Потерянный во лжи

1997 - 8 часть

15 ноября, 1997 год

– Омар, а если от тебя забеременела бы девушка, а ты ее не любишь, как бы ты поступил? – спросил меня Тарас.

– Женился бы. Главное – интересы ребенка.

– А если тебе девушка противна? И ты не можешь ее видеть?

– Надо уметь нести ответственность. Если с ней занимался сексом, значит, надо отдавать себе отчет, что эту девушку ты готов оберегать от любых проблем, всю жизнь заботиться о ней, а самое главное – не бросить в трудную минуту.

– А я бы посоветовал девушке сделать аборт.

– Это у******о.

– Ну, если плоду несколько недель, какое это у******о?

– Когда-то тебе тоже было несколько недель. Тебе дали жизнь. У тебя жизнь есть. Какая разница, если бы тебя убили бы сейчас, или когда тебе было бы несколько недель?

– Но плод же находится в бессознательном состоянии.

– Представь себе: ты плод. И у тебя выбор. Тебя убьют прямо сейчас или убьют, когда тебе будет двадцать лет. У тебя будет возможность увидеть жизнь. А так ты даже не узнаешь, что это такое.

– Естественно, я бы выбрал прожить до двадцати лет.

– Значит, у******о зародыша еще хуже, чем у***ь взрослого человека?

– А, с другой стороны, зачем плодить нищету?

– Битлз родились в трущобах. Вот тебе ответ, зачем плодить нищету.

– Хорошо. А вообще ты допускаешь вариант, при котором возможен аборт?

– Тарас, не мы даем жизнь, а через нас дают. Мы не вправе решать, кому жить, а кому нет. Бог дает жизнь, и только Бог ее может забрать.

– А если женщина больна, и у нее должен родиться боль-ной ребенок? В этом случае мы ребенка обрекаем на страдания.

– Я понял твой вопрос. Ответь мне. Если бы ты встретил беременную женщину, у которой уже восемь детей, из них трое глухих, двое слепых, один умственно отсталый, а сама женщина больна сифилисом – ты бы посоветовал ей сделать аборт?

– Вопрос с подвохом.

– Ну, ты меня о такой ситуации спрашиваешь?

– Да.

– Значит, ты, посоветовал бы сделать ей аборт?

– Да.

– Поздравляю, ты только что убил Бетховена. Ничто не является таковым, как выглядит.

7 декабря, 1997 год

Вова организовал концерт, посвященный французскому шансону. 5-го декабря был день рождения любимой певицы

Вована, Патрисии Каас. Вова договорился с ночным клубом «Экипаж» о тематической вечеринке, посвященной французской песне. Как ни странно, был аншлаг. Нам даже денег заплатили. Оказывается, люди у нас не только на стриптиз ходят, но и лю-бят живую качественную музыку. Выступили три группы. Мы открыли концерт песнями Патрисии Каас: «Mademoiselle Chante Le Blues», «Mon Mec A Moi».

Потом исполнили хорошо всем известные песни Элен Ро-лес (Helen Rolles) из популярного французского сериала про студентов «Элен и ребята»: «Pour l'amour d'un garcon», «Je m'appelle Helene», «Peut etre quen septembre».

Дальше выступила группа «Герои Парижа» с песнями, которые исполнял Шарль Азнавур (Charles Aznavour): «Une Vie D'amour», «Sous le ciel de Paris», «La Boheme».

Ну, и, естественно, они не могли вниманием обойти «Шербунские зонтики», (Les Parapluies de Cherbourg).

Потом они исполнили песни из репертуара Мерей Матье (Mireille Mathieu): «Une Femme Amoureuse», «Nos Souvenirs», «Caruso», «Je vois la vie en rose».

Следом за ними выступила группа «Эмануэль». Они исполнили пять песен Эдит Пиаф (Edith Piaf): «Padam», «Je Ne Regrette Rien», «La vie en rose», «Pardonne-moi», «Sous Le Ciel De Paris».

И завершили свое выступление песней Пьера Башле (Pierre Bachelet) – «Emmanuelle» из нашумевшего фильма с одноименным названием «Эмануэль».

Завершали концерт мы, группа «Транс». Мы исполнили песни Джо Дасена (Joe Dassin): «Et si tu n`existais pas», «Salut», «A Toi», «L'ete indien», «Les Champs-Elysees». Сымпровизировали песню «Nostalgie» Хулио Иглесиаса (Julio Iglesias), он хоть и не француз, но эта песня очень хорошо вписалась в этот концерт.

Сыграли инструментал из фильма с Пьером Ришаром «Игрушка». И завершили этот вечер песнями Патрисии Каас: «Les Mannequins D'osier», «D'allemagne», «Des Mensonges En Musique».

Все песни на нашем выступлении исполнил Вова. Мы были только как аккомпанирующая группа. Как правило, Вова на репетициях исполняет две-три песни, но этот вечер был его.

12 декабря, 1997 год

Свой день рождения решил не отмечать. Почему-то теперь этот день стал для меня грустным праздником. Ходил на рынок, чтобы купить себе зимнюю обувь. Зима, а я хожу в осенней обуви. Даже в шерстяных носках всё равно ноги мерзнут. Обувь так и не купил. Увидел кучку людей, человек пятнадцать, стало интересно, что за собрание. Подошел посмотреть. Проводили ка-кую-то лотерею. Предложили мне поучаствовать. Я отказался.

– Это развод, я на это не ведусь, – сказал я.

– У нас всё по-честному, – сказал человек, который проводил лотерею.

– Такие уличные разводы не бывают честными.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Пришел обувь купить. У меня день рождения, решил себе подарок сделать.

– Вот и иди за своей обувью, пока тебя не отхэппибездили, – сказал мне на ухо один из прохожих в толпе.

– Это общественное место, я где хочу, там и хожу, – ответил я ему.

Одна женщина выиграла приз, музыкальный центр, и ка-кой-то мужик выиграл этот приз. И по правилам они должны были этот приз выкупить. Кто перекроет сумму соперника, тот получает и приз, и деньги соперника. Таким образом, выманили у нее все деньги. Потом она сняла с себя золотую цепочку, кольцо. Потом стала умолять прохожих дать ей взаймы, говорила, что выиграет и всё отдаст. Вот так и я лишился всех денег. Естественно, ничего она не выиграла. И ведь очевидно было, что ее разводят. И всё равно дал ей свои деньги. Потом мужик неожиданно нарисовался, который хотел меня отхэппибездить, он ей еще больше денег дал. Но и у него деньги закончились. Вот так нас обули. Верней, ее, а я из жалости к ней тоже лишился денег. Холодно, прохожие дрожали от холода, но не уходили. Когда такое зрелище еще увидишь? Целое представление. Глупая баба. Хотела нажиться, в итоге осталась у разбитого корыта. Да еще этому мужику осталась должна кучу денег. Они потом пошли к ней, чтобы долг забрать. А от меня она стала отворачиваться, мол, а тебе чего надо? Вот так вот, поможешь людям, а в ответ черная неблагодарность. А я ведь даже и не просил мне деньги вернуть. И так ее жалко. Сейчас и из квартиры всё ценное отдаст. Проигралась она подчистую. Надо же быть такой алчной, что остановиться не могла. А обувь я куплю в следующий раз.

13 декабря, 1997 год

Попросил у Тараса взаймы. Рассказал, что произошло. Дал денег незнакомой женщине, а она еще на меня как на врага смотрела. Как будто это я ее обул.

– Не делай добра, не получишь зла, – сказал мне Тарас. – Денег я тебе не дам, пойдем вместе на рынок, а то ты по добро-те душевной и мои деньги кому-нибудь отдашь.

Пришли на рынок. Какое же было мое удивление, когда я увидел, как люди, которые проводили лотерею, и мужик, который помогал женщине, мирно беседовали и даже шутили. А дальше всё по сценарию. История один в один. Только на этот раз развели семью. Пара лет тридцати, и с ними их дочка лет десяти. Гуляли по рынку и угодили в ловушку. И опять этот мужик предложил им помощь. Стал давать им денег взаймы. Я очень внимательно наблюдал и увидел, что деньги эти ходят по кругу. Мужик дает денег лотерейщику, лотерейщик незаметно передает в толпе другому, и эти деньги опять оказываются у добро-душного мужика, помогающего бедной паре. Я показал это Тарасу. Мы подошли и сказали этой паре, что эти люди друг друга знают. Неизвестно откуда появились в толпе два бугая и отвели нас в сторону. Объяснили, что мы не правы. Тарас их послал на три буквы и сказал мне: «Пойдем отсюда».

Далеко мы не ушли. Нам объяснили повторно, только еще отняли деньги.

– Я же говорил, не делай добра, не получишь зла, – сказал Тарас. – Не надо было к ним подходить. Какая нам разница, ко-го там обувают. Это лохотрон, ищут лохов и разводят, и нас развели, как лохов.

– Мы зачем на рынок пришли? Обуться! Вот нас и обули, – попытался пошутить я.

– Если ты так шутишь, то предупреждай, в каком месте на-до смеяться, – съязвил Тарас.

– Не переживай. В любом случае, я тебе деньги отдам.

– Дело не в деньгах.

– А в чем?

– Сам не знаю. Просто лохом себя чувствую, вот и бешусь.

20 декабря, 1997 год

С Тарасом разругались.

– Тарас, началась сессия, у нас нет даже допуска до экзаменов, – сказал я Тарасу.

– Я тебе больше скажу, у нас нет даже денег до допуска.

– Денег у нас действительно кот наплакал, – согласился я.

– Придется учебники поменять на кирзовые сапоги.

– Рано ты сдаешься.

– А что еще остается?

– У нас еще есть шанс. Последний.

– И что ты предлагаешь? – спросил он.

– Предлагаю сходить в церковь, поставить свечки, чтобы Бог помог нам сдать сессию.

– Не смешите мои помидоры, уважаемый, – рассмеялся он.

– Вообще как ты себя ведешь? Это богохульство, – возмутился я его ответом.

– Извини, я не хотел задеть твои чувства. Ты же знаешь, что от меня далека христианская религия, мне ближе восточная философия.

– А что тебе в Христианской вере не нравится?

– Христианство – это просто раскрученный бренд. Если бы Христос жил бы в наше время, он был бы гениальным шоуменом.

– Что за бред ты несешь?

– А разве я не прав? Он со своими дружками пропиарил свое учение, привлек к себе внимание.

– Какими дружками?

– Петей, Фомой, ты же сам знаешь. Волнения, которые начались в народе, чем это не скандал? А скандал – это неотъемлемая часть пиара.

– Его окружение – это безграмотные люди, рыбаки, ремесленники.

– Ну, не все же, были и грамотные.

– Это неважно. То, о чем ты говоришь, это формула современного пиара, а тогда ничего этого не было. Он действовал не по формуле, а от Бога.

– Если он от Бога, почему он не сказал, что Земля круглая? Он же должен был это знать.

– А люди того времени были готовы это узнать? Их мышление не позволяло это осознать. Христос пришел с другой миссией. Он пришел не рассказать устройство мира, а пришел научить людей жить.

– Что же тогда даже сами христиане не следуют его учению.

– Что ты имеешь в виду?

– Например, Христос говорил: ударят по левой щеке – подставь правую. Ты подставишь?

– Наверно, нет.

– И я нет. Да еще кренделей навешаю. И так каждый из христиан сделает. Христиане живут во лжи.

– Так в этом наша проблема и есть. Проблема всех нас. Мы не можем следовать тому, что говорил Христос, из-за своей слабости, или из-за своего непонимания.

– Всё я прекрасно понимаю, – отрезал Тарас.

– Ты хочешь сказать: «Христос, ты не прав, то, что ты говорил, неверно. Я Тарас, я знаю, как должно быть».

– Нет, конечно.

– Ты так говоришь. Ты допускаешь, что тебе может быть непонятно то, что говорил Христос?

– Допускаю.

– Христос есть истина. Он в тридцать три года оставил то, чем люди живут уже две тысячи лет. Ну, согласись, глупо будет, если ты скажешь: «Христос, Ты неправ. Если ударят по щеке, то этого гада надо рожей об асфальт». Если мы не понимаем или нам трудно следовать истине, это не значит, что Христос неправ.

– Согласен.

– Тебе ближе восточное направление. Я ни про кого из восточных учителей и слова плохого не сказал. Я хотя и право-славный, но отношусь с уважением к другим религиям и направлениям. Все, кто проповедуют любовь, все говорят, что на зло надо отвечать добром.

– Дело даже не в этом, – убежденно сказал Тарас.

– А в чем?

– Больше всего меня в христианстве раздражает то, что оно присвоило себе «правильное» понимание Бога. Значит, какой-нибудь папуас или туземец, который и не слыхивал о христианстве, лишен общения с Богом, лишен духовного развития?

– Ну, это же не совсем так. Я христианин и считаю, что нет народа, обделенного Богом. В каждом народе были свои пророки, которые доносили слово Божье.

– А церковь считает по-другому.

– Тарас, не надо обобщать. Если какой-то священник что-то сказал, это не значит, что вся церковь так считает. Священ-ники – те же самые люди, которые могут иметь свое мнение. Только на них лежит больше ответственности, так как они выбрали служение Богу и должны отдавать отчет в своих словах. А то такие, как ты, начинают всё извращать.

– Хорошо. Убедил. Пусть будет так, как ты говоришь. Но в церковь всё равно не пойду.

В этом весь Тарас. Понимает, что неправ. Но упрется, как баран, что его не сдвинуть. Эти качества в нем меня просто выводят из себя.