1998 - 1 часть
2034 Words
Не зови уходящее - позволь ему уйти. Не жди будущего - позволь ему наступить. Не усложняй - пусть происходит то, что происходит.
Тилопа
1 января, 1998 год
Ходили с Тарасом в клуб отмечать Новый год. Сначала начали отмечать у него дома, родители у него уехали к друзьям, так что хата была свободной. Взяли шампанского, копченой рыбы и торт. Ничего это не сочеталось, и мы, как профаны, сидели и не знали, что с этим делать. Вроде, еда вся новогодняя, вкусная - по отдельности, а вместе всё это было какой-то лажей. Выпили бутылку шампанского и пошли в клуб. Новогоднее шоу там было супер. Смотрели стриптиз. Тарас пытался кого-нибудь снять, но у него ничего не вышло. Вернулись домой без баб. Стриптиз нас так возбудил, что весь разговор сводился только к сексу. Тарас решил вызвать проституток. Я его отговорил, сказал: «Давай лучше еще водки на эти деньги возьмем». Он согласился. Я пошел за водкой. Когда вернулся, он сказал, что все-таки вызвал бабочек.
- Я больше ни о чем думать не могу, - сказал Тарас. - Я безумно хочу женщину.
- Ну, и где ты номер их взял? - спросил я его.
- По объявлению в газете, - ответил он, - где написано «интим не предлагать», там, значит, стопудово девочки по вызову.
- Женщина семидесяти пяти лет ищет работу уборщицы, интим не предлагать. Ты, случайно, не по этому объявлению звонил?
Пока ржали, позвонили в дверь. Тарас побежал открывать. Гляжу, зашли две Памелы Андерсон, сказали: «Мы по вызову». Тарас сразу их повел в комнату. Девочки, действительно, отпад. Я пошел на кухню.
- А ты куда? - взяла меня за руку одна девушка. От одного ее прикосновения я уже возбудился.
- Это Тарас вызывал, - ответил я.
- А ты чего?
- Я не хочу, - сказал я как можно равнодушнее и пошел на кухню.
Тарас прибежал за мной на кухню.
- Там классные девочки, а ты здесь, - эмоционально говорил Тарас. - Пошли, я один не справлюсь.
- Я не хочу.
- Да ты чего, чувак? - удивлялся Тарас. - Пошли, пообщаемся с ними и всё такое.
- Нет, ты иди, это ты их вызвал, а я здесь посижу.
- Ну, как хочешь, - Тарас убежал к ним.
Хотя я очень сильно хотел, но всё равно не пошел. Не хочу, чтобы еще кто-нибудь заразился СПИДом. Если я их заражу, они заразят своих клиентов, клиенты своих любовниц, жен, у них могут быть дети, сразу столько никому не нужных смертей будет. И я сидел, ждал на кухне, когда они закончат. Слышимость была такая, что, наверно, не только я слышал, чем они занимались, а весь дом, если не весь город. Потом они пришли ко мне на кухню, девочки были в нижнем белье, от чего я сразу возбудился. Фигуры у них были шикарные, но я посмотрел на Тараса в семейных трусах, и возбуждение сразу прошло. И на девочек я старался больше не смотреть. Мы пили водку часов до пяти утра. Потом я их оставил на кухне и пошел спать. Проснулся часов в двенадцать дня. Пошел, умылся и решил пройти прогуляться, подышать свежим воздухом и ехать домой. Оделся, но в курточке не обнаружил денег, мне показалось это странным. Мелочь у меня всегда была в карманах. Пошел Тараса будить, чтобы взять у него денег на проезд. Тарас пробормотал, чтобы я взял в его дубленке. Я пошел в коридор, но дубленки никакой не нашел. Вернулся к Тарасу. Тарас проорал, чтобы я от него отстал.
- Дай на проезд и можешь дальше дрыхнуть, сколько влезет, - сказал я ему.
- Ты русский язык понимаешь? Возьми в дубленке.
- А где дубленку взять?
- В коридоре.
- В каком?
- В нашем.
- В нашем нет никаких дубленок.
- Ну, если она есть, то я тебя изнасилую, - вскочил он с криком и пошел, громко топая, в коридор.
Он долго смотрел на вешалку, туго что-то соображая. Потом произнес: «А шапка норковая где?»
- Может, ты в клубе ее оставил? - предположил я.
- На улице минус тридцать, как я мог ее оставить?
- Ну, а где тогда она?
- х**н с моей шапкой и дубленкой, я еще тот отморозок, мог и голый возвратиться домой в мороз, но где отцовская дубленка и мамина шуба?
- Я что тебе, гардеробщик?
- Где девки?
- Откуда я знаю? Я ушел спать, вы на кухне остались сидеть.
- Мы сразу за тобой пошли спать.
Тарас начал бегать по квартире. Прибегает снова в коридор уже совершенно трезвый, хотя пять минут назад лежал, как бревно, без признаков жизни.
- Деньги и золото украли, суки. Что я родичам скажу? -заикаясь, кричал он.
- Тарас, - положил я ему руку на плечо.
- Не трожь меня! Я кипю и бесюся. Я их найду. Я этих мочалок задушу собственными руками. Я буду мстить, и мстя моя будет ужасна! - орал он.
Тарас схватил вчерашнюю газету, по которой вызывал проституток, начал обзванивать все объявления, так как не помнил номер, по которому вызывал. Но так ничего и не добился.
5 января, 1998 год
Тарас сказал, что ушел из дома. Когда родители счастливые вернулись из гостей, их ждал сюрприз. Когда они его спросили: «А где шуба и дубленка?», он честно ответил: «Вызвал проституток домой, и они это скомуниздили». Папа сказал, что они с мамой специально оставили дубленку и шубу дома, чтобы по пьяни не испортить их, думали, дома целее будут. И взял ремень для воспитательных целей. Они тогда еще не знали, что это еще не все. Когда они узнали, что еще и золота теперь у них нет, папа, как сказал Тарас, схватил табуретку и стал ей махать, да так, что снес люстру. Мама стала его останавливать, успокаивать, говоря, дело наживное, новое купим. А Тарас им: «Не купите, денег тоже нет». Здесь папа сказал, что нет у него больше сына, и пошел за топором. Тарас, как сказал, не стал дожидаться, и ушел из дома. Теперь поселился в гараже. Занял денег, купил обогреватель и электрочайник. Я ему помог обустроиться на новом месте жительства. Пеной заделали все щели. Теперь он свободный человек.
- Зря ты денег занял, - сказал я ему. - Надо было взять те, которые мы на аппаратуру откладываем.
- Это святое, - ответил Тарас. - Это брать нельзя, а то мы так никогда не накопим. А то, что занял, я отдам. Брошу институт, устроюсь на работу.
- Ты серьезно?
- А что?
- Тебя в армию заберут.
- И то верно. Буду, значит, работать параллельно.
- Я не понимаю, зачем ты себе создаешь трудности? Взял бы денег из наших накоплений, ребята не были бы против. Снял бы квартиру. И жил бы в человеческих условиях. А потом заработал бы денег и вложил бы их снова.
- Нет. Из этих денег я не возьму ни копейки. Даже если придется жить на улице.
- Ну, как хочешь.
- В принципе, и здесь жить можно, - сказал Тарас, осматривая гараж.
- Я смотрю, тебя всё устраивает.
- Христос говорил: «Даже у зверей есть место, а сыну человеческому негде голову приложить». Если даже у самого знаменитого человека мира за всю историю не было места, а у нас гараж есть, что здесь может не устраивать?
- Не веришь в Бога, но цитируешь Христа.
- Я его цитирую не как Бога, а как мудреца.
- Ну, раз тебя устраивает дырявый диван, умывальник из пластиковой бутылки, удобства на улице, то я рад за тебя.
- Это временно, - сказал Тарас. - Денег заработаю и сниму квартиру.
- Нет ничего более постоянного, чем временное.
- Посмотрим.
- Может, вернешься к родителям?
- Нет.
- Ты только что лишился дома, и при этом находишься на таком позитиве, - сказал я Тарасу. - Как тебе это удается?
- Анекдот в тему:
- Как вам всегда удается находиться на позитиве?
- А я просто никогда ни с кем не спорю.
- Но это же невозможно!?
- Ну, невозможно, так невозможно...
- Смешно, - посмеялся я. - А если серьезно?
- Серьезно. Есть простой метод. Посмеяться над проблемами - значит избавиться от проблем. Жаловаться на проблемы - значит удвоить их.
- Не страшно оказаться одному, без помощи родителей?
- Зачем бояться того, что неизбежно? Если в страхе жить, то от страха и умрешь.
- Ты ничего в жизни не боишься?
- Я боюсь обрести покой. Боюсь стать самовлюбленным, сытым чиновником. Боюсь потерять интерес к жизни.
- Может, все-таки домой вернешься? - предложил я опять Тарасу. - Родители простят.
- Я не жалею, что ушел из дома, - сказал Тарас. - Дело ведь гораздо глубже, чем ты думаешь.
- Родители тебя любят.
- Представление наших родителей о нашем счастье не совпадает с нашим представлением о нашем счастье. Они живут по расписанию. В 6:30 надо сделать то-то, в 10:00 другое, в 12:15 еще что-то. Составляют планы на завтра. Нельзя планировать, что тебя может сделать счастливым завтра, иначе ты не будешь счастлив сегодня. Они мне навязывают свои убеждения, что нужно учиться, получить образование, найти хорошую работу с хорошим окладом, и тогда станешь жирным снобом, сидящим в кожаном кресле. Понимаешь, самые близкие люди на свете, любящие родители, с улыбкой на лице совершают у******о. Они заставляют нас уничтожать себя как личностей. Вот такой хитрый способ убийства. Здесь, в этом гараже, я себя смогу реализовать как личность.
- Они просто думают о твоем будущем.
- Надо жить настоящим. Если слишком много думать о будущем, то запросто можно пропустить настоящее. Да и о настоящем не надо думать, надо просто жить. Настоящее - это то, что в нашем разуме, а разумом можно вознестись на любые вершины. И еще. Я хочу, чтобы ты знал, что я тебе очень благодарен за помощь. За то, что мы вместе. В трудную минуту рядом оказался только ты. Счастья на свете нет как постоянной величины, но есть счастливые моменты. И это как раз тот самый момент. В момент единения мы живем, в остальном мы существуем. Как хорошо, когда есть тот, на кого можно положиться.
Слова Тараса меня очень тронули.
7 января, 1998 год
Рождество. Тарас где-то целый вечер пропадал. Ушел утром из гаража, только в десять вечера вернулся. Где был, не говорит. Наверно, с какой-нибудь девушкой гулял.
12 января, 1998 год
Тарасу конкретно не везет. Сегодня в институте мы своей компанией шли в туалет, и разговор зашел об экзамене по электротехнике. И Тарас, не стесняясь в выражениях, поносил Льва Николаевича, препода по электротехнике, на чем свет стоит. А за нами шел этот препод. И все его видели, кроме Тараса.
- Этот гандон штопаный денег запросит за экзамен, печенкой чувствую, - материл его Тарас.
- Тарас, - пытался я его предупредить.
- Знаю я таких козлов, - не унимался Тарас, - как только таких идиотов на работу берут в институт.
Так мы дошли до самого туалета. Как назло, Лев Николаевич тоже туда шел, куда и мы. Тарас зашел в кабинку. Лев Николаевич в соседнюю.
- Лошара он, - даже в кабинке Тарас не мог угомониться.
Мы встали у кабинок и закурили. А Тарас продолжал материть преподавателя, который стоял в это время в соседней кабинке. Причем Лев Николаевич-то - мужик неплохой. Зря Тарас его так обложил. С другой стороны, я прекрасно понимаю Тараса. Дело даже не в этом преподе. Просто Тарас оказался без финансовой поддержки родителей, а денег на сессию надо. Вот его и прорвало, и, как это бывает, в самый неподходящий момент.
- Сучок недоделанный, из-за таких чмырей и отчисляют из институтов нормальных пацанов, - вышел из кабинки Тарас.
- Мужики, дайте сигарету, - подошел Тарас к нам.
- Ты что к нему привязался? - я протянул Тарасу сигарету.
- Ни к кому я не привязывался. Лишь бы ко мне никто не привязывался.
- Дубина ты, повернись и посмотри, кто с тобой сейчас в соседней кабинке стоял, - тихо на ухо сказал я Тарасу.
Тарас повернулся и увидел выходящего из туалета Льва Николаевича.
- Мать мою за ногу! - выругался Тарас. - Он что, всё слышал?
- Я тебе больше скажу, он с нами сюда и по коридору шел.
- И не одна собака не могла меня предупредить? - возмутился Тарас.
- Мы тебя предупреждали.
- Ни фига вы меня не предупреждали.
- Мы тебе говорили, Тарас.
- Что вы мне говорили?
- Мы говорили: «Тарас».
- Ничего вы мне не говорили.
- Мы говорили: «Тарас».
- Что Тарас?
- Говорили «Тарас».
- «Тарас» говорили?
- Да.
- И как я должен был догадаться?
- А как мы должны были предупредить? Орать: «Эй, Тарас, в соседней кабинке Лев Николаевич»?
- Мне кранты, - вздохнул Тарас. - Надо документы забирать.
- Writer
