Личная жизнь моего мужа

8.

Яценко поспешно удалилась, как бежавшее с поля боя разбитое войско, я осталась одна. Нужно ли описывать мое состояние? Сомневаюсь. Мужчины все равно его не поймут, хоть напиши тысячу слов, а женщинам и без этого словесного  извержения  все понятно. Вот странно, даже непостижимо, я уже почти смирилась с изменой мужа. Но когда узнала, что он стал мне изменять гораздо раньше, чем я предполагала, меня буквально всю затрясло.  И трясет до сих пор. Я сидела на стуле и боялась встать -  а вдруг упаду. Со мной ведь ничего подобного еще не случалось, такого стресса я еще не переживала.

Хотя было всякое. Однажды в банке меня обвинили в хищении крупной суммы. Я еще была совсем молодая  и неопытная и не знала, как защищаться. Меня тоже тогда била дрожь, и все же я вполне владела собой. По крайней мере, на ногах стояла уверенно. А вот сейчас не уверена, что устою. Спешу успокоить, тогда быстро во всем разобрались, нашли настоящего виновного. А мне даже дали премию в качестве компенсации за нервотрепку. А теперь, судя по всему, никаких премий мне не светит. Хотя поощрение за все мои страдания мне ой как бы не помешало.

Дверь резко отворилась, и на пороге появился мой супруг. Мое пребывание в его кабинете было для него столь неожиданным, что, узрев меня, он явно опешил. И несколько секунд пребывал в этом не самом приятном состоянии.

Его вопрос был не особенно оригинальным, но по-своему закономерным.

- Что ты тут делаешь?

- Как что? Пришла разбираться с твоими делами, дорогой, - собрала я силы для ответа. 

- Ах, да, действительно. Ну и как разобралась?

- Да ты что, я же только начала. К тому же тебя не было. Кстати, а где ты был?

Вопрос явно застал благоверного врасплох. Он всегда был изобретательным и находчивым, но сейчас изобретательность  и находчивость почему-то ему отказали одновременно. И он никак не мог найти приемлемого ответа.   Хотя по его лицу было видно, как лихорадоточно он его ищет. Ну, давай, ищи, послушаю твою версию.   

- У меня были в городе дела.

Но я решила припереть его к стенке. Нет, дорогуша, так просто ты от меня  не отделаешься.

- По-видимому, очень важные дела, если ты пропустил репетицию спектакля, который уже на выходе. Хотелось бы узнать все же, что за дела?

- Обычные дела, ничего особенного.  Но так получилось, что надо было их сделать именно сейчас. 

- Странно, что ты не хочешь мне о них рассказать. Это наводит на подозрения.

Я видела, как с каждой минутой все сильней выходит муж из себя.   

- Да какие могут быть подозрения. Что  я тебе должен каждый свой шаг докладывать. Это просто смешно, так жить невозможно. И если память мне не изменяет, ты сюда пришла совсем не для того, чтобы устраивать мне допрос.

- Память у тебя просто великолепная. Я действительно пришла посмотреть, почему неожиданно дела в театре пошли столь скверно. Впрочем, кое-что я начинаю понимать.

Супруг пристально взгляну на меня.

- И что же ты  начинаешь понимать?

- Ничего удивительного, что к тебе перестали ходить зрители. Ты же доверяешь свою работу Яценко. А какой из нее режиссер?  Я наблюдала за ней, даже я сделала бы кое-какие замечания. А она молчит и ничего не говорит. Либо она ничего не понимает, либо ей все до лампочки. А скорей всего и то  и другое сразу.

 - Тут ты права, режиссер из нее никудышный.  Я вообще собираюсь ее уволить, театру она не нужна. А так и расходов меньше.

- А не жалко?

Муженек удивленно посмотрел на меня.

- Жизнь – штука суровая. Кто выходит в тираж, от того избавляются.

- Вот как! Это твой принцип. Раньше я о нем никогда не слышала.

- Повода не было, а теперь вот появился.

Думаю, родные мои, вам не сложно догадаться о моих мыслях. Я же в каком-то смысле тоже вышла в тираж. Как любовница уж точно, а как жена, то не исключено, что это случится совсем скоро. Признаков наступления подобного события предостаточно. Может, не стоит тогда и ждать, а пока еще можно  уйти с гордо поднятой головой, уйти с гордо поднятой головой. Хотя, понятно, что это не более чем хорошая мина при плохой игре. И хотя  мысли такие у меня уже появляются,  я знала, что еще не готова к столь решительным поступкам.  Я лишь только заметила:

- Легко ты отправляешь людей в тираж.  Как бы мне там однажды не оказаться.

Мой муж смутился. Видно и у него  уже бороздили в голове  такие мысли.

- Ты это совсем другое.

Но я видела по его глазам, что в этом он совсем не уверен.

- Но ты же говоришь, что таков твой принцип. А принцип не должен иметь исключений. Так что у тебя не должно быть колебаний – применять его ко мне или нет. Нельзя отступать от принципов, это будет плохо тебя характеризовать.

- Не совсем понимаю, что ты хочешь всем этим доказать?

Я решила, что пристальный, можно даже сказать пронзительный взгляд на мужа в этой ситуации совсем не помешает. И несколько секунд не спускала с него глаз.

- Я хочу серьезно разобраться, что же происходит в театре?

- Но какое тогда все это имеет к этому отношение?

- Знаешь, мой уже многолетний опыт банкира однозначно говорит о том, что подчас самые неожиданные и отдаленные обстоятельства могут самым   прямом образом влиять на суть дела.  Странно, что ты, как режиссер, этого не понимаешь.

- Я очень даже хорошо это понимаю, - начал было мой муж-режиссер и осекся.   Внезапно он осознал, что только что выступил против себя.

Будь осторожен, ты слишком легко попадаешь в ловушки, посоветовала бы я ему, будь мы в другой ситуации.

Я вдруг почувствовала, что притомилась. Уж слишком сильное напряжение  только что пережила. Для одного дня вполне достаточно,  даже скорее  слишком.

- Я поеду домой. Ты со мной?

И снова мои слова прозвучали для него чересчур неожиданно.

- Извини,  у меня тут еще дела.

- У тебя стало очень много  дел, не это ли тебя  и губит, ты не можешь никак сосредоточиться на главном. А без этого редко что-то путное получается. И прошу тебя, не увольняй пока Яценко. Хуже от этого уж точно не будет. Пока, дорогой.