Ночь в уплату долга

Глава 5

На протяжении всей смены я чувствовала себя просто отвратительно, пытаясь занять себя физическим трудом, дабы вытеснить гнетущие мысли из головы. В своем состоянии я вряд ли бы смогла принимать решения головой, а руки у меня уже были приученным работать на автомате, несмотря на эмоциональное состояние. К вечеру моя голова уже гудела из-за всех этих шумных мыслей, а из ушей едва ли не валил пар. Время от времени меня охватывала волна паники, что я могла попасть под увольнение из-за своего отказа начальству. И хоть я говорила, что могла уволиться по-собственному - это не было так. Моя нынешнее ситуация с местом жительства не располагала возможностью поиска нового места работы из-за весьма сжатых сроков. У меня было чуть меньше месяца на поиск и съем квартиры. Я даже боялась думать о том, что я буду делать, если вдруг потеряю работу. Я уж точно не хотела соглашаться на аренду своего тела ради того, кто так жестоко предал меня. Я предпочту остаться гордой и бездомной, чем использованной.

Тимур меня больше не звал и даже не звонил. Тем не менее на каком-то подсознательном уровне я ждала его звонка, отчего довольно часто проверяла свой телефон. Но разумом понимала, что звонка от него не поступит по причине моего отказа. Такие мужчины, как он, такое не прощают. Хотя вряд ли отказ горничной мог настолько сильно ущемить его эго, чтобы он опустился до моего увольнения. Зачем ему, богатому, красивому, сексуальному мужчине, забивать свою голову горничной? С этими мыслями я окончательно выкинула разговор с Тимуром из головы и погрузилась в уборку номеров. Ближе к завершению рабочей смены, меня пригласили в отдел кадров, отчего мое сердцебиение подскочило до запретной отметки.

— Арина, тебя ожидает некоторое изменение в работе, — сообщила мне сотрудница отдела кадров.

— Какое? — с опаской спросила я.

— С сегодняшнего дня твоей зоной ответственности станут верхние этажи, — после этих слов я словила самое настоящее оцепенение, не имея возможности даже вздохнуть. — Это прямое распоряжение нашего директора. У нас уже есть бумага с печатью о твоем переводе. На вот, прочитай, ознакомься с новым договором и распишись. На зарплату свою тоже обрати внимание, — она протянула мне бумаги.

Я изнеможенно упала в кресло напротив сотрудницы отдела кадров. С недоверием я внимательно прочитала документ, первым делом обращая внимание на зарплату. Цифры стали расплываться перед глазами, когда я увидела зарплату в два с половиной раза больше той, что имела сейчас. Это была слишком нереальная сумма для горничной, но не в моем положении было отказываться от подобного предложения. У меня, ведь, даже не было места в этой жизни, отчего я была вынуждена жить у брата. Я подняла руку, чтобы подписать документ, но тут же замерла, решаясь прочесть все пункту и выискать строки, прописанные мелким шрифтом. Боялась найти обязательное условие в виде ублажения начальства, но не найдя подвоха в документе, я смело поставила подпись и передала бумагу женщине.

— А теперь, Арина, перебирайся на последний этаж. Там тебя Мила Алексеевна поставит в курс дела, что и как делать. Там она всем заправляет.

— Хорошо, поняла, — я поднялась со стула, уже намереваясь направиться к двери.

— Ты сходи посмотри, может, она еще на месте. Мила Алексеевна часто задерживается допоздна с Тимуром Юрьевичем. Может, еще успеешь сегодня получить инструктаж, чтобы завтра уже без лишних заморочек приступить к работе.

Я вышла из отдела кадров, ощущая себя весьма странно. Мне было страшно и одновременно волнительно. Я взяла свои вещи из нашей раздевалки, чтобы после встречи со своим новым начальством отправиться непременно домой. Я поднялась на верхний опустошенный этаж, из-за столь позднего часа и отсутствия персонала, и напрвилась в уже знакомую приемную. Как бы мне ни хотелось избежать общения с надменной секретаршей, я была вынуждена встретиться с ней.

Я подошла к приемной, тихо постучала и, не удосужившись ответа, решила аккуратно заглянуть. Внутри никого не было, зато за дверью, ведущей в кабинет генерального директора, люди точно были.

Увиденное вновь заставило меня оцепенеть. Тимур стоял перед своим столом, опираясь на него своей оголенной задницей, пока Мила, стоя перед ним на коленях, с удовольствием принимала его могучий член в свой накаченный силиконом рот. Я стояла и наблюдала за ее профессиональными действиями, не имея возможности отвернуться или хотя бы закрыть глаза. Она принимала его в рот ритмично и глубоко, почти до основания, рукой поддерживая его яйца. По ее подбородку стекала слюна и она еле слышно постанывала от удовольствия. Не только мои щеки вспыхнули алым пламенем, но еще и уши. А внизу живота стал ощущаться столь знакомый сладкий спазм, оттого что прошлой ночь я точно так же брала его в рот.

Моя мысль об использовании красотки-секретарши подтвердилась. Тимур брал ее прямо на работу, а возможно и не только ее. Неужели ему было все равно кого вот так использовать? Осознание этого вызвало внутри меня неприятное чувство. Я встала в одну линию с использованными им девушками. Вчера была я, сегодня - Мила, завтра - следующая. Меня опустили до звания шлюхи, когда я лишь хотела помочь тому, кого ошибочно считала любимым. Гнев закипел в жилах, а потому я решила уйти. Но по самому отвратительно в этом мире закону подлости. Моя сумка рухнула на пол и своим глухим звуком падения призвала взгляд Тимура. При виде меня на его лице тотчас заиграла знакомая ухмылка. Он стал поглаживать Милу по голове, будто бы хваля за качественную работу и подбадривая ее на более ожесточенные движения. И она, утробно простонав, стала заглатывать его огромный член чуть ли не до самых гланд. Это стало для меня спусковым рычагом - я развернулась и со всех ног помчала прочь из приемной.

С этого инцидента прошло две недели. На работе я старалась не попадаться на глаза Тимуру и мне это в легкую удавалось делать. Казалось будто бы, он потерял ко мне всякий интерес, вовсе забыл, оно было и к лучшему. И если на работе были хорошие новости, то дома отнюдь не такие. Наташа отыгрывалась на мне и моем существовании в ее квартире по полной программе. Стоило мне задержаться и явиться в десятом часу, как я едва ли не на коленях вымаливала Наташу впустить меня в квартиру. А чего стоили ее жалобы по поводу и без - слишком долго работаю, по дому из-за этого нормально не помогаю, не успеваю готовить, с детьми ее не занимаюсь, так как прихожу, когда они уже спят. За эти две недели я потеряла столько нервов, сколько за всю жизнь не использовала. А потому я с горящим нетерпением ожидала дня зарплаты для съема своего жилья.

За это время я самостоятельно съездила на квартиру Ильи, чтобы забрать свои оставшиеся вещи. И Илья встретил меня в довольно интересном виде. Его физиономия была знатно разукрашена, а правая рука загипсована. На мой логичный вопрос, о том что же с ним произошло, он пробормотал что-то невнятное и выставил меня за дверь.

На следующий день, под вечером, я уже находилась в неприятном предвкушении предстоящего выходного дня в компании Наташи и моих буйных племянников. Предыдущие мой такой выходной феерично закончился скандалом мирового масштаба. Нам с Ваней тогда за бестолковый просмотр телевизора от Наташи досталось так сильно, будто мы спалили квартиру. В повторении подобного мозготрепательства я однозначно не нуждалась.

С поникшим носом, я вышла из последнего прибранного за сегодняшний день номера и уже собиралась уйти, как раздался властный крик:

— Живо в мой кабинет!

Обращение это предназначалось мне, так как кроме меня по близости не было ни единой живой души. Когда я шагнула в приемную, сердце провалилось куда-то в пятки. Я отчаянно боялась вновь встретится взглядом с непристойной картиной расслабления Тимура Юрьевича с Милой. Однако в этот раз рот Милы был свободен, а она сама высматривала что-то на своем мониторе.

Я зашла в кабинет директора, после чего он поднялся со своего места, обогнул стол и, пройдя мимо меня, закрыл дверь на ключ.

— Понравилось тебе две недели бегать от меня, прячась за каждым углом? Мне вот понравилось. Напомнило детскую игру в кошки-мышки, — прохрипел он, подходя ближе.

— Я очень рада, что смогла навеять на вас детские воспоминания. Хотя взрослые развлечения с Милой Алексеевной вам наверняка понравились больше, — дерзко ответила я.

— Это что, ревность? — усмехнулся он, приближаясь вплотную, затуманивая разум своим мужским ароматом. — А чего ты ожидала, девочка? Что после твоего отказа я подамся в монастырь? Правда ведь хорошо, что в моем окружении есть менее упрямые девушки?

А с чего он вообще взял, что это была ревность? Нас связывала всего лишь одна ночь, потеря моей невинности и ничего более.

— Мое предложение все еще в силе, Арина. Только скажи, если передумаешь, — он легким прикосновением погладил меня по щеке, а затем прошелся по нижней губе, вызывая внутренний трепет.

— Ни за что! — воскликнула я, после чего Тимур дернул меня на себя.

Он остервенело накинулся на мои губы, целуя с такой яростью, будто соскучился именно за мной. Это было нечто большее, чем просто поцелуй. Не прекращая поцелуя, его искусные руки добрались до моей груди, посылая новые острые импульсы в низ живота.

— Нет... — пролепетала я, после того как сумела отстраниться от его требовательных губ.

— Я все равно добьюсь своего!

— Зачем вам я? — искренне удивилась я. — Если вокруг столько менее упрямых, чем я, девушек...

— А я хочу именно тебя! — в его глазах загорелись страсть и азарт, по которым я поняла, что он не отступит несмотря ни на что.

— Почему?

— Да какая разница?! Хочу и все! Не имеет значение, что у меня в голове на этот счет. Я просто хочу твое тело на три месяца в свое распоряжение. Чтобы драть тебя где, как, куда и когда захочу.

С его аппетитами, он бы затрахал меня до смерти, а потому эти три месяца превратились бы в последние в моей жизни. А затем он бы с чистой совестью нашел бы себе другую девушку для развлечения. Но такое положение дел меня категорически не устраивало. Чего не скажешь о Миле, которая была всегда готова снять стресс своего начальника.

— Нет, Тимур Юрьевич, этого не будет, потому что я не согласна. А теперь выпустите меня, мой рабочий день закончен и мне пора домой.

Свирепый взгляд Тимура быстро перерос в наглую ухмылку. Он полез рукой в карман, доставая оттуда небольшой бархатный мешочек на завязках.

— Это для тебя, — протянул он мне столь заманчивый презент.

Мои щеки запылали румянцем. В таких мешочках часто преподносили ювелирные украшения. Но наши взаимоотношения с Тимуром явно не предполагали подобных подарков. Или это был своего рода подкуп, которым он пытался подтолкнуть меня к продаже своего тела? Ну не кольцо же там было. Тимур ни за что бы не согласился на столь отчаянный шаг, как предложение руки и сердца, чтобы затащить строптивую горничную в койку.

Дрожащей рукой, с некой опаской, я приняла мешочек.

— Открой, — послышался его приказ.

Я достала содержимое мешочка и столкнулась с чем-то очень непонятным - холодным, металлическим, каплевидной формы, с крупным камнем на конце.

— Это что? — спросила я, протягивая ему этот странный предмет на ладони.

— Это подарочек для твоей нетронутой тугой дырочки! — заявил Тимур с ухмылкой на лице. — Она поможет тебе подготовиться к моему размеру.

И меня вновь охватил обжигающий жар. Эта милая вещица в моей руке оказалась ужасной грязной игрушкой. Мне захотелось отбросить ее, как что-то поистине отвратительное. Но мой изощренный мозг придумал кое-что более интересное... Я кинула ее прямо в грудь нагло улыбающемуся извращенцу, пускающими на меня слюни.

— Засуньте ее в свою задницу! — крикнула я и спешно выскочила из кабинета.

Мила подняла на меня застывшие от удивления глаза, провожая меня потрясенным взглядом. Наверняка с такими воплями из кабинета ее начальника еще никто не выбегал. Или ее удивление было связано с тем, что она приняла такой дар совершенно спокойно? Мне стало противно от собственных мыслей.

Поездка до дома прошла в мрачном настроение, которое продержалось до тех пор, пока я не легла в кровать. Этот подарок возымел в моей голове неподдельный интерес, наталкивая на множество вопросов - как это называется, как этим пользуются, для чего оно вообще?

Так и не уснув с этими крутящимися в голове мыслями, я полезла в интернет. И с открытым ртом смотрела на фотографии девушек с этим украшением в столь интимном месте, чувствуя себя настоящей ханжой. Неужели Тимур на самом деле считал, что я соглашусь на подобный сексуальный эксперимент? Да ни за что! Я предпочту проигнорировать этот жар, вновь охвативший мое тело, чем поддаться настойчивости этого мужчины, чей разум заплыл голой похотью...