Потерянный во лжи

1997 - 3 часть

18 апреля, 1997 год

Сегодня впервые после болезни пришел в институт. Отсидел только одну пару. Больше не смог. Тяжело. Чувствую страшную слабость. Видел Яну. Я был так рад ее видеть. Она прошла мимо меня и даже не посмотрела в мою сторону. А Та-раса встретил, когда уже уходил из института. Перебросились парочкой слов. И он пошел на лекции, а я домой.

18 мая, 1997 год

Пил пиво в саду «Первого мая» с Юркой. Единственный бес-корыстный человек во всем институте. Он небольшого роста, про таких говорят «метр с кепкой», волосы слегка рыжие. Похоже, у него тоже проблемы с общением, ему тяжело даются новые знакомства. Но он мне показался очень светлым и честным человечком. Разговорились с ним на лекции, погода хорошая. После лекции в ларьке взяли четыре бутылочки пива «Владимир Мономах» и пошли в сад «Первого мая». Тихое местечко. Он рассказал, что у него киста в голове, это никак не мешает ему жить, он может в принципе делать всё, единственное ограничение – не допускать никаких ударов по голове. Даже незначительный ушиб может привести к летальному исходу. Я даже чуть-чуть не рассказал ему о своей проблеме. Мне так нужно с кем-то поде-литься, но не знаю с кем. Очень боюсь кому-то довериться. И хорошо, что ничего не рассказал Юрке. Он всё равно ни чем бы не смог помочь, зачем его еще нагружать своими переживаниями.

19 мая, 1997 год

Ходил в храм. Подходил к юродивому. Было очень тошно на душе.

– В чем причина страданий? – спросил я его.

– Есть те, кто творит свои хотения по плоти, а есть те, кто по душе, – произнес он, как всегда, тихим голосом. – Бывает так: то, что хочет плоть, и то, что хочет душа, – это разные хотения. И главное – отличать одно от другого. Плоть нельзя насытить. Она всегда будет чего-то хотеть. Еду, одежду, вино и так до бесконечности. Нельзя наесться сразу на всю жизнь. Сколько ты ни съешь, через какое-то время плоть опять будет требовать пищи. Можно стать рабом плотских желаний и жить только для их удовлетворения. В этом случае можно не услышать, чего хочет душа. Душа будет страдать, а человек так и не сможет понять, в чем причина его страданий.

– А как же тогда быть? Не есть и не пить?

– Пока тебе этого не понять, но через какое-то время ты вспомнишь мои слова.

Действительно, непонятно. Когда человек голоден, разве он не страдает? А удовлетворив голод, он чувствует себя счастливым. Разве не так? Человек же не может отказаться от еды. Иначе он умрет. Насыщать плоть – это неизбежность.

20 мая, 1997 год

Сегодня приобрел электрогитару. Поменялся в студенческой общаге, отдал за нее приставку денди со всеми своими картриджами. Парень из Тейкова, с пятого курса, через месяц у него защита диплома, сказал, что электрогитара ему больше не нужна, хочет домой привезти младшим братьям игровую приставку. Жаль было, конечно, с ней расставаться, столько часов я за ней проиграл. Contra, Mario, Tetris, Jackal, Battle City, Ice Climber, The Legend Of Kage, Ikki, Rush'n Attack, Galaxian, Castlevania, Duck Tales, Gun Smoke, Prince of Persia – в каком-то смысле эти игры помогали мне немного забыться. Но что делать, я столько лет мечтал об электрогитаре. Наконец-то смогу поиграть настоящий рок в электричестве.

21 мая, 1997 год

С Юрцом поиграли в гараже. У него в гараже среди хлама нашли ударную установку, старый усилок и пару допотопных колонок. У него батя еще в 70-е этим увлекался, с тех пор к этой аппаратуре никто не прикасался, всё покрылось огромным слоем пыли. Мы это всё вытерли, подключили и забахали рок. Оторвались по полной программе. Я играл на гитаре, Юран в барабаны колотил что было мочи. Музыкой это, конечно, не назовешь, но душой оторвались. Юран – отличный парень. Правда, с ним у нас мало общих тем, но зато он чист душой.

Я его спросил, верит ли он в Бога. Он ответил, что считает, что Царствие Божие находится внутри нас самих, снаружи его искать бессмысленно. Еще Христос говорил: «Царствие небес-ное находится внутри нас, там же находится и ад». Поэтому он себя не утруждает размышлениями о вечном. Если тебе плохо, значит, внутри тебя ад. А если хорошо, значит, рай. Зачем где-то чего-то искать, всё внутри нас.

Об искусстве с ним тоже не поговоришь. Художников ни-каких не знает. Черный квадрат Малевича назвал дрянью.

– Если ты не врубаешься в чего-то, это не значит, что это дрянь, – сказал я ему.

– А как можно в черный квадрат врубаться? – спросил Юрка. – Человек просто взял и нарисовал квадрат, вот и всё. Так и я могу.

– Главное – энергетика, которую человек вкладывает в свое произведение. Ты бы нарисовал квадрат, и его бы никто не заметил. А у него заметили. Почему?

– Да х**н знает.

– Вот и ответ. Если ты не понимаешь Малевича, то это твоя беда, а не Малевича. Он создал произведение искусства, его признали, а ты так и не понял ничего.

– Ну, а что можно понять в этом квадрате?

– А ты попробуй, всмотрись в него, в эту темноту, смотри на этот квадрат минут десять хотя бы, не отрываясь, потом скажешь, что увидел.

– Омар, делать мне больше не хрена, как в черные квадра-ты всматриваться.

На тему музыки у нас тоже не получилось поговорить. Он даже «Сержанта» Битлов не слышал. Небо не видело такого позора. Придется его просвещать. Хотя бы дать ему послушать классику рока.

22 мая, 1997 год

Сбылась давняя мечта. Создал вместе с Тарасом рок-группу «Транс». Долго не знал, какое дать название группе, хотел, что-бы было короткое запоминающееся, как у Битлз, и в то же время хотел, чтобы название описывало какое-то состояние, как у Нирваны, и «Транс» мне показался идеальным в этом смысле. Вчера была первая репетиция. Пока еще только сыгрывались, но получилось неплохо. Играли Алису, Кино, ДДТ, классику русского рока. В группе два лидера, как у Битлз: я и Тарас. Но, в отличие от меня, Тарас очень общительный, он тоже сочиняет песни и играет на бас-гитаре. Это даже хорошо, если вдруг я не смогу играть больше в группе, группа без лидера не останется. На соло-гитаре играет Вовка, блондинистый такой блондин, очкарик, таких называют ботаниками, отличник, медалист, очень хороший мелодист, у него музыкальное образование, у единственного среди нас. Очень любит французский шансон. Является ярым фанатом Патрисии Каас, к тому же день рождения у него в один день с ней, 5-го декабря. В 1994 году жил с родителями во Франции в городе Бордо. Там обучался музыке в какой-то музыкальной школе. Почти год прожил во Франции. В принципе, он умеет играть на всех инструментах: гармонь, клавиши, флейта… По-этому я думаю, музыка у нас будет разнообразной, и в тоже вре-мя он может заменить любого, если кто из нас не придет на репетицию. Когда мы его спросили: «Что умеешь?», он на клавишах сыграл безупречно маккартниевские «You Never Give Me Your Money» и «Golden Slumbers». «Ты принят», – сказали мы ему. На ударных играет Юрка, мы с ним очень сдружились. Правда, у него нет слуха, но это не важно. Играть у него пока не очень получается, и Тарас с Вовкой были против него, но на правах лидера я настоял, чтобы он тоже играл в группе. Всё равно Ринго Старр в нашей группе не согласится играть, а в этом случае ка-кая разница, кто будет стучать по барабанам. Потом, Юрка нам предоставил еще свой гараж для репетиций, а это очень важно, так как найти помещение, где можно было бы играть громко рок, довольно-таки проблематично. Гараж у него пустует. В свое время дед Юрца поставил здесь гараж на птичьих правах. Он ра-ботал тогда таксистом на «Волге», и ему решили построить гараж. С работы он ушел, и гараж остался неоформленный. Теперь стоит бесхозный, никак не используется. Снести его могут в любой момент. Но пока его не снесли, мы в нем будем играть рок-н-ролл. В гараже стоит старенький диван, радиоприемник, тумбочка, два сломанных стула, мы их починили. На стены повесили плакаты со своими кумирами. Юрец повесил Шварценеггера, Сталоне, Брюса Ли. Тарас – обнаженных Памелу Андерсон, Мерлин Монро, Орнеллу Мути. Вовка – свою любимую Патрисию Каас. Я – Элвиса, Джона Леннона, Курта Кобейна, Высоцкого. Люди, которые испытывали глубочайшую депрессию, стали своего рода мучениками, которыми они так не хотели быть. И в своем творчестве это выразили, как никто другой. Настоящее искусство – это вторая жизнь. Когда после заражения СПИДом я замкнулся и перестал выходить из дома, я иногда включал их музыку, и становилось немного легче. Такое ощущение, что они чувствовали то же самое, что и я.

28 мая, 1997 год

Проблема еще в том, что через неделю сессия, а я полностью поглощен своей новой группой. Музыка у нас разноплановая. Вова в лидерстве старается нам с Тарасом не уступать. Мы с Тарасом играем в основном классику рока плюс свои песни. Вова помешан на французской музыке. И голос у него такой мягкий, с хрипотцой – очень подходит под французский шансон. Две-три песни на репетиции обязательно исполняет Вова. И мы уже как аккомпанирующая группа у Вовы. Вообще Вова о Франции может говорить бесконечно. Причем очень увлекательно послушать его рассказы о том, как он жил в Бордо. Даже самому захотелось посетить Францию. Жаль, что это несбыточная мечта. Так же, как и побывать в Ливерпуле, родине Битлз. Вова рассказал, что в музыкальной школе в Бордо учился с одной очень талантливой девочкой, которая очень хорошо чувствует музыку. Ее зовут Изабель Жеффруа. Уж очень он расхваливал ее талант. Сказал, что если она не забросит музыку, то мы о ней еще услышим. Поживем – увидим, как говорится.

Только Юрцу совершенно фиолетово, что играть, шансон или рок. Он вообще равнодушен к музыке. Вот как-то так и музицируем.

31 мая, 1997 год

День города.