Тигр спускается в долину

Глава 16

     Я погрузился  в глубокую депрессию.  Я и сам не предполагал,  что разрыв с Яной окажет на меня такое сильное  воздействие.  Я  проклинал себя за  то,  что  подчиняясь беспощадной логике борьбы,  по сути дела заставил ее спасть с другим мужчиной,  к которому к тому же она не испытывала никакого влечения.  Правда в глубине души я гордился тем, что она приняла столь мужественное решение - порвать  со  мной.  На  такой поступок способны очень немногие, для этого нужно обладать большой душевной твердостью.  Но  эта мысль была слишком слабым утешением,  дабы  ослабить боль утраты.

     Честно говоря, предлагаю ей это, я не ожидал от себя столь болезненной реакции. В моей биографии было несколько весьма серьезных романов.  Все они в конце концов завершались одним и тем же финалом - наступал момент расставания.  Даже с женой мы тоже разошлись, так как почувствовали однажды, что нас больше ничего не связывают друг с другом, и отношения стали до того рутинными,  что мы оба даже  испугались.  Но этот да и другие разрывы дались мне гораздо спокойней,  может быть, от того,  что предыдущие связи прерывались тогда,  когда они в силу внутреннего развития исчерпывали свой творческий потенциал.  Здесь же было все ровно наоборот,  все только начиналось.  И как начиналось! Еще никогда внутри меня не бушевала такая мощная буря чувств. Подобно урагану они возникли внезапно, но данное обстоятельство ничуть не влияло ни на их силу,  ни на разрушительные последствия,  которые они вызывали в моей душе. Я не знал, как себя вести, что делать, дабы исправить положение.  Я искал выход из сложившейся ситуации и не находил его. Вернее он  был  и  заключался в том,  чтобы отказаться от дальнейшей борьбы и убедить Яну,  что она бессмысленна и безнадежно и самое лучшее в  этой ситуации - это забыв обо всем,  целиком и полностью отдаться друг друга.

     Но я понимал,  что все это не более чем иллюзия. Ни она, ни я никогда не  согласимся  на такой вариант,  в этой игре со смертью мы оба сделали свои ставки и теперь смотрим и ждем,  где остановится запущенной рулеткой шарик. Мы пленники той ситуации, какую же сами и создали. Прежде чем в капкан попадет тот самый зверь,  на которого ведется охота, в него угадили  сами охотники.

     Мое подавленное состояние не осталось  незамеченным  сотрудниками банка. Через некоторое время я вдруг заметил,  что все, с кем я разговаривал, смотрят на меня как-то странно,  то ли  сочувственно,  то  ли обескураженно. Никто не понимал,  что со мной происходит,  но то,  что что-то происходит, видели все.

     В конце концов не вытерпел и Облонский.  После того, как мы с ним обсудили один весьма второстепенный вопрос,  касающийся работы  банка, он как-то пристально посмотрел на меня.

     - Олег Владимирович, могу я вам задать один вопрос?

     - Валяйте, - разрешил я.

     - В последние дни вы как-то плохо  выглядите.  Что-нибудь  случилось?

     Ну не рассказывать же ему  о том, что произошло в доме Сикорской.

     - Да нет,  все в порядке, просто устал немного. Все же работа для меня непривычная.  К тоже же выдались очень напряженные дни. Наверное, немного переоценил свои силы. Но это пройдет. Так что спасибо за заботу, но все в порядке.

     - А что с кредитом алюминиевому комбинату?  Есть  ли  какие-нибудь известия?

     - Думаю, что все будет нормально. Я ожидаю окончательного решения вопроса в любой момент.  Может быть,  даже сегодня. Я убежден, что ваш план сработает. Он открывает перед нами большие перспективы.

     Я попытался улыбнулся, но по-видимому, из этого не получилось ничего хорошего, так как Облонский  с испугом посмотрел на меня.

     Он вышел, я же окончательно понял, что немедленно должен предпринять все  возможное  и невозможное,  но с хандрой надо немедленно кончать.  Иначе она принесет столько  неприятностей,  что  за  оставшуюся жизнь их не расхлебаешь.

     Чтобы успокоить явно нервничающего Облонского,  я сказал ему,  что новости о сделке могут прийти уже сегодня.  И, как оказалось, словно в воду глядел. Раздался звонок, я взял трубку и услышал голос Сикорской. Мое сердце радостно затрепетало - а вдруг она изменила решение и  звонит, чтобы  сообщить  мне  об  этом.  Но радость моя длилась считанные мгновения, так как голос Яны звучал холодно, если не отчужденно.

     - Вы  можете  сейчас ко мне приехать?  - обратилась она ко мне на

вы. - Это связана с кредитом.  Чтобы принять окончательное решение, он хочет с вами переговорить. Впрочем, особенно не волнуйтесь, это не более чем формальность.  Я добилась того,  чего мы с вами хотели.  Можно сказать, что все уже решено. - В ее голосе зазвучала насмешка.

     - Хорошо, я еду.

     Через час  я уже подъезжал к дому Яны.  Пока я добирался до него, то прошел через такие испытания собственными  чувствами,  с  описанием которых вряд ли справился бы сам Шекспир. Но, как ни странно, этот накал страстей пошло мне на пользу, к концу поездки я оказался столь измученным своими переживаниями, что почти совсем успокоился. Мною вдруг овладело такое безразличие ко всему,  что я в одночасье вдруг перестал волноваться.

     Яна встретила меня у калитки.

     - Он уже здесь, - сказала она бесстрастным голосом. - Он волнует-

ся,  поэтому постарайтесь внушить ему, что все закончится благополучно и что за вами стоят весьма солидные люди. Это ему понравится.

     - Я постараюсь, - в тон ответил ей я.

     Мы вошли в дом.  Из кресла поднялся средних лет мужчина.  Мне  он сразу же не понравился.  Он был прекрасно одет, его костюм был явно из самого дорогого магазина.  Но во всей его внешности,  в лице с  тонкой полосочкой черных усов,  маленькими быстро перемещающимися, как шарики в пинг-понге,  глазами, проступало что-то неприятное. И с этим человеком она спит. На миг мне стало так противно, что захотелось немедленно сбежать отсюда.  Но я справился с собой и старательно изобразил любезную улыбку.

     - Знакомьтесь, господа, - произнесла Яна, - это Олег Владимирович Корсунов, а это Эдуард Алексеевич Жигайлов.

     Мы обменялись рукопожатием.  Ладонь у него была влажная и  липкая от пота. Судя по всему он сильно волновался. Мне захотелось вымыть руки.

     Мы все сели. Несколько минут в разделяющем нас пространстве висело неловкое молчание.  Никто не решался первым начать разговор.  Впрочем, лично я и не испытывал особого желания к нему приступать.

     Первым взял слово финансовый директор алюминиевого комбината.

     - Я попросил Яну Эрнестовну устроить эту встречу,  так как  хотел

бы  убедиться  лично в надежности нашей сделки.  Условия на которых вы соглашаетесь предоставить кредит несколько необычны,  а потому требуют особенной ясности во всех вопросах.

     - Но ведь и сам кредит тоже необычный, много ли банков согласятся вас прокредитовать на сто миллионов долларов.

     - Да,  да,  я это прекрасно понимаю. Поэтому и согласился на ваши

условия. - Он посмотрел на Сикорскую,  я был уверен,  что в эту минуту он вспоминал,  каким образом он соглашался с нашими  предложениями.  У меня возникло желание запустить в него чем-нибудь тяжелым,  но я слава богу быстро сумел его растворить в других мыслях.

     - Что же вы хотите узнать?

     Жигайлов достал платок и вытер свои потные ладони.

     - Не  сочтите это за праздным любопытством,  но я бы хотел знать, кто стоит  за вами.  Вы же понимаете,  какой в крае расклад сил.  Этот кредит не всем понравится. И я должен быть уверен...

     - Я вас понимаю, - живо прервал его я. - Конечно, вы имеете право знать. К сожалению,  я не могу вам сказать всего, так как связан определенными обязательствами.

     - О я понимаю.  И все поймите и вы меня правильно,  я не могу играть в слепую.

     Я состроил многозначительное лицо и заговорщицки наклонился к Жигайлову.

     - Вы - человек умный и поймете то,  о чем я умолчу.  В  некоторых влиятельных кругах  нашего края возникло сильное недовольство засильем некоторых лиц в нашей экономике. Появилось мнение, что небольшое количество персон получают неоправданно большие дивиденды на вложенный капитал. В связи с этим было решено постепенно покончить с таким положением дел. Была образована коалиция сил, выступающих против сложившегося порядка.  Мне было предложено возглавить одно из направлений  этого противодействия. Этого достаточно?

     Жигайлов нервно заерзал в кресле.

     - Да,  достаточно. То есть не совсем. Хотелось бы поточнее знать, кто эти люди? А вдруг это не те о ком я думаю, может быть они...

     - Это те, - прервал я его. - Вы понимаете, что я не могу вам назвать никаких фамилий.  Такое было условие.  Вы должны меня понять  как никто, вы  же  сам  обладатель множество коммерческих тайн.  Могу лишь сказать, что в этой коалиции находятся более чем влиятельные лица.

     - Но в таком случае, почему им не выступить открыто?

     - Это  будет обязательно сделано,  но только в подходящий момент. Пока он еще не пришел.  Те, с кем мы боремся, еще очень сильны. Сперва их надо ослабить,  выбить из под ног несколько скамеек. Могу лишь сказать, что  наша сделка обсуждалась на самом высоком уровне и там нашли ее очень удачной. А то, что вы согласились пойти на нее, вызвало к вам большое уважение.  Придет время, когда вы ощутите плоды вашего поступка.

     - Да,  да,  это,  конечно, хорошо. Но пока-то я очень рискую. Как только станет известно об условиях  предоставления  кредита,  начнется такое...

     - Чем больше риск, тем выше последующая награда. Это все учитывается. Послушайте меня, в скором будущем в крае произойдут очень важные перемены. И те, кто способствовал их продвижению, получат по заслугам. Я тоже надеюсь оказаться в этом списке далеко не последним.  Потому-то я здесь.

     - А если мне понадобится защита! - воскликнул Жигайлов.

     - Она вам будет предоставлена. Только сообщите об этом.

     - Кому?

     - Мне.

     Я видел,  что  мои слова не полностью убедили его, блики сомнений отражались на его челе,  как солнечные на стене. Я хорошо представлял, какой круговорот разнообразных желаний,  страхов,  сомнений кружится в его душе.  Но мне не было его жалко,  из-за него я  пожертвовал  самой красивой женщиной на свете.  Пусть за это помучается. Он слишком легко ее получил.

     Но и  Яна заметила душевные терзания финансового директора и сочла, что настало время выйти и ей на сцену.

     - Эдуард,  мы же с вами обсуждали этот вопрос.  Разумеется, никто вас не  оставит  в беде.  Олег Владимирович работал в органах и у него большие там связи.  Пусть только попробуют даже угрожать.  - Она взяла его за руку и погладила.

     Я, подтверждая,  кивнул головой в тоже время не сводя  взгляда  с гладящей руки Яны руку Жигайлова.

     - Мы сделаем все, чтобы обеспечить вашу безопасность.

     - Вы не знаете этих людей.

     - Мы знаем,  поэтому и боремся с ними.  Они страшны  лишь  тогда, когда все  дают  покорно себя эксплуатировать.  Но если нанести по ним удар, уверяю, они долго не продержатся.

     Жигайлов погрузился толи в глубокое раздумье, то ли в прострацию. Страх так откровенно выступал из всех пор его тела, что мне стало даже противно.  Я взглянул на Яну и по ее глазам понял,  что она испытывает сходные чувства. Но она тут же отвернулась от меня и стала, словно мне назло, еще нежней гладить руку Жигайлова.

     - Все будет хорошо, Эдуард, - проворковала она.

     Он открыл, как будто после обморока, глаза.

     - Хорошо, я согласен, - поникшим голосом человека, который только что услышал свой смертный приговор, проговорил Жигайлов.

     Яна проводила меня до выхода со своей дачи.  Возле калитки мы  не надолго остановились.

     - Вы довольны?  - спросила она,  не уточняя правда чем  я  должен быть доволен.

     - Доволен,  - так же неопределенно ответил я.  - А могу я  задать вопрос? Каким образом вам удалось сподобить его на такой шаг?

     Сикорская то ли действительно, то ли мне  показалось,  с  вызовом посмотрела на меня.

     - Я поставила его перед альтернативой:  если он  хочет  спать  со мной, то должен принять наши условия. Как видите, это его желание оказалось даже сильнее страха.

     - Я этого ничуть не удивлен.

     Теперь она пристально взглянула на меня.

     - Мы отвечаем за его жизнь, с ним ничего не должно случиться.

     Я слегка пожал плечами.

     - Постараемся, но мы тоже рискуем. И неизвестно, кто больше.

     - Это не важно, мы обещали ему защиту.

     - Скажите, Яна, мы будем с вами теперь на вы.

     Она посмотрела на меня.

     - До свидания,  желаю вам благополучно добраться до дома, - проговорила она и быстро пошла назад к своему финансовому директору.