3-1=0 / Всё или ничего

13.

Тело ужасно ломило. Руки и ноги, словно онемели, и от неприятного чувства, девушка сильно поморщилась.

Пришла в сознание.

Наконец более менее привыкнув, Суджи медленно открывает глаза и пытается рассмотреть помещение, в котором она находилась. Полностью придя в себя, та в шоке выпучила глаза, понимая, что находится в больничной палате. С испугом положив руки на живот, Суджи будто отчаянно пыталась что-то услышать.

— Малыш, ты же в порядке? — с испугом обратилась к животику, не понимая причину её нахождения в больнице.

Слёзы снова начали упорно пробиваться наружу, ведь страх за состояние ребёнка просто не давал покоя. Суджи и не знала что думать.

— Тебе досталась просто ужасная мама... — тихо проговорила девушка, смотря вперёд себя и не убирая рук от живота.

Вдруг, из коридора послышались голоса, после чего, дверь в палату резко отворилась, привлекая внимание плачущей.

— Суджи, мы так испугались! — родители девушки подбежали к кровати, на которой та лежала, и крепко начали обнимать свою дочь.

— Мама, папа... Почему я здесь? — дрожащим голосом произнесла Суджи, растерянно потянув маму за рукав кофры.

Вдруг, внимание привлекла женщина лет пятидесяти, также подошедшая к кровати своей пациентки. Белый халат, бейджик, на котором чёрным шрифтом было написано имя «Чон Сохи».

— Доктор, что с... — Суджи тут же обратилась к женщине, но та перебила девушку.

— Для начала, Вам нужно успокоиться, — спокойно произнесла она, подходя поближе к кровати девушки.

А та места не могла себе найти! Мысль о том, что с ребёнком может что-то произойти, не давала покоя. Суджи лишь закусила губу, понимая, что надо действительно успокоиться, а после снова перевела взгляд на своего врача.

Госпожа Чон Сохи, смотря на шестнадцатилетнюю девушку, без слов поняла её. Поняла то, что её сейчас беспокоит.

— Послушай меня, дорогая, — с улыбкой произнесла женщина, отчего девушке всё же стало немного спокойнее. Она тяжело сглотнула и попыталась привести дыхание в порядок. — Разве можно до такого себя доводить? — продолжала та, поправив в руках синие папки.

Суджи всё неотрывно смотрела на женщину, ожидая, когда ей всё нормально объяснят. И ей было всё равно на присутствие родителей, которые будут очень недовольны, узнав, за кого так переживает их дочь.

За своего ребёнка. Ей действительно просто хотелось услышать, что с её малышом всё в порядке.

— Нельзя так сильно нервничать, — говорила госпожа Чон, а после аккуратно присела на краю кровати. — Иначе это может плохо отразиться не только на твоём здоровье, но и на здоровье ребёнка.

— С ним всё хорошо? — не выдержала девушка, с некой надеждой смотря на врача.

Госпожа Ким, находящаяся рядом с дочерью, устало прикрыла глаза, а мужчина в шоке смотрел на неё, прокручивая слова Суджи в голове.

— Дочь, ты в своём уме? — выдавил из себя он. — Ты за кого переживаешь?

Знал бы он, сколько боли принесли эти слова Суджи.

«Ну а чего я ожидала? — опустила голову девушка, еле сдерживая слёзы. — Они никогда не примут этого ребёнка».

— Родители, можете выйти, пожалуйста? — вдруг послышался голос врача, и девушка тут же перевела на неё глаза, которые медленно наполнялись слезами. — Нам надо кое-что обсудить. Всё-таки, это её личное дело...

— Да как же, доктор? — возмутился господин Ким, но вскоре почувствовал на своей руке руку супруги. Та умоляющим взглядом посмотрела на него и повела в сторону выхода.

Девушка проводила их грустным взглядом, а как только дверь закрылась, она медленно опустила глаза, делая глубокий вдох.

В палате воцарилась тишина. Деревянная прикроватная тумбочка, лекарства, стоящие на ней, белый халат, зашторенное окно. Вся обстановка так давила на Суджи, и ей казалось, что она просто сходит с ума.

Уже через некоторое время, госпожа Чон провела девушку в другой кабинет. Ту вскоре удобно уложили в специальное кресло, а после намазали живот мазью для УЗИ.

Придерживая рукой свою майку, Суджи завороженно наблюдала за тёмными картинками, мелькающими на экране. Хотя она и не слишком разбиралась в этом, но точно понимала, что...

— Это бьётся сердечко ребёнка, который находится внутри тебя, — указала на экран женщина и перевела серьёзный взгляд на девушку.

Суджи внимательно рассматривала тёмно-синий экран и крепко сжимала пальцами ткань своей одежды. Её сердце заколотилось в несколько раз быстрее. Она и сама не понимала, что испытывает на данный момент.

— Уже десятая неделя, — проговорила врач, аккуратно вытирая полотенцем специальную мазь с живота девушки.

— Как? — удивилась Суджи, быстро поднимаясь с места. — Ну... Это было девятого сентября, — девушка опустила голову вниз, тут же вспоминая тот день: деревянный домик, дождь, Джисон...

— Всё верно, — женщина посмотрела на календарь, висящий около рабочего стола, полностью утверждая себя и свою пациентку в сроке.

Начиная соображать, девушка откинулась обратно на подушку, тяжёло выдыхая и прикрывая глаза. Как же ей надоело постоянно задавать себе вопрос о том, что, собственно, будет дальше?

— Скажи, это же было по любви? — аккуратно поинтересовалась госпожа Чон, снимая синие резиновые перчатки с рук и выбрасывая их.

Тут же открыв глаза, Суджи тяжело сглотнула. Снова приподнявшись, девушка приняла сидячее положение, думая, как ей ответить. Душа кричала, что да. Кричала, полностью затуманивая разум Суджи. Она действительно очень сильно любит этого человека.

— Вижу, что да, — ответила за девушку врач, на что та всё же положительно кивнула. — Вы и подумать не могли, что ты забеременеешь, это так?

Снова кивок. Суджи словно забыла все слова. Она просто находилась где-то глубоко в своих мыслях...

— Надеюсь, что сам отец ребёнка в курсе, — продолжала женщина, заглядывая в глаза девушки, которые та время от времени опускала, пряча за длинными тёмными волосами.

— Да... — наконец решила хоть что-то сказать Суджи, поднимая печальный взгляд на доктора. — Но... — говорить становилось всё тяжелее, но девушка изо всех сил старалась сдержать такие нежеланные слёзы. — Но...

— Он не принял этого? — пыталась всё же узнать госпожа Чон, аккуратно положив свою руку на хрупкое плечо Суджи.

Та снова задумалась, уведя взгляд куда-то в сторону окна, из которого виднелся задний двор и несколько гуляющих родителей со своими детьми. Сосредоточившись, девушка снова сделала глубокий вдох, а после всё же проговорила, убирая с глаз мешающие пряди волос.

— Я не могу сказать, что он не принял этого, — уверенно начала Суджи, а госпожа Чон удобнее разместилась на своём месте. — Дело совсем в другом... — и снова в горле начал образовываться ком, мешающий говорить. — Наши родители... Он просто... Ну...

— Я поняла, — закивала головой женщина, убирая руку с плеча девушки. — Я должна тебе кое-что объяснить.

Страшно. Очень страшно. Девушка так боялась услышать об одной вещи, которую постоянно выбрасывала из головы, просто умоляя себя не думать о подобном. Но неужели ей снова придётся слушать об этом?

Она была права.

— Ты, как взрослая девушка, должна понимать, — начала госпожа Чон, отчего у девушки дыхание перехватило. — Что можешь запросить искусственное прерывание беременности, которое необходимо сделать в первые двенадцать недель беременности. Иными словами, аборт.

Как же было больно слушать об этом. У Суджи появилось желание просто закрыть уши и не слышать этих слов. Убежать. Исчезнуть. Но к тому же, она понимала, что это реальность, от которой никак не убежишь. Как бы сильно ты этого не хотел — этого сделать не получится.

Уже не слушая врача, что продолжала говорить об аборте, девушка внезапно перебила её:

— Скажите, — голос Суджи невольно дрогнул, — это нормально, что я не хочу убивать этого ребёнка? — медленно подняла немного дрожащие руки и положила на живот, при этом неотрывно смотря на врача. — Нормально, что хочу родить этого ребёнка в таком раннем возрасте? — на глаза вновь наворачиваются слёзы, но Суджи не обращает на них внимание, а лишь продолжает свою речь. — И я уверенна в том, что сейчас говорю.

Заметив, как в этот момент поменялся взгляд госпожи Чон, девушка быстро вытерла стекающие по щекам слёзы. Было понятно, что женщину очень поразили слова Суджи.

— Это нормально, — наконец, спустя некоторое время твёрдо ответила она на вопрос девушки. — Нормально, что мать хочет родить своего ребёнка, — кивнула та, после чего сделала небольшую паузу. — Но важно то, сможет ли она нормально вырастить своего ребёнка.

* * *

— Умоляю, пустите меня к ней! — надрывая горло, кричал Джисон, смотря на своих родителей.

Господин Хан сидел в гостиной, устало прикрывая лицо руками, а его супруга места себе не могла найти. В очередной раз подойдя к окну, она судорожно принялась стирать слёзы, всё вырывающиеся наружу.

Крики сына до мурашек пугали женщину, и вскоре, она всё же повернулась в его сторону.

— Джисон... — только и смогла выдавить из себя она, увидев сына, в глазах которого горели сумасшедшие огни. Такие пугающие.

Она ещё никогда не видела его таким.

После того, как он вытащил из кармана кофты визитку с номером телефона одной студии журналистов и отдал её родителям Суджи, парень просто стал сам не свой. Ведь он так хотел точно также поехать к своей девушке.

Как же он узнал, где она, спросите вы? А всё очень просто.

Около часа назад, когда Джисон возвращался домой после долгих поисков Суджи, он зашёл в тот самый парк. Там, к нему подошёл один незнакомец и сказал: «Я знаю тебя. Прошу, свяжись со мной, как будет время», при этом протягивая небольшую карточку. До этого, Джисону пришлось услышать разговор этого парня по телефону.

— Беременная? Она ведь ещё такая юнная! — говорил тот, слушая пьяные рассказы своего друга, с которым они до этого неплохо погуляли. — И где Феликс нашёл такую? Да ещё и домой притащил, чудак.

Как жаль, что Джисон сначала не придал этому огромного значения.

«Чем же я думал?! — прокручивал в голове парень, сильно злясь на себя за такую несообразительность. — Ничтожный. Глупый. Ни на что не способный».