1998 - 7 часть
1793 Words
5 Мая, 1998 год
Сегодня Рита спровоцировала драку. Мы пили свое любимое «Забористое» пиво в нашем уже полюбившемся саду «Первого мая». Я, Тарас, Вован, Юрец с Ритой - куда же без нее? По соседству пила пиво еще одна компания.
- У вас закурить не будет? - спросили они.
- Отвалите, - грубо ответила им Рита.
- Да, красотою мир вы не спасете, - один из парней нашелся, что ответить.
- Не вякай, - Риту задело такое нахальство. - Рот будешь открывать у стоматолога.
- Деточка, ты испугалась, что ли, я же не твое зеркало, -опять получила достойный ответ Рита.
Рите нет бы остановиться, но она дальше продолжила.
- Еще один «вяк» в мою сторону, и твой папа зря потел.
- Детка, если у тебя и есть какая-то хорошая черта, то только та, которая делит задницу пополам.
Тарас заржал еще раньше, чем их компания, - видимо оценил шутку. Он любит пошлые шутки.
- Юр, твою девушку оскорбляют, а ты стоишь, как столб, другой бы им давно морду набил, - начала в истерике кричать Рита.
Вот дура конченая, сама не знает, что несет. Ведь даже незначительный удар по голове для Юрки может оказаться смертельным. А Юрка и повелся, подошел к этой компании и стал требовать у нахамившего парня извинений.
- Я б вас послал, да вижу, вы оттуда, - парень посмотрел на него сверху вниз и отвернулся к своей компании, которая ржала не переставая.
Юрец взял его за плечо и развернул. Достал до плеча, я даже не ожидал.
- Может, перейдем на ты? А то мне в морду дать вам неудобно, - сказал вызывающе Юрка.
- Не зли меня, мне уже трупы прятать некуда! Да ладно, шучу я, шучу, есть еще место, - и оттолкнул Юрку довольно сильно, что даже Юрец упал.
Юрка вскочил и с разбегу толкнул его. В этот момент я по-настоящему испугался за Юрку. Ради кого он это всё делает? Он же прекрасно знает, что ему нельзя драться, и повелся. Я подбежал и встал между Юркой и тем парнем, и получил удар по лицу, который предназначался Юрке. Тут подбежали Тарас с Вованом, тот парень тоже без подмоги не остался, и завязалась потасовка. Я пытался всячески Юрца огородить от драки, влезал между ним и теми парнями, с которыми завязалась драка. Но один удар он тоже получил. Слава Богу, не по голове. И то от Вована. Вован, крот слепой, махал ногами, не разбирая, и случайно по ребрам Юрцу пнул, как говориться, не туда попал. Но Юрку скрутило, может, это его и спасло. На какое-то время это его выбило из потасовки, а там и милиция подоспела, которая мимо проходила. Тарасу выбили передний зуб, теперь он говорит присвистывая, я тоже получил пару раз по лицу, плюс мне электронные часы «Монтана» разбили, но они дешевские, их не жалко, Вовану нос разбили, одна Рита вся такая-растакая никак не пострадала. А что ей? Из-за нее подрались парни, не из-за каждой же девушки они дерутся. Тарас сказал, что их надо найти и отомстить. Я ему ответил, что, может быть, и наоборот, они нас найдут и отомстят. Тем более, я считаю, мы были не правы, просто Рите не надо было лезть и хамить. Люди, как и мы, пришли отдыхать, а им начали грубить. Юрка пусть как хочет, а я с Ритой больше никуда никогда не пойду.
6 мая, 1998 год
Юрцу сказал, что Рита - это не та девушка, которая ему нужна. Она высокомерная, истеричная, эгоистичная, думает только о себе, раз подвергла его такому риску, и ведь даже не оценит, что Юра жизнью рисковал ради ее капризов. Юрец на меня наорал, что я лезу не в свое дело. Я вспомнил, как меня друзья отговаривали и говорили то же самое, когда я стал встречаться с Таней. И я тогда так же их не слушал, и даже порвал с ними все отношения. Я видел, что Юрка ее действительно любит, и что ему что-либо говорить бесполезно. Лишь бы у него не произошло то, что со мной. Я ему сказал: «Ты - мой друг, и я в любом случае буду тебя любить как друга, независимо от того, с кем ты будешь встречаться, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Прошу лишь об одном: предохраняйся».
8 мая, 1998 год
Тарас предложил поехать завтра в Москву на парад геев. Я аж обалдел.
- Ты что - гей? - спросил я его.
- Нет, - ответил Тарас.
- А на хрена тогда тебе это надо?
- Просто хочу поддержать обиженных и угнетенных.
- И кто ж их, бедняжек, обидел?
- Ну, мэр Москвы Лужков не дает им прохода. Они хотят по Красной площади пройти, а им не разрешают.
- А ты приедешь, и им разрешат, - засмеялся я.
- Нет.
- Тогда для чего ты собрался туда ехать? Мало тебе вчера навешали, хочешь еще?
- Не вчера, а три дня назад, - поправил меня Тарас.
- А, ну тогда можно, прошло три дня, а мы еще не отгребли, пора бы уже. А завтра такой повод. День Победы, ветераны как раз таких люлей навешают, что не унесешь.
- Омар, ты со мной или нет?
- Конечно, нет. Как ты мог вообще такое подумать? А ты езжай, раз ты так хочешь, чтобы тебя обидели, там тебя обидят. Перевернут и снова обидят. Езжай. Я буду ждать тебя дома, любимый.
- Дай я хоть тебя поцелую, мой хороший, - Тарас полез ко мне целоваться.
- Отстань, противный, - оттолкнул я его.
- Омар, а если серьезно, поехали. Ведь необязательно быть геем, чтобы прийти на их парад.
- Тарас, ты не понимаешь. Если бы даже я был бы геем, я бы не пошел.
- Почему?
- Да потому что это ненормально. Я не против геев. Но это отклонение. Природой заложено, чтобы мы продолжали род. Секс для этого дан живым существам. Для продолжения жизни. А у геев это не продолжение жизни, а конец. Однополая связь не дает новую жизнь. Жизнь давно бы прекратилась, если бы все вдруг стали геями.
- Но они же не виноваты, что они геи. Если я хочу женщину, меня хоть убей, с мужиком я спать не буду. И у них так же, что-то не так пошло, и мужик хочет мужика, он не сам так захотел, а просто его влечет к мужику, и его хоть убей, он женщину не захочет.
- Ты сам сказал: «Пошло что-то не так». Это отклонение от природы. Это болезнь. Если у тебя воспаление легких, ты же не сам захотел получить пневмонию, но пошло что-то не так, организм не справился с вирусами, и ты заболел. Но ты же не будешь пневмонию распространять, выходить на улицу и кричать: «Вступай в наши ряды, заболей пневмонией». Именно так я это воспринимаю. Я не против геев, так же, как не против людей с пневмонией. Но я против гей-парадов. Ну, есть у человека это отклонение, так не надо орать об этом, это беда, этот человек неполноценен, зачем собираться и орать: «Мы ущербные, и это круто»? Я могу только посочувствовать таким людям. Я их не притесняю, не оскорбляю, но я против того, чтобы они распространяли свою болезнь. Пусть между собой занимаются чем хотят, это их дело. Но навязывать эту болезнь здоровым людям... А ведь на площади могут оказаться и дети, это может им нанести психическую травму, и они также могут неправильно развиваться, я против.
Их разгоняют, и правильно делают. Унижать не надо. У них такие же права. Они так же могут ходить в магазины, пользоваться общественным транспортом, вызвать в случае беды пожарных, милицию. Но распространять разврат - такого права нет и не должно быть, ни у них, ни у нас, ни у кого. Выйдут на площадь - значит, их надо задержать и вправить им мозги, раз они съехали.
Я хочу, чтобы ты меня услышал. Я не против геев, я против гей-парадов. Я не против политиков, я против коррупции. Я не против автомобилей, но против аварий. Я не против людей с пневмонией, но я против пневмонии.
9 мая, 1998 год
Тарас в Москву не поехал.
Ходили с ним на кладбище, возложили цветы погибшим в Великой Отечественной войне.
11 мая, 1998 год
Тарас вставил золотой зуб. Денег и так нет, а он золотые зубы себе вставляет.
- Не бзди, прорвемся, - как всегда, на позитивной ноте сказал он.
- Только не порви себе что-нибудь, когда прорываться будешь, - ответил я ему.
12 мая, 1998 год
В гараж к нам на репетицию приходила очередная девушка Тараса. Ее Тарас тоже не обделил своим острым юмором.
- Милая, через две недели лето, как собираешься его проводить? - спросил ее Тарас.
- Наверно, с родителями в Сочи поеду отдыхать.
- А я хочу в Гондурас съездить, - засмеялся Тарас. - А ты, Омар, куда хочешь съездить?
- А я за границу хочу, - ответил я. - У меня такая традиция - каждое лето хотеть за границу.
- Хорошая традиция, - заметила девушка. - У нас у всех такая традиция.
- Скажи, Тарас, а правда я у тебя единственная? - присела она к нему на коленки.
- Да вы что, сговорились все сегодня, что ли? - спросил Тарас.
Она вскочила и ушла. Тарас даже за ней не побежал.
- Все люди приносят счастье. Одни своим присутствием, другие отсутствием, теперь мы можем спокойно поиграть.
- Ты эгоист, - сказал я Тарасу.
- Какие ты слова-то знаешь.
- Ты любишь только себя.
- У нас любовь втроем! Я люблю себя... Себя любит меня... Меня любит я... и мы счастливы вместе.
- Ты должен ей позвонить и извиниться.
- Это еще почему?
- Потому что ты неправ, кусок идиота, хорошую же девчонку обидел.
- Чувак, я всегда прав.
- Ясень пень, ты же с небес к нам спустился. Что ты вообще делаешь в этом гараже среди простых смертных?
- Ладно, завтра извинюсь.
13 мая, 1998 год
- Представляешь, она со мной разговаривать не стала, - Тарас ходил большими шагами по гаражу из угла в угол. - Я ей позвонил, а она трубку бросила.
- Обидел девушку, а теперь сам обиделся на то, что на тебя она обиделась.
- Я же с добрыми намерениями звонил.
- Лапоть ты. У тебя еще предъява к ней?
- Да. Так дела не делаются. Поговорить же можно было? Где ее манеры поведения? Хуже ее манер могут быть только ее манеры.
- Ты даже сейчас ее оскорбляешь.
- И что мне теперь делать?
- Если честно, ты задрал меня своими бабами, разбирайся
сам.
- Может, типа ей пива предложить вместе попить?
- Дубина ты.
- Если ты такой умный, то подсказал бы: что делать?
- Просто общайся с людьми по-другому.
- Как?
- Ты обижаешь людей. Помни, что люди нуждаются в том, чтобы их ценили по достоинству. Самый черствый человек не устоит перед этим. Не говори ни о ком плохо. А наоборот - как можно больше хорошего. Люди любят комплименты и не любят оскорблений. Насколько мы жаждем похвалы, настолько же мы боимся осуждений. А ты только осуждаешь людей. А потом удивляешься, почему люди по отношению к тебе так себя ведут.
17 мая, 1998 год
Тарас принес очень красивую песню.
- Writer
