Они с Йорги ничего не обсуждали. Она не знала, будет ли побег или нет, а если будет, то на следующей неделе или через неделю. Это значительно усложняло организацию операции, потому что она могла выполнять только мелкие поручения, чтобы облегчить побег.
Тем не менее, она начала распускать слухи о том, что ее отец находится в депрессии из-за смерти матери, и каждый день звонила отцу из бара, чтобы это заметили. Персонал регулярно спрашивал о ее отце, и она подыгрывала им. Она часто заканчивала такие разговоры фразами типа: “Я нужна ему сейчас, я чувствую себя такой виноватой, сидя здесь” и “Я должна пойти к нему в трудную минуту, я боюсь, что он сделает какую-нибудь глупость”.
Она написала ему письмо, которое, как она предполагала, вскроют в КГБ, в котором сообщила, что будет просить разре
