Детка в руках БАНДИТА

Затоптанный грязью ковёр, и хаос царивший на террасе. Истинный свинарник. А я подобный грязной мрази жарюсь на солнце, ощущая как лучи беспощадно опаляют кожу. В руке пустая бутылка, ломает даже дотянуться пальцами до мобильного и вызвать доставщика пиццы. С трудом поднял затекшую спину с лавки, осматривая с брезгливостью поместье. Веки тяжелеют, и меня снова жутко ломает. Вдобавок из гостиной орал телевизор. Очередная порция новостей. Какой кавардак творится в мире. Устав напрягать локаторы разбил стекло. Дверь хлопнула, вот и прибыл наш благодетель. В очередной раз кинуть камень в мой огород, и осудить за похабное поведение. Сам от себя не в восторге, но это неважно. Особенно в данную минуту, когда я напоминаю таракана, которого случайно раздавили ногой. — Яков, когда перестанешь громить дом? Всю мебель заблевал! Кишка тонка спуститься? — срывался старший брат. Облокотившись об перила, устремляю взор на лес. Сосны, ели кругом, а я напоминаю хищную тварь, который нужно ширнуться, любым способом... — Разве наш дворец пригоден для жизни? Всего лишь помойка... Помойка, — оскалился я, а у самого проснулась бешеная зависимость. Он быстро преодолел расстояние, цепляясь за футболку. Вглядывается просто жуть, будто я ему рубль должен. — Падла! Зрачки расширенные. Принимал? Я говорю, принимал дурь? — чуть не столкнул с террасы. А может, так лучше. Переломал бы кости, и хоть на мгновение отпустило. — Не ломайся, составь компанию! — Тебе снова зубы выбить? Думаешь я буду терпеть, что ты превращаешься в гниль? Когда разговариваю с тобой, не отворачивайся, — доставал своим надоедливым трёпом, даже отбило желание с ним скандалить. — Замахнись кулаком. Давай, Рамиль! Чего церемонишься? Пару ударов и весь пол окрасится в кровавый цвет, — смеялся ему в рожу, заставляя крайне нервничать. — Не думай, что так оставлю. Без дозы даже чихнуть не можешь! — Достал тут лекции читать! Деньги отдай, а то заграбастал без спроса. Честно заработал, на воровстве, — не прятал я своего сарказма. — Забудь. Пока не исправишься, и не перестанешь глотать дурь, не увидишь ни копейки, — рассердил, умеет всё испортить, и тогда я показал лицо, полное недовольства. — Бабки говорю, вернул! Или всю эту лачугу распродам. Твой старый кубок, и прочий хлам на чердаке. Думаешь мне не хватит на порошок? — противостоял его указам, а тот лишь плюнул на пол. — Бесчеловечная шкура! Ударься об стенку может, полегчает, — не пошёл на контакт. И едва скрылся из виду, я запустил бутылку в стену. Разбилась вдребезги, да пусть летят осколки. Меня уже мало, что в жизни волнует. Помню, как налетел на парочку олухов в подворотне, и приказал выгрести карманы. Те не раздумывая, опасаясь за их крысиные жизни, мигом всё отдали. А этот припрятал их. Но Рамиль ошибается, что не найду определенных лазеек. Воспользовался молотком и вскрыл пол, перекладывая дощечку за дощечкой. Пустота, а тело по-прежнему ломало. Хотелось неописуемого тепла. Уйти прочь от реальности, опустошить мозг от всяких бредней. Вспоминаю про долг соседа, пора разгромить его хату. Спустился вниз, как ещё не плюхнулся, силы на исходе. Вломился как к себе домой, а тот чуть не уронил пиджак, бедолага вернулся из офиса. — Ты зачем прихватил пистолет? — Да, на хлебушек не хватает. А тут смотрю рожа твоя мелькает. Гони дивиденды и с процентами. Быстрее, мне очень нужно в магазин. Особенный магазин, где продают волшебную дурь! — уже плохо держал я себя в руках. Пятится назад, до чего же выглядит падшей крысой. — Яков, я всё в бизнес вложил. Отдам через месяц. Убери его, не станешь же стрелять?! — Кажется, глухой? Так уши промой. Мне нужны наличные или желаешь подохнуть? — угрожающе себя повел, а тот подался в бегство. Гоняться за ним не было желания, прислонился к сосне, похожий на загнувшийся куст, его словно надолго лишили воды. Понял, что нужно выдвигаться в город. Правда если устроить ограбление быстро заметут. Спокойно. Смешаюсь среди толпы, а после нападу в переулке на гопников. Разглядывал прохожих, они все раздражали. Будто видели истинного преступника. Замедлил ход, решив передохнуть, адская жара, духота выводила из заветного равновесия. Опустил веки, и уже бы отключился, если бы щеки не коснулась детская ручонка. В гневе поглядываю на существо, с любопытными карими глазами. — Скушай моих конфет. Они очень вкусные... — Серьёзно? Слушай, сопливый гном, тебе не рассказывали, что с чужими болтать нельзя? — Мама говорила нужно кормить голодающих, — уставилась, пробуждая во мне целую волну агрессии. Вцепился в ее косички, мечтая растоптать. — Милый ангелочек! Решила помочь незнакомому дяде. Со мной пошла! — огляделся кругом, а потом прикрыл рот малявке, которая еле поспевала в своих неудобных сандалиях. Нельзя было привлекать внимания, скорее всего покинула детский сад. И вскоре раздался вопль воспитательницы. — Доминика! Куда же запропастилась? Вы не видели девочку с красными бантами? — носилась как лихорадочная, но я быстро поволок дитя к автомобилю. — Запомни, бестолочь! Мир очень жестокий. Я твой похититель. Нельзя подходить на улице ко всяким отморозкам и предлагать помощь. И мне плевать на твою дальнейшую судьбу, главное дозу получить. А за тебя очень щедро заплатят, — был полон энтузиазма, что после всех неудач, вытащил счастливый билет. Даже хандра на редкость прошла. С лихвой включил радиостанцию, и неважно пусть она оглохнет. Надвигаюсь в наши хоромы, веселье скоро начнётся. Я точно вылитый негодяй, но такова моя чёрная душа. Резво нажал на мотор, прокатимся с ветерком...