От лица Даниила:
Даша спала на моей груди, обняв за торс и закинув на меня ногу. Она вцепилась в меня так крепко, будто боялась, что, проснувшись, не застанет меня рядом с собой. Но я не мог ее бросить или оставить, даже если она захочет этого сама. Даже если она станет умолять меня, топя в собственных слезах, я не уйду. Не смогу...
Эти мысли не находили выхода из моей головы, а потому сна я не был удостоен. Вместо овец я считал свои ошибки, косяки, оплошности, но уснуть никак не мог, утопая в пучине безысходности и страха. Даша потеряла всего лишь память, но разум ведь остался при ней. Все ее наблюдения, вопросы и претензии были обоснованными, логичными и слишком сложными для меня. На какие-то ее вопросы я не мог ответить, от каких-то отмахивался, а где-то и вовсе приходилось сочинять
