Лабиринт моей жизни

4. Краски ночи

Предвзятое отношение к другим свойственно многим из нас. Мы часто безосновательно судим, не думаем, что наше мнение основано лишь на поверхностном взгляде. Вспомнив приватный танец, Стася сочла это подтверждением прошлой распутной жизни, и даже Катюша не смогла ее переубедить. Она снова дала слово себе, а на этот раз еще и подруге, что обязательно изменится в новой жизни. Чтобы положить начало переменам в лучшую сторону, Стася вызвалась помочь Кате с завтраком.

Спустившиеся в столовую родители недовольно смотрели за тем, как их дочь суетится на кухне и накрывает на стол вместе с прислугой. Они ничего не сказали Стасе за завтраком, но после Макс вызвал ее в свой кабинет.

— Вы что-то хотели? — холодно поинтересовалась Стася, когда Лиля закрыла за ними дверь в кабинете мужа.

— Вижу, тебе совсем стало скучно, раз вызвалась помогать служанке? — скривившись, как от неспелого яблока, спросил Макс.

— Мы не в позапрошлом веке, чтобы выражаться подобным образом. Если не можешь назвать Катю по имени, то хотя бы зови помощницей по хозяйству, — с отвращением кинула Стася.

— Как бы я ни называл эту девку, суть не поменяется. У тебя, как-никак, положение, статус! Что скажет твой дед, когда приедет? А Саша?

— Меня должно волновать их мнение? Я уже поняла, что мой дед — старый тиран, а вашего Сашу я даже не помню.

— Стасенька, не надо так, — ласково сказала Лиля, беря дочь за руку. — Нам с папой просто не нравится, что ты так тянешься к Кате. Она тебе не ровня. Но мы понимаем, что тебе скучно, и хотим сообщить кое-что хорошее.

— Да, — подхватил Макс, — с завтрашнего дня у тебя появится больше свободы.

— Что, разрешите гулять без поводка? — усмехнулась Стася.

— Станислава, не груби, — строго сказала Лиля, но тут же подобрела. — Завтра приедет Саша и не один, а с Оленькой, своей сестрой.

— Я не помню ни Сашу, ни вашу Оленьку.

— Оля его младшая сестра. Вы дружили, пока ты и Саша не расстались. Так что уже завтра ты будешь не одна.

— Замечательно, — процедила Стася. — Только у меня нет особого желания с ними общаться.

— Станислава, ты не можешь все время сидеть дома, — отрезал Макс. — Тем более у тебя есть прекрасный шанс вспомнить прошлое. Вас многое связывало с Сашей. Такую любовь, как у вас, нельзя забыть.

На этот раз Стася не нашла что возразить. Возможно, отчим был прав, и встреча с бывшим парнем поможет вспомнить хоть что-то. Нельзя так сразу отбрасывать этот шанс.

— Милая, что-то мне подсказывает, что даже если ты не вспомнишь Сашу, то это не помешает вам снова сойтись, — улыбнулась Лиля. — Он тебе обязательно понравится, а к приезду твоего дедушки вы опять превратитесь во влюбленных голубков.

— Посмотрим, мам.

— Кстати, ты сегодня не бегала? — вдруг вспомнила она. — Да, мы говорили, что нам это не по душе, но, как следует все взвесив, поняли, что ничего такого в этом нет. Если хочешь, можешь вернуться к своим пробежкам.

— Спасибо за разрешение, — разозлившись на подобное одолжение, процедила Стася. — Я могу идти?

— Да, дорогая. Обед как обычно в два.

Стася вышла из кабинета, демонстративно хлопнув дверью. Как только дочь ушла, Лиля опустилась в кресло и устало посмотрела на мужа. Макс неодобрительно нахмурился: у него закралось неприятное подозрение, что супруга готова пойти на попятную. Сейчас, когда было слишком поздно что-то менять.

— Даже не думай сомневаться в том, что мы делаем, дорогая, — прошипел он, поднимаясь из-за стола и подходя к креслу жены. — Обратной дороги нет.

— Знаю, но это не мешает мне чувствовать вину, — ответила Лиля.

— Хм… Ее ждет красавец жених, нехилое наследство деда и жизнь без забот. Разве это не лучше, чем едва сводить концы с концами?

— Не говори так. Стася не жила бедно.

— А что у нее было? Средняя зарплата, двушка в панельной многоэтажке, дешевое шмотье?

— Ты знаешь, о чем я.

— И думать забудь. — Макс схватил жену за подбородок и так сильно его сжал, что она вскрикнула. — Слушай меня внимательно, Лиля, у твоей дочери нет другого прошлого, кроме того, какое дали ей мы. Поняла?!

— Да, — с трудом выдавила Лиля. — Пусти, мне больно.

— И не смей давать ей книги. У нее в подкорке отложилась чертова литература.

— Пусти… Больно…

— Смотри у меня, выкинешь какой-нибудь фокус, будет больнее.

Разозлившись на родителей, Стася фурией влетела на кухню, но замерла на пороге от развернувшейся перед ней сцены. Катя высунулась из окна и о чем-то щебетала с Беркутом. Какого черта он делал у Стасиного дома? Как посмел зайти к ним на участок? И о чем так мило беседовал с Катей?

— Кхм… Не помешала? — недовольно кинула она.

— Эй, красавица, доброе утро! — Расплылся в довольной улыбке Беркут. — Как спалось после вчерашнего?

— Прекрасно. И утро было прекрасным, пока ты здесь не появился.

— Я бы поболтал с тобой подольше, но дела ждут. Увидимся вечером. — Он подмигнул Стасе, кивнул Катюше и преспокойно направился обратно к себе.

— Вечером?

— Да, Беркут пришел пригласить нас вечером к озеру. Там собирается вечерний пикник: костер, песни под гитару, жареные сосиски. Я не смогла отказать и согласилась.

— Зачем отказывать? Иди, конечно.

— Я согласилась за нас обеих.

— Думаю, меня он пригласил только из вежливости. Вы так мило щебетали, пока я не пришла.

— Ты забавная, — рассмеялась Катюша. — Ведешь себя так, будто ревнуешь.

— С чего бы? — пожала плечами Стася и села за стол.

— Если хочешь знать, то Беркут первым делом спрашивал про тебя. — Катя устроилась напротив Стаси и протянула ей грушу. — Тут, скорее, меня он пригласил для вежливости. Ты нравишься ему.

— Вот так сразу? Увидел пару раз, и этого хватило? — кусая сочный фрукт, сказала Стася.

— Почему нет? Ты симпатичная…

— Хм…

— Так что, ты не хочешь идти? Мне кажется, будет весело.

— Хочу, — сдалась Стася. — Правда хочу. Только ты же знаешь мою ситуацию.

— Знаю, поэтому предупредила, что мы задержимся. Сказала, что у тебя дела с родителями.

— Спасибо, что не сказала про мой надзор. В двадцать шесть это как-то странно, — улыбнулась Стася и добавила чуть тише: — Что бы он подумал?

— А тебя волнует, что подумает Беркут? Все-таки он тебе понравился, колись? — задорно подмигнула Катя.

— Да, — вздохнула Стася. — Чего врать? Он мне понравился, только не хочу торопиться. Я ничего не помню, и мое прошлое…

— …которое на самом деле тебе неизвестно, — перебила Катя. — Мы уже говорили, что все может быть не так, как считают твои родители.

— Неважно. Ясно же, что ангелом я не была.

— Слушай, хватит заморачиваться на том, что было. Сама сказала, что хочешь начать новую жизнь. Так начни, Беркут в этом тебе не помеха. Нет ничего плохого, если ты просто с ним пообщаешься, а дальше уже как будет.

— Кать, завтра приезжает Саша, мой бывший. Родители говорят, что раньше мы друг друга любили, а сейчас он готов начать все сначала.

— И что? Ты собираешься снова с ним сойтись, хотя тебе понравился другой? — нахмурилась Катя.

— Я ничего не собираюсь. Но если у нас действительно была такая неземная любовь, и он так долго терпел мои выходки, то будет несправедливо не дать ему шанса.

— Дело, конечно, твое, но мне казалось, что шанс надо давать тому, к кому лежит сердце, а не кого выбрали родители.

— Вот сердце я и послушаю, когда увижу Сашу.

— Катерина!

— Прости, твоя мама, кажется, снова чем-то недовольна. — Катя поднялась из-за стола и поспешила к хозяйке.

До вечера Стася слонялась без дела. Она взяла книгу, чтобы почитать в саду, но получила строгий выговор от Макса. Он сказал, что из-за травмы головы ей вредно на чем-то долго концентрировать внимание и в ближайшие месяцы читать запрещено. Так у нее отобрали еще один кусочек свободы. И только когда на городок Солнечный опустилась ночь, Стася снова улизнула из дома. Катя вызвала такси, предусмотрительно указав адрес соседнего дома, и уже через десять минут девушки оказались у озера. До них сразу же донесся аппетитный запах жареных сосисок, звуки гитары и чье-то пение. Стася довольно улыбнулась Катюше и, подхватив ее под руку, поспешила на шум веселья.

На берегу собралось много народа, в основном молодежь от восемнадцати до тридцати, хотя были люди и постарше, они заправляли хозяйством, следили за мангалами со шкварчащими колбасками и рассказывали истории, которые с упоением слушало молодое поколение. Практически сразу Стася заметила Беркута в компании ребят, а рядом с ним снова ту брюнетку.

— Нас, значит, приглашал? — недовольно пробурчала Стася, повернувшись к Кате, но та только пожала плечами. — Ладно. Пойдем поздороваемся.

Девушки подошли к компании и тут же обратили на себя внимание. Беркут, отвлекшись от разговора с брюнеткой, радостно поприветствовал своих знакомых, а Стася решила воспользоваться ситуацией и утереть нос сопернице. Она сама шагнула к парню, положила руки ему на плечи и, привстав на мысочки, поцеловала в щеку.

— Привет, Беркут, — шепнула она.

— Да… кхм… привет, — не ожидая подобного, с трудом ответил он.

— Мы, кажется, не знакомы, — вдруг встряла брюнетка, нарушая магию момента. — Виктория.

— Станислава, — холодно ответила Стася. — Вы тоже на стройке подрабатываете?

— Нет, снимаю здесь домик на лето. А вы… ваше лицо мне знакомо… Ах да! Я видела вас вчера в баре, вы — официантка? — в тон Стасе ответила Вика.

— У вас плохая память… Или проблемы с внимательностью. Я не официантка.

Перепалка двух девушек позабавила Беркута, но он решил ее прекратить, пока не дошло до рукоприкладства. Нагло взяв Стасю за руку и при этом ничего не говоря, он повел ее к столу с закусками. Она не стала сопротивляться и, бросив на Вику победный взгляд, крепче сжала руку своего красавчика.

— Есть хочешь? — спросил Беркут.

— Я не голодна, спасибо, — ответила Стася.

— Все равно, угощу тебя хот-догом. Для тебя сам сделаю, — улыбнулся он.

— А кому платить? — растерялась она.

— Никому, — рассмеялся Беркут. — Ты гостья, а праздник в честь Михалыча. Он на пенсию уходит, вот мы всей стройкой и скинулись, а чтобы разбавить нашу мужскую компанию, пригласили местных.

— Разбавить, значит? — прищурилась Стася.

— Не тебя. Ты особый гость, мой. — Беркут чуть крепче сжал Стасину руку и провел большим пальцем по тыльной стороне ладони.

— Почему ты такой со мной обходительный? — нахмурилась она, хотя ей было дико приятно такое внимание.

— Я уже тебе говорил, ты мне понравилась, а по своему опыту знаю, что в таких вещах не нужно терять время.

— Вот как? Считаешь, нужно брать напором?

— Нет, но не тянуть кота за хвост. Если буду медлить, ты надумаешь себе какой-нибудь ерунды, что я к тебе равнодушен или вообще увлечешься кем-нибудь другим.

— Все-таки ты очень самоуверен, — цокнула языком Стася, но вдруг заволновалась, сообразив, что потеряла подругу. — А где Катя?

— Не переживай за нее, — Беркут указал на лавочку, где Катюша общалась с каким-то смуглым пареньком. — Это Юра, он наш проектировщик. Они познакомились еще на той неделе и, кажется, нашли общий язык. Утром я сказал Кате, что он приехал и будет у озера, поэтому она сразу загорелась желанием прийти.

— Я не знаю этого Юру и его намерений, — строго сказала Стася.

— Поверь, ничего дурного он не замышляет. И тем более тут полно народу. Дай своей подруге расслабиться.

— Хорошо, но я за ней все равно буду наблюдать, — решительно заявила Стася.

Беркут подвел ее к мангалу и снял с него ароматную сосиску. Не сводя со Стаси глаз, он зашел за накрытый клетчатой скатертью стол и взял одноразовую тарелку.

— Позволишь мне сделать на свой вкус? — спросил он.

— Что? Хот-дог? Пожалуйста, я не привередлива в еде.

— Отлично.

Беркут стал умело собирать хот-дог: смазал майонезом булочку, уложил кусочек сыра, потом сосиску, полил кетчупом и горчицей, добавил маринованные огурчики и посыпал хрустящим жареным луком. Стася действительно была не голодна, но глядя на то, как готовит Беркут, она почувствовала, как засосало под ложечкой.

— Держи, — протянул ей хот-дог Беркут. — Только аккуратнее: горячо.

Стася откусила угощение и от удовольствия прикрыла глаза. Было неимоверно вкусно. Хотя она не помнила, какие любила блюда раньше, теперь могла точно сказать, что обожает хот-доги.

— Очень вкусно, — сказала она. — У тебя большой опыт в этом деле?

— Есть немного. Мы с друзьями иногда выбираемся на природу, и сосиски — мое коронное блюдо. Я знал, что с тобой это поможет.

— Хочешь сказать, я обжорка? — поддела его Стася.

— Нет, но ты точно умная девушка, а значит, заинтересуешься парнем, который может тебя вкусно накормить. А теперь пойдем к костру.

Беркут взял две банки колы и повел ее к костру. Он постелил на бревно циновку, усадил Стасю и сам устроился рядом. С другой стороны костра сидел бородач Михалыч, благодарный за такой праздник, и бренчал на гитаре какую-то песню своей советской молодости. Слов никто не знал, поэтому ему не подпевали, но внимательно слушали. Он пел о дальней дороге, любимой, которая ждала его дома, но так и не дождалась, выйдя замуж за другого.

Ночь была теплой, но Стася дрожала. Все происходящее ей казалось сказочным сном, и так не хотелось просыпаться. Ее волновала и близость парня, к которому она чувствовала непреодолимую тягу, а в животе уже давно запорхали бабочки.

Беркут заметил, что его прекрасная спутница дрожит. Он снял свою куртку и накинул ей на плечи. Стася, благодарно улыбнувшись, подняла на него свои бездонные карие глаза. Сейчас в них отражался огонь, но Беркуту казалось, что он видит пламя ее души. Он отпустил все мысли, перестал думать и просто потянулся к ней.

Стася не отпрянула, не оттолкнула, она лишь прикрыла глаза и позволила ему поцеловать себя. Мягкие губы Беркута осторожно коснулись ее губ, и в этот момент словно миллион маленьких иголочек пронзил их обоих. Странное, но чертовки приятное ощущение. Миниатюрная теплая ладошка легла на колючую щеку Беркута, и он улыбнулся сквозь поцелуй, теснее прижимая к себе Стасю.

— Прогуляемся по берегу? — спросил он, как только Стася отстранилась.

— Пойдем.

Стася не понимала, от чего так горят щеки — от жара костра или поцелуя Беркута. Она опустила голову, чтобы кавалер не заметил ее глупой улыбки. Они отошли подальше от всех и стали любоваться луной, отражавшейся в мелкой ряби воды.

— Стась, расскажи о себе? — вдруг прозвучал самый обычный вопрос, но он полоснул ножом по сердцу.

— Да рассказывать нечего… Я жила в Москве, сейчас вернулась к родителям. Пока ничем не занимаюсь, — невнятно пробормотала Стася, чувствуя, как ее начинает охватывать паника.

— Ты где-то работала?

— Да так… По разному. Я училась в Москве, потом какое-то время работала, но сейчас вернулась в родной город к семье.

— А на кого училась, если не секрет?

— Литературоведение, — первое, что пришло в голову, выпалила Стася.

— Интересно… А я учился в строительном колледже, потом пошел работать. Сначала обычным строителем, потом дослужился до бригадира.

— Ты не отсюда?

— Родился и вырос в Подмосковье, а сейчас веду кочевой образ жизни. Где заказы, туда и еду. В данный момент мой дом Солнечный.

— Так значит, когда вы достроите дом, ты уедешь? — Стася отпустила руку Беркута, но лишь затем, чтобы встать перед ним и увидеть его взгляд. Ей стало страшно, что этот мужчина, который за пару нелепых встреч сумел вскружить ей голову, вскоре уедет. В груди больно защемило от осознания, что она может быть лишь временным увлечением.

— Нам еще долго работать. Вот когда мы закончим дом, тогда мы вернемся к этому разговору.

— М-м-м… И со многими девушками у тебя бывают такие разговоры?

Беркут лишь усмехнулся своим мыслям. Он видел, что Стася не хочет его отпускать, а большего ему пока было не нужно. Над озером кружили летучие мыши, в воде мерцал свет звезд, все еще пели у костра, но для Беркута весь мир сосредоточился в одной единственной девушке. Он шагнул к Стасе, положил руку ей на талию, а вторую запустил в шоколадные кудри. Она подалась вперед и снова позволила себя поцеловать. Но в этот раз Беркут не смог сдержаться. Поначалу нежный поцелуй перерос в страстный. Беркут сделал несколько шагов к большому дубу, ведя перед собой Стасю, пока она не уперлась в него спиной.

Стася с жаром отвечала на поцелуй, она забыла о чести, приличиях и данных самой себе обещаниях. Сейчас за нее говорило тело. Куртка Беркута давно валялась на земле, а он припал губами к ее плечику, с которого сдвинул рубашку. Его горячая ладонь спустилась с поясницы ниже и чуть сжала обтянутую джинсой ягодицу. Стася теснее прижалась к Беркуту и негромко простонала от удовольствия, когда его губы переместились на шею. Ей нестерпимо хотелось большего, но это дикое желание вдруг отрезвило. Стася начала сопротивляться, но Беркут этого не понял.

— Стой! Перестань! Пусти! — Она уперлась кулачками в его грудь и все-таки оттолкнула от себя.

— Что такое, Стась? Я сделал тебе больно? — растерялся Беркут.

— Нет… Просто мне пора. Извини. — Она хотела уйти, но Беркут схватил ее за руку.

— Куда ты?

— Отпусти, пожалуйста.

— Куда ты? — повторил он.

— Я же сказала, мне нужно домой, — процедила Стася.

— Хорошо. Я провожу.

— Не надо. Я хочу побыть одна.

— Я не пущу тебя одну в такое время! — решительно заявил Беркут. — Давай вызову такси и отвезу тебя.

— Ладно… Только нужно предупредить Катю. — Стася стала всматриваться в гостей и почти сразу увидела светловолосую головку. — Ты не мог бы ее предупредить, а я тебя подожду тут.

— А почему ты сама…

— Пожалуйста, предупреди Катю сам, мне нужно отдышаться.

— Хорошо.

Как только Беркут отошел, Стася рванула в другую сторону. Она не могла больше находиться с ним. Только что она была готова отдаться ему прямо здесь, у озера. Ее даже не смутила компания, находящаяся неподалеку. Разве нужно еще какое-то подтверждение тому, что в прошлом Стася была распутницей?

Беркут вернулся к озеру, но не увидел Стасю. Громко выругавшись, он со всей силы ударил кулаком по стволу дерева, а потом бросился за ней. Он нисколько не сомневался, что его малышка побежала к дому, вот только короткого пути не знал. Когда он добежал до коттеджа Стасиных родителей, она уже была дома.

Стася не видела Беркута. Она так и не узнала, что он долго стоял на балке соседнего дома и надеялся хоть мельком усмотреть ее в окне. Только когда свет в спальне погас, Беркут поплелся в свой вагончик.

Еще долго Стася не могла уснуть. Она смотрела в потолок, на котором играли тени деревьев, вспоминала вечер у озера и горячие поцелуи Беркута. А ведь ей даже не было известно его настоящее имя… Стася закрыла глаза и увидела его самоуверенную улыбку, от которой сердце забилось сильнее. Она уснула только под утро, но предрассветные грезы оказались самыми сладкими.

После бессонной ночи Стасе совсем не хотелось просыпаться, но что-то настойчиво щекотало ее лицо. Она отвернулась в другую сторону, но тут почувствовала, как матрац рядом с ней прогнулся. Кто-то был на ее кровати. Стася распахнула глаза, и первое, что заметила, был огромный букет розовых роз. Она повернула голову и увидела незнакомого молодого мужчину. Он держал в руке одну розу, которой и щекотал Стасино лицо.

— Доброе утро, — сказал он и протянул ей цветок. — Ты не помнишь, а вот я не забыл: это твои любимые…

— Саша?..