Потерянный во лжи

2000 - 4 часть

3  июня, 2000 год

У гаража нашел небольшого щеночка. Очень симпатичный. Был дождь, и он весь мокрый дрожал у двери в гараж. Он или потерялся, или, может, его кто выкинул, и он тут бегает в поис­ках хозяина. Я его впустил в гараж, вытер, налил ему молока. Он с удовольствием вылакал всё молоко. Когда он подсох и на ули­це кончился дождь, он выбежал из гаража и куда-то побежал.

4  июня, 2000 год

У двери в гараж опять сидел этот щенок. Он очень краси­вый, такой пушистый белый комочек, на котором два чернень­ких глазика и черненький носик. Если честно, я был очень рад его опять увидеть. Я его назвал Панькой. Налил ему снова мо­лока. Он, как и в прошлый раз, попил молока и снова убежал.

5  июня, 2000 год 

Позвонил Малой:

-   Мы Тараса не можем найти, ты не знаешь где он?

-   Я его уже дня три не видел, - ответил я честно.

-   Тебе тоже надо бежать из города.

-   Что значит «тоже»?

-   Тарас срулил, кинул нас на бабки.

-   А я здесь причем?

-   Ты друг Тараса.

-   Ну, и что?

-   Люстрик тебя не оставит в покое.

-   Зачем ты меня предупреждаешь? - спросил я его.

-   Чтобы ты остался жив.

-   Зачем тебе это надо?

-  Омар, просто ты хороший человек. Я решил тебя преду­предить.

Это всё, что он сказал. Я решил никуда не бежать. Это мой родной город, если и предстоит умереть, так только в нем.

6  июня, 2000 год

Панька приходит в гараж каждый день. Он уже освоился в гараже, весело в него вбегает, как к себе домой. На данный момент это единственное живое существо, с кем я могу погово­рить. Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю живот­ных. Они не предадут, они не обманут, не бросят.

8 июня, 2000 год

Заходил Люстрик в гараж, как всегда, со своим охранником Малым.

-   Где твой дружок Тарас? - спросил он.

-   Не знаю, - честно ответил я.

-   Лучше бы тебе знать.

-   А если я не знаю?

-  А если не знаешь, то я тебе даю сутки, чтобы узнать, я не шучу, - сказал он и вышел из гаража.

9 июня, 2000 год

Люстрик разгромил гараж. Заходил, когда в гараже никого не было. Разбил всю аппаратуру, гитары, сорвал плакаты со стен, ничего не оставил. Я, когда зашел в гараж, не поверил своим глазам. Инструменты все поломаны в дребезги. Единст­венное, что меня отвлекало от СПИДа, это была музыка. Теперь и ее у меня отняли. Нет ничего. Как быть дальше? Не знаю. Не знаю даже, сколько так времени прошло, пока я смотрел на то, что когда-то называлось нашим местом для репетиций. Мину­та, час, день.Я как будто провалился в пустоту. Я сидел на по­лу и держался за голову. Перед глазами всё крутилось, всё рас­плывалось, как в тумане. И в этом небытии в дверях я увидел ухмыляющегося Люстрика.

-  Ну, что? Теперь понятно, что я не шучу? - сказал Люстрик. Вслед за Люстриком в гараж зашел Малой.

-   Ну, и чего ты добился? - полушепотом спросил я его, от волнения даже голос куда-то пропал.

-   Это только начало. Где Тарас, спрашиваю я?

-   Дурилка ты картонная, ты русский язык понимаешь? Как тебе еще вдолбить в твою безмозглую башку, что не знаю я, где он.

-   Значит, ты так ничего и не понял, болван, - спокойно сказал он.

-   Это ты никак не поймешь. Можешь делать всё, что угод­но, не знаю я, где Тарас.

-   Я пришел забрать долг, мне нужны деньги.

-   Я ничего у тебя не брал.

-   Ты нет, а вот Тарас нам должен денег. Тебе лучше ска­зать, где он, так что скажи лучше это по-хорошему.

-   Это угроза?

-   Это предупреждение.

-     Можешь предупреждать, угрожать сколько хочешь, больнее мне уже не сделаешь.

-  Правда? Хочешь продолжения? - Люстрик достал нож.

-  Что? Прирежешь меня здесь? Давай! Можешь делать всё, что хочешь.

-  Малой, дай сюда щенка.

Малой из сумки достал Паньку и протянул Люстрику. Люс-трик одной рукой взял его за шкирку и поднес его к моему ли­цу. Я вскочил, чтобы забрать у него Паньку, но Малой тут же встал между нами и не позволил этого сделать.

-   Оставь щенка, он же ни в чем не виноват, - крикнул я Люстрику.

-   Смотри, тварь, в его смерти виноват ты, - и тут же разре­зал щенку горло и бросил его на пол, - это ждет каждого, кто решил меня кинуть.

-   Передай Тарасу, - перешел на спокойный тон Люстрик, вытирая нож от крови, - если в течение недели не вернет день­ги, с ним будет то же самое. А тебе рекомендую быть более вежливым с гостями, а то и тебе скворечник проломлю.

-  Ты зверь, - сказал я ему.

-  Я не зверь, я хуже зверя. Я человек, - сказал Люстрик, ух­мыляясь, и вышел из гаража.

10 июня, 2000 год 

Звонил Малой.

-   Ты на самом деле не знаешь, где Тарас? - спросил он.

-   На самом деле. А если бы и знал, то не сказал бы.

-   Зря. Потому что Тарас тебя предал.

-   Не предаст тот, кто знает, насколько это больно.

-  Люстрик ему сказал, если он вздумает куда-то убежать, то присанёт тебя.

-  Это неправда.

-  Омар, не доверяй Тарасу. Если он объявится, дай знать. Или отвечать за его долги будешь ты.

Как же я заблуждался. Дурак я. Только сейчас понял, что так просто они ничего не делают. Даже пальцем не пошевелят, если они в тебе не заинтересованы. Нет у них никаких понятий о дружбе, помощи, ничего человеческого. И в то же время они держатся одной кучей: Люстрик, Философ... В одной квартире живут люди, которые не связаны между собой ничем, готовые в любую минуту продать, сдать, предать, утопить друг друга. И, чтобы выжить, нужно быть таким же.

Научите меня жестокости,

Научите лжи и предательству,

Подхалимству, разврату, похоти,

Наговору и препирательству.

Научите пинать лежачего,

Научите ломать прекрасное,

Не считать, сколько пуль потрачено,

Кулаком грозить небу ясному.

Научите меня завидовать

И харкать ядовитой желчью,

Ненавидеть, проблем подкидывать,

Издеваться над каждой мелочью.

И играться чужими чувствами,

Бить ногами, кусать, царапаться,

Поносить всех и вся без устали,

Без причины с родными цапаться.

Научите ругаться матерно

 И камин разжигать стихами,

Да картины кромсать старательно...

 А иначе как выжить с вами?

17 июня, 2000 год

Проснулся в каком-то незнакомом районе. Рядом стояла металлическая бочка, в которой догорал костер. Поблизости еще человек пять спали. Даже не знаю, кто это и как я здесь оказался.

Пытался вспомнить, кололись мы одним шприцом или нет, так и не вспомнил. Когда наступает ломка, не думаешь об этом, что за люди, с кем колоться, сколько шприцов, чем размешан героин, главное - снять ломку. Только когда приходишь в себя и видишь эти незнакомые рожи, шприцы на земле, начинаешь думать: куда же я опустился?

Есть ли куда еще ниже падать? Смерть даже кажется из­бавлением от всего этого.

20 июня, 2000 год

Опускаться дальше уже некуда. Денег было только на по­рошок. На шприц уже денег не хватало. Нашел шприц на улице, промыл его водопроводной водой и сделал себе укол.

24 июня, 2000 год

Объявился Тарас, принес кучу наркоты.

-   Ты где столько взял? - спросил я его.

-   Люстрик дал.

-   Что за хрень ты несешь, ты ему должен денег, что за всю жизнь столько не заработаешь.

-   Всё в порядке, не переживай.

-   Не переживай? Тебя здесь не было, когда он заходил. А я был. У тебя же нет денег, ты в долгах как в шелках, а сейчас ты приносишь наркоты.

-   Я всё уладил.

-   Каким образом?

-   Я завтра еду в Казахстан.

-   Куда?

-   В Казахстан.

-   Это что-то новенькое. Что ты там забыл?

-   Я привезу оттуда партию героина. За это Люстрик мне спишет все долги и еще сверху даст пять граммов героина.

-   Ясно тогда. А предыдущий курьер куда делся?

-   Его повязали.

-   Значит, ты решил заняться доставкой смерти? А ты по­думал о людях, которые дохнуть будут от твоего привезенного зелья?

-   Он о других думает! А о нас кто подумает, Адмирал Иван Федорович Крузенштерн?

-   Тарас, я прошу тебя, не берись за это.

-   Не я, так другой привезет.

-   Другой и будет тогда отвечать перед Богом.

-   Другой пусть лучше на телефонные звонки отвечает, а доставкой займусь я.

-   Занимайся чем хочешь, меня только не впутывай.

-   На х**н ты мне нужен, я один со всем справлюсь.

26 июня, 2000 год

Началась практика. Тарас на нее забил. Он теперь человек занятой, в разъездах.

1 июля, 2000 год

Приехал Тарас из Казахстана. Вечером позвонил, сказал, чтобы я его встретил утром. Причем чтобы ждал его на вокзале в городском туалете. И чтобы лишних вопросов не задавал, дело касается его жизни. Сделал всё так, как он сказал. Сижу в одной из кабинок, читаю газету. Около часа так его прождал. Вдруг сверху заглядывает Тарас: «Открывай быстрей». Он быстро за­шел и закрыл дверцу. Засунул два пальца в рот и вызвал у себя рвоту. В этой рвотной массе он нашел какой-то пакет с порош­ком, и прям же в унитазе его прополоскал. И протянул мне.

-   Ты должен это сейчас проглотить, - сказал он.

-   Ты что, рехнулся, да после увиденного я эту дрянь просто в руки не возьму.

-   Меня пасут, если я это потеряю, меня убьют.

-   Кто тебя пасет?

-   Не знаю. Они с самого Казахстана за мной следят.

-   Тарас, ты меня подставляешь.

-  Тебя они не знают, ты спокойно сейчас выйдешь из туа­лета, возьмешь такси и уедешь.

-   Зачем мне тогда это глотать?

-   Тут слишком большая сумма, мы не можем рисковать.

-   Да мы уже рискуем.

-   Омар, в последний раз прошу, помоги мне.

-   Знаешь, сколько раз я уже это слышал?

-   Этот раз точно последний.

-   Нет.

-   Тут слишком большая сумма.

-   На сколько здесь?

-   На пятьдесят кусков, квартиру можно купить.

-   Теперь понятно, откуда у Люстрика такая роскошь.

-   Ну, так что, поможешь?

-   Я не могу.

-   Тогда это последний день моей жизни.

-   Давай где-нибудь здесь спрячем, а потом вернемся.

-   Тут можно спрятать только в сливной бачок и в вентиля­цию, найдут за пять минут.

-   А если я выйду, ты мне в окно этот сверток выкинешь? -предложил я.

Тарас подошел к окну.

-   Не получится, вон он стоит, - сказал он.

-   Где?

-   Вон у киоска в синих джинсах, да еще вон милиция здесь.

-   Давай сюда свой сверток. У меня есть план.

В итоге Тарас разбил в туалете окно, в него выпрыгнул и побежал. Через какое-то время его догнала милиция, и отвезли в участок. Если за Тарасом следили бандиты, вряд ли они су­нутся в милицию. Если менты, то у Тараса ничего нет. Оплатит ущерб за разбитое окно, и его отпустят. А я отвез сверток с ге­роином Люстрику.

3  июля, 2000 год

С Тарасом по старой схеме сдали все экзамены, даже прак­тику уже задним числом поставили. Некоторые экзамены сами сдали, своими знаниями, как ни странно, что-то в голове да есть. А некоторые пришлось за деньги сдавать. У Тараса теперь денег хватает на всё.

4  июля, 2000 год

Тарас опять уехал в Казахстан за наркотой. Видимо, так и будет ездить, пока его не поймают.

5 июля, 2000 год

Вчера умер Юрий Николаевич Клинских, больше извест­ный под псевдонимом Хой. Музыкант, поэт, композитор, осно­ватель и лидер группы «Сектор Газа». Ему было всего тридцать пять лет. Хотя он и прославился похабщиной, но надо при­знать, он был очень талантлив. Даже не знаю, как к нему отно­ситься. С одной стороны, его творчество очень талантливо, есть смысл, есть юмор, есть поэзия, но, с другой стороны, в нем очень много мата. Но, может быть, в его песнях мат уместен? Кто я такой, чтобы его судить? Как и должно быть у панков, он умер молодым. Его песни стали классикой русского рока. Сего­дня в полном одиночестве, на простой акустической гитаре играл его песни: «Наркоман», «Банка», «План», «Ночь перед ро­ждеством», «Бомж», «Взял вину на себя», «Лирика», «Метамор­фоза», «Вальпургиева ночь».

10 июля, 2000 год

Приехал Тарас. На этот раз всё прошло гладко. Люстрик очень щедро вознаградил. Теперь нам героина надолго хватит. Теперь можно не думать, где найти денег на дозу. Да и долги все погасили. Завтра опять уезжает в Казахстан.

14 июля, 2000 год

Тарас позвонил, сказал, что потерял товар.