Горячий ветер Хао

Лавина.

- Что это? - насторожился Семен.

- Не знаю, - Борис прислушался, - но не думаю, что это к добру.

- Так, ребята, - Никита постарался изобразить хладнокровие, - не будем дожидаться последствий. Без паники, собираем вещи в походное положение, на всякий пожарный.

- А что это?

- Если повторится - выясним. А сейчас, разработаем план на самый плохой исход.

- Дык, самый плохой исход - это высотища, костей не соберем.

- Верно. Надеюсь ваши парашюты уложены по всем нормам.

- Да, ты рехнулся? Слепой прыжок, ночью, вблизи у скал! Это самая плохая идея, что я слышал когда-либо.  

- Извини, другой нет. Если это то, о чем я думаю, нас льдом раздавит раньше, чем мы долетим туда, где и костей не собрать.

- Так ты тоже думал об этом?

- О чем вы думали, ребята?

Никита и Борис мрачно переглянулись и не стали озвучивать догадки Семену. Пусть это будет лишь ложной тревогой. Сбор пожитков занял времени по армейским мерам величин:  "за две сгоревшие спички". Причём, Никита под возмущенные вопли Семена собрал даже мусор, консервные банки и полиэтиленовые упаковки: “Природа не терпит засранцев, понял?” 

Отработанными годами, почти на инстинктах движениями, укрепили рюкзаки на спине и проверили нагрудные десантные парашюты. Пиропатрон на месте, ударный механизм взведен в боевое положение. каска на защелке, инструменты в положенных местах. Готовность номер один. Время томительного ожидания началось.

- Обсудим?

- Да.

- Высота до склона около девятисот метров, внизу много скал помельче, но они острые как зубы акулы. Зацепиться за них недопустимо, не охота кишками по ветру как флагами размахивать. Лететь туда тринадцать секунд в свободном падении. Две секунды на пиропатрон и разворачивание парашюта. Взрывать патрон тоже нежелательно сразу же после прыжка, еще пара секунд. значит девять секунд у нас есть.

- Да я, за девять секунд, банку пива выпить успею! Если бы была.

- Сёмга, будь серьезней. Ник, давай еще учтем разреженный воздух, параплану будет труднее развернуться. Отбросим еще секунды три.

- О´кей. Всего шесть секунд. Сёмга, слышал? Но дальше, с удачей, будет легче. По склону хребта до долины более-менее пологий спуск километров двадцать. Почти никаких высоких препятствий. Летим в запланированную точку по Джипиэсу,  только ноги можно переломать там ночью, но это не про нас, верно?  

- Верно.

- Радиосвязь и сбор на месте по старой, проверенной схеме.

- Есть!

- Есть!

КРРАААК! Новый скрежет уже громче первого и гигантская шапка снега вздрогнула, сдвинулась на пару сантиметров вниз. Несколько кусков рыхлого льда со низкого свода пещеры упали на пол. ПЛИК. ПЛИК. ПЛИК. Лавина... Началось...

- Об этом вы думали, да? Нет, нет, нет. Зря вы об этом думали... Зря....

- Прыгаем. Борей первый, заходишь влево, Сёмга второй, вправо. Марш!

Прыжок в пустоту. Раз-и, два-и. Курок пиропатрона нажат до упора. Хлопок. Раз-и, два-и, ручки управления парапланом от себя подальше вниз, ждать рывка, раз-и, два-и, три-и, четыре... рывок. Слишком слабый рывок. Уф! Может пронесёт? На горизонте запада чуть красноватая полоска тусклого света, остаточная зарница заката, а везде кромешная тьма. ГРОООАДХ! ГРАХ! ГРАХ! ГРАХ! Лавина сорвалась и с ревом понеслась вниз своей стотысячетонной ледяной тушей. Она сметет за собой всё!

“Господи! Если ты есть - помоги! Я сделал все возможное для этого!”

Промежуток между лавиной и парапланом всего несколько секунд, лёд быстрее в своём свободном падении. Дальше, как можно дальше улететь от надвигающейся стены неминуемой смерти в чёрной темноте, от того ещё более опасной, в своей неизвестности. Сознание доедает необходимость двух противоречивых действий: набирать высоту теряя скорость или наоборот набирать скорость с вытекающими последствиями - упасть в акульи зубы скал. Быстрее бы, еще быстрее оторваться от грозной тучи многотонных глыб льда несущихся вслед. Да тут и килограммового камня хватит, чтобы на большой скорости сбить неудачника висящего на стропах. Глаза застилает туман, не туман это вовсе, а запотевшие изнутри альпинистские очки, и цифры запястного высотомера сливаются в красноватое марево. Черт! Черт! Черт!  Лавина, вот она, она уже осязаема шестым, тайным чувством, нависла над спиной грохочущим шквалом ледяных булыжников и глыб. Р-Р-Р-Р! Нарастающий рокот. Словно разъяренный ледяной дракон догоняет и уже готов дохнуть в спину своим морозным пламенем.

- Мы выживем! Мы не умрем, никогда!

Никита вдруг ясно вспомнил. Вот так же, как и тогда. Вражеская джавелина влетела в вертолет. Взрыв и дружный прыжок команды прямо из огненной пасти дракона. Неистовый огонь вперемешку со рваной сталью, с высоты над знойной пустыней чуть ниже, чем сейчас, и... свинцовый град трассирующих пуль с земли.  Выжили лишь трое.  Зачем? Чтобы умереть здесь? Смысл? Никита верит в тайный замысел Творца. Если товарищи погибли, а ты чудом вырвался из Ада, то задолжал крепко, им, тринадцати молодым парням, навсегда... Тогда... обязан  прожить и их жизнь за них, до последней капли, без остатка.

- Аааа!!!

- РАААХ!  - вторит ледяной  дракон и дышит вслед морозом настигая с каждой миллисекундой.

Удар. Бросок влево. Скрежет. Стропы на себя. Кувырок. Еще удар. Забрать вправо. СКРЕЖЕТ, СКРЕЖЕТ, СКРЕЖЕТ уже чуть в стороне и ниже. Никита действовал по интуиции, на автомате, полностью доверившись шестому чувству своей спины, по наитию предугадывая следующую глыбу нацеленную в него. Выше, выше, вправо! Удар в голову со звонким хрустом об каску, и  рот мгновенно заполнило знакомым привкусом крови. Сознание зависло на волоске от полного растворения с внезапно пришедшим изумлением.  Вот так просто, да? Потеря сознания в полете, равно смерть. Всю волю в кулак. Сознание не терять, сознание не терять... сознание не терять....