. Уже у стола отец встал и заключил меня в объятия. Столь открытое проявление любви удивляло. Он прикоснулся к моей голове и прошептал: «Я горжусь тобой».

  Я выдавила из себя улыбку, когда он отстранился.

«Гордится чем? Что потеряла девственность? Что раздвинула ноги?».

  Отец положил руку на плечи мне и Андриону, одарив нас улыбкой.

  — Надеюсь вскоре ожидать маленького Андриона.

  Меня чуть не перекосило от такого, еле сдержалась. Но нежелание находиться в этой комнате и компании людей с каждой секундой возрастало.

  — Мне бы хотелось наслаждаться моей женой в одиночку еще долго. Не хочется волноваться еще и за детей, когда Серые наступает, — жестко отрезал Андрион, обрезав на корню весь этот диалог. — Да и Элиса думаю хочет пожить наконец-то спокойно и для себя.

  Я в шоке посмотрела на своего мужа. Это уже второй раз, как она заступается за меня перед моим же отцом и отстаивает мои права и мою свободу. Если так и дальше пойдет, то мне понадобится очень мало времени, чтобы влюбиться в этого Тёмного. Пусть он пугает, но чёрт возьми!

  Его отец понимающе кивнул. Мой же был в шоке, и я это видела по глазам. Невольно расправила плечи и стала ровнее. Такой поддержки у меня ещё не было.

  — Да, да, конечно. Понятно.

  После этого они начали разговор о других вещах, в частности о Серых, стало ясно, что ко мне потеряли интерес. Выскользнув из хватки Андриона, я направилась к женщинам. Джианна встретила меня на полпути.

  — Отвратительно, — пробормотала она, сердито зыркнув в сторону простыней.

  — Знаю.

  Я оглянулась, но не увидела Дэниса или Лили.

  — Где…

  — Наверху, в своей комнате с Александром. Мать не хотела, чтобы они присутствовали на показе простыней.

  Она заговорщически наклонилась:

  — Я так рада, что ты наконец здесь. Эти женщины часами делились своими историями презентации простыней. Что, блядь, не так с мафией? Почему Тёмные выглядят и ведут себя адекватнее людей?!

  — Теперь, когда я здесь, сомневаюсь, что они будут обсуждать что-то, кроме тех развешанных тряпок, насчет Тёмных… Андрион к обрубил отца, когда он завёл разговор о детях, ты себе представить не можешь! Он просто сказал ему, что теперь я могу пожить для себя и… Я в шоке! — прошептала это быстро на ухо сестре, пока на меня не набросились с вопросами. Но нам не дали нормально поговорить и посекретничать, все хотели подробностей. Будто я собираюсь ими делиться!

  Оказалось, я была права. Практически каждая женщина ощущала потребность обнять меня и дать совет, который заставлял нервничать. «Будет лучше». «Иногда женщине требуется время, чтобы привыкнуть». И самое лучшее: «Поверь, у меня ушли годы, чтобы научится этим наслаждаться».

  Мать держалась в стороне. По неведомым мне причинам. Кузена ничего не сказала, обняла, коснулась моей щеки и улыбнулась, прежде чем отойти и уступить место другой женщине. Мать стояла со сжатыми перед собой руками и осуждающим выражением лица. Радовало, что она не делилась историями о своей первой брачной ночи с отцом. Я шагнула к ней, и она крепко обняла меня. Как и отец, она не была слишком ласкова, но ее близость вызывала чувство радости.

  — Как бы мне хотелось защитить тебя от всего этого, — прошептала она, прежде чем отойти.

  На ее лице промелькнуло чувство вины. Я кивнула в ответ. Что она могла сделать? Отец не позволил бы ей переубедить себя и отменить договор.

  — Андрион не перестает смотреть на тебя. Должно быть, ты произвела на него сильное впечатление, — насмешливо произнесла мачеха Андриона, когда только успела подойти так близко ко мне?

  Я повернулась в ее сторону и вежливо улыбнулась, уверена, что это было больше похоже на оскал. Возможно, Андрион просто хотел убедиться, что я случайно не выдам наш секрет. Боковым зрением я увидела открытую дверьи входящих, вслед за Дэнисом в комнату вошла Лили. Вероятно, они воспользовались случаем – Александр пошел в туалет, – и убежали. Джианна скорчила гримасу, когда наш брат остановился у простыней рассматривая оные.

  Высвободившись от неприятной компании, я направилась в их сторону с Джианной, что следовала за мной по пятам. Мачеха Андриона не растерялась и сразу же пристала к моей матери, так даже лучше.

  — Что ты здесь делаешь, мой маленький монстр? — спросила насмешливо Джианна, хватая Дэниса за плечи.

  — Почему на простынях кровь? — он едва не сорвался на крик. — Кого-то убили?

  Джианна расхохоталась, в то время как Лили выглядела откровенно огорченной видом простыней. Думаю, это разрушило ее иллюзии о сказочных принцах и любви под звездами, если у неё таковая имелась. Мужчины за столом тоже начали смеяться, и лицо Дэниса покраснело от гнева. Несмотря на восьмилетний возраст, у него был характер что надо.

Я надеялась, что он успокоится, в противном случае попадет в беду после своей инициации. Джианна взъерошила ему волосы.

  — Ты поедешь в Нью-Таун с твоим мужем? — спросил вдруг брат.

  Я прикусила губу, мне не хотелось его расстраивать, но и лгать я не собиралась.

  — Да, — ответила чётко и ясно.

  — Но я хочу, чтобы ты поехала с нами! — пылко возразил брат и бросился ко мне в объятия, я прижала его к себе. Мне было больно оставлять моих сестер и брата одних, на растерзание отца и его загонов. Но и остаться я не могла, как бы там не было, но я больше не являюсь частью этой семьи. Да и где такое видано, чтобы жена жила отдельно от мужа. На такое Андрион явно не согласится.

  — Знаю.

  Лили ненадолго оторвала взгляд от простыней.

  — Ты не хочешь поехать куда-нибудь в медовый месяц? — спокойно спросила она, на мгновение мне показалось, что она пытается перевести тему разговора.

  — Не сейчас. Проблемный период, может позже.

  Дэнис кивнул, как будто понял, а может, так и было. С каждым годом он все больше узнавал о тёмной стороне мира, в котором живёт. Ещё пара лет и он войдет сам в него… Как бы мне этого не хотелось.

  — Хватит пялиться на простыни, — тихо шикнула Джи, но Лили казалась слишком захваченной видом.

  Ее лицо сморщилось.

  — Думаю, меня сейчас стошнит.

  Я положила руки ей на плечи и повела к выходу. Она дрожала.

  — Терпи, — приказала я, и когда мы почти выбегали из комнаты, все взгляды устремились в нашу сторону.

  Мы спустились в холл.

  — Где туалет? — спросила Сахата стоящего снаружи, что он там делал мне плевать.

  В этом здании было слишком много комнат. Сахат направил нас в конец коридора, открыл дверь и закрыл, как только мы оказались внутри. Сестра пулей бросилась к унитазу.

Я держала волосы Лили, пока ее тошнило, а затем усадила на пол и вытерла лицо влажной салфеткой, что были здесь же на тумбочке около умывальника.

  — Я все еще чувствую себя странно, — вытирая рот рукой сказала сестра, второй рукой она держалась за живот.

  — В чем дело? — Я присела перед ней на корточки.

  Она слегка пожала плечами. Было странно наблюдать сестру бунтарку в таком понуром состоянии.

  — Я принесу тебе чаю.

  Я выпрямилась.

  — Не позволяй Сахату видеть меня такой! — Лили ухватила меня за руку, останавливая.

  — Сахат не… — внезапно до меня дошло, почему она не хочет, чтобы он её видел.

  Лили была явно в него влюблена, мне оставалось лишь промолчать. Зная сестру, я на все сто процентов уверена, что начни я её отговаривать или ещё что-то, то она просто упрется рогами и будет делать назло, даже если ей что-то будет противно. Такой у неё характер. Поэтому прикусила язык и не стала говорить, что Сахат не для неё. Возможно, со временем этот флёр выветрится у неё из головы и пройдет эта влюбленность.

  — Я не позволю ему войти, — дала обещание и вышла из туалета.

  Сахат и Андрион ждали у дверей.

  — Твоя сестра в порядке? — поинтересовался Андрион стоило мне прикрыть за собой дверь.

  Он и в самом деле беспокоился или то была простая вежливость? Не важно, главное он спросил.

  — Ее стошнило из-за простыней.

  Лицо Сахата потемнело.

  — Они не должны позволять девушкам быть свидетельницами чего-то подобного. Это только пугает их, — прошипел мужчина, я заметила, как он сжал кулаки.

  Он взглянул на Андриона так, будто сказал лишнее. Но Андрион отмахнулся.

  — Ты прав.

  — Лили необходимо выпить чаю.

  — Я принесу и останусь с ней, чтобы ты могла вернуться к гостям, — предложил Сахат.

  Я улыбнулась.

  — Это мило, но Лили не хочет, чтобы ты ее видел в таком состоянии.

  Сахат нахмурился.

  — Она боится меня? — он смотрел на меня вопросительно и на мгновение мне показалось, что ему неприятна мысль, что моя сестра может его бояться.

  — Ты говоришь так, будто это невозможно, — ответила я со смехом. — Ты Тёмный. Чего тут можно не бояться? — я улыбнулась.

  Решив, что не стоит с ним больше играть, я понизила голос:

  — Но дело не в этом. Лили влюблена в тебя и не хочет, чтобы ты видел ее такой, — на этот раз я не улыбалась, а пыталась понять эмоции мужчины.

  Озвученная причина однозначно была главной, да вот только я не на все сто уверена в людях моего мужа, чтобы оставлять с ними наедине мою младшую сестру.